"Я гей. Мне почти шестьдесят. И я боттом. Это очень трудно - быть боттомом, когда тебе шестьдесят. Когда вокруг столько молоденьких смазливых юношей, а твоя плоть увяла, но не остыла, не умерла ещё. Я так давно не был ни с кем близок. Не ощущал сильного напористого тела в себе, властных беспощадных рук, скользящих по мне, словно по собственности своей, жарких проникновений языка. Меня давно никто не любил и не желал. И, наверное, всё лучшее уже позади. Конечно, так и есть. Как быстро проходит жизнь, но почему же не стареет при этом душа, не угасают желания? Страшное слово "никогда". Никогда мне не быть гибким упругим юношей, никогда не радоваться отражению стройного тела в зеркале, никогда не вызвать ни в ком всепоглощающей страсти... Никогда, никогда, никогда... А ведь всё это было у меня. Молодость проходит незаметно. Её не ценишь, и лишь когда вместо накачанных мышц, обтянутых гладкой кожей, обнаруживаешь рыхлеющую плоть и морщины, коих не скрыть, сколько не старайся - лишь тогда понимаешь, как ты был богат".
Андрей Эдуардович сделал свежую запись в своём дневнике и отправился к зеркалу надевать деловой костюм. В зеркало он старался особо не смотреть. Ему не хотелось лишний раз огорчаться, и без того настроение его было весьма удручающим. Он был одинок и тосковал по всему, чего не испытывал уже давно. Лишь просмотр порносайтов да самоудовлетворение приходили ему иногда на помощь. Можно было, конечно, пригласить парня по вызову. Но наиболее сокровенная проблема мужчины состояла в том, что он до сих пор сам ощущал себя незрелым пареньком, ласковым и робким, нуждающимся в сильной руке, в заботе. Нуждающимся в человеке, который его поймёт, как никто, полюбит и не отпустит от себя никогда. Всё это было несбыточно, зеркальная гладь красноречиво подтверждала отсутствие малейших шансов на внимание к его персоне. И Андрей Эдуардович, отвернувшись от зеркала и отбросив бессмысленные мечты, направлялся на работу.
Он был заслуженным профессором математических наук, вокруг студенты - сплошной молодняк. Радующиеся жизни, кипящие энергией, такие весёлые, беззаботные. Среди них он ощущал себя старым бесполезным сорняком на молодой зеленеющей лужайке.
Лекции Андрей Эдуардович читал увлекательно настолько, насколько возможно прочесть увлекательно лекцию по точной науке. Он пользовался уважением студентов, и они его слушали внимательно, не нарушая порядок в аудитории. Преподавание было единственным источником его радости, свой предмет он любил и с удовольствием передавал знания ученикам. Во многом благодаря его стилю преподавания успеваемость в вверенных ему группах была довольно высокой...
Немного утомившись от длительного напряжения голосовых связок, Андрей Эдуардович шёл по коридору в направлении столовой, чтобы взять себе какой-нибудь напиток. Его окликнул коллега с соседней кафедры:
- Андрей Эдуардович, добрый день.
- Добрый. Что-то Вас не было видно в последнее время.
- Я слегка приболел, две недели пролежал с гриппом. Мои часы на это время отдали Донскому. Он не особо рад моему выздоровлению, Вы ведь знаете, ему всё мало. Кстати, познакомьтесь, это наш новый преподаватель физкультуры - Алексей. Он мой племянник, недавно сам получил диплом. Я помог его родителям устроить парня на работу.
- Очень приятно, - ответил Андрей Эдуардович на автомате и механически протянул руку для рукопожатия.
