1.
Я уже учился в универе, когда Сашка, мой старший брат, вернулся из армии. Он отслужил в общей сложности 4 года, два по призыву и два по контракту. Заработал денег на квартиру, но в последний момент получил пулевое ранение в ногу.
Помню, как мама вдруг сорвалась с работы и в одночасье укатила к нему в госпиталь куда-то на юг. Вернулись они вместе только через месяц.
Сашка был похудевшим, но глаза всё так же искрились улыбкой, как и много-много лет назад. Да, четыре года в таком возрасте - это целая жизнь. Когда он уезжал, я был едва оперившимся пацанёнком, а теперь вполне созревший парень, ростом под 185 см, как и он.
В прошлом мы очень дружили, Санёк всегда играл со мной, защищал от неприятностей во дворе и потом в школе. Да что греха таить, почти до самого его отъезда мы зачастую подолгу валялись на одном диване, вместе читая или просто болтая обо всём на свете. До поздней ночи, даже когда родители уже давно спали.
И вдруг он ушёл служить. Было это неожиданно, ведь Санёк слыл одним из лучших учеников школы. Все поступили в институты, а он и не пробовал.
И вот он вернулся! Поначалу какой-то совсем чужой, колючий, но постепенно оттаивающий, превращающийся в того, прежнего пацана.
Поступил на подготовительные курсы, исправляя несправедливость своего пацанского поступка. Всю жизнь он был главным в нашем дуэте, и вдруг теперь я стал старше его по образованию. На целый курс.
Санёк сразу купил себе двухкомнатный недострой, собираясь после сдачи переехать туда. Это было не скоро, да я и отвык от его присутствия в моей жизни, поэтому поначалу и не придавал большого значения его решению. Ну не всю же жизнь жить с родителями.
С каждым днём то радостное ощущение, когда у тебя есть с кем поделиться и просто поболтать, возвращалось в нашу жизнь. Сидя за компьютером, я просто оказывался в восторге, когда Сашка вдруг заходил ко мне и обнимал сзади вместе со спинкой стула, неизменно спрашивая: "Чем занят, студент?"
Как давным-давно! И как здорово, что у меня есть брат!
2.
Смятение в нашу жизнь внёс случай, произошедший через пару месяцев. Уйдя утром в универ, я получил смс от одногруппника о том, что занятий не будет по причине аварии. Весело вернувшись обратно, я услышал, как Санёк что-то напевает, по своему обыкновению, в ванной. Прошмыгнув в свою комнату, я тут же сел за комп.
Брат вышел из ванной, потому что зазвонил его телефон. Судя по голосу, он уселся прямо напротив моей чуть приоткрытой комнаты, и первая же его фраза превратила меня всего в слух.
- Целую тебя, Серый! - я подумал, что мне послышалось.
Дальше я с трудом домысливал, что парень слышит в трубку, соображая о происходящем только по его фразам.
- Ты бы чего хотел от секса?
- ...
- Не. Я универсал. И сам хочу, и чтоб меня.
- ...
- А анал?
- ...
- Совсем тебе это не интересно? А что тогда звонишь, я же писал о своих интересах?
- ...
- Передумал?
- ...
- Ну ладно! Надумаешь уни - звони. Буду рад! - и отключился, произнеся себе под нос. - Бля!
Я ошалело смотрел на экран компа, соображая, что Санёк щас поймёт, что я всё слышал. Спасение пришло от наушников. Я судорожно схватил их и надел на голову, быстро включая первую попавшуюся музыку.
Сашка, наверное, услышал шорохи из моей комнаты и резко открыл дверь. Я сидел к нему спиной и слегка мотал головой в такт "Рамштайна". Видимо, поняв, что я его не запалил, он подошёл сзади и обнял меня:
- Ты что вернулся? - в голосе парня я услышал затихающие нотки тревоги, которые он уже смог скрыть.
- Занятия отменили, - пересохшими губами ответил я, стараясь не выдать своего волнения.
Мозг разваливался от открывшейся тайны брата. Что делать дальше, я просто не представлял. Быстро собрался и вышел на улицу, сказав, что надо к товарищу по учёбе. Сам же пошёл в знакомую кафешку, взял кофе и стал соображать, как теперь быть.
В голове вертелись мысли о том, что Санёк голубой и что как теперь мне быть, я просто не знаю. Он явно договаривался с кем-то не совсем знакомым. Да, и он говорил, что писал ему. То есть парни переписывались и теперь созвонились. Что-то Сашку не устроило. Он говорил, что универсал, а собеседник оказался или чистым пассом или актом. Постепенно такая картинка сложилась в моём отказывающемся верить произошедшему мозгу.
