Пашка пришел, как и сказала Ирка, буквально за пол часа, до прихода матери. Я ему рассказал, что наврал его матери, что он будто бы приходил, поел и опять ушел. Пашка кивнул головой, нырнул в холодильник, что то закинул в рот, налил себе суп, разогрел в микро и быстро, как и Ирка выхлебал его, с одним куском хлеба. Потом ушел к себе.
Тётка пришла, проведала Пашку, перекинувшись с ним парой слов. Потом сразу что то стала готовить. Я сидел с ней на кухне, она меня расспрашивала о матери, отце, Настюхе. Я рассказывал и смотрел на задницу тётки. Сцена, где её трахает тот жирный мужик, стояла у меня в головое. Член опять начал подниматься, придавленный джинсами. Я просто поедал тёткину жопу взглядом.
— Тёть Наташ, а вы с мужем давно вместе? — спросил я.
— Так за два года до рождения Иришки и познакомились — почему то усмехнулась она.
— Любовь-морковь была? — спросил я. Она повернулась, задумчиво посмотрела в сторону балкона, — не знаю, может и была тогда, не помню уже — вздохнула она.
— А сейчас, что, уже прошла любовь? — удивился я.
— А. Какая там любовь. Слёзы одни — махнула она рукой — привычка больше, да вот детей надо на ноги поставить, — откровенно говорила она. Я удивился такой её откровенности.
— Да вроде взрослые уже дети то, у вас?! — то ли спросил, то ли констатировал факт я.
— Да где же взрослые, один ещё школьник, вторая вот только в институт поступила, первый курс заканчивает, это разве взрослые? Ты вот уже, вроде взрослый, зарабатывать стал, машину себе купил — сказала тётка.
— Да мне тоже ещё институт закончить надо — сказал я, уставившись на тёткину задницу. Она была в достаточно короткой юбке, сверкая красивыми, стройными женскими ножками. Юбка плотно облегала её попку и я вспоминая видео, видел её задницу голой, а не в юбке. Член просто рвался из джинсов.
— У вас красивая фигура, стройная и ноги очень красивые — осмелев сказал я. Тётка посмотрела на себя с боков, выворачивая шею, отошла от плиты, приподняв фартук, в котором была, посмотрела на свои ноги.
— Ну если молодежь говорит, наверно так и есть — усмехнулась она — если конечно ты не льстишь —
— Я серьёзно говорю. У вас и мамы очень классная фигура. И бёдра у вас красиво смотрятся, плавно переходя в ноги. Ноги тоже красивые, стройные. — сказал я, сам удивляясь своей наглости.
— Ну хоть один мужчина заметил, что я ещё не только для того, чтобы котлеты жарить могу пригодиться — засмеялась она.
— Да вы ещё огого, молодым девкам фору дадите. Красивая, стройная женщина — аж воскликнул я. Она засмеялась, — спасибо Миш, приятно услышать от тебя. А то, все насчёт поесть, да насчёт работы. Цветы только по праздникам, да и личная жизнь уже только по праздникам — как то горько сказала она.
— Так дядя Андрей на что? — удивился я.
Она опять тяжело вздохнула — груши есть — усмехнулась она — и то изредка —
— Ничего себе — подумал я — а у отца с матерью, так же уже что ли? —
— Да не расстраивайтесь вы, тёть Наташ, всё наладится, будете ещё песни петь? — сказал я. Она повернулась, заметив, что я пялюсь на её задницу и не обратив на это внимание, сказала — а что наладится? Жизнь проходит, моложе мы не становимся. Муж на молодых смотрит. А цветок, если не поливать, то вянет — вздохнула она — ты думаешь у твоих, лучше что ли. Того и гляди, отец твой на лыжи встанет, наверно только Настюшка и сдерживает. Кобели, одним словом —
— А вы что на лыжи тогда не встанете? — поинтересовался я.
— А кому мы уже нужны, поношенные, да подержанные? — усмехнулась она.
— Ну нам, молодым. Не всем же нравятся ровесники. Вот Галкин например, с Пугачёвой или Надежда Бабкина. С молодыми живут и нормально — привел я веский довод.
— Да кому я такая нужна. Тебе что ли? — усмехнулась она — у Пугачихи и Бабкиной деньги есть. А у меня... — махнула она рукой.
— Ну и мне нужна. Вы красивая, очень даже классно выглядите — сказал я, посмотрев в пол. Она вздохнула.
