Очерк написан от имени бренд-менеджера компании, 26-летнего Андрея Владимировича Муромцева
Отец доверил мне управление дочерней фирмой нашей немалой компании. В это трудно поверить, но наконец-то это свершилось! Я очень долго добивался этого, и не сказал бы, что это было просто. Сейчас вы скажете: "Ну да, конечно! Что этот избалованный отпрыск знает о реальных трудностях и продвижении по карьерной лестнице без покровительства родителей?" Но поверьте, это не так! Мой отец, Владимир Николаевич, очень строгий и требовательный человек, и он не станет доверять управление важной составляющей его дела какому-то непрофессионалу. И я долго шёл к этому: получал экономическое образование за рубежом, проходил стажировку. Потому я уверен, что готов наконец-то этим заняться!
На своё новое место работы я ехал с большим воодушевлением: мне предстоит новая работа. И сколько же всего ещё надо сделать! Необходимо создать новый порядок и дисциплину, оптимизировать штат, отфильтровать всё ненужное. В работе, я считаю, должны оставаться только наиболее важные элементы. Ничто не должно отвлекать сотрудников от выполнения задач, от которых зависит процветание компании на рынке. И если они не отвечают какому-то важному критерию или функции, то от них следует избавляться. Так делали на Западе. Именно поэтому по финансово-деловой активности он давно и прочно опережает нас. А русские слишком щепетильны и ленивы. Но я растрясу это болото!
Я вошёл в финансовый отдел нашей компании. Дорогу мне перегородил высокий брюнет в тёмном пиджаке и с распахнутым воротом рубашки. Он самодовольно улыбался мне во весь рот и, протягивая свою широкую руку, сказал:
- Вы к нам, юноша? Извините, но отдел кадров у нас на другом этаже.
Каково, а?! Да кем он себя возомнил, этот неотёсанный чурбан! Неужели прежний начальник не научил их элементарной вежливости и субординации? Ну да ладно, мы с этим разберёмся, а вообще на Западе от такого невежи давно бы избавились, уволив за профнепригодность.
Я решил быстро поставить его на место:
- Меня зовут Андрей Владимирович Муромцев, я ваш новый бренд-менеджер. И прошу разговаривать со мной "на вы".
Вы бы видели, как переменилось лицо у этого парня! Улыбка мигом соскочила с его лица, на физиономии явно промелькнуло раздражение и даже досада. Мне даже стало его немного жаль, но я этого не показал, разумеется. Он даже извинился, осунулся и уже более сдержанно произнёс:
- Тоже Андрей, можно просто Дрюня.
Нет, ну вы посмотрите! Он решительно издевается надо мной! Видимо, плохо я ему сначала объяснил. Надо немедля ему показать, кто я есть, иначе, в конце концов, тут сядут мне на шею и ножки свесят.
Я сказал следующее:
- Мы с вами не друзья и собрались не за карточными посиделками. Впредь, Андрей Максимович, будьте осторожны и соблюдайте субординацию. Думаю, так всем будет лучше.
Ему это явно не понравилось. Он недовольно посмотрел на меня, чуть смущённо извинился и быстро отошёл в сторону, начав о чём-то говорить с какой-то молодой девушкой. "Да у них тут междусобойчик! Всё понятно. Что же, мы с этим разберёмся. Нужно только время", - решил я.
Буквально сразу я приступил к встряске подотчётной мне фирмы. Я ввёл дресс-код (представьте, что даже этого у них не было!), штрафные санкции за опоздания (этим часто грешили до меня) и нарушения субординации (последнее касалось моего тёзки, но я решил всё-таки дать ему ещё один шанс). Для мобилизации духа компании я ввёл ежедневные обязательные планёрки в 07:30 и уверен, что поступил правильно: наиболее значимые краткосрочные решения стали приниматься быстрее, чем раньше, и квартал мы закончили с неплохими финансовыми показателями. Обязательными стали кейсы для сотрудников и обязательные их пошаговые записи - так я делал выводы о том, кто как мыслит и насколько готов к самостоятельной инициативе, а не указке сверху, как привыкли все работать в нашей деловой среде, что неправильно.