Вернулся домой я только после родителей, чтоб не быть с братом наедине и не выдать своего смятения. Как быть, решения я так и не нашёл. Сашка же и не подозревал о том, какая буря бушует у меня внутри.
3.
- Ты как-то изменился за последние дни, - заявил мне брат через пару дней после описанного выше случая. - Что случилось? Я тебя обидел чем-то?
- С чего ты взял?
- Даже отец спросил, какая кошка между нами пробежала? Ты никогда не умел врать - колись!
Это действительно было правдой - Сашка всегда мог раскусить любой мой подвох, чего нельзя сказать обо мне. И теперь я хорошо понимал, что соврать не удастся. Можно только отказываться от прямого ответа, лишь усугубляя ситуацию. А мне эти два дня были в тягость. И уснуть толком не мог, всё возвращаясь и возвращаясь к услышанному разговору, безуспешно пытаясь как-то по-другому объяснить услышанное.
Брат ждал ответа, явно нервничая, видя, как я борюсь с собой. Подозревал ли он в тот момент причину моей борьбы или думал о чём-то другом. Но я решился наконец, благо дома были мы в тот момент одни, и выпалил:
- Я случайно слышал твой телефонный разговор с Серым. И теперь мозги мои враскорячку.
Сашка чуть помолчал и не нашёлся, что ответить. Лишь каким-то потускневшим, незнакомым голосом, с угасающей надеждой переспросил:
- Ты же был в наушниках? А я думал, обошлось...
И надо же было мне вернуться домой так не вовремя! Всё бы было по-прежнему. А теперь мы сидим с Сашкой по своим комнатам и, я знаю, оба страдаем от произошедшего. И оба не знаем, как быть.
Через пару часов я всё же вышел на кухню. Сашка пил чай. Бросив "привет", он сказал:
- Я уйду жить в свою квартиру. Там уже можно. Буду ремонтом заниматься. Прости, если разочаровал тебя, - и вышел, оставив меня в совсем уже раздавленном состоянии.
Доводы разума о том, что он - гей, а страдать почему-то должен я, не действовали. Мне было реально плохо. Ещё немного, и должны вернуться с работы родители. Я не мог продолжать находиться в таком подавленном состоянии до следующего дня. Понимая это, я постучал к нему в комнату и вошёл. Сашка лежал на кровати и пялился в потолок.
- Саш! Не надо уезжать. И прости меня, что я так не вовремя вернулся.
- Дурак! - незлобиво ответил он. - Я прокололся, а не ты.
- Давай всё останется по-прежнему, - с надеждой попросил я. - Как будто ничего и не было.
- По-прежнему теперь быть не может. Теперь или ты принимаешь меня таким, или нет. Просто всё забыть не ты, не я не сможем. Так-то, братан! - и он потрепал меня, как когда-то, по волосам.
Мы уже стояли друг напротив друга, и мне невероятно захотелось обнять этого родного человека, причинившего мне столько страданий за последние два дня.
Мы обнялись и так простояли, пока не услышали звонок в дверь.
- Я тебе всё расскажу, - шепнул он, когда все уже были дома. - Завтра.
4. Исповедь Сашки
Во всём виноват ты! Я любил тебя даже, возможно, больше, чем себя. Как ты смеёшься, как чудно говоришь новые слова, как воспринимаешь на веру всё новое, как гордишься мной, наконец.
И всё так и было, пока мы не выросли.
А когда я оканчивал школу, у меня начало срывать крышу. Я боялся прикоснуться к тебе, чтобы не сорваться на поцелуй или ещё как-то не выдать своего желания. Да! Я хотел тебя. Близости с тобой. Дыхания одним воздухом.
А помнишь, как я запалил тебя в ванной, когда ты дрочил? Я даже палец порезал, чтобы переключить своё внимание!
Вот поэтому я и не стал поступать в институт, а пошёл в армию. Чтобы попытаться избавиться от этой зависимости.
Я просто беззвучно выл в подушку первые два месяца, пока не попривык. Именно армия, казалось, вылечила меня от недуга, которой зовётся твоим именем. (Я слушал, как ударенный молотком по голове. Да со всего размаха!)
Потом полегчало. Тяжесть первого года службы и мастурбация сделали своё дело.