— Хороший ты парень Миша. Был бы не родственник, зажгла бы с тобой — засмеялась она. Повернулась к плите и что то помешивала.
— А ведь раньше на Руси спокойно с родственниками зажигали и это не считалось постыдным — вдруг задумчиво сказала она. У меня аж сердце ёкнуло.
— А почему это стало постыдным? — спросил я.
— Не знаю, — пожала она плечами — ведь и рожали раньше от отцов и родных братьев. Сама читала об этом. Даже исторические факты есть — неторопливо и задумчиво сказала тётка.
— Я бы тоже с вами зажёг — вдруг сказал я.
— А зажигалка то выдержит? — засмеялась она и повернувшись, посмотрела на меня.
— Конечно выдержит. Такую красавицу и не выдержать — полу шутя, полу серьёзно сказал я. Тётка окинула меня взглядом.
— Ох и договоримся мы, точно зажигать придётся — засмеялась она, но глаза серьёзно, оценивающе меня разглядывали.
— Да легко — подначил я её — хоть прям сейчас —
— Ох ты какой прыткий. Тётка понравилась, значит? — усмехнулась она.
— А почему нет — расхрабрился я. Она пошла, заглянула в комнату Пашки.
— Сынок, надо в магазин сходить. Купи хлеба и творога, я на завтра сырников сделаю — сказала она, сходила к себе, дала Пашке денег.
— А если узнает кто? — спросила тётка, как только за Пашкой закрылась дверь. Я не верил своим ушам — неужели так всё просто? — подумал я.
— А как узнают? — начиная возбуждённо дышать носом, спросил я.
— Ну да — задумчиво произнесла она, смотря в сторону балкона. Подошла к плите, медленно выключила газ, как бы что то обдумывая и принимая решение.
— Ну пошли — повернулась она. И медленно двинулась к выходу из кухни, снимая фартук, бросив его на спинку стула. В дверях повернулась, посмотрела на меня — что застыл? — и пошла к себе в комнату. Я не верил своим ушам и глазам. Неуверенно двинулся к двери её комнаты. Думая, что сейчас выйдет и засмеётся, сказав, что пошутила. Но неуверенно войдя в дверь, я увидел, что тётка быстро раздевается. Она тяжело и часто дышала носом. Бросив в сторону блузку, оставщись в лифчике, она смотрела на меня и быстро расстёгивала юбку. Сняла её через голову. Оставшись в трусах и лифчике. Подошла ко мне, провела рукой по джинсам, пощупав член. Стала расстёгивать мне их одной рукой, второй рукой толкнула дверь, сильно захлопнув её. Расстегнула мне джинсы, обеими руками взялась за хлястики, потащила за собой к дивану. Села, стянув с меня до колен джинсы, аккуратно сняла трусы, возбуждённо дыша, провела рукой по члену и медленно взяла его в рот. Полностью заглотив. Медленно выпустила его из рта, до головки и несколько раз жестко соснула. Встала, сняла с себя трусы, и не снимая лифчика, полезла на четвереньках по дивану. Встала раком, низко опустив плечи. Я увидел в живую то, что видел на видео и ещё недавно мечтал об этом. Красивую и всё ещё упругую попку тётки, стоящей раком передо мной.
— Ты долго там, а то Паша скоро придёт? — тихо и возбуждённо, спросила тётка. Я быстро забрался на диван и медленно взяв её за бёдра, всё ещё не веря своему счастью, приставил головку к её дырочке. Медленно, с наслаждением ввел в неё член, прям до упора и давил ещё, и пытался натянуть за бёдра. Тетка аж взвыла, потом стала глубоко дышать ртом. И я со всей дури просто стал долбить её, уже не такую узенькую, как у её дочки дырочку. Тётка кричала, стонала, металась, пытаясь уползти от меня вперёд, но я держал и долбил, пока не кончил, прям до упора натянув тётку за бёдра и сильно прижав свои бёдра к её жопе, громко постанывая и тяжело дыша. Тётка громко и протяжно застонала и затряслась, бурно кончая. Я ещё стал натягивать её, выдавливая всё, что было в члене. Тётка причитала — да, да — и дрожала, как осиновый лист. Я вытащил член и тяжело опустился на задницу, поджав ноги в бок, тяжело дыша. Тётка развернулась, обняла меня, прижимая к себе, гладила по голове, иногда целуя меня в лоб, повторяя Миша, Мишенька, какой же ты и опять целовала меня в лоб, поглаживая по голове. Устало поднялась, тяжело дыша, взяла трусы, юбку и блузку, посмотрела на мой член и медленно вышла из комнаты, у выхода, прислонившись к косяку. Я отдышался, ещё не веря в то, что только что произошло. Устало сел на край дивана, поднялся, еле натянул на себя трусы и джинсы, застегнулся. Огляделся в комнате
— Я действительно, только что наставил рога дядь Андрею — подумал я и побрел к двери. У двери выровнял дыхание и бодрячком вышел. Сел на кухню, прокручивая в голове произошедшее. Пришла тётка, обняв меня за голову, прижала к себе — ну Миша, ну удивил, удивил — сказала она, поцеловала меня в голову. Одела фартук и зажгла газ. Потом повернулась ко мне
— Знаешь, что, я поговорю с Андреем, чтобы он тебя пораньше отпускал, что тебе там с ним, до поздна сидеть. Всех ведь денег не заработаешь, верно — подмигнула она мне глазом.