В фирме было немало бездельников, которые кучковались вокруг сильных сотрудников. То есть, были попросту ненужным балластом. Вокруг Вагайцева, к примеру, было немало таких людей. Я решил поэтапно от них избавиться - с тем, чтобы они могли подыскать себе другую работу, которая была бы им по способностям. Сам же Вагайцев в рабочем плане производил на меня хорошее впечатление: ответственный, работоспособный, готовый работать сверхурочно, заинтересованный в общем деле. Но его дисциплинарная расхлябанность портила это общее благоприятное впечатление, потому я принял решение быть с ним построже, держать его в "ежовых рукавицах". Но не слишком сильно, чтобы он не ушёл. Признаюсь вам, возможно, я начал посматривать на него не просто как на подчинённого, а именно как на симпатичного парня, нарушая тем самым правила о субординации, которые сам же и установил. Но я старался гнать от себя подобные вольности: он мой подчинённый, который к тому же работает на моего отца. Он должен понимать, что никаких послаблений ему не будет никогда...
Я возвращался домой довольно поздно. Накрапывал тёплый летний дождик. Я решил неторопливо пройтись по центру города. Неподалёку от меня стоял какой-то парень с девушкой, они о чём-то шумно и оживлённо разговаривали:
- ...Слушай, сейчас совсем нет времени ни на что. Шеф деспот настоящий, уволил каждого третьего, а нас загрузил работой по самое не могу. Думаю уйти даже, но...
- Но что, Дрюнь? - пропел мелодичный женский голос.
- Варь, короче: ты моя сестра и секретов у меня нет от тебя. Но этого сказать я не могу.
- Андрейка, я ж тебя знаю как облупленного. Даже можешь не договаривать. Просто один вопрос: кто он? - рассмеялась молодая женщина.
- Он - это кто!? Погоди, ты всё знаешь, что ли?
Девушка снова засмеялась:
- Господи, ну какие же вы, парни, наивные! Когда ты нервничаешь или влюбляешься, то кончики твоих ушей начинают краснеть. Ты смущаешься. Вот-вот, сейчас то же самое происходит...
- Да ладно, я с тобой, как со взрослой, а ты как была Варькой, так ею и осталась...
- И всё же я права. Кто он, Дрюнь?
Тут только я понял, что "Дрюня" - это мой подчинённый, Андрей Вагайцев! В сумерках я не сразу узнал его. Вот, значит, какие дела! Он такой же, как и я! Не скажу, что это стало большой неожиданностью для меня, но всё-таки... даже приятно. То есть, нет: наоборот, теперь всё не так будет, как раньше. Будет сложнее.
- Да, Варь, ты угадала: я влюбился. Влюбился без возможности признаться... Твой брат просто повязан теперь. И уйти и бросить всё это не могу я теперь, - грустно вздохнул Вагайцев.
"Вот он какой, оказывается, - думал я. - Ранимый такой, эмоциональный... А ведь так и не скажешь по нему: всегда производил впечатление холёного раскрепощённого мужика, уверенного в себе. Хотя 31 год в наше время - это не возраст. Скорее, просто парень... Ну и в кого же он там влюбился, интересно?"
Но они быстро пошли дальше по тротуару, и я так и не расслышал, о ком же там шла речь.
Немного ещё пройдясь, я решил поехать к отцу и посоветоваться насчёт дел вверенной мне фирмы. Отец встретил меня не очень радостно:
- Сын, жалуются на тебя. Говорят, людей прессуешь, зарплаты зажимаешь. Многих уволил.
- Отец, я...
- Не перебивай, дай договорить. Мне бы не хотелось перед уважаемыми людьми оправдываться за твою резкость и максимализм, от которого страдают работники. Нельзя так, сынок, - продолжал отец уже чуть мягче, - людей надо беречь. Нельзя кадрами разбрасываться. Придёт срок, они могут тебе пригодиться.
- Хорошо, отец. Я тебя услышал, я подумаю над твоими словами.
- Вот и молодец, думай.
Домой я ехал несколько задумчивым. Отца я очень уважал: он никогда не бросал слов на ветер. Он ясно дал понять, что не совсем мной доволен. Да, он верит в меня, уверен во мне, иначе бы не назначил на эту должность. Но тем не менее...
Я вошёл в квартиру и быстро закрыл дверь. После дождя было немного прохладно, зато свежо. Я быстро скинул с себя одежду, и нагишом пройдясь по квартире, быстро вошёл в душ. Знаете, обнажение тела и контрастный душ неплохо расслабляют после рабочего дня. Ты словно скидываешь с себя оковы повседневных дел и забот, становясь самим собой.
Стоя под горячей струёй водой, я вдруг снова невольно подумал о Вагайцеве. Ну, то есть об Андрее. В кого он мог влюбиться? Наверняка это какой-нибудь молодой смазливый качок. Вон, в отделе маркетинга работает один такой. Уж не в него ли? Да нет, вряд ли: уж больно он манерен, да и интеллектом явно обделён. Надо не забыть перевести этого качка на полставки, уж больно часто он там мелькает, не по способностям.