всё вернулось за два месяца до моего ранения. К нам пришло пополнение, и один парень был так похож на тебя, что всё, что дремало во мне, с новой силой вырвалось наружу. Я просто не находил себе места.
Нас послали на дальнюю точку. Семь человек, и мы с Лёшкой в том числе. А потом - бой. Убили часового и пошли на штурм. А Лёшка лежал и истекал кровью на простреливающемся пятачке. Я не мог его так оставить, попросил прикрытия и ринулся к нему. Почти ускрёбся, но всё же меня зацепило. Зато Лёху перевязали, и он выкарабкался. Отбивались около часа, пока не прилетела вертушка и не покосили всех, кто не смог сбежать. Но... Один двухсотый и шесть трёхсотых. Никто не обошёлся без ранения.
Вместе реабилитировались потом в санатории. Жили в одной комнате.
Его выписали на неделю раньше. Накануне отъезда после ужина Лёшка и завёл тот разговор:
- Саш, я вижу, как ты на меня смотришь. Это ведь не просто дружба? Так ведь?
- Конечно, дружба. А что ты имеешь в виду? Не понимаю.
- Да всё ты понимаешь, - с горечью продолжил мой друг. - Завтра после завтрака уеду. Навсегда! Никогда, наверное, не увидимся.
Я думал об этом давно. И с болью, с одной стороны, и с ожиданием облегчения. Немного попереживаю и забудется. Но теперь слово "никогда" больно резануло по сердцу. Что делать-то?
- Ты правильно понял, я люблю тебя. Как брата, - и я снова подумал о тебе.
- И я тебя люблю! И не как брата! А просто люблю и всё.
Мы сидели на его кровати, и парню было легко повалить меня на подушку. Он подмял меня под себя и впился губами в мои губы. Я дёрнулся, но был не в силах оторваться от такого желанного поцелуя. Помню, как от Лёшки пахло одеколоном и лёгким запахом сигарет.
Я ответил на его порыв, не просто отбывая номер, а активно включившись в эту игру. Парень вдруг вскочил, закрыл защёлку нашей двери и вернулся ко мне. Всё это он проделал мгновенно, не дав мне времени на принятие какого-то иного решения. И вновь его влажные губы завладели ситуацией.
Я вдруг почувствовал, как рука парня проникла под резинку спортивных брюк и по-хозяйски завладела моим одеревеневшим членом. Бывало, что мы вместе дрочили в душе, но теперь это было совсем по-другому. Он пытался двигаться активно, но теснота и складки ткани явно мешали этому. Лёшка потянул штаны вниз, и я инстинктивно чуть привстал, чтобы он осуществил свою задумку. Я не мог сопротивляться его натиску. Я сам желал продолжения этого безобразия. "Потом разберёмся", - такая мысль пронеслась в мозгу.
- Ч-что ты делаешь? - только и вымолвил я, когда уже ничто не помешало Лёшке полностью оголить залупу и погрузить её малиновый глаз себе в рот.
Он не мог говорить, а я не мог сопротивляться. Со всё большим возбуждением я наблюдал, как его бритый затылок вздымается и опускается надо мной. Я положил руки на Лёшкин ёжик, но не подталкивал его, а только легко гладил парня по голове.
Вот он притомился и, наконец, ответил на мой вопрос:
- Я хочу, чтобы ты запомнил меня на всю жизнь!
- Да. Такое не забудешь, - констатировал я, наблюдая, как парень вновь насаживается на член.
Теперь он сменил позу, и мне стало отчётливо видно его старание. Лёшка закрыл глаза и весь отдался процессу. Ноздри его раздувались, головка члена то погружалась полностью, то лишь на мгновение исчезала из виду. Он временами пытался вобрать член на всю длину или проходил кончиком языка вдоль ствола, стараясь погрузиться в отверстие головки. При этом пацан оттягивал кожу члена так сильно, что я выгибался телом навстречу, чтобы он не порвал уздечку.
Это не могло продолжаться долго, и я выстрелил со стоном, непроизвольно вырвавшимся из груди. Спермы было много, и она долго стекала по губам парня и капала мне на живот.
Мы болтали, лёжа в темноте в одной кровати, и я ощущал кожей, что именно об этом я давно мечтал. Лёха раскусил меня. Он правильно понял все мои взгляды и жесты в отношении себя.
Нет, парень не был голубым, но то, что он сделал - было осознанным поступком. Он очень удивился, что и я не имел такого опыта в прошлом. Мы так и заснули в обнимку - два голых мужика с едва зажившими отверстиями от вытащенных врачами пуль.
