Это было в те ещё совсем недавние времена, когда служили 1,5 года. Воспоминания о тех годах жизни навечно засели в моей памяти. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, мне частенько снятся ребята, с которыми служил, иногда, правда, полным винегретом.
События, о которых я хочу сейчас рассказать, стоят обособленно. Это не военные подвиги или манёвры; это очень личное.
Что же это было тогда? Игра? Интрижка? А может, на совсем короткий период, наша дружба переросла в нечто большее?
Но обо всём по порядку...
К моменту появления Зайца я уже прослужил почти год. Первые полгода были временем тяжёлой муштры: днём доставали офицеры, а ночью не было покоя от сержантов и дедов. Не скажу, что было непереносимо тяжело, но и интересного было совсем мало.
Затем проводили дембелей, и стало полегче, пришло новое пополнение. Потихоньку и я подрос, стал замкомвзвода у себя в роте, младшим сержантом. А теперь вот наступило долгожданное время, когда и наш призыв становился дембельским.
С самого начала я завёл себе закадычного дружка, Диму Волкова, Волчка. Тут у всех клички, даже у офицерья. Не в глаза, конечно, но они прилипают, как вторые имена. У меня, например, Миля. Поначалу это здорово напрягало, а потом привык. Короче, вот я и представился, младший сержант Егор Мильниченко, для своих - Миля. Родом я из Брянска. Малый я спортивный, участвовал даже в городских и областных соревнованиях на гражданке, ни разу не победил, правда, но это так, для информации. С противоположным полом побед тоже не отмечено, но в "соревнованиях" участвовал, пару раз дошло до взаимной дрочки, так что начальные понятия об устройстве женского пола имею. Вполне себе симпатичный.
Так вот про Волчка... Не знаю, что бы я делал, если б не было Димона. Мы столько пережили вместе, особенно поначалу, во всём поддерживали друг друга, делились всем, как родные. Красавчиком его было трудно назвать: лопоухий, особенно на фоне коротко стриженной головы, лицо обычное. Стройный, не такой накачанный, как я, но и не хлюпик. Красавчик у нас Рома Винокуров. Вот это - модель с журнала, следит за собой, качается перед зеркалом. Но у меня красота его не вызывала никаких эмоций, ну, может, кроме зависти несильной. У мужиков больше ценится другое: надёжность, смелость там, а в этих качествах Волчка я не сомневался. Характерами мы были не очень похожи: он более покладистый, я более задиристый, но всё это только сильнее сближало нас, тем более что интересы по жизни у нас были одинаковые.
Несмотря на разницу в званиях, общались мы на равных, а в неслужебное время вообще чудили, не замечая окружающих. Бля, как-то сходило это нам.
Как-то в субботу вечером, потому что в казарме было мало народу (кто в нарядах, кто в увалах), я лежал на своей койке и смотрел новости в смартфоне. До отбоя была ещё хуища времени, поэтому я разделся до трусов, чтобы не мять одежду. Лежу себе спокойно на животе, читаю. Подваливает Волчок - долго искал себе занятие, посматривая на меня, наконец, не найдя ничего путного, тоже разделся и упал на свою койку, соседнюю с моей.
- Чего делаешь? - пытается начать разговор.
Недовольно взглянув на него, я всё же не осмелился отфутболить другана.
- Вот, смотрю.
- Чего? - не отстаёт Димон.
- Это не для средних умов, - делаю последнюю попытку намекнуть ему, чтобы отстал.
Или намёк был слабым, или, скорее всего, нахую он его видал, но Димон залез на меня и прижался ко мне, воспользовавшись тем, что у меня руки заняты, приобняв лапами за грудь, придавил меня к себе, не спеша поелозив в районе моей задницы, изображая еблю.
- А жопка у тебя вообще зачётная. Натренировал, еб. Такую только ебать не переебать, - как бы просто так он дал мне, надо полагать, лестную оценку.
Нет, от нехуй делать, мы с ним часто прикалывались по-дружески, но тут что-то Димону моча в голову вдарила. А скорее всего, не моча, а сперма. Долгое сексуальное воздержание творит с отдельными личностями просто чудеса.
- Так, - я толкнул его своей пятой точкой, реально через ткань трусов почувствовав его твёрдый член, - жопка ему моя нравится. Мне, может, тоже у кого нравится, но я ж веду себя прилично.
- А кто тебе запрещает? Можешь у меня всё исследовать... язычком, - положив свой подбородок мне на плечо, равнодушно-обыденно прошептал Димон, заглядывая в мой смартфон.
Я, честно говоря, уже смирился, что в ближайшее время, кроме собственной руки, у меня подруг не будет. У Волчка я стеснялся спросить, но, кажется, подвигов на сексуальном фронте у него было ещё меньше, чем у меня.
- А хуячком не хочешь, чтобы я всё исследовал у тебя? - поддел я друга.
- Откуда он у тебя вдруг взялся?
- Всегда был, - принял я обиженный вид. - Мог бы уже и заметить.
Внезапно он переместил свои руки мне на пах, подлез под меня и стал вроде как незаметно для окружающих мять мои причиндалы через труселя спереди. Наши койки были в углу казармы, но всё равно как в открытом поле.
- Эээ, ты чего делаешь? Ебанулся совсем?
Бля, он и раньше позволял себе... но так... в первый раз.
- Чего я делаю? - шепча в ухо, продолжил меня гладить Дима.
- Возбуждаешь меня, - успокоился я, прикинув, что окружающих это не напрягает, по сути, разрешив продолжать.
Я думаю, многие чуток даже завидовали нашим отношениям, некоторые даже пытались в шутку повторить некоторые наши чудачества, но так естественно, как у нас с Волчком, ни у кого не получалось. Как в нашей Галактике - вроде звёздных систем, похожих на нашу Солнечную, много, но жизнь зародилась только у нас.
- А тебя это возбуждает? - усмехнувшись, шёпотом спросил Димон, совсем уже внаглую залезая мне в трусы.
Сука, меня это возбудило! Если б мой хер был бы направлен к ногам, я продырявил бы им борозду в тюфяке и сетке койки.
- Я тебя возбуждаю? - продолжая улыбаться, не отставал он.
- Проверь, - поднял ставку я, думая: "Хуй он осмелится".
Но я явно недооценивал его. Тёплая рука Димона залезла мне в трусы и, обхватив мой напряжённый перец, пару раз вздрочнула его, заставив меня приподнять своё седалище, ещё более отчётливо почувствовав стояк лежащего на мне друга. Для окружающих это выглядело обыденной картинкой: мы с Волчком обсуждали инфу со смартфона, наши близкие отношения никого не вводили в шок. Разумеется, под "близкими" я подразумеваю дружеские, а то, что происходило прямо сейчас, в понятие "дружеские" уже явно не укладывалось. Желание разрядиться под этой рукой было таким сильным, что я, как течная сука, подмахивал навстречу его движениям. Внезапно я осознал, что не представляю сейчас в фантазиях никого, кроме Волчка - ни сисястых красоток, ни бритых пилоток. Я желал лучшего друга, его горячего дыхания, тёплого живого тела, лежащего на мне и сношающего меня через трусы.