Продолжая рассуждать, я представил снова лицо Андрея, стал мысленно пытаться его раздеть. А интересно, какая у него фигура? Судя по контурам одежды и ширине плеч весьма неплохая. Но моей точно уступает. Потому что я люблю спорт, хожу в качалку, у меня разряд по плаванию и прыжкам в воду.
Незаметно для себя я начал трогать, а затем всё больше теребить своего дружка. Возбуждение нарастало, я стал представлять Андрея в разных позах, полностью обнажённым, лежащим на кровати или плескающимся под горячим душем. Я стал быстрее надрачивать свой агрегат любви. Наконец, я обильно кончил. Вымывшись, я нырнул под одеяло. Внезапно я понял, что мне очень нравится этот парень, Андрейка то есть. И, наверное, мне будет очень трудно себя сдержать, но я должен. Во благо компании и во имя своего профессионального долга. Я влюбился, но без возможности признаться: я ведь руководитель.
На следующее утро, приехав на работу, я решил первым делом зайти в бухгалтерию и распорядиться, чтобы Андрею подняли жалование: я уволил всех его замов-бездельников, и теперь ему самому приходилось разгребать вагон работы, который они же из-за своего непрофессионализма так и не сделали в полной мере. За что и были мной рассчитаны. Меня терзали противоречивые чувства: с одной стороны, мне хотелось поговорить с ним, даже провести время, так как он был мне весьма симпатичен (а кто знает, может, даже и большее?). Но с другой, в его глазах я читал некий вызов, обращённый ко мне, недоверие. Дескать, "что ты, молокосос, возомнил тут о себе?" Вот это мне очень сильно не нравилось. Да, ты старше меня на целых 5 лет и, может быть, у тебя больше опыта. Но у тебя нет такого образования и таких качеств, которые есть у меня... Да, блин: снова хвалю себя. Может быть, всё и не совсем так. Но вести себя он должен более покладисто.
кнута и пряника - идеальный расклад в данной ситуации. Я решил его применить: чтобы не думали, что я благоволю к Вагайцеву, повысив его оклад на 20%, я решил окончательно оптимизировать его финансовый отдел. В результате осталось лишь 40% от прежнего кадрового состава, но я тут же набрал новую, более профессиональную команду. Это очень не нравилось Вагайцеву: мне передавали, что он очень недоволен, что он не лоялен, не скрывает своего, в том числе, негативного отношения к моим реформам и ко мне лично. Честно сказать, меня это огорчало: то, что он не понимает и не принимает моих новаций. Но я решил идти до конца. В конце концов, победителей не судят.
В то же время я желал, нет, даже жаждал видеть его в неформальной обстановке, быть ближе к нему. Возможностей у меня было не так уж много, но порой я ловил себя на мысли, что буквально одержим этим парнем. Так, он снился мне несколько раз только за последние две недели. Скажете, это ненормально? Но что-то перевернулось во мне. И не тогда, когда я узнал, что он гей. Нет, в самом начале: когда я увидел его распахнутую по отношению ко мне улыбку. Он улыбался очень мило, искренне! И как много тепла было в той самой улыбке. Самое печальное, что больше я никогда не видел такой улыбки у него, обращённой именно ко мне.
Наступила суббота. Я решил немного отвлечься, съездить на пляж в Б. Мои друзья давно меня звали поехать с ними, это была их постоянная локация. Наконец, я сдался.
Прихватив немного еды и холодного лимонада, мы двинулись в путь. День выдался знойный, людей было очень много, а вода была как парное молоко. Блин, мне так не хватало этого в холодной и туманной Англии! Всё-таки наша страна по-своему прекрасна и разнообразна.
Мы расположились в шезлонге. Моя подруга Вика и друг Артём остались загорать, а я мигом кинулся в воду. Наплававшись власть, я выскочил из воды и только подошёл к своему шезлонгу, как увидел, что Вика и Артём уже быстро собираются обратно домой.
- Так, стоп, ребят, а вы куда? - опешил я.
- Бро, извини, но у нас дела: мы не можем себе позволить потратить на пляж всю субботу. Дела, семья. В общем, прости, брат, - похлопал по плечу меня Артём.
- Ну ладно, езжайте. Чего уж там...
Вика обернулась:
- А как сам доберёшься?
Я хитро улыбнулся:
- Не беспокойся за меня. Антошке привет передавай от меня, - это их сын.
