Часть 3: Заморский принц Истошно голосил петух, казалось над самым ухом. Я засунул голову под подушку, намереваясь спать дальше. — Роом! — кто-то теребил меня за плечо — вставать надо, пора уже В одно мгновение перед мысленным взором промелькнули картины и сцены вчерашнего дня, и я отшвырнул подушку. На кровати сидела и смотрела на меня русоволосая, с тяжёлой косой до пояса, голубоглазая женщина — сказочной красоты. Я зажмурил глаза и потряс головой — Не узнал? — этот голос, эта интонация, я открыл глаза — Наташка!!
Она засмеялась и обняла меня — Вставай мой принц, скоро солнышко взойдёт. Я потянулся до хруста в суставах и сел на кровати. Спальня была просторная, кровать стояла посреди комнаты. У стены под одним из окон стоял стол и два стула возле. Камин и шкаф и больше не было ничего — «Скромно» — подумал я. — А где туалет? — я встал и подошёл к столу. Столешница была инкрустирована лубочными картинками на мотивы русских народных сказок и покрыта лаком. Стулья со спинками, простенькие, но, я сел на один и покачался, очень прочные и удобные. — Наташка, молча, и с улыбкой, наблюдала за мной. Я поймал её взгляд... она смотрела на торчащий член — Я ссать хочу — грубо сказал я Царице — где туалет? — Удобства на улице — Наташка хихикнула. — Ну, и чё теперь делать?
Она встала на колени и, наклонившись, вытащила из-под кровати глиняный горшок и, стоя на коленях, держала его в руках — Иди, ссы! Я подошёл и, направив член в горшок, стал ссать. Брызги летели на сарафан и на её лицо, и она приподняла горшок. Закончив и встряхнув член, я сел на кровать — А ты? Она поставила горшок на пол передо мной и, задрав сарафан и приподняв жопу, стала ссать. Моча лилась с шумом и пенилась, и я не удержался и, коснувшись ладонью ягодиц, водил пальцем по промежности и щупал анус и губы. Она пукнула мне в ладонь и засмеялась. Поссав и, подтеревшись подолом, она подошла к окну и выплеснула мочу. Подержав перевёрнутый горшок в вытянутой руке, вернулась к кровати и задвинула его назад. — Примерь-ка шапку? — она держала в руках краповый берет.
Я осторожно взял шапку из её рук и повертел, стало понятно, почему похожа на краповый берет — это была очень искусно вышитая (видимо, той же самой рукоблудницей) шляпка мухомора, только размером раз в десять больше. Я поднёс её к голове и, нахлобучив на макушку, слегка потянул за тулью, берет с сухим треском разорвался пополам. Наташка охнула, всплеснув руками, и покачала головой. Я смотрел на половинки шапки у меня в руках — А запасной нету? — Ии. Что ж теперь делать то? — Что, что! Сшивать! — Я не смогу сшить, нужна рукоблудница. — Тогда склеить! Есть Момент? — Ии, нету.
Я поднял половинки шапки к голове, наложил на макушку и свёл половинки, совмещая по линии разрыва. — Наташка ойкнула — и я понял, что шапка, даже разорванная, своих волшебных свойств не утратила. Я раздвинул половинки — А может к голове приклеить, руки то мне нужны будут. Есть ПВА? — Да какой ПВА? Только столярный. — Столярный? — я дотронулся до головы, Наташка хохотнула. — Нет, столярный не пойдёт, я её потом только вместе с кожей отдеру. — Чё ж делать то? — Слушай, а молоко есть в царстве? — Только козье, КРС не держим — нерентабельно. — Давай козье — Да рано ещё, не доили — А в холодильнике на кухне нет что ли? — Какой холодильник, Рома, ты где?