- У меня есть ключи от тех. этажа, - прошептал я.
Пипец! Что я делаю? Это было приглашение продолжить развлечение в более спокойной обстановке, более уединённой. Намёк перейти к более близкому знакомству, по сути, потрахаться, еба!
Усмехнувшись, Димон ответил, как мне показалось, даже не раздумывая:
- Берём одеяла, типа, потрусить, и ебашим наверх.
Вот рубеж и пройден. Как же всё легко и просто оказалось. Мы с Димоном делили жрачку, горести и радости, но интимные потребности - это было всегда раздельно. Наверняка он, как и я, где-то дрочил, но эту сторону жизни мы оставляли строго за собой как что-то постыдное. Да и чем хвалиться?
Поправив стояк, надеваю штаны, сгребаю одеяло, громко обращаюсь к Волчку (для конспирации):
- Сигареты не забудь, курнём, - типа, мы на улицу; впрочем, всем похую, у каждого свои дела и делишки.
Наша казарма расположена на втором этаже, над нами тех. этаж и крыша. Ключи от тех. этажа хранятся у нас в роте, мы убираем лестницу до него. Хранятся они на тумбочке дневального, если кто их берёт - дневальный записывает в журнал. Последний раз именно я брал ключи, так как надо было взять лопату, и как положил в карман, так они у меня и остались.
Закрыв дверь казармы, мы тихонько, словно заговорщики, поднялись наверх. Тех. этаж представлял собой треугольное строение из стропил, на которые крепилось черепичное покрытие. В углу были сложены лежаки, которые раньше использовались под сиденья для трёх человек в казармах, потом их заменили стульями. Очень удачно, что их не выбросили. Выбрав самый чистый и исправный, мы перетянули его в сторону.
Возбуждение зашкаливало.
Глаза быстро привыкли к тусклому освещению. Я стал снимать китель, моему примеру последовал Димон. Раздеваться полностью или нет? Смотрю, Димон скидывает с себя всю одежду, включая трусы. Быстро догоняю его. Какая-то непривычная тишина, слышен каждый шорох.
Целоваться? Как-то по-гейски это. Димон, жеребец херов, повалив меня на расстеленное покрывало на лежаке, с глумливой улыбочкой полез-таки лизаться. Ощущение своей кожей его обнажённого тёплого тела снесло мне башку нахер, заставило меня самого начать целовать его безволосую грудь, крепко сжимая парня в объятиях.
Оттолкнув меня, Димон полез вниз, не спеша языком исследуя мой волосатый живот, непреклонно приближаясь к моему напряжённому члену. У меня, наверное, поднялась температура, не знаю. Лицо точно горело от прилившей к нему крови. Как в бреду, я позволил другу руководить собой, наслаждаясь каждым движением его языка.
Не раздумывая, Димончик нежно провёл языком по стволу моего 14-сантиметрового болта, добавил побольше слюны на залупу, задержался на ней.
- Мама! - вырвалось у меня.
Это чума. Двадцать лет упырю, а маму зову. Но сосредоточиться не получается, руками ухватившись за края лежака, извиваюсь ужом.
Димон в основном дрочил мне, дразня пальчиками уздечку и подлизывая шершавым языком залупу, как леденец. Его рука теребила мне мошонку, нежно перекатывая яйца.
удержавшись, начинаю гладить его по колючей от короткого ёжика волос голове. Посмотрев на меня, Дима плотоядно улыбается; смутившись, залезает на меня сверху валетом в позу 69. У него прикольный член. У меня, можно сказать, стандартный: ровный ствол с чуть выпирающей головкой, полностью скрытой тонкой крайней плотью. Как уже описано выше, 14 сантиметров. Ну, почти 14. Первое, что приходит в голову, когда видишь Димкин перец - это его изогнутость в сторону, словно дуга. Первый раз вижу такое наяву; в бане-то что, там у всех ровные висюльки. По длине его хер был явно длиннее моего, особенно это стало заметно, когда у него он оказался возбуждён. Бля, на меня длинные члены действуют угнетающе, вызывая подсознательно чувство неполноценности. "Глазок" мочеиспускательного канала насмешливо выглядывал из полуоткрытой крайней плоти.
Низко свисающие яйца, не такие волосатые, как у меня, прикольно подрагивали при касании их пальцами: проводишь рукой даже не по ним, а по волоскам мошонки, а они поднимаются вверх, ещё больше напрягая дугообразную саблю-член. С мошонки я и начал. Ухватившись за его стояк и потянув на себя, расчехлив его сочную головку, я стал играться с его яйцами, поочерёдно и вместе подлизывая их и всасывая в рот. Ладонь, которой я начал не спеша надрачивать его болт, намокла от выступившей из него смазки.
В чём прикол позы 69? Тебе отсасывают, от этого ты дуреешь от кайфа и творишь вещи, которые бы никогда не сделал на трезвую голову. Проведя языком по промежности, я дотянулся до розетки ануса.
- Ай! - Димон явно охуел, даже оторвавшись от отсоса.
- Чего? - решаю поддеть его. - "Ай" - это когда туда палец суют, двадцать первый.
Продолжаю подушечками пальцев массировать его расплывающийся в расслаблении пердак.
- Может, в следующий раз? - предлагает улыбающаяся морда друга. - Подготовимся. Купим резину. У тебя вообще такая зачётная жопа, веришь? Не попробовать такую было бы преступлением против человечности.
- Уёбок, размечтался, - рассмеявшись, отвечаю я. - Жопа ему моя нравится...
- Вообще супер. Такая накачанная.
- Пидор, - пытаюсь его поддеть.
- Ты чего остановился? Соси давай, гетеросексуал херов, не отвлекайся. Привыкай!
- У-ё-би-ще, - как можно ласковей дразню его.
- Сучка, я прямо таю от твоих нежностей.
Дружеская перепалка не сильно отвлекала. Я уже еле сдерживался, чтобы не кончить. Да и Димон, сипя и чуть слышно матерясь, уже пару раз просил передышки.
- Я щас всё уже...
- Подожди, давай прикольнёмся, - останавливаю его я. - Давай постреляем, как в тире.
Димон, радостно смотря на меня, молчит, значит - не против.
- Становись сюда, а я сяду вот сюда, - я сел на корточки с другой стороны лежака. - Расстояние 20 сантиметров. Попадёшь мне в лицо?
- Как нехуй делать, - неуверенно заявил Димон. - А ротик слабо открыть?
- Охуел?
- Слабо?
- Ну давай, сучка! Стрелок кривоглазый.