Алексей пожал его руку сильным коротким движением. Прикосновение его было энергичным и приятным. Андрей Эдуардович поднял глаза на парня и был удивлён его привлекательной внешностью с восточными нотками. Чёрные блестящие глаза, чёрные же волосы до плеч, при этом внешность была очень мужественной. Сильный спортивный торс, загорелая кожа. Взгляд тёплый, располагающий. Андрей Эдуардович задержал взгляд на новом знакомом, удивляясь его несхожести с коллегой, коему тот являлся родственником, и, не имея причин задерживаться более, неохотно поплёлся в столовую, где взял себе горячий чай с булкой и уселся за свободный столик. Неожиданное знакомство произвело на него неизгладимое впечатление. Мужчина, проглатывая обжигающую жидкость, всё ещё видел перед собой мужественного красавца. Несомненно, профессор бы в него влюбился, будь ему сейчас лет двадцать. Именно в этом возрасте Андрей Эдуардович стал тем, кто он есть - стопроцентным геем. И остался им на всю сознательную жизнь.
Оказавшись после рабочего дня дома, он принял на грудь немного коньяка и приступил к просмотру специфических сайтов, завсегдатаем которых являлся уже долгое время. Воспоминание об Алексее согревало, обдавало жаром. С другой стороны, в его организме разливались тёплые волны от выпитого им спиртного. На экране статный брюнет драл молодого блондинчика, такого похожего на самого Андрея Эдуардовича в молодости. Парнишка стонал, изгибался, будто пытаясь освободиться. Но сильные руки надёжно удерживали аккуратные круглые бёдра, ритмичные движения были неумолимы, и мужчина ощутил физическое возбуждение. С чувством непонятного стыда, словно вор, украдкой, он опустил руку на воспрявший член и принялся совершать скользящие движения вверх-вниз по нему, пока струя тёплой спермы не брызнула мужчине на ноги. Поспешно откинув полы халата, Андрей Эдуардович обнаружил, что при нём нет полотенца. Подосадовав на непредусмотрительную забывчивость свою, он кое-как поковылял в ванную, стараясь не измазаться окончательно. С экрана всё ещё раздавались стоны. Полученное профессором удовольствие имело горький привкус. Ему было стыдно от того, что он это делает сам с собой, и печально. Это лишний раз напоминало ему о том, что никому он не нужен. Что ж, это неудивительно, ведь он давно уже не юнец.
Утро началось с того, что мужчина критично осмотрел себя в зеркало. Нельзя совсем опускаться. Пусть былой вид не вернёшь и никого не привлечёшь этим, но всё же необходимо чуть подправить физическую форму. Хотя бы для улучшения общего тонуса. Он решил посетить сегодня спортивный магазин и приобрести пару гантелей и каких-нибудь эспандеров, чтобы было с чем приступить к воплощению возникшего намерения.
Нужно было собираться в ставший для него вторым домом универ, но прежде Андрей Эдуардович сел за дневник. Привычка вести его возникла пару лет назад. Вероятно, из-за отсутствия кого-то, с кем можно было бы откровенно поговорить. Все друзья-знакомые, знавшие его тайну, рассосались в разных направлениях. А друзья среди коллег, конечно, подходили для совместного распития алкоголя и заумных бесед, но этого было недостаточно. На этот раз мужчина сделал такую запись:
"Давно не испытывал я такого волнующего чувства, хотя признаться в этом могу лишь самому себе. Алексей красив. И не просто красив, он так похож на мой идеал. По годам в сравнении со мною он юнец, ему ещё нет и тридцати. Но почему-то, думая о нём, я воспринимаю его как старшего по возрасту. Странно. Вероятно, я немного тронулся мозгами на почве одиночества и неосуществлённых фантазий. Он такой сильный, уверенный, спокойный. Сбросить бы шкуру, подобно змее, и обрасти новой плотью. Свежей, молодой. Чтобы вновь окунуться в волшебное состояние юности и чтобы мир опять принадлежал мне. Ловить на себе жадные взгляды и знать, что я желанен"...
Отчитав положенные часы, Андрей Эдуардович направился в магазин "Всё для спорта". Там мужчина присмотрел несколько потенциально подходящих товаров. Он в задумчивости стоял и взирал на них, размышляя, что же выбрать.