— Вы просто супер, тёть Наташ — сказал я — я же говорил, что вы ещё огого —
— Ох Миша, смотри, приучишь меня, потом будешь мотаться, между двумя городами — кокетливо и с подтекстом сказала тётка.
— Дак к вам, хоть на край света — сказал я, подумав — а что, и Ирку заодно окучивать и тётку —
— Поживём увидим — вздохнула тётка — давай я тебя покормлю, да матери твоей позвонить надо, а то сегодня как то времени не было. А поговорить бы надо, чтобы ты помог и с пожарной сигнализацией разобраться. А то вон мигает постоянно, а работает или нет, никто не знает. Сколько Андрея прошу, чтобы посмотрел, так нет, отстань, да отстань всё. — суетясь говорила тётка, накладывая мне поесть и нарезая хлеба.
— Давайте помогу, тёть Наташ? — сказал я.
— Да сиди, не суетись под клиентом — усмехнулась она — помог уже, уж как помог, до сих пор коленки трясутся — засмеялась она и бросив всё, опять обхватила мою голову, прижав к себе. — ну Миша — опять сказала она, погладив меня по голове. В этот момент забренчал дверной замок от вставляемого ключа. Тётка быстро отошла от меня, подошла к висевшему шкафчику со стеклянной дверцей, посмотрелась в него, как в зеркало, пригладила волосы — только глаза выдают — сказала она, усмехнувшись и пошла встречать вошедшего сына.
Я смотрел на её обтянутую юбкой попку и красивые ноги.
— А ведь у матери тоже ноги красивые и попка офигенная. Отец значит может на лыжи встать — без особого сожаления подумал я.
— Возможно, что мать тоже очень голодная, в плане секса — уже спокойно и здраво размышлял я — возможно, что и ней всё может получиться — я опять начал возбуждаться — может тетка опять Пашку куда нибудь зашлёт или мне его отправить, чтобы повторить с тёткой и уже не так быстро —
— Ты есть будешь? — услышал я, как тётка спрашивает у Пашки.
— Нет ма, чёт не хочется — ответил он.
— Ты никак влюбился, не ешь ничего? — спросила тётка.
— Отстань ма, придумаешь, тоже — сказал ей Пашка.
— Да точно влюбился — сказал я выходя из кухни, — поел и сразу бежать. Его наверно там зазноба ждёт, а вы его тут привязали, весна ведь на улице — смеясь сказал я, в надежде, что всё получится. Тётка посмотрев на меня сказала
— А действительно сынуля, ты чего дома сидишь, сходил бы, прогулялся что ли, мозги проветрил —
— Вот умница — подумал я о тётке. Пашка покривился, посмотрел на свою дверь в комнате.
— Зря только разувался — сказал он и пошел обуваться снова.
— Ес — подумал я — Бинго —
Когда Пашка вышел, тётка оглядела меня
— Никак опять соскучился? — спросила она, вопросительно и с надеждой поглядывая.
— Мочи нет, как — сказал я, глядя, на её бёдра и ноги. Она подошла к дверям своей комнаты, обернулась — заходи, коли так — сказала и зашла. Моё сердце опять бешено застучало, член вздулся. Сегодня он был просто на высоте.
Я подошел к дверям, остановился, справляясь с волнением, зашёл, закрыв дверь.