- Шире открывай, и язык высуни.
Я закрыл глаза и открыл рот, высунув язык. Бешено задрочив, Димон стал отстреливать свой арсенал спермача. Пара горячих капель обожгла мне щеку, но в рот, думаю, ничего не попало. По крайней мере, никакого вкуса я не ощутил.
- Моя очередь, - говорю чуток расстроенному Димону.
Меняемся местами. Смотрю, на лежаке множество капель спермача. Думаю, что-то не то, надо по-другому. Не спеша довожу себя до кондиции - много времени не понадобилось, вид голого друга с открытым ртом, готовым принять мою кончу, сводил с ума. Прицелившись повыше цели, я, не в силах более сдерживаться, выпустил ракетные залпы, первые два из которых попали точно в цель: одна на верхнюю губу, а вторая легла вообще точно в рот.
Димон, скривившись, вытащил мою кончу на языке, но я его остановил.
- Куда? Глотаем!
- Мы так не договаривались, - всё же сглотнув мою кончу, Димон насупился.
- А слизать с конца слабо? - выжимая последние капли, поинтересовался я.
- Сам слизывай! В следующий раз я распечатываю твою попень!
- С хуя ли? Слизывать с конца не хочешь...
Димон, облизываясь, подошёл ко мне вплотную и, подобрав пальцами с моего члена остатки спермача, обнял меня ладонями за ягодицы, при этом насадив на крюк одного пальца, использовав мою же кончу как смазку. Я попытался вырваться, но без энтузиазма. Димон ещё глубже засунул свой палец, смотря мне прямо в глаза.
- Ну вот, теперь ты уже не девочка! - поздравил он меня. - Я тебя пометил.
В в общем-то однообразной армейской жизни некоторым развлечением было ожидание молодого пополнения. Когда их привезли на автобусе и высадили на плаце у окон казармы, в ней царил ажиотаж, подобный эффекту от приезда Филиппа Киркорова в село Обдрищщи Ху*ской области. Точно передать эти настроения очень тяжело: это и непонятная радость, и абсолютно неестественный интерес. Не знаю, мы тут в этой "тюрьме" просто задыхались от бесконечных нарядов, уборок и тому подобного.
С утра командир роты собрал сержантов у себя в канцелярии.
- Сегодня приедут молодые после учебки. Сразу предупреждаю вас о всяких эксцессах с дедовщиной. Узнаю - сразу прощайтесь с погонами. Белов, - обратился он к своему заму, летёхе, - в караулы их не ставить, присмотримся сначала, но в другие наряды по полной программе. Кто там у нас сегодня заступает дежурным по роте?
- Мильниченко.
Все обратили взоры на меня.
- Мильниченко... - вполголоса повторил командир, внимательно изучая меня. - Можете выделить ему одного молодого, пусть привыкает.
Ну, слава богу, появились молодые, а то я уже заебался давить на ребят со своего призыва.
- По кроватям разделили? - поинтересовался командир.
- Да, - отчитался летёха. - Четверо в первый взвод, пятеро во второй, остальные в третий. По фамилиям определились.
Мне тоже предстояло поделить соседство кроватей в проходе с новеньким. Бля, только б он оказался без храпа и вонючего запаха, а то у нас тут есть один... вонючка.
- Ладно, у меня щас совещание у комбата. Возможно, придётся подежурить по ночам, - это он уже "обрадовал" наше офицерское командование и старшину - короче, трёх лейтенантов и прапора.
В дежурство по роте мне отрядили рядового Серёгу Зайцева из Калуги. Типа, он твой новый сосед по кроватям, знакомься и привыкай.
Нормальный пацан оказался, мне он сразу понравился: терпила, но не без претензий на развитие. Пониже меня, где-то метр семьдесят, но коренастенький. Молчун. На рожу он был похож на гопаря, эту схожесть увеличивала коротко стриженная голова и нашкодивше-виноватый взгляд исподлобья.
Нет, назвать его уродом было нельзя. Обычная внешность, но была в нём какая-то изюминка, сразу бросающаяся в глаза и выделяющая среди остальных. Хуй его знает какая! Впечатление раболепной покорности казалось обманчивым, чувствовалось, что он может взбрыкнуть. И форма ему шла, подчёркивая пацанскую мужественность.
Сразу же прозвали его Зайцем. Вообще не помню - или он уже с учебки Зайцем приехал? Не суть. Близких друзей у него со своего призыва не оказалось, а мне он понравился, так что он плотно прибился ко мне.
Волчку Заяц тоже понравился. На нём он оттачивал свои появившиеся "дедовские" повадки.
- Зая, сбегай на первый этаж, а? Там найдёшь сержанта Орлова...
- Арлоова, - передразнил я.
- Скажешь, что от меня. Он тебе даст блок сигарет. Принесёшь сюда.
Орлов - местный, мы давали ему деньги, и он покупал нам всякие вещи, типа сигарет.
- А самому трудно сходить? - вставил я, с укором посмотрев на валяющегося на своей койке Волчка.
- Мне в падлу; не видишь, старость не в радость.
Схватив полотенце, я замахнулся им на Димона, но тот, выставив, как щит, подушку, приготовился защищаться. Назревал дружеский бой подручными средствами, который грозил перерасти в поёбку.
- Так не за бесплатно же, - выдал аргумент Димон. - Я буду расплачиваться с ним сигаретами. Он, бля, по две, а то и по три штуки в день стреляет.
- Я схожу, - Зайцу нравилось угождать нам, тем более ему и вправду перепадало.
Учитывая то, что он был совсем не богат на деньги, а курил больше нас с Волчком вместе взятых, это было его слабым местом. Когда у него кончались собственные сигареты, он с таким наркоманским взглядом смотрел на меня, что поневоле возникало ощущение, что за сигарету он готов на многое. Ну, это я, конечно, преувеличил, но доля правды в этом была.
Чего? - глумливо улыбаясь, спросил Димон, развалившись на постели и уже перевалившись на мою половину.
Заяц уже убежал. Вообще, парень толковый. Есть такие: год прослужили, что ни скажи - бэ-бээ, как баран смотрит на тебя, полный аут.
- Это мой салага, ищи себе другого. Раскомандовался тут, - я старался сохранить серьёзный вид, но игривое настроение уже захватило меня.
- Вот, значит, как мы заговорили, - Волчок принял мой шутливый тон. - Две сопли на погон повесил и думает, всё... царь.
- Съебал с моей кровати! Не видишь, тут всё застлано... аккуратно. Человек старался, заправлял.
Вернулся Заяц с запечатанным блоком.
- О, а вот и сигаретки. Садись давай, - Димон демонстративно похлопал по моей постели.
Заяц посмотрел на меня. Я, в свою очередь, показал кулаком, как буду бить его по подбородку.
- Не смотри на него. Ты что, испугался? - Димон продолжал искушать. - Не бойся его. Нас же двое! Вместе мы его быстро... уроем.
