Учитель танцев

Я занимался хореографией. Сначала ходил в секцию спортивных танцев в школе, а потом, мне было тогда 18 лет, я сдал экзамен в престижную танцевальную студию города. Я много выступал, и мне нравилось танцевать. Но, в конце концов, я оставил это увлечение. Потому что мне пришлось уйти из этой студии, а начинать все сначала мне не хотелось. У меня была настоящая депрессия. Дело в том, что мой преподаватель посоветовал мне уйти самому. Он не выгнал меня, но его просьба была недвусмысленной, и мне пришлось подчиниться.

Я сказал родителям, что больше не хочу танцевать, что мне это больше не нравится и я хочу бросить. Они были удивлены, ведь у меня так хорошо получалось и я сам рвался в эту школу. Но им не оставалось ничего, кроме как пойти на поводу моих капризов. Так я перестал танцевать. И теперь танец всегда вызывает во мне странное, невысказанное чувство, чувство стыда, недозволенности, запретности. И все это произошло из-за того, что я переспал с преподавателем.

Однажды, когда мы готовили выступление для празднования юбилея города, я заболел и пропустил много репетиций. Но моя партия была центральной и заменить меня было просто некем. Поэтому мне пришлось после выздоровления заниматься усерднее. Преподаватель согласился тренироваться со мной после завершения общих уроков. В принципе он был доволен мной и считал, что я слишком серьезно к этому отношусь. Но мне действительно хотелось быть безупречным на выступлении. Ему нравилось мое рвение, и целыми вечерами, до поздней ночи он репетировал со мной, оттачивая мои движения.

Когда я танцевал, то уходил в движение целиком, танец и музыка становились моей жизнью, диалогом со Вселенной. Я мог танцевать вечно и, казалось, нисколько бы не уставал от этого. Наш танец, который я репетировал, ставился под ритмичную иностранную мелодию прошлых лет. Когда она завершалась, преподаватель снова запускал ее, и я начинал вновь. Он поправлял меня, если что-то получалось не так, или хвалил, когда я делал успехи.

Но потом он на что-то отвлекся и не переставил мелодию. Закончился танец, и заиграла безумно красивая медленная композиция без слов. Я не стал сразу же просить его переставить диск – скоро он все равно сам заметит. Я закрыл глаза и погрузился в мелодию. Она увлекла меня в другой мир, я даже не заметил, как начал двигаться под нее. Я был удивлен и почти испугался, когда увидел в зеркальных стенах самого себя, двигавшегося под мелодию. Танец моего отражения я наблюдал как чей-то чужой. Я смотрел на него и понимал, что это со мной впервые. Не знаю, что именно, но это прекрасно. Я любовался танцующим юношей в зеркалах и понимал, что мне хочется любить его. Взрослой любовью. Я впервые так ярко ощутил красоту человеческой любви, которую можно передать посредством тела.

В тех же зеркалах я видел, как мой учитель смотрит на меня

Больше всего я хотел тогда увидеть его отражение, танцевавшее вместе со мной. И он словно прочитал мои мысли. Он вышел на середину зала и бросился в объятия музыки. Он кружился и изгибался, плавно и прекрасно. Таким я не видел его никогда. Он начал раздеваться – красиво, под музыку. Для меня это было ново, и я ловил каждое мгновение, стараясь сохранить его навсегда в памяти. Я по-прежнему смотрел на нас в зеркало. Словно боялся, что если я отведу взгляд от стекла, обернусь и посмотрю на наши настоящие тела, то все мгновенно рухнет, будто это была моя иллюзия.

Он сливался с музыкой так жарко и темпераментно, у меня возникла мысль, что он занимается с ней любовью. Практически так и было. Я смотрел на него, и мне хотелось быть таким же прекрасным, как и он. И я стал раздеваться под музыку, повторяя его движения. Мы были оба обнажены, и он приблизился ко мне. Я ощутил его горячее тело. В голове мелькнула мысль о том, что это неправильно – любоваться мужским телом, но я отбросил ее прочь: им нельзя не любоваться.

И вдруг он прикоснулся ко мне. Конечно, на уроках он часто касался меня, показывая танцы в парах, но теперь это было другое прикосновение. Он обнял меня всем телом и увлек в танец. Наши тела были сплетены и двигались под безумно красивую музыку. Должно быть, он поставил эту мелодию на повтор, она длилась и длилась, и это было прекрасно. Единственное, чело я боялся, того, что мелодия оборвется. Но этого не происходило, и я был счастлив.