И тут Наташка, как-то странно улыбнувшись, подошла ко мне — Будет тебе молоко, ну ка, попробуй! — она сунула руку в вырез декольте сарафана и вывалила грудь. От этой картины заломило в паху и задёргался член. — Соси — тыкала она соском мне в лицо, и я припал губами к груди и стал сосать. Молоко было густое и чуть сладковатое на вкус — Ну, хватит, хватит — она отстранила мою голову. Надо куда-то сцедить. Она осмотрелась, но в спальне не было другой посуды. Она пожала плечами — Значит в горшок. Достань! Я встал на колени и, пошарив рукой, достал горшок и, сев на кровать, поставил рядом. Наташка села с другой стороны и, повернувшись и, наклонившись над горшком стала сцеживать молоко. Я смотрел и облизывался, а внутри всё горело от желания. — Наверное, хватит — Наташка выпрямилась
Я заглянул в горшок — на глаз, там было с пол-литра молока. — Оденься и сядь я тебя проинструктирую. — Значит так, подойдём к воротам, я отвлеку стражу, и ты выйдешь за ворота. По дороге пойдёшь до камня, он стоит на развилке, отсюда, от дворца, за камнем одна дорога, но, чтобы потом, когда будешь возвращаться не запутаться в указателях, их всё время кто-то перевешивает, на камне нарисуешь стрелку — она сунула мне в руку белый камешек, похожий на известняк — та дорога, что за камнем, ведёт к рубежам, но на подходе к рубежам, дозор, в дозоре богатыри. Они, скорее всего, будут гулеванить, уже лет триста, никакой ворог к нашим рубежам не приближался. У них, кроме своих, пара запасных коней, запасное оружие и доспехи. Ты должен украсть коня, доспехи и оружие, и на коне, в доспехах и с оружием, прискакать к воротам замка. Будь осторожен, они хоть и нетрезвые, но всё же опытные дозорные, если поймают, могут и отдубасить, а кулаки у них увесистые, богатырские. Наташка помолчала — Ладно, встань на колени, я намочу твою голову молоком.
Она взяла в руки горшок — Фуу, какой резкий запах, это твоя моча, как у коня; и молоко провоняло мочой, наклони голову. Она, опуская руку в горшок, водила ею по моей голове, смачивая волосы, потом взяла половинки шапки и, наложив на мою голову, подождала немного и сдвинула, соединив по разрыву — Ух ты! Получилось! Посиди немного, пусть чуть подсохнет и пойдём. Когда мы вышли из дворца, пропел второй петух и на востоке заалела заря. Осматривать дворец не было времени, я попросил Наташку, чтобы дала мне воды умыться. Она привела к баньке, и мы вошли внутрь. В баньке было тепло и сухо. Наташка держала меня за руку — Лицо помоешь и руки? — Да, и ещё кое-что.
Я разулся, снял с себя трико и трусы и положил на полок — Дай воды! Она зачерпнула ковшиком из бадейки и подала мне. Я сунул палец, вода была горячая, но не обжигала, присел и подмылся, потом из ковшика, набирая воду пригоршнями, ополоснул лицо — Всё, давай полотенце! Она вышла в предбанник и принесла полотенце. Я обтёрся и оделся, бросил полотенце на полок, взял Наташку за руку — Пойдём. Мы подошли к воротам. Один стражник был на смотровой площадке, второй в будочке у ворот. — Всё спокойно, стража? — Всё спокойно, царица! — Отворяй ворота! Страж пошёл к воротам. Он был в комбезе, цвета хаки, с надписью на спине «ОА ЧЕРНОМОР», на поясе болтался штык-нож, другого оружия не было. Я прошёл раскрытые ворота незамеченным и пошёл по дороге, чувствуя на своей спине взгляд Наташки. 22.12.15
Часть 4: Дозор Уже взошло солнце и припекало, а я всё шёл и шёл по дороге. Кругом была степь, колыхался ковыль под ветром, где-то на горизонте темнел дремучий лес, да парил в вышине надо мной одинокий коршун, словно сопровождая меня. Наташкино молоко подсохло, и я чувствовал, что шапку начинает коробить. Как назло, никто не встречался, и видно давно уже не было дождя, и реки, сколько я ни присматривался вокруг, не было.
Камень появился передо мной, словно из-под земли вырос. Я подошёл и поразился его размерам: в кино, да мультиках он вроде бы не очень большой, но этот: чёрный, как антрацит, высотой метра четыре, а обходя его вокруг, я насчитал сорок шагов. Земля вокруг камня была утоптана и так плотно, что не было видно ни одного следа. Я нарисовал стрелку, как советовала Наташка и, прислонившись к камню спиной, с той стороны, где он отбрасывал тень — немного отдохнул. От каменного массива шла прохлада и было ощущение, что из камня, в меня перетекает энергия; показалось, наверное. Я ещё раз обошёл камень присматриваясь к земле, но тени ...