Я скривился как от боли, продолжая помахивать кулаком.
- Я лучше пойду, - Серёга, не выбрав ничьей стороны, пошёл на выход.
- Зая, ты куда... поскакал? Там темно и куча всяких хищников бродит, вернись... сука! - Димон, проводив Зайца взглядом, выразительно посмотрел на меня.
- Чё? - спрашиваю.
- Через плечо! - передразнил меня он. - Тебя люди боятся! Ты в курсе?
Я прилёг на свою постель.
- Открывай блок, давай сюда мою долю, - потянулся я.
- Куда? - Димон, переложив блок в другую руку, вытянул её подальше от меня. - Долю ему... да ещё "давай". Вон, иди к своему салаге и давайкай там. Ты у меня две сигареты одалживал, помнишь?
- Волчара, сука. Какие две сигареты?
- Такие. Вчера после столовки. Мне что теперь, записывать?
Я понял, что словами тут делу не помочь. Метнувшись к его вытянутой руке с блоком сигарет, я подмял Димона под себя и, быстро поборов его сопротивление, отобрал добычу.
- Сильный, да? - негодовал он, раскрасневшись от короткой борьбы.
- На, вот тебе! - раскупорив блок, я бросил ему одну пачку. - И не говори, что я несправедливый.
- Чмо ёбаное! - гундосил Волчок. - Бьётся. Зайца напугал...
- Ну, на ещё одну, - сдался я.
- Столько всего для него сделал, - не унимался Димон. - Ни здоровья, ни личного времени...
Я таял на глазах. Доброта - это моё слабое место. Этим и воспользовалась эта скотина: резко прыгнув на меня и завалив на койку Зайца, он стал яростно, я бы даже сказал, по-волчьи отбирать свою долю.
Подошедший Заяц не то нас разнимал, не то спасал свою постель от полного разноса. Ну, как-то так. Армейский досуг, называется. А по-научному, спермотоксикоз...
Тут как-то нашему старшине потребовалась помощь дома - собрать купленную стенку, и он попросил Волчка. Димон согласился сразу: в увалы его мало отпускали (куда ему ходить?), а наряды остопиздели пуще пареной редьки. Это было в субботу, мы с Зайцем только сдали наряд по роте. В казарме вообще никого не осталось: народ разбежался по ночным нарядам, местные по увольнениям (даже мой второй дневальный выпросил себе увал). Короче, только новый наряд по роте и остался, но эти ребята до полуночи были по уши в уборке.
Мы с Зайцем подмывались, тут и Волчка привезли... вообще никакого. Уж как и чем его старшина благодарил, не знаю, но Димона выгрузили прямо как есть, ни живого ни мёртвого, и прямиком на мою кровать.
- Бля, хоть бы ботинки сняли, - разозлился я, снимая с Волчка обувь и сметая грязь от них с покрывала. - Димон, ты живой? Лезь на свою кровать давай.
Диме было похую. Я попытался его перетащить, но он вцепился мёртвой хваткой в мою койку, ещё и брыкаясь. Я отступил.
- Хуй с тобой, лежи. Только спокойно. Тебя раздеть? Слышишь, алконавт?
Волчок что-то промямлил, я нихуя не понял. Заяц забился в угол и с интересом наблюдал за происходящим. Я таки решил его раздеть.
- Волчара, ты вообще пиздец, - я расстегнул ему китель и потянул друга на себя. - Заяц, бля! Хуль ты сидишь? Помоги давай.
Серый сразу подорвался к нам и стал помогать снимать с парня китель.
Несмотря на небольшое сопротивление Волчка, который заныл что-то типа "отстаньте", нам удалось его кое-как раздеть. Причём, когда стаскивали с него штаны, одновременно сняли и труселя. Я ещё попытался вернуть их обратно, но Димон опять зашумел и забрыкался.
- Всё, бля! Бросай его, как есть, - отпустил я Зайца. - Я его простынёй накрою. Пусть спит.
Я прилёг на его кровать, успокоившись, стал собирать "паука" в смартфоне, поглядывая на спящего друга. Уж не знаю, что ему снилось там, но через пару минут Димон скинул мою простыню.
- Волчара, ты чего творишь? - я заботливо вернул её на место, но ненадолго.
Заяц заворожённо поглядывал на голого Волчка, укрывшись одеялом, и я решил прикольнуться.
- Смотри, - прошептал ему я.
Отбросив уже порядочно заебавший смартфон, я приподнялся и, разогрев дыханием руки, стал кончиками пальцев гладить грудь и живот Димона, всё ближе подбираясь к его сокровенному. Заяц радостно уставился на всё это, тоже приподнявшись.
Безжизненно валявшийся половой член Волчка пару раз вздрогнул и медленно, но верно стал расти, перемещаясь по окружности в сторону живота.
Поманив пальчиком Зайца, я безмолвно предложил ему присоединиться ко мне. Усмехнувшись, он, укутавшись одеялом (к моему сожалению - я-то хотел посмотреть на его реакцию), опустился в проход, зачарованно рассматривая открывшуюся головку на напряжённом члене Волчка.
Ситуация создалась сказочная. Ничего не подозревающий Димон ровно дышал во сне, его стояк гордо возвышался над животом. Я кивнул Зайцу в его сторону, предлагая продолжить, но тот справедливо подсикивал, кивая мне, типа, "Чего?". Решив проявить инициативу, я начал осторожно гладить по волоскам мошонку Димона, заставив спящего зашевелиться. Показал на стоячий елдак, губами безмолвно шепча: "Бери!". Заяц решился: разогрев руку, по моему примеру подышав на неё, он осторожно попытался пальчиками подрочить Волчку, время от времени настороженно поглядывая на меня.
Мой хер, прикрытый в трусах под одеялом, уже давно стоял. В голове мелькали мысли, что я буду не я, если не раскручу Зайца на секс.
Между тем Волчонок зашевелился, и мы с Зайцем замерли. Несколько секунд мы в шоке смотрели на что-то промычавшего Димона, который, впрочем, быстро угомонился и снова засопел. Я кивнул Зайцу на оставленный им хер и показал языком, мол, надо полизать. Серый улыбнулся и замотал головой, показывая, что не будет. Я настаивал, чувствуя, что всё идёт путем, просто Заяц не может решиться...
Маню парня к себе пальцем, Серёга нехотя подаётся ко мне. Хватаю его пятернёй за затылок и силой тяну к стояку Волчка... Несильно-то он и сопротивлялся, надо сказать. Пустив слюну на торчащий член, Заяц стал, чуть касаясь, лизать уздечку и залупу Димону. Я, поглядывая на проход казармы, чтобы не появились нечаянные свидетели, вернулся к поглаживанию волосатых яиц друга, которые он подтянул к основанию члена.