Я почувствовал, как что-то твердое и горячее уперлось мне в поясницу. Почти сразу я сообразил, что это его член. Это пугало и радовало. Радовало, потому что сочетание танца и секса часто возникало в моем воображении, но я не верил, что моим мечтам суждено осуществиться. Пугало, потому что я был девственник. Возможность реального секса с другим человеком была для меня тогда очень призрачна. Возбужденный мужчина, обнимавший меня сзади, секс, витавший в воздухе – я сорвался с ритма танца и просто остался в его руках.

Музыка продолжалась, но мы ушли от нее. Теперь нас было только двое. Я был к нему спиной. Он наклонился к моей шее и прикоснулся нежно губами. Его поцелуи стали покрывать мое тело, спускаясь от плеч все ниже и ниже. Его руки ласкали меня всего, я весь был в его сладком плену. Он опустился на колени и, целуя мои бедра, развернул меня лицом к себе. Его язык горячо и влажно коснулся моего живота, скользнув ниже. Мой член поднимался навстречу его поцелуям. И вот он коснулся губами моего члена.

Впервые мои гениталии испытали прикосновение другого человека. Горячие, жаркие губы обхватили мой член, открывая мне мир парного секса. Он ласкал его губами и языком, то слегка касаясь, то сжимая губы в кольцо. Мой член помещался весь у него во рту и язык обрабатывал его. Я откидывался назад от удовольствия и стонал. Руки учителя ласкали мой живот, спускались вниз, обхватывая ноги. Я ощущал, как от желания раскалилась моя промежность, его руки разогревали меня еще больше. Я старался раздвинуть ноги шире, чтобы позволить им проникать всюду. Удовлетворяя мой член ртом, он не оставлял без внимания остальные части тела. Я никогда не испытывал этого прежде. Занимаясь мастурбацией, я никогда не ласкал себя так и не мог знать, насколько более сильное и острое удовольствие можно получать. Его пальцы нескромно скользили по моей промежности, они гладили мошонку и касались анального отверстия. Это было незнакомым и приятным ощущением. Он подвел меня почти к оргазму и выпустил член изо рта.

Он хотел, чтобы я кончил позже. А теперь он снова, обнимая и лаская меня, развернул к себе спиной и плавно нагнул вперед. Его руки занялись моими ягодицами, он раздвинул их и аккуратно ввел в меня палец. Я застонал, это было немного больно, но приятно. Он продвинул палец глубже, я начал кайфовать от этого. Теперь он вставил в меня два пальца, и, когда я привык, он вытащил пальцы и вставил в меня свой член. Он входил в меня плавно и осторожно. Он начал двигаться во мне, то погружаясь глубоко, то снова оставаясь лишь наполовину. Когда он начал приближаться к семяизвержению, то взял в руку мой неудовлетворенный член и начал тереть его, двигая руку в том же ритме, в котором двигался его собственный член. Он хотел, чтобы мы кончили одновременно. Так и получилось. Наши стоны восторга слились в дуэте в стенах танцевальной студии.

Кончив, он еще раз обвил меня телом и поцеловал. Мы собрали одежду, скинутую в танце, и стали приводить себя в порядок. Танец был завершен. Этот танец был совершенен. Мне хотелось что-то сказать ему, но я не мог подобрать слов и не знал, что именно нужно сейчас говорить. Видимо, он тоже. Мы молча собирались и молча вышли на улицу. Прощаясь, я улыбнулся ему и сказал:

- До завтра.

Он ответил тем же.

Но назавтра сказка кончилась. Я пришел на репетицию и поздоровался с ним, приветливо и нежнее, чем прежде. Ему это не понравилось. Он сухо сказал:

- Добрый день, - даже не посмотрев на меня.

Во время репетиции он как бы невзначай бросил мне фразу:

- Вчера мы просто репетировали твой танец. Больше ничего не было.

Я понял. Что ж тут было не понять? Вот так все и встало на свои места, оставив в памяти незабываемый вечер с мужчиной, с первым мужчиной в моей жизни.

Но этого ему, видимо, показалось мало. Не знаю, думал ли он, что я расскажу об этом кому-то или просто ему было теперь неприятно или неудобно поддерживать со мной прежние формальные отношения, но он оставил меня после занятий и высказал свою просьбу-приказание уйти из его танцевальной школы.

Я ушел. И ни с кем и никогда больше я не танцевал ТАК, как с ним.