Вскоре они уехали, а я остался один. Побродив от скуки по пляжу, я вдруг издалека увидел... Андрея Вагайцева! Он, по всей видимости, был со своей сестрой, Варей. Я задумался: как поступить? Вот теперь мне представляется право выбора. Ведь я хотел просто пообщаться с ним в неформальной обстановке. Вот, получите. Я, отбросив все сомнения, смело пошёл ему навстречу, решив показать ему "другого" Андрея.
Я, может быть, немного переборщил, начал ему "тыкать". Признаться, я сам от себя не ожидал такой прыти, но, в конце концов, как он меня узнает по-другому? Мне очень хотелось, чтобы он меня увидел именно как живого человека. По его лицу я сделал вывод, что он растерян. Я предложил ему поплавать вместе, разрядить обстановку, так скажем. Естественно, я приплыл первым. Правда, не намного быстрее я был, секунд на 30, но видели бы вы его лицо! Он явно не был готов проиграть "молодому молокососу". Потому я решил быстро переключиться на другую тему, похвалив его как ценного сотрудника (это была чистая правда). Лицо его невольно зарделось от гордости. Впрочем, не сильно. Мне была близка эта эмоция. Втайне, потихоньку я любовался им: шея, торс, ноги, спина - всё было просто идеально. Поджарое, жилистое загорелое тело так и просилось на мужскую ласку... впрочем, наверное, я не о том думаю.
Вскоре он познакомил меня со своей сестрой. Она мне очень понравилась: милая и в то же время независимая. Со своими суждениями. Видно было, что они очень близки с братом. Варя согласилась довезти меня до города, попутно мило болтая и рассказывая разные семейные предания и небылицы. А вот Андрейка как-то вдруг сник, погрузился в себя. Не знаю... наверное, я переборщил с раскрепощением? Но он должен понять, что в жизни я обаятельный и общительный парень и что если он захочет, то сможет... Стоп, Андрей, остановись: сможет что? Кем он сможет стать для тебя? Приятелем, другом, любовником? Ни одно из этих положений невозможно, потому что он мой подчинённый. Вот так невольно я оказался заложником собственных правил и норм, своего догмата. Но отступить невозможно: на кону судьба и процветание фирмы, которую мне доверил отец.
Варю было не остановить: вот кому я понравился однозначно! Она даже позвала меня на чай с вареньем, познакомила с мамой. Последнее меня особенно тронуло: дело в том, что моя мама рано умерла. Я её совсем не помню: меня растил отец и тётя, сестра умершей матери. Может, поэтому я и вырос таким категоричным и резким? (сам отец так считает). Но в любом случае, семья Вагайцевых мне очень понравилась, и даже не хотелось уходить от них.
Но Андрей тонко намекнул, что я засиделся. Честно, было не особо приятно, но, с другой стороны, он прав: мы ведь всего этого не планировали. Зато он вызвался отвезти меня домой: по его виду было ясно, что он устал от меня. Я понял, что огорошил парня своим слишком контрастным поведением на работе и на пляже и он просто растерян. Просто не готов меня принять пока. Но в то же время я для себя понял, что отчаянно хочу, чтобы он стал для меня кем-то большим, чем просто друг.
Так прошло две недели. Пришло время составлять квартальный отчёт. Андрей стал поневоле очень часто захаживать ко мне, так как теперь подчинялся мне напрямую. Вместе мы составили смету по основным инвестиционным объектам, перепроверили документацию. Видя теперь непосредственно его работу, я понял, что он очень ценный сотрудник для компании и что он мне очень нужен. И как-то вечером вскоре после успешной сдачи квартального отчёта я позвал его к себе в кабинет.
- Вызывали?
- Да, заходи, - я поднял голову от бумаг и задумчиво посмотрел на него.
- Что-то уточнить хотели, Андрей Владимирович? - он тихо опустил глаза.
- Не совсем, - я невольно улыбнулся, - кстати, давай "на ты". Сейчас мы же одни, верно? Мы же договаривались, помнишь?
Он поднял глаза и посмотрел на меня чуть теплее, чем обычно.
- Хорошо.
- Дело в том, - начал я, - что сейчас я активно подыскиваю кандидатуру своего зама по финансовой части. И когда мы вместе с тобой работали над отчётом, я понял, что лучшим кандидатом на эту должность мог бы стать ты, - победно закончил я и пытливо посмотрел на него.
Мне была интересна его реакция.
- Я!? - удивлённо приподнялся он.