Димончик продержался недолго: тихонько замычав и задрыгав ногами, он стал кончать, напрягая свой хер и выплёскивая семя себе на живот. Заяц, сука, отстранился, облизывая губы. Пришлось быстро сменить его язычок своей дружеской рукой, теребя пальчиком напряжённую уздечку, пока не иссяк поток спермы.
Мне показалось, что Димон на мгновение проснулся, но, впрочем, тут же снова погрузился в сон. Хорёк. Я накрыл его своей простынёй, не заботясь о её чистоте, и, кивнув Зайцу, чтобы шёл за мной, потопал, как был в одних труселях, в туалет, прихватив сигареты и запечатанный гондон. На всякий случай.
На тумбочке стоял сержант. Его дневальные, уже убрав в туалете, переместились на лестницу. Им ещё натирать машкой (тяжёлая швабра так называется) пол в казарме. В ближайшее время никто, скорей всего, в туалете нас не побеспокоит.
Подтянув штанину трусов и вытащив свой конец, я поссал в писсуар, совсем не стесняясь Зайца, который мельком заценил мой прибор. Закурив сигарету, он подошёл к открытому окну, вглядываясь в тишину ночи. Стряхнув свой начинающий стремительно твердеть отросток, я вернул его в трусы и, подойдя к Зайцу и крепко обняв того, стал тереться своим стояком между его булок.
Серёга, поначалу напрягшись и неуверенно попытавшись вырваться, таки обмяк, отдавшись моей воле. Он по-прежнему смотрел в окно, как бы не замечая меня.
Я распалялся. Почувствовал податливое тёплое тело, и у меня окончательно снесло башку. Потеревшись о его щеку, я стал целовать и легонько кусать его шею и ближайшее ухо, руками крепко прижимая его к себе и стараясь протереть труселя своим горячим хером. Заяц, ухватившись за подоконник, пытался удержать равновесие.
Освободив одну руку, второй продолжая крепко держать Зайца, я приспустил свои трусы и дёрнул вниз его.
- Полностью? - Заяц вцепился в свои трусы, будто очнувшись.
- Снимай. Не ссы, - я настаивал. - За мной не будет видно.
Заяц сдавал рубежи обороны один за другим. Я помог ему расстаться с труселями, которые он зажал комком в руке. Я действовал стремительно, пока обстановка и ситуация благоволила нам.
Смочив обильно ладонь слюной, я растер её по чуть волосатой промежности Зайца, тут же нацепив на крюк из влажного пальца его зад. Засипев, он, походу, смирился с потерей анальной девственности, раздвинул пошире ноги, стал сам насаживаться на мой палец.
Бля, я совсем спятил от возбуждения. Грубо толкнув ноги Зайца в разные стороны, так что тот еле удержал равновесие, я, присев, жадно впился губами в его анал. Не жалея слюны, я руками раздвинул его ягодицы и стал языком обрабатывать его дырку, мельком обратив внимание на его поджатые яйца и нехилый стояк...
Перемещаю руки на его стоячий писюль, чтобы удостовериться в том, что это не обман зрения. Смахнув с него дополнительную смазку, использую её, чтобы просунуть в его дупло уже два пальца, нетерпеливо расширяя тёплый и мягкий вход. Раздрачивая его под разными углами, добиваюсь своего: Заяц, расслабив анал, подстраивается и тужится, ослабляя давление на мои пальцы.
Сука, может, зафиксировать дверь в туалет, чтобы нам не помешали? Да похую!
Натянув резину на свой болт, я подстраиваюсь под Зайца и пытаюсь натянуть его на свой стояк. Всё-таки есть преимущества в маленьких писюнах. Ну, не в маленьких, а небольших. Головка моего члена, медленно преодолев сопротивление сфинктера Серёги, довольно легко проваливается в его тёплые внутренности...
Скривив лицо, Заяц вцепился в мои руки, заставив остановиться. Переместив их на свои ягодицы, расширяя вход, он стал потихоньку насаживаться на мой ствол, постепенно привыкая и расслабляя свой анал.
Я что-то шептал, какую-то чепуху, смесь мата и пошлости. Говорю же, мозги отключились.
- Заяц, тебе пизда щас настанет... Сука, как же ты мне нравишься. Не знаю, что с тобой щас сделаю...
Бля, это сродни пьяным тостам на днях рождения у начальника. Потом трезвеешь, и страшно вспоминать...
Давай, Зайчик... Сука...
Серёга немного поёрзал на моём хуе, и я, поняв это как сигнал к началу активных действий, погнал... пизду по кочкам.
Заяц, закатив глаза, беззвучно замычал, продолжая раздвигать руками свои булки и привставая на цыпочки, стараясь уменьшить амплитуду моих проникновений.
Освободившиеся руки перемещаю на опавшие причиндалы Серёги, начинаю их мять, оттягивая его член и залупляя, теребя влажную головку. Жёсткая лобковая волосня напоминает, что передо мной уже не пацан, а, по сути, мой ровесник.
Только щас соображаю, что это моя первая полноценная ебля! Первая полноценная половая победа. Похую, что не с бабой. Мне кажется, что с пацаном начинать даже лучше. И круче.
Запах клубничной смазки в отдраенном до чистоты сортире придаёт особую остроту ощущениям...
Постепенно срака Зайца расслаблялась, становясь всё более податливой. Мои движения стали более уверенными. В появившейся из ниоткуда браваде я поддевал Зайца своим крюком, стараясь на нём приподнять салагу от пола.
Стараясь не шуметь, я увеличивал скорость проёба, тем более что в растянутом анале Зайца стало не так горячо, как поначалу. Когда я поостыл от первоначального сексуального голода, захотелось передать часть наслаждения сношаемому. Поддрачиваемый мной, его член немного увеличился и стал выделять вязкую смазку, измазав мне руку. Я отметил про себя, что меня это только сильнее возбудило.
Встречаясь с Серёгой взглядами в отражении оконных стёкол, я не чувствовал стыда, только возбуждение от разомлевшей от наслаждения его морды, будто в дурмане, смотрящей прямо на меня. Как магнитом, меня тянуло гладить его тёплую ровную спину, чуть волосатую грудь с мелкими сосками на ней. Действовал я, не понимая, что делаю, интуитивно, в основном, сосредоточившись на анальном проёбе.
Мой хер, уже совсем свободно гуляя в раздроченной норке Зайца, получал кайф каждой своей складкой. Конечно, презик не давал почувствовать этот кайф на все 100 процентов, но зато и продлевал половой акт. Выбрав нужную скорость, чтобы не обкончаться преждевременно, я охуевал от процесса.