- Андрей Эдуардович! Добрый день! Подбираете спортивный инвентарь?
Мужчина вздрогнул, обернувшись на знакомый голос. Его нельзя было спутать с другим, хоть профессор и слышал его лишь единственный раз. Твёрдый и в то же время бархатный, с тёплыми приветливыми нотками.
- Здравствуйте, Алексей. Вот, решил немного подправить физическую форму, - смущённо ответил Андрей Эдуардович.
- Вот как?! Этого будет недостаточно, лучше воспользоваться тренажёрами. Вы не думали об этом?
- В тренажёрных залах занимаются в основном молодые парни. Что я буду делать среди них?
Алексей внимательно посмотрел на собеседника. Секунду поразмышляв, он вдруг сказал:
- У меня дома гараж приспособлен под тренажёрный зал. Там на любой вкус тренажёры есть. Если пожелаете, я предоставлю их в Ваше распоряжение. Даже могу побыть Вашим личным тренером.
Андрей Эдуардович не поверил собственным ушам. Алексей его личный тренер? Он приглашает его к себе домой? Зачем ему это? В замешательстве мужчина растерял слова. Не следовало так сразу соглашаться, но слишком заманчивым показалось предложение. Слишком неправдоподобным. Потому, откинув вариант вежливого, но глупого отказа, он произнёс:
- Я был бы очень рад этому и признателен Вам за помощь. Если, конечно, не стесню.
- О чём речь! Конечно, приходите. Я с удовольствием уделю Вам внимание. Буду ждать завтра, в 19.00. Оденьтесь подобающим образом - в костюме будет неудобно.
Алексей улыбнулся и написал адрес на клочке бумаги, затем пожал растерянному мужчине руку и стремительно вышел из магазина. Андрей Эдуардович был ошеломлён встречей и находился словно на седьмом небе от счастья одновременно. Забыв, что хотел купить, он, будто на крыльях, вылетел из магазина и понёсся домой, ощущая удивительную лёгкость. Ему казалось, что солнце стало ярче светить и что жизнь только начинается. Пусть даже этот странный жест Алексея совершён из вежливости, из уважения к его авторитету. Как бы там ни было, он будет находиться рядом, слышать и видеть его в неформальной обстановке. Одно это уже вселяло в профессора столько воодушевления, что он сам себе стал казаться нелепым восторженным щенком. Пусть, всё неважно. Важно лишь одно: завтра, в 19.00 Алексей его ждёт.
Андрей Эдуардович вдруг резко тормознул на ходу и встал, как вкопанный. Затем зарулил в обратном направлении и двинулся в сторону покинутого им только что магазина. У него ведь нет спортивного костюма! Как он об этом сразу не подумал! За ненадобностью подобный элемент одежды в его гардеробе просто-напросто отсутствовал. Продавщица удивлённо проводила взглядом странного покупателя, последовавшего в отдел продажи спортивной одежды.
Мужчина, словно привередливая дамочка, перемерил с десяток вариантов костюмов и, наконец, выбрал тот, что показался ему наиболее привлекательным. Хотя он не нравился себе в нём, но мысленно дорисовывал постройневшую фигуру и возродившуюся мускулатуру, и этот воображаемый образ самого себя вселял в него надежду на то, что не всё ещё утрачено.
Эйфория продлилась до позднего вечера и сменилась затем сомнениями. Мужчина ощутил лёгкий мандраж. Он волновался и казался себе глупым. Решив, что напридумывал с три короба, он взял себя в руки и немного успокоился. Он ничего особенного не станет ожидать, самооценка у него вполне реалистичная. Просто позволит себе немного удовольствия побыть в обществе Алексея, раз уж тот сам выказал такую любезность, и параллельно, возможно, подправит немного физическую форму.