Тётка стояла уже полностью голая, вопросительно оценивающе смотрела на меня. Я понял этот взгляд — потяну ли я ещё, может просто пошутил, когда говорил, что очень соскучился по ней — Но посмотрев на мои джинсы и выпирающий член, она просто залезла на диван и встала раком, как прошлый раз. Я пулей стянул джинсы до колен, потом трусы и прыгая и делая мелкие шашки, заскочил на диван, на коленях, быстро добрался до тёткиной задницы. Джинсы с трусами, стянулись на икры, во время ползания по дивану. Я провёл руками по попке тётки, крепко сжал её булки обеими руками, потом взялся за её бёдра и неспешно, водя своими бёдрами, вставил в неё член. На мгновение замер, посмотрев на вставленный в тётку член. Тетка подрагивала от возбуждения и шумно дышала носом. Я резко, до упора вогнал член в её дырочку. Она негромко и продолжительно, застонала, выдыхая. — Сделай мне больно, Миша — прошептала она. Я опять, стал быстро и глубоко вдалбливать в неё член. Она стонала, поднимая и опуская голову, мотала головой в стороны, крича — да, да — , Рычала, потом сразу произносила — о как хорошо — мотая головой. Я стал ещё быстрее долбить в неё — да, да, давай Миша, — кричала она, прям туда давай, ну что же ты Миша, давай, я уже не могу, я хочу с тобой вместе — Я представил, что это сейчас передо мной мать и тут же кончил, громко застонав и сильно натянув тётку на член. Она задрожала и тоненько пишала — да, да — пару коротких вдохов и выдохов носом и опять писк — да, да —
Я выдавил всю сперму в неё и обессилено, сел у неё между ног, вытащив из неё член и тяжело дыша. Тётка вытащила одну ногу, перетащила её, к другой ноге, с таким стоном, как будто подняла, что то тяжёлое, легла на живот и вытянулась, вытянув даже по швам руки, положив голову на щёку. Она тоже тяжело и учащённо дышала. Потом, с трудом повернулась на спину, немного согнулась, приподнимаясь, протянула одну руку ко мне — иди ко мне — прошептала она. Я упал на руки, немного двинулся и просто рухнул рядом с ней, на бок, повернулся на спину и обессилено вытянулся, повернув к тётке голову. Тетка гладила мой член пальчиками и немного ладонью, просто слегка сгибая и разгибая ладонь. Посмотрела на меня. — силён — негромко сказала она, слегка мотая головой — теперь ты пропишешься у меня, даже знать ничего не хочу —
— Как это пропишешься? — не понял я. Она замученно засмеялась, — минимум раз в неделю должен будешь приезжать —
— А ничего не заподозрит — не стал продолжать я, она прекрасно поняла о ком я.
— Не твоя забота. Тебе нужно только приезжать — смотря в потолок, прищуренными глазами — ответила она. Потом повернула голову — а то смотри, сама к тебе ездить начну, и часто буду ездить — усмехнулась тётка. Она уже почти нормально дышала, только иногда тяжело сглатывала.
— Надо же, как всё случилось, а я то боялась — вдруг сказала тётка — а ты сам начал, я аж ушам не поверила, но поддержала беседу и оказывается не зря — улыбнулась она, повернув голову, рассматривая моё лицо.
— Как вчера увидела, голову потеряла, всё думала, как начать. А ты, оказывается, тоже об этом думал — сказала она, опять глядя в потолок. Помолчала немного, чём то раздумывая — и о матери наверно так же думаешь? — вдруг спросила она. Я чуть не вздрогнул — только не лги мне — сказала она, легонько сжав мой член в кулаке. Я закрыл глаза, зажмурился, — думаю — выдавил я из себя. Она усмехнулась — конечно думаешь, сёстры ведь мы — Помолчала, опять что то обдумывая — если помогу, будешь ко мне раз в неделю приезжать? — спросила тётка. У меня глаза на лоб полезли — два раза буду приезжать — запальчиво сказал я. Она усмехнулась — два раза не надо, на неё силы оставь, она ведь тоже вянет и давно уже. Я хоть как то тут перебиваюсь, а у неё совсем беда. Так что нужен ты ей. Очень нужен. Расцветёт опять, сестрёнка моя — как об уже свершившемся факте, сказала тётка. Посмотрела на меня, повернув голову — не дрейфь, племяш, скоро с мамкой своей, так же вот лежать будешь и очень скоро. Но смотри, ты тоже своё обещание сдержи. Раз в неделю, ты мой — очень сёрьёзно сказала тётка.
— Сдержу — твёрдо и уверенно сказал я.