Зайчонок, как я заметил, стал приспосабливаться к моему темпу, время от времени подмахивая мне навстречу, насаживаясь на всю длину моего болта. Мне отчаянно хотелось, чтобы Серёга обязательно кончил, чтобы это наслаждение было обоюдным. Нет, взять у него в рот я бы не отважился. Бля, я же всё-таки сержант, старослужащий, а Заяц был зелёным салагой. Это было бы как опуститься вроде... Так себе объяснение, конечно. Но для мужика статус - это не пустое место, а командир - это командир; командиры ебут подчинённых, а не наоборот.
И всё же, нежно потерев его набухший хоботок между ладонями и расчехлив его от крайней плоти, я принялся усиленно надрачивать его в такт своим проникновениям. Серёга попытался посопротивляться, типа, "не надо" или "давай я сам", но я уже решился довести дело до конца и не отступил. Смирившись, Заяц расслабился, что и к лучшему: мой хуй стал орудовать в его дупле свободнее.
Его тёплый член стал потихоньку твердеть в моей ладони. Всё-таки что-то в этом есть; я имею в виду - дарить наслаждение другому, а не просто получать его единолично.
Всё происходило в полной тишине, мы не охали и не ахали; ну, может, Заяц тихонько сипел время от времени, кроме того, мы шуршали по плитке ногами в тапках, стараясь удержаться в этой состыкованной позе.
Ощущение горячего чужого хуя в моей руке, ставшего уже твёрдым, рисовало в моём воображении всякие похабные картины. Я прямо чувствовал это напряжение в моём зажатом кулаке.
Заяц вдруг приподнялся на цыпочках, снижая амплитуду проникновений в свой анал. На мгновение мне показалось, что он перестал дышать. Его член в моей руке напрягся и тут же стал изливаться склизкой влагой куда-то в глубину батареи под окном. Стенки его сфинктера стали сжиматься, и я, не выдержав возбуждения, накончал прямо вовнутрь, стараясь присунуть поглубже...
Хотелось покоя и расслабления, но обстановка не располагала к этому. Наскоро приведя себя в порядок, Заяц побежал подмываться к умывальникам, а я долго смывал в толчке использованный гандон со своей спущенкой.
Выйдя из уборной, я кивнул Серёге на выход, но тот отрицательно помотал головой, махнув рукой мне идти без него. Я предложил сигаретку, он не отказался.
Это была не плата. Мне просто было приятно поделиться с ним тем немногим, чем я владел.
Утром было прикольно смотреть на Волчка, который, прикрывшись обтруханной простынёй, искал свои труселя.
- Верни мою простыню, скотина, - подначивал я его.
Вцепившись в неё мёртвой хваткой, Волчок был явно смущён расплывами на ней.
- Возьми мою, - суетился он, думая, что я ничего не знаю.
- А с моей что? - не отставал я, пытаясь не засмеяться. - Волчок, что случилось?
- Я вчера здорово упился, - недоумевал он. - Ты не видел мои трусы? Где я вообще раздевался?
- Вообще-то тебя принесли уже в таком виде.
- Не пизди, - нотки страха проскользнули в его голосе.
- Зуб даю, - я старался сдерживаться и выглядеть озадаченным.
Сжалившись, я всё-таки кинул ему его труселя. Зачем-то понюхав их, проверяя не то свежесть, не то принадлежность, Димон наспех их надел, скомкав мою простыню и тем самым окончательно приватизировав её.
- Волчок, ты в порядке? - побеспокоился я за него.
- Ты не поверишь... - взглянув на подошедшего после умывания Зайца, он осёкся. - Потом расскажу.
Серёга, мельком глянув на нас, стал застилать койку. Перемещаясь вдоль узкого прохода, мы то и дело задевали друг друга. Произошедшее этой ночью давило на нас: Зайцу было явно неловко в моём присутствии, мне хотелось сказать ему, что всё в порядке, но не хотелось напоминать. Всё было так, как будто ничего и не было. Может, оно так и лучше. Без слов. Словно поссать сходили и нечаянно обрызгали друг друга. Неловкость, о которой знать другим совсем не обязательно.
Так ли это? Я стал замечать за собой внезапные порывы заботы и нежности по отношению к Зайцу. Сегодня вот поделился с ним печенюшкой, а потом, уже к вечеру, я предложил ему докурить мою сигарету, и он не раздумывая согласился.
Скажете, мелочь. Так вся жизнь состоит из мелочей.
Димон одному ему ведомым волчьим нюхом заметил, что мои отношения с Зайцем изменились. Даже просто подойдёшь к парню - смотрит на меня "загадочно".
- ???
Кивает головой, что ничего. Улыбается.
- А хуле лыбишься?
- Нельзя, что ли?
Прямо не смотри по сторонам, сразу подозрения. Алло, контора, в чём моя вина?
Тут случай. Заяц дежурил по роте с Мироном, пацаном моего призыва. Мы с Волчком только вернулись с караула, уже спали. Слышу, шум на тумбочке. Поднялся, как был в одних труселях, подхожу. Игорёк Карпов, дежурный по роте, растаскивает своих сцепившихся дневальных.
- Чё, бля, за хуету устроили? - злобно прошипел я.
- Ничего, - засуетился Карп. - Разберёмся.
Смотрю на дневальных.
- Что случилось? - обращаюсь к ним.
- Да ничего. Просто Заяц рано стал залупаться, дедом себя почувствовал, - раскрасневшийся Мирон пылал злобой.
Серёга в окружении старослужащих сник, я терпеливо ждал его объяснений.
- Всё время уборку делили, - прошептал он, виновато поглядывая на меня. - Один убирает туалет и умывальники, а другой драит взлётку, а площадку вместе.
- Да кто так делит, салага? - перебил его Карп.
Тут подвалил Волчок. Вот за что его люблю: за то, что он всегда, когда нужно, под рукой.
- А как делят? - беру на понты Игорька. - Ты как убирал по молодости? По-другому?
- Я - другое дело.
- Какое, нахуй, другое? - встревает Волчок. - Вы чё, бля, творите. Самые крутые здесь?
Я пытаюсь приостановить возбуждающегося друга. Карп уже и не рад сложившейся ситуации. Конечно, это его личный косяк. Это он дал слабину. Я по себе знаю, как это тяжело - давить на тех, с кем уже прослужил год.
Подошёл ещё один сержант, Вадимчик, с заспанными глазами; пытается вникнуть в эту бучу.
- Чё вам не спится? Что случилось?
- Да вот, Мирон решил, что он не в армии, а на плантациях, - обожаю Серёгу: знает, что мне неудобно обсуждать это (я-то не убираюсь), и берёт дело на себя. - Мол, он хозяин, а мы все дураки, бля. Моем, драим казарму, а можно же сидеть и нихуя не делать. Салаги будут и сральню мыть, и казарму...
Вадимчик сразу вник. Я уже знал, чью сторону он выберет. Власть сержантов в роте должна быть непререкаемой. Карпик явно струхнул перед Мироном, а так нельзя. Должен быть порядок.