Проснулся я от того, что Лёшка снова самоотверженно сосал мой член.
- Он пробуравил мне ногу, - оправдался парень. - Доброго утра!
Я совсем не сопротивлялся, просто, ещё вчера решив, развернул парня и тоже взял у него в рот.
Да, да! Совсем спокойно и без угрызений совести. Как у друга, как у любимого человека.
На завтрак пошли уже с вещами Лёшки - их команду из 6 человек уже ждал УАЗик. Попрощались сдержанно, не привлекая особого внимания. И он уехал в свой Владивосток. Вот и всё!
Вернувшись домой, я вновь окунулся в атмосферу прошлого. Только ты уже стал взрослым, и я подумал, что теперь не будет прежнего наваждения. Но я ошибся.
Решил быстрее отделиться, начать жить отдельно. А сам стал общаться на сайтах с парнями в поисках единомышленников.
Так пару раз встречался с одним мужиком, потом ещё раз с парнем из соседнего города. И всегда чего-то мне не хватало. Неделю назад познакомился с Серёжкой. Встретились, попили кофе, поболтали, обменялись телефонами. Вроде понравились друг другу.
За одним таким разговором ты меня и спалил.
5.
Санёк закончил свой рассказ, стоя у окна и отрешённо глядя куда-то вдаль. Немного подумал. И спросил:
- Ну что, ты рад такой правде?
Я не знал, что ответить. С одной стороны - это было признанием в любви, с другой же - пугало меня своей очевидностью того, что это осуждается всем моим окружением. Да и Сашкиным тоже. Брат молчал, всё так же вперившись в соседний дом, будто оттуда должен прийти ответ на его вопрос.
- Даже не знаю, что сказать.
- Хоть нах не послал, - отозвался он. - Сказал, как есть. Не бойся, я скоро съеду.
Он повернулся и вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь, и мне стало так грустно, что я, здоровый бугай, почти плакал от безысходности, упав на свою кровать.
Мысли метались в голове. От полного отрицания Сашки до панического нежелания его терять. Вот ведь только что он вернулся в мою жизнь, я же, наконец, осознал, как мне его не хватало все эти годы. И снова он исчезает. И виной тому - я! Или не я, а его отношение ко мне. То есть - виноват он. Ну, конечно же, он! Или всё-таки я?
И главный вопрос - "что же делать?" - извечный вопрос вопросов.
6.
Сашка избегал меня в следующие дни. Он уходил рано, а приходил поздно, Так что мы не могли поговорить.
Нет. Всё было как прежде в присутствии родителей. А вот времени пообщаться наедине он мне не оставлял. Его просто не было дома. И я понял, что он делает так специально, чтобы избежать дальнейших разговоров.
Поразмыслив, как всё же с ним поговорить, я предположил, что Санёк торчит в своей новой, ещё несданной квартире. Так и оказалось, когда я вечером подошёл к новостройке. В его окне мерцал свет от ноутбука.
Дверь оказалась незапертой, даже замок ещё не вставляли. Я вошёл и специально хлопнул дверью, чтобы не застать брата врасплох. Так однажды я уже стал слушателем того, что испортило мне жизнь. Но никто не вышел мне навстречу.
Сашка сидел за компом и только негромко сказал:
- А, это ты? - незлобно и даже как будто зная, что я приду.
- Я. Неплохая берлога. Ты что, прячешься?.. Почему меня избегаешь? Что я тебе сделал плохого? - постепенно всё больше заводился я.
- А ты не понял? - он оторвался от экрана и встал мне навстречу.
- Я понял. Но давай всё обсудим. Поговорим. Найдём выход, наконец. Нельзя же вот так выкинуть друг друга из своей жизни.
- Какой может быть выход? Повеситься? А если узнают родители?
- Зачем им знать? Ты боишься, что я трепло?
- Ну причём здесь это? Я о тебе так не думаю. Я за себя боюсь. И потом, ты случайно что-то услышал, и они могут случайно узнать.
- Так не надо сознаваться! Ты зачем признался?! Мог бы всё превратить в шутку. В игру слов. Мол, мы так развлекаемся. Или ещё как-то.
- Да я давно хотел тебе признаться! - вырвалось у Сашки, и он замолк.
Стих и я, вновь удивлённый его словами.
- Как это?
- Ну, в смысле, я не хотел, чтоб ты услышал тот разговор. Я хотел просто тебе рассказать. Я устал скрывать всё в себе. Мне стало гораздо легче, когда ты оказался в курсе.