— Ну а пока, ты со мной поживёшь, с
Андреем я сегодня же договорюсь. А завтра с работы приду, силой тебя сюда притащу — улыбнулась тётка.
— Я сам приду, с большим удовольствием — ответил я.
— Это хорошо, что с удовольствием. Это очень хорошо. Ладно, вставать надо. Я даже не помню, выключила я газ или нет — сказала она.
— Я выключил, когда в коридор выходил —
— Какой ты молодчик — погладила меня тётка по члену. Я так и не понял, кому она это сказала, мне или члену. Она резко села на диване. Потом энергично встала на пол, прогнула спину. Посмотрела на меня. — Приедешь домой или сразу или на следующий день уже будешь с ней — серьёзно сказала она — разбуди в ней женщину снова — и собрав свои вещи, быстро пошла к двери, покачивая офигительными бёдрами. Я помотал головой, мне совсем не верилось в то, что только что сказала тётка.
— Чтобы я, приехав домой, был принят матерью у неё в постели, с такими же помыслами, как у меня сейчас с тёткой. Да быть такого не может. — Вообще в это почти не верилось. Где то глубоко, тлела небольшая надежда, но не более. — Скорее Настюху я окучу, чем мать — и я стал думать о сестре, вспоминая её образ, когда я её видел в купальнике или в нижнем белье последний раз. В голове начали появляться расплывчатые образы сестры, потом чёткость начала улучшаться и вдруг я чётко увидел Настюху, как она в трусиках и лифчике, стояла спиной, к открытой двери, в своей комнате. Потом, сначала нагибаясь, заглядывая под свой стол, держась за спинку стула рукой, потом встала на четвереньки и сильно прогнувшись, потянулась за чем то, далеко под столом. Не достав с первого раза, встала раком, низко опустив плечи и вытянув по полу руки, как будто ныряя, медленно потянулась вперёд, опустив голову, как будто, уже точно прицелилась руками, и осталось только дотянуться, ухватить и вытянуть назад. Подалась в перед, дотянулась, а назад уже не получается. И она так замерла, не в силах двинуться ни вперёд, ни назад. Я стоял, тогда, разинув рот и смотрел на её тоненькую полоску трусиков между ног и просто изумительную задницу. Настя тихонечко заскулила от бессилия. Я подошел, сердце колотилось. Встал на колени, пропустив её ноги у себя между ног, прижался пахом к её попке, взял за бёдра, прижал её к крепко к себе. Возбуждённо дыша, скользнул по талии, почти полностью обхватив её вокруг, так она была вытянута, легонько потёрся о Настюхину попку, как будто примеряясь, чтобы всадить, медленно потянул Настюху на себя, всем телом, крепко прижимая её попку к своему, вставшему в штанах, члену. Она молча ждала, когда я её вытяну, перестав скулить. Медленно, вытянул её, в положение, чтобы она уже сама могла подняться. Взял опять её за бёдра, крепко прижал её попку к себе и потерся, как будто глубоко всаживаю ей, в этот момент я кончил, от возбуждения, тяжело и громко дыша. Настюха, изредка, мелко подрагивая, молча стояла так и ждала, когда я отпущу её, еле слышно, прерывисто, дыша носом. Я ещё секунд десять терся об её попку и прижимал к себе. Потом отпустил, поднялся и быстро вышел. Пошел менять трусы и штаны. Обкончал их тогда капитально. Когда вышел из своей комнаты, то дверь, в Настюхину комнату, была плотно закрыта. А потом она даже не подала вида, что что то произошло. Смеялась и шутила со мной, в присутствии родителей. Я тогда в отпуск, на неделю, из армии приехал, через пол года службы, за успешное выполнение боевого задания.
Член у меня, опять стал каменным, от этого воспоминания. В дверь заглянула тётка — ты тут жить собрался? Может мне Андрея в другую комнату переселить, а тебя сюда? — усмехнулась она. Потом близко подошла, посмотрела на мой каменный член, опять посмотрела на меня, задрала в верх юбку, стянула трусы и быстро заползла на диван, села на меня сверху, рукой направила в себя член и медленно на него насадилась. Опала, как сухой лист, потом приподняла тело, ладонями уперлась мне в грудь и поднялась на вытянутые руки.
