На ней были крошечные розовые стринги, не оставлявшие места воображению. Я быстро выхватил у нее из рук водительский костюм и обернул его вокруг талии.
Мои действия принесли мне громкое улюлюканье и пару смертельных угроз от парней, наблюдавших за нами.
Я увидел, как глаза Марии вспыхнули гневом на меня за то, что я вырвал у нее костюм. Затем она внезапно поняла ситуацию и перенаправила свою ярость на парней, освистывающих меня.
— По крайней мере, здесь есть один джентльмен, — выплюнула она. — Прости, Рид, — тихо сказала она мне.
Затем она потянулась, прижалась ко мне своим удивительно сексуальным, но очень потным телом и поцеловала. Я говорю не о поцелуе. Я говорю о полном замке губ.
— Увидимся за обедом, Рид, — выпалила она.
Я с трудом влез в свой водительский костюм и шлем, чувствуя, как бурлят мои эмоции. Неужели я только что изменил Мэдди? В тот момент я не только не думал о Мэдди, я едва помнил, кто она.
Люди всегда говорят о моментах внезапного откровения, или когда вещи внезапно просто щелкнули для них. В то утро с того момента, как моя задница ударилась о сиденье, я отключился от всего, кроме вождения.
Первые два круга я проехал так, как всегда. Это значит, что я вел машину как автогонщик. Я нырял в поток машин, пытаясь обогнать другие. Но с повышением температуры и парнями, выходящими из своих машин, чтобы остыть или выпить, я оказался на почти пустой трассе.
Я решил попробовать несколько советов инструктора по торможению и переключению передач. Также я изо всех сил старался, чтобы попасть в вершину каждого поворота и проезжать с переключением трансмиссии, что мы это обсуждали в классе.
Через несколько кругов у меня получилось. Я также чувствовал себя довольно хорошо, пока не услышал свое имя по интеркому, который использовали для извещения или взыскания нас или для вызова.
— Ричардс, какого хрена ты делаешь? Тащи свою задницу сюда, сейчас же! — Это был первый раз, когда я услышал, как Йен, наш грубый старый менеджер трека, применяет бранные слова в мой адрес. Обычно он нас не трогал, если только мы не ехали слишком агрессивно или не отказывались уступать дорогу более быстрым машинам. И даже тогда все, что он делал, это высказывался виновной стороне, чтобы та отсидела несколько кругов.
Когда я съехал с трассы, многие парни смотрели на меня или старались не смотреть. Те, кто смотрел на меня, улыбались или смеялись. Те, кто старался не смотреть на меня, тоже смеялись, но были достаточно милы, чтобы скрывать это.
Я сбросил шлем и расстегнул молнию комбинезона, чтобы глотнуть свежего воздуха. Сейчас было еще жарче, чем тогда, когда на треке была Мария. С меня капал пот.
Я вошел в рубку управления и стал искать Йена. Он, как обычно, сидел перед компьютером и анализировал телеметрию.
Коричневая сигарета, которая, казалось, больше чем наполовину превратилась в длинный серый пепел, свисала с его губ.
— Какого хрена на тебя нашло? — спросил он.
— Извини, Йен, я, кажется, потерял концентрацию. Я просто пытался отрепетировать некоторые вещи, которые мы изучали в классе, и вошел в ритм. Я постараюсь сделать все лучше...
— Каков рекорд трека у учеников в РС Косворте? — спросил он.
— Мне очень жаль, Йен... В первый день занятий нам говорили, но я забыл, — сказал я.
— Тебе и следовало его забыть, — саркастически заметил он. — Ты только что дважды его побил. Если ты будешь продолжать так ездить, то в воскресенье сможешь проехать больше нескольких кругов. И сюрприз, который мы приготовили на следующую неделю, может оказаться как раз по твоей части. Иди в душ.
Выйдя из рубки управления, я увидел в коридоре Джеки. Она помахала мне рукой. Я помахал ей в ответ и пошел за своим снаряжением. Мне очень нужен был душ, и я не хотел, чтобы Марии пришлось меня ждать.
— Эй, притормози, — послышалось у меня за спиной. Я обернулся и увидел, что за мной бежит, догоняя, Джеки.
Смотреть, как она пытается бежать, было все равно что смотреть, как пингвин пытается взлететь. Ее огромные груди подпрыгивали вверх и вниз с такой силой, что казалось, она вот-вот даст себе НОТ... что означает «Нокаут От Титек»... в любую секунду.
— Эй, Рид, сегодня вечером ты должен пойти с нами в клуб, — задыхаясь, сказала она.
— Я вообще-то не в восторге от выпивки и вечеринок, — сказал я. — Я бросил это занятие где-то на полпути к колледжу. Но спасибо, что предложила.
— Тебе стоит попробовать, — сказала она, выпячивая и без того внушительную грудь. — Никогда не знаешь, а вдруг повезет.
— Я буду иметь это в виду, — сказал я, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Джеки явно пыталась выиграть соревнование, которое устроили они с Сарой.
Мне было жаль ее, потому что если ей требуется трахнуть меня, чтобы выиграть, она уже проиграла. Даже после того, что сделала Мэдди, я не был изменщиком.
***
Я принял душ, вымылся и хорошо пах. Я приказал себе успокоиться. Я всего лишь собирался пообедать с подругой... Или коллегой.
Я вел себя хладнокровно... Как мороженое в снегу на Северном полюсе в январе. Так было до тех пор, пока я не увидел ее.
Она проходила мимо кафетерия и направлялась в сторону моей комнаты. Это было просто нечестно. Она оставила волосы в косе, пока не вышла из душа. Затем расплела их, в результате чего ее голова была полна невероятных S-образных локон, которые каскадом спускались по ее спине почти до талии.
Капри исчезли. На их месте была очень короткая юбка с оборками, игривая и сексуальная одновременно. Полупрозрачная блузка с V-образным вырезом уступила место трико с глубоким овальным вырезом, в качестве верха, не оставлявшего ничего, чтобы додумывать с точки зрения того, насколько впечатляющими были ее груди.
Юбка открывала поистине эффектные ноги. Это были самые невероятные ноги, которые я когда-либо видел. Если сравнивать ноги Марии и Сары, то Сара казалась слишком худой. А если сравнивать с Джеки, то Джеки показалась бы толстухой с гигантскими сиськами.
Ее ступни были открыты и свободны, находясь в крошечных плоских сандалиях с ремешками, крест-накрест пересекавшими ее икры.
Когда она проходила мимо кафетерия, тот опустел. Встали даже парни, сидевшие с Сарой и Джеки. Увидев меня, она выдала еще одну улыбку в миллион ватт. И вдруг все перестало иметь значение.
— Знаешь, что? — выпалила она. — У нас сегодня выходной. Сказали, что сегодня слишком жарко, чтобы водить машины.
У меня нет слов, чтобы описать тот день. После обеда мы посетили несколько музеев и кафе-мороженое. Конечно, его называли каким-то странным итальянским именем, но это было мороженое.
Мы потеряли счет времени, и к тому моменту, когда вернулись в отель, было уже далеко после обеда. Мы обнялись на прощание и пожелали друг другу удачи. На следующий день нам обоим предстояла гонка.
Она сказала мне не нервничать — чтобы двигаться дальше, мне требовалось лишь финишировать в первой пятерке в своей группе.