следующий день в 18.55 профессор топтался перед калиткой по указанному адресу. Он постучал негромко, и в ответ раздался заливистый лай сторожевого пса. Прошло ещё немного времени, и калитка со скрипом отворилась. На пороге возник Алексей в чёрной борцовке и серых спортивных штанах. Борцовка открывала сильные мускулистые руки, развёрнутые плечи. Плотно прилегающая, она повторяла контуры его силуэта и подчёркивала сильный накачанный пресс. Андрей Эдуардович ощутил себя жалким и ничтожным перед своим идеально сложенным тренером, и у него возникло желание сделать шаг назад, спрятаться, но Алексей, широко улыбнувшись, протянул руку для приветствия и сделал приглашающий жест. Пёс умолк, видя, что хозяин не против гостя.
Мужчина последовал за молодым человеком вглубь двора и оказался перед просторным кирпичным гаражом, внутри которого обнаружился настоящий тренажёрный зал. Ничем не хуже многих профессиональных. Алексей быстро набросал программку занятий и стал подробно объяснять Андрею Эдуардовичу, как следует выполнять упражнения, какие части тела напрягать, как держать осанку. При этом он сам расправлял его плечи, поддерживал спину, касался рук, головы. От этих прикосновений у профессора закружилась голова, и он с воодушевлённым рвением ринулся выполнять все задания Алексея. Тот следил за дыханием профессора, измерял ему время от времени пульс. Был момент, когда тренер, похожий на мечту, обхватил Андрея Эдуардовича руками сзади и прильнул к мужчине всем корпусом, направляя движения тела. Андрей Эдуардович ощутил, что земля уходит у него из-под ног, изо всех сил стараясь не подать виду, как его это волнует. Скрывать удавалось плохо. Однако Алексей, казалось, ничего не замечал. Он направлял мужчину твёрдыми сильными движениями, контролировал правильность выполнения упражнений, отдавал распоряжения властным, хотя и вежливым тоном. Как такое возможно: столько стали в голосе, и в то же время он такой приветливый, располагающий, тёплый... Это был рай, настоящий рай, хотя и выглядел он просто как обычная тренировка.
По окончании тренировки Андрей Эдуардович осведомился насчёт размера оплаты за часы занятий, но Алексей ответствовал категорическим отказом. Он столько провозился с ним и ничего не захотел получить взамен. Может ли быть подобное проявление внимания бескорыстным? Вряд ли. Даже если он захочет впоследствии какой-то протекции, Андрей Эдуардович с удовольствием сделает для него всё, что позволяет ему приобретённый в течение долгих лет работы в универе авторитет. Конечно, ничего в этой жизни не бывает даром. Но пока Алексей ни о чём не просил, лишь радушно провёл его к калитке и договорился о времени следующей встречи.
Андрей Эдуардович сел на диету, завязал со спиртным. Занятия проходили три раза в неделю. Алексей вскоре предложил перейти на "ты", и профессор с радостью согласился. Он просто таял в руках своего тренера, его тело пело, а душа цвела. И хотя все мышцы нестерпимо ныли с непривычки, это было сущей мелочью в сравнении с почти что счастьем, которое мужчина не испытывал уже давно.
Алексей был требователен. Он гонял своего подопечного до изнеможения, казалось, получая удовольствие от его зашкаливающего напряжения, жуткой усталости и боли, поселившейся в каждой мышце и связке нетренированного тела. Он с пристрастием заставлял Андрея выдерживать всё большие нагрузки, не позволяя тому расслабиться, запрещая жаловаться и ныть. Иногда он перегибал палку, и казалось, что он тренирует служебную овчарку, а не значительно превосходящего его по возрасту профессора-математика.