- Мирон, ты с моего призыва, а Зайца я даже не знаю, как зовут, - обратился он к нему. - Но ты не прав!
- А ты куда смотришь? - обратился я к Карпу. - Ты сержант или кто? Что за беспредел у тебя?
Игорёк не знал уже, куда и как провалиться.
- Чё вылупил зельмы? - наехал я на Мирона. - Самый хитрый тут? Ещё раз такой косяк случится - до дембеля с машкой не расстанешься. Поедешь домой с новой кликухой... Машка, бля...
Заяц рос на глазах. Такое сразу примечаешь. Есть терпилы, есть похуисты, есть вообще чмошники, а есть те, которые сразу показывают своё превосходство. Не спеша, не нагло, но с каждым днём, с каждым их поступком становится это ясно. После этого случая Заяц явно подрос в глазах и своего призыва, да и старослужащие полезли к нему в друзья-товарищи.
Но тот случай в туалете... Интересно было смотреть на реакцию Зайца, когда мы с Волчком уходили "трусить покрывала", а через час возвращались. Не, правда, Заяц - гетеро? Волчок точно би, он обожал рассматривать голых баб в журналах и кончал от анального секса с нехилым стояком. Я не забивал себе этим голову, просто плыл по течению. Скорее всего, я тоже бисексуал. Не, я просто видел реакцию на гей-порно других ребят, которым это было откровенно противно. А я? Я наслаждался каждой минутой в обществе Димона и был совсем не против повторить с Зайцем.
Понимал ли он, куда мы уходим трусить одеяла? Бляяя... Сто пудов, понимал! Вопрос был в другом: хотел ли он к нам присоединиться?
Я осторожно поинтересовался на этот счёт у Димона. Он не стал спрашивать "С хуясе, вдруг?", сказал, что не против, но сам предлагать не будет. А я тоже подсикивал. Видя, как парень растёт, понимаешь, что правила поменялись - теперь только на равных.
коротко, мы на этих разборках ещё месяц потеряли. А потом всё произошло спонтанно и буднично.
Волчок предложил мне сходить "потрусить покрывала", я лениво посмотрел на сидящего на табуретке Зайца, у которого были "ушки на макушке".
- Пойдёшь?
Тот как будто только этого и ждал, подхватившись с такой скоростью, что мы с Димоном усмехнулись.
- Надо подготовиться, - намекаю я ему.
- Сделаем, - улыбаясь нам, отвечает он.
- Пять минут, - ворчит Волчок, не снимая наушники со смартфона.
- Десять, - перебивает его Заяц, убегая в туалет.
Как он там готовился - хуй его знает, но прошло минут 15 точно.
- Я готов, - отрапортовал он, когда вернулся.
- Ну, слава яйцам! А то мы уже стали беспокоиться, - Волчок продолжал ворчать.
- Будешь наказан, - показывая на часы, что не управился по времени, улыбаясь, пригрозил я ему.
- Да ладно, - усмехнулся Заяц, энтузиазм которого зашкаливал.
По-тихому поднялись на тех. этаж. Серёга здесь впервые, осторожно осматривается. Мы с Волчком раздеваемся, Заяц не отстаёт.
Только сейчас я внимательно рассмотрел его член. Я много чего повидал в нашей бане, но это был экземпляр. Это был такой небольшой шланг, в спокойном состоянии около 10 сантиметров в длину, с нетолстым стволом, а вот венчала его... замечательная блямба. Я такое видел у коней. Вместо классической залупы - какая-то... бля... шляпка гриба. Как будто её откусили. Крайняя плоть постоянно сбивалась с неё, образуя охуительную картинку, завораживающее зрелище.
Потирая эту балду, раздрачивая её, Заяц заговорщически посматривал на нас, переминаясь с ноги на ногу и ожидая команды к старту, не рискуя проявлять инициативу.
У меня уже стоял; бля, у единственного из нас! Не решаясь расстаться с трусами, скрывавшими этот факт, я отодвинулся, давая возможность друзьям начать без меня.
Димон завалил Зайца на лежаки и после короткого лизания перевернул его под собой в позу 69, ухватившись за его балду и усмехнувшись, стал её облизывать. Серёга, в свою очередь, всосав перец Волчка, стал заглатывать его, поднимаясь головой, стараясь дотянуться до мошны. О чувствах Димона можно было судить по дрожащим ногам, а также рукам, которые беспорядочно блуждали по голове Зайца, лохматя его причесон. Я рискнул разделить минет у Волчка. Настойчиво потерев свой болт о щеку Зайца, я поделил его тёплый рот с уже возбуждённым членом Димона.
Чтобы хоть как-то восполнить "украденное" у друга, я обратил внимание на его округлые булки с еле видными светлыми волосками, которые манили к себе.
Звонко шлёпнув друга по ягодице, я стал раздвигать ему половинки, открыв прятавшийся в волосах вход. Расслабленное от минета, его анальное отверстие после промывки дышало, пытаясь сжаться, но поза не позволяла это сделать. Поглаживая чуть волосатые булки, я не без удовлетворения наблюдал, как Волчок всё больше расслабляет анал, образуя шикарную вороночку с тёмно-красным кольцом из складок на конце.
Заяц обрабатывал его перец снизу, всасывая его, как мощный пылесос.
Розовые яйца друга развратно влекли к себе, как магнитом. Набравшись смелости, я пару раз лизнул их, проверяя его реакцию, и, не встретив сопротивления, стал более уверенно обрабатывать их.
Смазанным слюнями пальцем я помассировал область вокруг анального отверстия Димона. Дождавшись, когда он привыкнет и снова расслабит мышцы, осторожно буравчиком стал проникать им вовнутрь. Было прикольно наблюдать, как подогретый Серёгиным ртом Волчара двигается навстречу моим жадным рукам, возвращающим его обратно.
Мой хер был напряжён, приятно сжимаемый уздечкой, томился в ожидании проникновения. Пуская слюну в анальные жернова Димона, я с нетерпением разминал ему сфинктер, чётко ощущая, как он расширяется под действием моих пальцев.
Размазав по своему члену масло, которое мы заранее спиздили в столовке, я залез на лежаки и нагнулся, чтобы подстроиться под doggy, тихонько поелозив залупой по промежности Димона. Волчок оторвался от сосания у Зайца и посмотрел на меня затуманенным взглядом, сглатывая слюну.
- Жуй-жуй, глотай, - шёпотом успокоил я его.
Точно припечатав свою головку члена к его заднему отверстию, я легонько надавил и вошёл сразу наполовину, вызвав недовольное сипение Димки. Пришлось выйти и повторить заход с ещё более смазанным хером. В этот раз получилось намного лучше. Я чувствовал, как Димон пытается сжать свой анал, привыкая к вторжению.
- Не сжимай. Наоборот, дави назад, - подсказал я ему, тут же ощущая членом снижение давления стенок анала.