- Возвращайся домой. Тут ещё долго до окончания работ и холодно. Вместе что-нибудь придумаем.
Борьба с самим собой продолжалась следующие несколько дней. Я всегда был толерантен к проявлениям любого вида сексуальности и даже теперь, узнав тайну брата, не стал относиться к нему хуже. Просто по-другому.
И вот, много передумав, я снова вернулся к так и не законченной нами теме:
- Саш! А ты получаешь большее удовольствие от мужиков, чем от женщин?
- Однозначно, - ответил он, как будто ждал такого вопроса. - Девчонки - они хорошие. Но быстро надоедают. В армии у меня их было несколько. Там каждая вторая мечтает окрутить военного и выбраться из нищеты. А у тебя-то была хоть одна?
- Была.
- Снова врёшь!
- На этот раз нет.
Санёк пронзительно посмотрел мне в глаза:
- Да. Не врёшь. Сколько? Расскажешь?
- Одна, - стесняясь, выдавил из себя я.
- Понравилось? - весело спросил он, разряжая обстановку.
- Да, - вновь выдавил из себя я.
- И что дальше?
- Первый раз на вечеринке. Она присела и сделала мне минет. На другой день встретились, пошли к ней домой. Не встал.
- Что так?
- Не знаю! Потом дрочил дома как оглашенный. Два раза кончил. А с ней никак!
- Так с другой бы попробовал. Может, эта не твоя?
- Давай с тобой попробуем, - предложил я, набравшись смелости.
- Ты с ума сошёл! Мы же братья!
- И что? Я решил понять, как это - с парнем. Я же такой, как и ты. Может, я тоже... гей?
- Ты хочешь, чтобы я потом всю жизнь нёс крест того, что посвятил тебя в это?... Нет! Я так не могу!
- А ты хочешь, чтобы я проверил свою ориентацию с кем-то посторонним? Может, больным или маньяком? Это лучше?
- Нет! Я хочу, чтобы ты был нормальным! Как все!
- А я не хочу, как все! Я хочу, как ты, дурак!
Эмоции били через край. Мы орали друг на друга. И только вернувшиеся после работы родители прекратили нашу перепалку, разогнав по своим комнатам.
Я нашёл гей-сайт и зарегистрировался. Тут же пришло и первое предложение о знакомстве. Парень, старше меня, предлагал прогуляться и получше узнать друг друга. Немного попереписывавшись в совершенно откровенных выражениях, я скопировал наш диалог и пошёл к брату. Тут же скинул файл на его рабочий стол и попросил прочитать. Пока он раскрывал текст, я отчалил и завалился на свой диван.
Сашка зашёл через 15 минут и предложил погулять. Договорились встретиться в кафе на углу, куда и пошли не вместе, придумав для родителей каждый свою причину.
- Ну, что, ты согласен?
- Я позвал тебя отговорить от твоих мыслей, - не отвечая на мой вопрос, начал Санёк.
- Не получится. Я всё решил. Не ты, так найду кого-нибудь.
- Зачем? У тебя же нет таких желаний.
- А может, есть. Может, всегда были. Вот и на девчонок не стоит. А почти все одногруппники трахаются направо и налево. А я, как лох, дрочу каждый день, боясь, чтоб не спалили.
- Одна баба - не показатель.
- А мне их и не хочется.
- Трудно с тобой.
- А с тобой? Легко? Строишь из себя моралиста. Или недотрогу. Или и того, и другого вместе взятых.
- Это ты мне говоришь? Я бы должен тебя соблазнять. Как опытный... соблазнила. А получается наоборот.
- Вот именно! Давай попробуем. Клянусь, если мне не понравится - не буду больше приставать.
- И от планов встречи с другими мужиками откажешься?
- Да.
- И будешь таким, как все?
- Да!
- И потом не будешь меня презирать?
- Да!
8.
Следующими днями была суббота и воскресенье. Брат сказал, чтобы я подумал ещё раз хорошенько. И одумался. Но в понедельник едва закрылась дверь за родителями, я пошёл в его комнату.
Поняв, что меня не переубедить, как он ни старался, Сашка откинул край одеяла и пустил меня к себе. Я прижался к его тёплому телу и поцеловал в подвернувшуюся щёку. Он повернул ко мне голову, и наши губы встретились. Впервые, но, казалось, навсегда.
- Ну, будь, что будет, - констатировал брат, и его руки легли на мой живот.
От мягкого прикосновения подушечек его пальцев я весь задрожал, совершенно выпав из окружающей действительности.