— О матери думал? — дрожащим шепотом спросила она. Я молча смотрел ей в глаза. Она вздохнула, выпрямилась и стала ритмично и глубоко насаживаться на член, наминая руками свои сиськи, через блузку и лифчик, негромко постанывая. Потом опала, уперевшись мне в грудь руками, опустив голову, подрагивала, часто дыша носом. Немного успокоилась, посмотрела на меня диким взглядом, просто подняв голову. — Представь, что это она сейчас на тебе — выдавила тётка и стала быстро насаживаться, на мой член, громко постанывая. Я обхватил её ляжки, прям у бёдер и поднимая свои бёдра, когда она шла в низ, я глубоко входил в тёткину дырочку, руками помогая себе натягивать её и глухо постанывал. Это была бешенная пляска. Тётка громко стонала, почти кричала и когда я кончил, она сильно насадилась и покачивая бёдрами, вдавливалась в меня, а я всеми силами натягивал её на член руками, пытаясь приподнять свои бёдра вверх, навстречу её давлению. Тётка протяжно и громко кричала — да — широко открыв рот и высоко запрокинув голову вверх. Потом несколько раз насадилась, выдавив из моего члена всё, и рухнула на меня, дрожа и поскуливая. Перестав дрожать, она поднялась, часто и тяжело дыша носом, напряжёнными руками обхватила с боков мою голову и впилась в мои губы, крепко целуя меня. Я думал, она сейчас отгрызёт мои губы. Потом ровно села на моём члене, слегка покачиваясь, смотря куда то вперёд и вдаль, негромко сказала — я не отпущу тебя раньше. Эти две недели, ты мой. Если на мою дочь позаришься, ничего не скажу. Но будь готов, я тебя выжму, как лимон, за эти дни —
Я слушал её, тяжело дыша. Смотрел, круглыми от удивления глазами. Она не смотря на меня, немного опустила юбку, порылась в ней, перекручивая, на себе. Достала сотовый телефон. Что то там понажимала, пикая, протянула его мне, экраном в мою сторону.
— На, читай — сказала она.
Я прочитал — я очень его хочу и очень жду его дома — было написано там. Я посмотрел недоумённо на тётку.
— И что это? — спросил я, уже немного переведя дыхание.
— А ты почитай, от кого эта смс — усмехнулась тётка — это мать твоя прислала —
В графе от кого, стояло: Санечка-сестра.
Саша, Александра Николаевна, так звали мою мать. Я не верил, безразлично пожал плечами, протягивая обратно телефон, тётке. Тетка усмехнулась, нажала на вызов, включила громкую связь.
— Ало — раздался из телефона, взволнованный и такой родной, голос матери — ты поговорила с ним? Как он отреагировал? Ты точно ему всё рассказала? —
— Да не волнуйся ты — поднеся к губам телефон, усмехнувшись и глядя на меня, сказала тётка — отлично отреагировал, рвется к тебе, как скорая помощь к больному — засмеялась тётка — но ты прости меня, Сашуль, он мне тут, пока, очень нужен — уже серьёзно сказала тётка — и ты помнишь наш уговор, раз в неделю, он должен приезжать сюда —
— Если всё будет так, как ты говоришь, — тихо сказала мать, — он будет у тебя раз в неделю. — Я слушал и не верил своим ушам. Это точно говорила моя мать. Но я никак не мог точно убедиться, что разговор шел именно обо мне. Тетка покачивалась на моём, уже опадающем в ней члене.
— Приедет когда, отправь его в душ, дай чистое полотенце и он выйдет в нем. Это будет тебе знак. Ты тоже одень что нибудь, посексуальнее, когда он приедет. — сказала тётка. Но ни тётка, ни мать не называли имя.
— Мужа отправь к его зазнобе. И дочь, тоже, куда нибудь отправь, чтобы вы одни были и долго — давала инструкции тётка.
— Хорошо — послушно ответила мать, — всё сделаю. Но я так боюсь и так жду этой встречи —
— Ничего не бойся. Он всё знает и очень сам этого хочет — опять, не называя имён, сказала тётка. Быстро наклонилась к моему уху, вытянув в сторону руку с телефоном — скажи что нибудь ей — шепнула тетка и опять поднялась на мне, не давая вытащиться из себя моему члену. Поднесла к моим губам телефон и молча смотрела на меня, ожидая. Меня охватило сильнейшее волнение. В горле пересохло, я прерывисто задышал. Тяжело сглотнул, просто воздухом, во рту было сухо. Тётка улыбнулась, провела рукой мне по щеке и волнение спало.
— Я люблю тебя, мам и очень хочу увидеться с тобой — негромко, но твёрдо сказал я. Наступила гробовая тишина. Я замер, зажмурив глаза и опять сильно волнуясь.