Начал потихоньку ебать, шире раздвигая ему ягодицы.
- Бляяя! - Димон попытался выгнуться, но я его снова вернул к ублажению Зайца...
Когда становилось горячо, я вытаскивал свой член из него, подливал смазочку и тут же возвращал его обратно в глубь кишки.
Заяц вылез из-под Димона и, с опаской посматривая на ноющего Волчка, стал пристраиваться к его рту. Но Димону было не до него. Оттолкнув Зайца, он упал грудью на лежак, охватив его руками, и тихо скулил в такт моим проникновениям. Серёге ничего не оставалось, как банально дрочить свою балду, виновато поглядывая на нас...
Переворачиваю Волчка на спину, упирая его волосатые ножищи себе в грудь. Засаживаю хуй в его раздроченные задние ворота, начиная отбивать чечётку своими яйцами о его ягодицы. Вообще ничего не соображаю, целуя его ноги; пипец. Руками глажу его живот, теребя его напряжённый агрегат. Обожаю, когда у него стоит на меня. Бля, для меня это наивысшее выражение своей привязанности. Без слов, делом показывает, что я ему нравлюсь.
Я и не заметил, как Заяц обошёл меня сзади и прижался своей булавой к области меж моих половинок, обхватив меня за грудь своими тёплыми руками.
Отказать Зайцу, да ещё и мне - смертельно обидеть его. Я не осмелился. Жопа поболит и перестанет, а Серёга отвернётся - никакие обещания и извинения не помогут. Решили: все на равных в сексе, значит... как говорится, расслабься и получай удовольствие.
Салага действовал на удивление уверенно. Намасленными пальцами он настойчиво проник в мою норку, оттягивая мои ягодицы в разные стороны. Мои ноги были широко расставлены и полусогнуты под еблю Димона на низком лежаке, так что манёвров отступать не было.
Когда я представил его залупу, у меня задрожали ноги. Моё очко, подогреваемое руками Зайца, засвербело; появилось странное томление, заставившее меня самого наседать на него.
Замерев на мгновение, я дал насадить себя на этот замечательный шампур, перетерпев короткую боль от его залупы. Зато когда он пошёл меня качать на своём стволе, я реально прибалдел. Возникло ощущение, что меня накачивают ручным насосом, словно надувную лодку. Знаете, внутри насоса есть такой поршень, не дающий ему выпасть из обечайки. Энергия от размашисто сношающего меня Серёги напрямую передавалась мне, при этом я судорожно сжимал анал, ещё более напрягая свой член внутри Димона.
Процесс протекал в полном молчании, только тихонько мычал Волчара да что-то скрипело под ногами. Мои яйца беззвучно бились об ягодицы Димона. Полусогнутые ноги замлели, напряжение от них приятными волнами передавалось к моему терзаемому аналу, а оттуда шло к члену. Раздроченное очко Димы приятно чавкало от смазки. Насаженное на мой болт, оно тянулось на нём своими краями, выворачиваясь на вылете.
Не в силах совладать с эмоциями, я закрыл глаза, подмахивая навстречу Зайцу.
Удивительное творилось с Димоном. Тот лежал подо мной, словно пьяный. Растянув его ноги в разные стороны, я раскорячил его в позу прачки, только наоборот. Уперев взгляд в потолок, он обхватил свой возбуждённый член в ладонь и не дрочил ею, а сам двигался под напором моих фрикций внутри неё. Походу, он был в полной прострации, просто лежал и ждал конца. Так он и кончил: внезапно сжав сфинктер и напрягшись в ногах, облив себя всего спермой - непонятно, от анала или от соприкосновения с рукой. Освободив ноги, он с минуту пролежал без всякого движения, словно дохлый жук, прежде чем посмотреть на меня.
Отдышавшись и сообразив, что процесс ещё не закончен, он попытался размять свои ноги, не удержавшись от колкости:
- Зая, заеби его до смерти! Отомсти за меня, я вообще встать не могу. Щас, кажется, подохну.
Освободившись от Волчка, я для удобства согнулся раком, опершись руками на лежаки и разведя замлевшие ноги выпрямленными в разные стороны. Заяц пошёл в атаку, увеличив скорость и начав ебашить меня навылет, реально вытаскивая из меня свою поршнеобразную залупу и с разбегу вставляя её полностью обратно по самые яйца. Что-либо говорить было бессмысленно. Понимая, что дело идёт к концу, я просто расслабил свою жопу, насколько смог, тужась навстречу входящему в меня тарану.
Бля, тут случилась катастрофа. Слава богу, никто не заметил. Я банально обоссался и от осознания этого кончил. Без рук, просто от работающего перфоратора в моей жопе, буквально на мгновение расслабился, и волна наслаждения накрыла меня с головой.
Бля, что-то в этом есть. Я имею в виду анальный секс. Если к этому правильно подойти, не забивая голову всякими предрассудками, можно уссаться от наслаждения.
Волчара только по моим вылупленным глазам понял, что я на седьмом небе, рассмеявшись и отвернувшись, чтобы меня не смущать.
- Блять, это что-то! - констатировал я, слезая с неудовлетворённого стояка Серёги, руками объясняя тому, что я в ауте. - Заяц, у тебя не хер, а волшебная палочка.
Димон с интересом посмотрел на неё.
- Рекомендую, - отрапортовал я ему.
- В пизду, я сегодня не игрок, - отказался Волчок. - Сдрачивай так.
Сжалившись, я кивнул ему на лежак.
- Ложись, сучара! Папа сделает тебе приятно.
Димон, усмехнувшись шутке, благосклонно подвинулся, предоставив парню место рядом с собой. Я, расположившись между ног Серёги, принялся его доить руками, ну и... воспользовавшись тем, что Волчок в охуе изучает потолок, немного помогать губами и языком.
Всё-таки сравнение его члена с конским не фантазия. Сходство просто впечатляющее, только размеры поменьше. Если бы Заяц щас заржал, как конь, я бы не удивился. Я старался не чмокать, отсасывая его булаву, чтобы не привлекать внимания, готовый сразу перейти на дрочку, если Димону придёт в голову глянуть на нас. Бля, не знаю: стыдно, но очень хочется... посмотреть на то, как этот агрегат кончает.
Смешно задрыгав ножками, Заяц стал отстреливать свой боезапас кончи. Это был настоящий салют, достойный китайских фейерверков.
Обмякнув, он какое-то время восстанавливал дыхание. Я зачарованно размазывал его спермач по животу...
Так, бля. До пятницы я в карауле всю неделю, Волчок на боевом дежурстве. Зайца, вроде, на КПП поставили, не в столовую точно - нехер обжираться.
В субботу меня попросили убраться вечером в офицерской бане, сказали: дадут ключи - в воскресенье там по-тихому гуляет наше батальонное командование. Окей, значит в субботу погуляем мы!
Походу, армейская служба стала приобретать смысл.