Нас теперь уже было не остановить. Ведь брат сделал всё, от него зависящее, чтобы отговорить меня. И его совесть в этом плане была чиста. Я же был совершенно уверен в том, что Санёк не сделает мне ничего плохого. Просто по определению. Просто потому, что он мой брат. Мой старший брат. Моя гордость. Мой защитник.
Странная вещь - память. Она избирательна и непредсказуема. Так, я абсолютно не помню, сколько было времени, как тикали часы на стене, было ли тепло, а может, холодно. А вот что происходило в Сашкиной кровати - запомнилось навсегда.
Он как будто забыл, что так долго отговаривал меня. Действовал не так, чтобы отвадить, а наоборот, чтобы мне понравилось. Или это мне так казалось, когда я буквально таял в его мягких и таких сильных руках.
Я даже не сразу сообразил, что мой член уже исследует его горло, мягко ласкаемый чуть шершавым языком. А когда это понял, то офигел и стал искать его родственника в Сашкиных боксёрах. Брат ловко избавился от них, а его богатырь заколыхался прямо перед моими глазами. Словчив, я поймал его губами и постарался втянуть в себя поглубже. С первого раза это не удалось, но я был настойчив, всё же добившись одобрительного раскованного стона Сашки, явного эксперта в этом вопросе.
Эта позиция валетом до сих пор наша любимая, но не единственная.
Все условности теперь были отброшены, маски сняты. Мы неслись по волнам удовольствия, сметая по пути все преграды. Из лексикона навсегда исчезли слова, уговаривающие одуматься или перестать. И тому подобные фразы. Раз окунувшись в "реку", мы уже купались в ней, без оглядки на "берега". И мы не видели этих берегов.
Первая сперма чуть охладила наш пыл, но не прекратила наших упражнений. Только движения стали менее хаотичны, всё более осознанны. Глаза перестали закрываться, теперь наблюдая за происходящим.
- Хочу тебя! - сказал я Сашке, поворачиваясь к нему спиной.
Это был последний раз, когда брат переспросил, оценивая, правильно ли меня понял. Мы лежали на боку, и я подтвердил свои действия, сильно прижавшись к нему и ещё притянув к себе за спину.
Он чуть отстранился, и я почувствовал, как он раздвинул пальцами моё отверстие и приставил к входу горячий кол. Я замер.
- Расслабься и терпи! - шепнул Сашка и надавил.
Я вскрикнул от неожиданно сильной боли. Санёк остановился, но, не встретив отрицания с моей стороны, уже скоро продолжил внедрение. Я чуть не кричал от боли, но всё же соображал, что если счас прекратить, то решиться ещё раз будет сложнее. А Санёк уже просто дрожал всем телом от возбуждения.
Ещё толчок, и его дубинка провалилась в горящую огнём бездну. Он прижался ко мне и замер, я лишь ощущал его учащённое дыхание и бешеное биение сердца. Вернее, два биения, моё и его.
Подвинуться в сторону или вверх не представлялось возможным - я прочно сидел на Сашкином члене, как гайка на болте. Почти 16 сантиметров прочно сцепили наши потные тела. Понимая моё состояние, брат не двигался, а лишь легонько проводил по мне подушечками пальцев, шевеля податливые волоски.
Постепенно боль стихла, оставшись тупой и уже не такой явной. Я шевельнулся, чуть слезая с шеста, и снова вернулся в исходную позицию. Потом ещё раз, ещё и ещё. Когда же Санёк понял, что мне уже не так больно, как вначале, он повернул меня на живот и теперь двигаться смог только он. Я вдавливался в диван и вновь вместе с ним поднимался. Член при этом буравил покрытие и в какой-то момент залил его. Сперма растеклась, трамбуемая животом, а Санёк всё ещё орудовал сверху. Но вот и он заскрежетал зубами, захрипел в голос и через пару минут обмяк всем телом, сползая в сторону и освобождая меня от своего веса.
Парень плюхнулся рядом, дыхание его постепенно вошло в норму, и он поцеловал меня в щёку.
- Теперь ты, - предложил он спустя какое-то время.
- Ну, не сегодня, - стал я отнекиваться - и беззлобно добавил: - Еле живой после тебя.
- Я был у тебя первым, и ты должен стать первым у меня. Никто ещё не был со мной. Во мне.
- Ты серьёзно?!
- Да. Я имею опыт в этом деле. Но только активный. Теперь хочу узнать и то, что знаешь ты. Когда?