Их занятия были продолжительными и обоим приносили некое моральное удовлетворение. Алексею нравилось подчинение мужчины, нравилось мучить его. Он унимался, лишь выжав того до последней капли. А Андрей был рад подчиняться ему, даже видя и понимая, что аппетиты его тренера выходят за некоторые рамки. Наградой за труды профессору становилось столь частое касание уже ставших любимыми рук, порой ощущение дыхания на коже и короткие пламенные взгляды. Резкие, обжигающие, словно молнии, они обычно выражали негодование по поводу нерадивости Андрея. Он не смел возражать, страшился раздражать тренера своей слабостью, боясь утратить расположение молодого человека, ставшее его вторым кислородом, и потому выкладывался на все сто, пока уже не оставалось никаких резервов для новых усилий. Но и тогда Алексей от него чего-то хотел. Их отношения становились странными до предела. В стенах гаража царил некий обособленный мир, в котором они не были теми, кем являлись в повседневной жизни. Будто расставались с привычными ролями и вели непонятную извращённую игру...
Конечно, столь интенсивные занятия пошли преподавателю на пользу. Он стал значительно более подтянутым, у него улучшилась осанка, стала развиваться мускулатура. До привлекательности было ещё далеко, но всё же результаты тренировок стали весьма заметными. Алексей заставлял его отжиматься от пола, постепенно увеличивая нагрузки. Однажды он положил ему на спину металлический блин от штанги весом в 10 кг. Андрей с трудом оторвался от пола несколько раз и выдохся. Его тренер пришёл от этой слабости в бешенство и, разъярённый, презрительно пнул профессора ногой в бок.
- Это всё, на что ты способен?! Я хочу видеть хоть немного усердия с твоей стороны. Ты что, отдыхать сюда явился? Немедленно продолжай!
Алексей без малейшего стеснения повышал голос на своего солидного ученика, позволял себе возмутительные вещи, но Андрей отчего-то не хотел его останавливать. Ему и в голову не приходило сделать замечание своему забывшемуся тренеру. Он чувствовал, что Алексей получает неподдельное удовольствие от процесса, и лишь он, Андрей, может ему это дать. Оттого мужчина ощущал себя как бы избранным и не хотел ничего менять. Эта неозвученная договорённость, установившаяся между ними, позволяла тренеру совершать подобное. Никто и никогда об этом не узнает, это была лишь их тайна...
Андрей с огромным усилием оторвался от пола, отжался ещё пару раз и больше не смог. Действительно не смог. И тогда Алексей совершил совсем неожиданный поступок. Он скинул груз со спины профессора и лёг на своего подопечного всем телом сверху.
- Ты будешь отжиматься столько раз, сколько я тебе скажу. Иначе я просто впечатаю тебя в этот пол.
Произнося это, Алексей почти касался губами уха своего ученика. Его разгорячённое дыхание обжигало шею Андрея. Вес в 80 кг действительно впечатал последнего в пол. Это было безумием, пределом всех пределов.
Профессор попытался шевельнуться, но, естественно, не смог это сделать.
- Прости, я не могу, - сказал он молодому человеку.
- Не можешь! - зло ответил Алексей.
Он с силой разорвал футболку Андрея, срывая её со спины лежащего под ним мужчины, наклонился и впился зубами в чувствительную кожу у основания шеи. Это было больно. Замерев так секунд на тридцать, тренер отпустил свою жертву и вкрадчиво, шёпотом продолжил:
- Ты хочешь, чтобы я рассердился окончательно? Знаешь, что тогда будет?
При этом его губы скользили едва ощутимо по коже обессилившего ученика. Андрей замер от неожиданности, боясь спугнуть невероятный момент. Он размышлял о том, не показалось ли ему, но сомнений не было - Алексей касался его губами. Тренер лежал на нём сверху и не собирался подниматься.
