У соседей с петровичем на глазах у тёти тани

— Наташенька, — сказала тетя Таня сбивающимся, после второго оргазма, которого она достигла не без помощи моих языка и пальцев, голосом — помнишь, ты пообещала что сделаешь все о чем я тебя попрошу?

— Помню, — ответил я, вытирая своей ладонью стекающие по моему лицу соки женщины.

Тетя Таня ласково улыбнулась мне и продолжила:

— Наташенька, есть у нас с мужем моим, Ванечкой, одна проблема. Ванечка очень уж любит иметь узенькие попки, а ты сама знаешь, какой у него большой дружок. Так что побаиваюсь я разрешить ему воспользоваться моей.

«Кажется, я понимаю о чем меня попросит тетя Таня», — подумал я. И оказался прав.

— Наташенька, очень мне хочется чтобы Ванечке было приятно. Поможешь мне?

Конечно, я и сам побаивался, что Петрович порвет мне зад, но как я мог отказать тете Тане? Правильно, никак!

Вот мы и пошли на соседний участок. Петрович с тетей Таней были отличными хозяевами. У них во дворе было красиво. Везде в большом количестве росли разноцветные цветы и садовые растения. Здесь были и малина, и смородина всех сортов, и яблони... В глубине участка стоял большой дом, обшитый светло-синей вагонкой. В его сторону мы и направились.

Поднявшись на террасу, мы увидели Петровича, который был в одних белых семейниках, сквозь ткань которых (не смотря на то, что трусы были достаточно свободного кроя), отчетливо виднелся огромный хуище мужика. Какой же он был большой! Впрочем, как и весь Петрович!

Сейчас я мог рассмотреть его фигуру. А рассматривать было что. Как я уже писал раньше, Петрович был здоровенным мужиком. У него было спортивное волосатое тело. Ну как, спортивное. Когда-то оно и было таким, а сейчас тело Петровича покрывал небольшой слой жира, который, впрочем не скрывал мускулистые руки и ноги, грудь. Вот только на животе жира было многовато. Не хилый такой пивной животик. Но мужику он очень даже шел.

Петрович сидел за большим столом, покрытым белой скатертью, и читал газету. На столе стояла ваза с чайными розами и большая красная в белый горошек чашка, от которой шел пар.

Услышав наши шаги, Петрович убрал газету и, помахав нам своей ручищей произнес:

— Танюшка, кого это ты привела? Ах! Это же Наташка-в-рот-давашка!

Затем, Петрович посмотрел на меня и, подмигнув, поприветствовал меня:

— Привет, Наташка!

— Привет, Петрович! — ответил я.

— Зачем пришла, Наташка?

Конечно, я понимал что всё это спектакль, разыгранный супругами. Конечно, они договорились обо всём это заранее

Она посмотрела на меня, улыбнулась и, повернувшись к своему мужу, произнесла:

— Как тебе, Ванечка, не стыдно? К тебе такая хорошая девочка пришла, а ты ей даже сесть не предложил!

— Это Наташка-то — хорошая девочка?! Нет, любимая, поверь мне, Наташка та ещё шлюшка! — смеясь ответил жене Петрович.

Тетя Таня ничего не ответила мужу и предложила мне сесть. Когда мы сели за стол, она произнесла:

— Ванечка, ты оскорбляешь Наташеньку, а она, между прочим, пришла чтобы помочь нам с тобой.

— И как же? — спросил Петрович.

— Наташенька хотела попросить тебя, что бы ты поимел её в попку, — ответила мужу тетя Таня, и, посмотрев на меня, продолжила:

— Правда, Наташенька?

— Правда, тетя Таня. Петрович, я пришла чтобы попросить тебя поиметь меня в зад, — сказал я.

Петрович непристойно ухмыльнулся.

— Что жы Наташка за стол села, когда тебе надо было под стол залезть и сесть между моих ног?!

Справедливое замечание!

— Так что, Петрович, трахнешь меня?

— Эх, Наташка, честно говоря, что-то нет у меня настроения, — ответил Петрович.

Я растерялся от такого ответа, но когда Петрович продолжил, я понял что этот ответ был лишь частью, их с тетей Таней спектакля.

— Знаешь жы ты, Наташка, что я человек отзывчивый, так что как я могу тебе отказать? Только, ты сначала полезай под стол и пососи мой хуй.