- Сань, если честно, то любое движение пока отзывается эхом во мне. Может, чуть позже... или вообще в другой день?
- Ладно, - добродушно бросил он, - только я теперь войду в тебя только после того, как ты это сделаешь со мной. Беги к себе. Мне ещё застирать испачканное тобой надо.
- Легко сказать "беги", - ответил я и заковылял восвояси.
Наутро мне было к 1 паре, и я ушёл из дома раньше всех. О вчерашнем напоминал небольшой дискомфорт, но я ожидал худшего. Поэтому крайне обрадовался своему нормальному самочувствию.
Сашка же, наоборот, задержался допоздна, и мы встретились только за ужином. Так что продолжения в тот день не последовало. А назавтра я уже полностью "выздоровел", и, мало того, желание близости вновь стало огромным.
Санёк позвонил в четыре и попросил помощи по своей квартире. Я был уже дома и охотно поехал на встречу в указанный магазин. Это был салон мебели. Там мы купили недорогой диван, "на первое время" и столик. Всё это легко запёрли в квартиру и сели передохнуть.
У Сашки там уже был чайник, стаканы и тарелки. Кое-какую еду он принёс с собой и также купил канистру воды. Свет уже подключили, а всё остальное - нет. Замков так и не поставили, но парень пристроил задвижку, и изнутри можно было плотно закрыться. Так он и сделал, как только мы закончили таскать диван, примеряя, где ему лучше.
Пока я бродил по квартире, изучая качество стройки и виды из окон, Санёк вскипятил чай и развернул провизию. Я подошёл, когда уже нехитрая поляна была полностью накрыта.
- Здесь нам никто не помешает, - сказал брат, наливая чай по кружкам.
Эта фраза относилась явно не к чаю. И я точно знал, что он имеет в виду. Я сел к нему вплотную, и мы обнялись. Оказывается, как долго я хотел этого! Целую вечность. Целых двое суток.
Чай продолжал остывать, а мы уже тестировали новый диван на мягкость, достаточность габаритов и удобность боковых стенок.
Одежда постепенно покидала нас, руки действовали всё наглее, губы хватали воздух, а потом и всё, что попадалось по пути. А попадались мягкие губы, колючие подбородки, поросшие волосками животы и, наконец, жёсткие члены, давно томящиеся в ожидании.
Я думал, что брат забыл о своей просьбе и обещании не трогать меня, пока я её не исполню. Но нет! Он твёрдо стоял на своём, заявив:
- Сегодня только обнимашки?
- А ты разве не хочешь? - ответил я вопросом на вопрос.
- Ещё как хочу! Но ты же помнишь - только после тебя!
А затем развернулся и серьёзно посмотрел мне в глаза, держа за голову.
- Только на равных! Хочу, чтобы мы были одинаковыми по темпераменту, как это было всегда.
Мне не то чтобы не хотелось попробовать активную роль, просто я думал, что как-то ещё не готов торжествовать над Сашкой. Может, потом, когда-нибудь позже. Но брат был настроен решительно и, видя, что я колеблюсь, стал искать в куче одежды свои боксёры. Ещё минута, и он бы их нацепил, несмотря на торчащий мокрый член. Но я не дал ему это сделать. Я сдался его напору. Я повалил его и стал подминать под себя. Он всё понял и распластался на диване. Его оттопыренная задница была в моей власти.
Отбросив последние сомнения, я думал, что этот день брат должен запомнить навсегда. А это полностью зависело от меня. И я решил сделать всё, чтобы парень не разочаровался.
Один раз решившись, сбросил оковы сомнения, дальше всё пошло легче. Мой язык легко прошёлся по спине Сашки, оставляя чуть заметную влажную полосу на его позвоночнике. Брат слегка дрожал от возбуждения, что передавалось и мне. Пройдя копчик и, не торопясь, дрожащими пальцами раздвинув его половинки, я упёрся взглядом в серый анус парня. Тот как бы был живым, чуть сжимаясь и разжимаясь. Он как будто дышал.
Я впервые так близко, в упор разглядывал это тайное отверстие. И, странно, оно не вызывало никакого отвращения. Не было неприятного запаха, наоборот, Сашка, возможно, использовал приятный дезодорант.
Совсем осмелев, я коснулся кончиком языка редких кудрявых волосков, в изобилии окружавших Сашкин вход. Потом больше. Потом ещё больше. Пока, наконец, лопата языка полностью не прошлась шершавой щёткой вдоль всего сверху вниз.