Руки Алексея начали гулять по телу Андрея, то и дело сжимая его до боли в разных местах. Андрей терпел изо всех сил, не желая прекращать столь желанный контакт их тел. Хотя терпеть приходилось, стиснув зубы - руки Алексея были сильными, будто сделанными из железа. Но такими приятными, горячими. Андрей застонал, когда твёрдые пальцы особенно сильно впились в его плоть. Он ощутил, как Алексей стаскивает с него спортивные штаны. Волнительная дрожь смешалась с беспокойно бегающими мыслями о том, всё ли в порядке в его укромных, тайных уголках. Ведь не было сомнения в том, что в него собираются проникнуть. Андрей был чистоплотен, он всегда ухаживал за собой. И всё же неловкость за состояние немолодого тела овладела им. О чём он думает! Алексей желает его! Как он может его желать?!
Проникновение было неожиданным, резким, без всякой подготовки. Мужчина взвыл от неожиданной боли, его анус давно отвык от таких вторжений. Алексей крепко взял его за плечи и стал мощно двигаться в нём, невзирая на жалобные возгласы Андрея. Он отрывался по полной программе, реализуя долго нараставшую в теле страсть. Ему было всё равно, в каком состоянии плоть профессора, он жаждал самоутвердиться на нём, хотел сделать его своим, подчинить его себе безраздельно. И добился этого. Морщась и извиваясь, мужчина всё же принимал его, даже не помышляя о сопротивлении. Он полностью отдался своему молодому хозяину, превратившемуся из тренера в господина и владельца его тела и души. Не было ни грамма нежности, ласки в этом соитии. Лишь беспощадная страсть, стремление утолить жаждущую неудовлётворенность, взять то, что Алексей полагал своим. И он это взял. Взял Андрея, как парнишку. В сути, тот и был всегда пареньком в душе, остался им, несмотря на годы. И вот возник нежданный всплеск былых ощущений, эффект дежавю. Андрей был готов отдать Алексею даже жизнь свою, лишь бы тот именно так любил его, продолжал любить до последней капли.
Алексей едва не вытряс из него душу. Сердце Андрея бешено колотилось, когда могучая струя спермы брызнула в его растревоженную плоть. Он хотел произнести какие-то ласковые слова, но на язык напрашивалась полная чушь. Что-то о любви. Кажется, он назвал Алексея ангелом. Ему хотелось сказать "Лёшенька, милый...", но такая интерпретация имени не подходила его "ангелу". "Алексей" звучало твёрже, созвучнее характеру молодого любовника. Профессор заткнулся, боясь произнести очередную глупость, а тренер вдруг ласково провёл руками по его телу, благодарно целуя Андрея в области лопаток.
- Ты мой, - произнёс тренер утвердительно, словно поставил на Андрее печать, подтверждающую его право собственности на "ученика".
- Да, я твой. И я счастлив быть твоим целиком, без остатка. Но скажи мне, для чего я тебе нужен? Почему я? Ведь я уже стар...
Алексей, усмехаясь, не спеша провёл языком вдоль позвоночника трофейного профессора, взял в руки его ягодицы, развёл их и спустился ниже. Целуя его пылающий, стёртый почти что в кровь, набухший анус, тренер словно вторично утверждал на нём свою власть, но уже языком. Так же неспешно поднявшись, Алексей медленно, с силой налёг на нижнего и коротким резким рывком вновь вошёл в воспалившуюся плоть. Андрей укусил себя за руку, чтобы не закричать.
Методично двигаясь, наполняя каждое своё движение самоутверждающейся силой, тренер произнёс:
- Зачем мне плоть твоя... Я вижу, кто ты есть. Мой малыш... Ты - парнишка, коего я жажду целиком... и полностью... Который должен принадлежать мне телом... и душой. Которого я не стану щадить, которого я вижу насквозь, которого не отпущу...
Пасть удава сомкнулась, "малыш" оказался в ловушке и был, кстати, очень счастлив этим обстоятельством. Ведь бывает так - живёт себе человек, попивает коньяк, заглядывает в порносайты и вдруг почему-то бросает милую привычку ежедневно вести дневник.