Уговаривать меня не надо было и я полез под стол. Сев между ног Петровича, я спустил его семейники, из которых вывалились его расслабленный орган и волосатые яйца. Еще раз поразившись впечатляющим, даже в таком состоянии, размерам, я вдохнул их аромат. Ох, что это был за аромат! У меня даже голова закружилась от этого запаха. Запаха хуя и яиц взрослого мужика.

— Что ты там возишься? — недовольно спросил Петрович. — Давай, Наташка, приступай.

И я приступил. Петрович довольно сопел, пока я облизывал и сосал, быстро увеличивающийся в моём рту, хуище и игрался с его яйцами. Сегодня хуй мужика свободно входил в моё горло по самые яйца. Что Петрович не забыл отметить:

— Ах, Наташка, какая же ты перспективная шлюха! Еще вчера, ты боялась что не сможешь взять мой хуй в рот, а сейчас, сама смотри, как заглатываешь!

Я ничего не ответил Петровичу. Да и как я мог ответить, если мой рот был занят? Впрочем, мужика мой ответ особенно не интересовал. Петрович продолжал получать удовольствие от того что я делал. И его тяжелое дыхание было для меня наивысшей оценкой.

Через пару минут Петрович вытащил свой хуй из моего рта, похлопал им по моему языку и, приподнявшись, велел мне полизать его очко. И я снова не заставил ждать мужика долго. Я вылизывал его вспотевший, но чистый, анус своим языком, иногда забираясь им внутрь кишечника. Когда мой язык был внутри, Петрович начинал сопеть ещё громче.

— Ах, Наташка-жополизка, давай вылезай из под стола, а то я сейчас обкончаюсь от твоего языка. А мне еще тебя в очко выебать надо, как ты, шлюшка, меня просила. Или ты уже передумала?

Я посмотрел на блестящий от моих слюней хуище Петровича. Эх, сомневаюсь я что он в меня войдет. Даже после того как жена Петровича разработала мой зад своей рукой. Но, я обещал тете Тане помочь, так что, была ни была...

Я вылез из под стола и посмотрел на тетю Таню. Она сидела в кресле, задрав платье и широко расставив ноги, гладила свою киску. Я тоже разделся. Уперевшись руками о стол, я нагнулся, прогнув спину и выпятив свой зад, и призывно повилял им.

— Как видишь, Петрович, не передумала. Так что давай выеби меня! Всади мне свой огромный хуище в зад!

Петрович подошел ко мне сзади, посмотрел на мое все еще не закрывшееся после фистинга тети Тани очко, и присвиснув сказал:

— Вот это дырень! Как же не запердолить туда свой хуй?!

Петрович шлепнул меня по ягодице своей ладонью, помял мои ягодицы. Плюнув сначала на свой хуище, потом на моё очко, поднес его к моей заднице и поддался вперед. Когда его головка вошла в мой зад, я взвыл. Было больно. К счастью, тетя Таня и правда хорошо разработала мой зад, так что, боль была не такой сильной, как я ожидал.

— Ох, Петрович! Давай, выеби меня! Порви мне очко!

Сказав это, я стал сам насаживаться на хуище мужика. Увидев мою готовность, Петрович схватил меня за ягодицы и потянул на себя, одним движением натянув меня на свой орган. Мне казалось что этот хуище доходил до моего желудка. И это, признаюсь вам, было охуенное ощущение.

Так Петрович трахал меня не меньше пяти минут, затем вытащил свой член из меня и перевернул меня на спину. Я забросил свои ноги ему на плечи и Петрович снова захуярил мне по самые яйца.

Маленькие капли пота проступающие на, густо покрытой темными волосами, груди Петровича, переливаясь на солнце, собирались в большие, и под давлением собственной тяжести падали на мой живот. Моё тело было настолько горячим, что я ожидал того, что от соприкосновения с моей кожей пот Петровича, издавая шипящий звук, испарится. Но, он смешивался с моим.

Полностью отдаваясь волшебным ощущениям, которые приносил мне огромный член Петровича, я, громко постанывая, гладил руками свою грудь, размазывая наш с ним пот, и сжимал пальцами свои соски.

Петрович наклонился вперед. Его раскрасневшееся и влажное лицо было совсем близко ...