Санёк затрепетал всем телом и застонал от удовольствия. Это завело меня ещё больше, и через пять минут я уже впивался в Сашку всеми губами, стараясь засунуть язык поглубже. Парень извивался в моих руках, насаживаясь на язык. Когда он вдавливался в меня, то даже перекрывал мне доступ к кислороду.
Наконец я перестал чувствовать истерзанный язык и откинулся, переводя дух. Сашка нашёл мои губы и впился в них, как я чуть ранее в него.
- Если ты не сделаешь, что я хочу, я тебя убью, - конечно, шутя, но совершенно серьёзным голосом заявил он.
И я сделал. И потому, что уже сам безумно хотел этого, и потому, что брат был на взводе (таким я его ещё ни разу не видел), да и ситуация была однозначной.
Сашке лишение девственности далось легче, чем мне. Или от того, что я смазал его, или он добавил крема, а может, просто из-за свойств анатомии. Не знаю. Я долбил и долбил, без особого перерыва кончив два раза. Под общие стоны, гулко отдающиеся в полупустой комнате.
А потом уж отдуплился и он. Ко мне боль пришла с той же силой, только разница была в том, что я её такую уже ждал, и она не стала неожиданностью. Я лежал на спине, подняв ноги вверх, и любовался лицом брата, потным и таким родным, с пробегающими по нему гримасами страсти. Он то закрывал глаза, то смотрел на меня в упор, иногда дотягиваясь и целуя меня. Я тоже старался дотянуться до него, поднимая голову навстречу.
Странно, но боль ушла совсем, наверное, оттого, что я перестал о ней думать. Все мысли были только о Сашке. В этот момент мы стали единым целым. Как агрегат, состоящий из нескольких частей, собравшись вместе, стал работать на общую цель, на общую похоть.
Чай совсем замёрз, но нам теперь это и было нужно. Он несколько остудил наши мокрые, перепачканные, покусанные и поцарапанные тела.
- Ну? Не зря я купил диван?
- Так это ты для этого сделал?
- Не на полу же кувыркаться!
Страшно захотелось есть, и мы смели всё со стола, чавкая и хулиганя. И нам было беззаботно и весело, хорошо вдвоём, как много-много лет назад.
10. Постскриптум
- Я хочу тебе признаться кое в чём.
- Интересно. Тоже пробило на откровения?
- Не смейся. Помнишь, ты зашёл в ванную, когда я забыл закрыть дверь? Давным-давно.
- Конечно. Разве такое забудешь - пустая ванная, и ты в ней голышом. Глаза зажмурены, а правая рука до боли сжимает член.
- Я специально не закрыл тогда дверь.
Сашка ошалело посмотрел на меня. Его весёлость как ветром сдуло.
- Ты серьёзно? И почему?
- Я давно знал, что ты каждый день дрочишь. Да и я тоже онанировал почти ежедневно. Мне очень хотелось сделать это вместе. Но я никак не мог тебе об этом сказать. И ты молчал. Вот я и решил, что если ты застанешь меня, как бы случайно, у нас всё срастётся. Но... Ты стал меня избегать после этого. Теперь-то я знаю, почему.
- Даа!.. - протянул Санёк и задумался. - Если бы мы тогда это сделали, я бы не пошёл служить. Поступил бы, как все, в универ... А знаешь? Я не жалею, что так вышло. Теперь мы как бы познакомились во второй раз. И это здорово!
Заключение
Я был главным помощником в ремонте Сашкиной жилплощади. И мы управились за месяц, только сказали родителям об окончании ремонта через два. Мы свили себе это гнёздышко в полном согласии друг с другом. И только здесь нам всегда хорошо. Хорошо вдвоём. Хорошо все эти два года, что прошли после его возвращения.
Вот и сейчас, когда я дал Саньку эту повесть, а сам затаился, не желая прерывать его чтение, мы так же одинаково мыслим.
- Ну, не всё правда, - уклончиво начал он.
- Что не правда? - уточнил я тем же тоном.
- Эмоции и побудительные мотивы могли быть иными.
- Но я-то именно так всё чувствовал. Ты мог и по-другому.
- Ты прав! - подумав над моим замечанием, заключил Сашка, закрывая файл с рассказом. - Сбрось куда-нить. Что скажут другие читатели? Пошли в душ!
- Я догоню.
И Сашка удалился - а я выполняю его просьбу и размещаю рассказ на сайте. И иду догонять брата, по своему обыкновению, уже напевающего что-то в ванной.