- Ну да, - спокойно продолжал я, - а почему бы и нет? Но честно признаюсь, что утвердить тебя в этой должности без согласования с отцом я не могу. Потому в пятницу в 19:00 я и отец ждём тебя на ужин вот по этому адресу, - я протянул ему лист бумаги. - И оденься максимально прилично: рубашка, пиджак и галстук - никаких открытых нарядов, как ты любишь, - уже с улыбкой проговорил я, поправляя воротник его рубашки, который был снова распахнут; он невольно отпрянул.
Он чуть помедлил, недоумённо смотря на меня. Затем страстно и быстро произнёс:
- Андрей, что происходит? Что за перемена в вас?
Опять "на вы"! Мне стало даже досадно:
- Какая перемена? Нет, я просто хочу, чтобы ты занял достойное место в нашей фирме.
- Я думал, вы только увольнять людей можете или урезать им зарплату, - съязвил он.
- Ну, зачем же ты так? - примирительно ответил я. - Ты знаешь, что сокращены были только те сотрудники, которые не справлялись со своей работой.
- Неправда! - запальчиво крикнул Андрей. - Если человек уходит в декрет или у него проблемы в личной жизни, то это не повод его увольнять.
Я резко поднялся. Я не ожидал от него таких слов. Это было поистине несправедливо.
- Послушай-ка, что я тебе скажу: у нашей фирмы, когда я сюда пришёл, было немало проблем, в первую очередь финансовых. Падала прибыль, снижалась рентабельность, образовывались новые долги. Отец был рад моему приезду из Англии, потому что понимал, что я как совладелец смогу навести тут порядок. Но нам пришлось пойти на радикальные меры: оптимизировать штат, сократить издержки. Выплатив часть долгов по графику, мы не смогли более выплачивать все зарплаты и премии, которые у сотрудников были повышены ещё при предшественниках. Проще говоря, фирма жила не по средствам. Потому я восстановил профицит всего за восемь месяцев, укрепил дисциплину сотрудников, и, таким образом, фирма снова стала рентабельной и теперь из дотационной части компании превратилась в донора, которая даёт до 20% прибыли! В этом есть и твоя заслуга, Андрей! Ты помог мне, быть может, не понимая этого до конца...
Андрей смотрел на меня со смешанными чувствами, больше с негодованием:
- Можешь считать меня дураком, но моя команда неплохо справлялась! И мы знали о проблемах фирмы, более того, начали их решать, и только...
- Медленно вы их решали, - оборвал я его.
- Погоди, - резко перебил меня Андрей. - Мы их пытались решить, по крайней мере! Но пришёл ты и начал просто зачистку всех и вся! Начал прессовать оставшихся, увольнять или понижать их в должности. Взамен приходила твоя команда, но долгое время она не понимала специфики работы, и в этом твой провал! Ты убрал всех лучших моих людей! И после этого ты думаешь, что я приму твоё предложение стать замом и топить оставшихся!? - Андрей смотрел на меня чуть ли не с ненавистью.
Я растерялся. Признаться, я не думал, что он так плохо думает обо мне. Он неправ, он даже не понял, что я хотел сказать! Честно, я не знал, как убедить его в своей правоте. Но мне очень хотелось его удержать.
Тем временем он произнёс:
- Извините, но я так больше не могу. Сегодня вы повышаете меня, а завтра снова понизите или переведёте на полставки. Я долго терпел, я видел разных руководителей, но такого, как вы - впервые. Я не могу больше с вами работать. Я ухожу, - и он быстро направился к двери.
Я опешил. Я не ожидал такого поворота событий. Я понял, что мне срочно надо его вернуть. Просто любой ценой.
- Андрей, стой! Андрей, пожалуйста! - закричал я.
Я встал впереди него у двери, не давая ему уйти.
- Ну что? Запрёшь меня и будешь держать на привязи, как остальных? - рассмеялся он.
Я вспыхнул от негодования и в то же время от охватившего меня прилива чувств к нему.
- Нет, любить тебя буду, дурачок, - неожиданно сам для себя выпалил я, быстро обняв его и поцеловав в губы!
С тех пор я перестал контролировать свои эмоции в отношении этого парня. Разум испарился, Андрей вошёл в мою жизнь на правах близкого человека.
Он хотел было отпрянуть, но я лишь сильнее сжал его, продолжая страстно целовать. Наконец он ответил взаимностью!
Отпрянув всё-таки от меня минуты через 2-3, он спросил с улыбкой:
- Как такое возможно, ты ли это?
- Я сам не знаю, - ответил я.
Он крепко обнял меня, поцеловал в щёку. Затем тихо вышел из кабинета, улыбнувшись мне точно так же, как в нашу первую встречу.
Душа моя бурлила от пережитых эмоций: я понял, что люблю его...