— Он что, всё слышал? — тихо, и как то обречённо, спросила мать.
— От и до — сказала тетка и засмеялась. Я нервно провёл руками по лицу, на лице выступил пот, от волнения.
— Я тоже тебя люблю, Миша. Очень тебя жду, приезжай скорей ко мне — тихо сказала мать.
— Я люблю тебя мам, очень тебя люблю. Ты такая, такая... — громко и быстро начал говорить я и запнулся.
— Желанная и сексуальная — громко сказала тётка и засмеялась.
— Ты будешь мой, мой — негромко сказала мать, но как это было сказано, каким тоном, с какой интонацией. Там было всё, и сильное, сексуальное желание, и жгучая ярость, немедленно выпрыгнуть из телефона и забрать меня, и бессилие, что это сейчас невозможно сделать. Я посмотрел на тётку. Она улыбаясь помотала головой — не отпущу, даже не надейся — сказала она мне.
— Он рвётся к тебе — смеясь сказала тётка в телефон — готовься быть разорванной в клочья, умирать и оживать вновь. Он тебя точно порвёт —
— Скорей бы уж — тихо сказала мать.
— Не дразни его, а то он сейчас прям из под меня выскочит, приладит крылья и улетит к тебе — громко рассмеялась тётка. Мать помолчала.
— Значит вы там сейчас... — сказала мать и запнулась, подбирая слово — вы сейчас любовью занимаетесь — сказала мать, просто как утверждение, но в то же время, ожидая ответа.
— Да Санечка, да. Позанимались уже. Он просто чудо. Ну не буду тебе ничего говорить. Сама распробуешь, когда он приедет — сказала тётка матери, с улыбкой глядя на меня.
— Скорей бы уж — тихо сказала мать.
— Ладно Сашуль, надо дела делать, да и дети могут прийти. Давай потом ещё с тобой поговорим. Я позвоню тебе. А ты можешь Мише сама позвонить. Помолчать. А лучше поговорить. — сказала тётка — всё пока, целую тебя и обнимаю, родная моя — и отключила вызов, не дожидаясь ответа.
— Ну вот, а ты боялась — улыбнувшись, сказала тётка — не дрейфь Мишель, скоро всё у тебя с ней будет отлично. А пока я её заменю и раз в неделю буду заменять, потом — Тётка встала, посмотрела на мой член и живот.
— Так, надо простыню заменить. Иди в душ, а я пока тут всё сделаю — сказала она, встала на диване в полный рост прошла вперёд, шагая сбоку моего тела ногами. Посмотрела на меня, присела у моего лица, встала на колени, широко развела ноги и потёрлась, своей, очень мокрой от спермы и её смазки, киской о мои губы, несколько раз проведя по ним. Потом как пантерка, перепрыгнула, вытянулась рядом и нежно поцеловала меня в губы. — я тебя выжму — усмехнулась она. Вскочила и забрав трусы, придерживая юбку рукой, пошла к шкафу, бросила на стол телефон, вытащила чистую простыню, бросила её оттуда на диван.
— Вставай, лежебока. Пора идти в душ — сказала она. Я нехотя поднялся, полностью снял джинсы с трусами и закинув их на плечо, пошел в душ. Помылся, голым пришел к себе в комнату, одел чистые трусы, а те, положил в пустой, чистый пакет, завернул и положил в сумку. Сел на диван, надевая джинсы и только сейчас обратил внимание, что я хожу полуголый уже давно, только в джинсах.
— Скоро тут без трусов ходить буду — усмехнувшись, подумал я. Мысли вертелись в голове, сумбурными отрывками фраз из разных разговоров. То всплывала фраза, тёткиным голосом — если на дочку позаришься, — потом голос матери — я очень люблю и жду тебя Миша, — У меня был полный хаос в голове.
— Ничего себе поездочка — подумал я, вставая и застёгивая джинсы. Я даже не слышал, как тётка прошла в ванную и как вышла оттуда. Она заглянула, ко мне в комнату, улыбающаяся, подошла, обняла, крепко прижала. Посмотрела мне в глаза и нежно поцеловала меня в губы.
— Спасибо тебе, Мишель. Ты оживил меня. Пойдем, я тебя мёдом с орехами накормлю и без возражений. Так надо. — улыбаясь сказала она. Взяла меня за руку и повела на кухню. Маленькой ложкой, доставала тягучий мёд из полной, литровой банки, посыпала сверху, крупнорубленными, грецкими орехами и кормила меня с ложечки, говоря, как маленьком — нука сделай ам — засовывая мне ложку в рот, ждала когда я оближу её. Вытаскивала ложку, набирала снова, посыпала орехами и опять говорила — ам — засовывая ложку мне в рот. Мне было смешно и приятно. Красивая, счастливая женщина, родная сестра моей матери, улыбаясь, кормила меня, как маленького, с ложечки.
— А когда вы успели позвонить ей — спросил я в перерывах, между принятиями ложечки в рот.
— Успела, зашла в твою комнату и тихо с ней разговаривала — ответила тётка.
— Здесь моего ничего нет — сказал я, вспомнив слова Ирки. Тетка засмеялась
— Тут теперь у тебя личная комната и персональная няня — сказала она, опять засовывая мне ложку в рот.
— Ну всё, хватит. Мёда тоже много не нужно есть. Всё должно быть в меру. — сказала тётка и закрыла банку с мёдом. Она весело смеялась, разговаривая со мной. Когда пришел Пашка, она сделала серьёзное лицо. Спросила, будет ли он есть. Тот опять отказался и ушел к себе в комнату. Тётка прыснула от смеха,
— ну точно, влюбился. Интересно, кто его зазноба. Кто его так зацепил, что парень есть перестал. Он ведь не приходил сегодня обедать. Не прошло у тебя Миша. — сказала тётка и опять рассмеялась. Потом стала готовить сырники. Сделала первый и отломив кусочек, на вилке поднесла к моим губам — ам — тихо сказала она и я открыл рот. Она подождала, когда я оближу вилку, посмотрела в коридор, нагнулась и засосала мои губы своим ртом. Потм засмеялась. Подошла к плите, переворачивая сырники сказала — я даже не помню, когда последний раз, так себя чувствовала — Прижала палец к губам
— Тссс, Андрей идёт — сказала тётка и улыбнувшись, стала серьёзной.
— Глаза сдадут. Если конечно он в них когда нибудь смотрит — без каких либо интонаций сказала тётка. В коридор действительно вошел её муж. Закрыл дверь. Он был немного пьян, долго разувался.
— Нарисовался, хрен сотрёшь — сказала тётка, выйдя в коридор и смотря на мужа. Он вяло махнул рукой — да по пивку с ребятами, после работы, жахнули. Я спать пошел. Устал, завтра опять на работу. — сказал тёткин муж.
— Миш, выключи газ. — громко сказала тётка — Пойдём, я тебе помогу и заодно поговорить надо — сказала тётка уже мужу. Взяла его под руку и увела в комнату. Я выключил газ, перевернув лежавшие на сковороде сырники. Вышел на балкон, стал рассматривать окрестности. Потом вошла тётка
— Я с Андреем договорилась. Он сказал, что в принципе, после семи вечера, ты ему там будешь не нужен. У нас будет два, максимум три часа, в эти дни. Ох держись, Мишель — негромко сказала тётка, оглянулась на кухню и в коридор, погладила мою спину, от плеча до пояса и обратно.
— Иди отдыхать. Ты сегодня был просто бесподобен — тихо сказала тётка. Я кивнул и пошел к себе. Разделся, лег, укрылся простынёй, растянувшись в полный рост. В душе, было так хорошо. Я стал думать о матери.
— Сейчас опять член встанет — перебивая всё мысли — подумал я, — Ну хрен с ним, пусть стоит — и опять стал думать о матери, но мысли перескочили и опять пришло чёткое виденье, как я прижимаюсь к Настюхе, к её узенькой, тоненькой полоске трусиков, между её ног, как она подрагивая, ждёт, когда я её отпущу.
— А ведь она тогда тоже кончила — озарила меня догадка — еле слышно и часто дышала носиком, мелко подрагивала — Опять пришла картинка её полоски трусиков, с бугорком впереди, четко облегающая полоска, очерчивала контур её половых губок, слегка сдвинутая у дырочки попки, немного открывающую саму дырочку, самое её начало. Но как это было возбуждающе. С этими мыслями я уснул. Уже не видя и не слыша ничего, кроме снов, которые никогда не мог вспомнить. Не слышал, как заходила тётка, присев и наклоняясь, поцеловала в губы. Как поздно ночью, тихо прокралась Ирка, присев на диван, погладила мою руку и так же тихо ушла. Я спал, сном младенца, безмятежно и счастливо улыбаясь во сне.