Голос из динамиков под потолком произнёс: — «Снимите всю вашу одежду и сложите в соответствующий ящик.» Иру с дочерью взыскали за долги её, как оказалось теперь, бывшего мужа. С первой любовью Ире не повезло, и Анну она растила сама, и вот год назад она вроде встретила того, с кем готова была провести всю свою жизнь... А два часа назад к ним в дом наведались оценщики и СНН, и, заковав в ошейники, навсегда увели в новую, возможно даже очень короткую, жизнь. Они с несколькими дюжинами мужчин и женщин разных возрастов стояли вдоль стен помещения, а от их ошейников тянулись цепи к самому потолку, где неотделимо крепились к запрятанным за ним автоматическим тележкам, которые должны были провести рабов сквозь все стадии их осмотра. Конвейер рабства был здесь буквален. — «Если ваша одежда предусматривает снятие через голову, обратитесь к надзирателю для её снятия. Вам деться 10 минут, в случае отказа вы будете наказаны.» – также монотонно проговорила запись. — Мама! Что же нам делать?! – плача обратилась к Ирине дочь, стоящая рядом с ней. — Боюсь что продеться подчиниться доченька. – также плача сказала мать, ведь понимала что это возможно их последние минуты вместе. – Лучше подчиниться, тогда мы будем меньше страдать... - сказала она приобняв плечи дочери Ирина и сейчас видела девушку лет двадцати, которая попыталась сбежать, когда её подвели к дверям фургона. Она и двадцати метров не пробежала, как ошейник разрядил в неё ток по команде надзирателя, а потом её потащили к фургону обратно и побили. Не до крови, но, судя по синякам, что стали уже видны, ей и сейчас было довольно больно. Судорожно трясущимися руками Ира стянула с себя блузку и юбку. Ее дочь рядом снимала свою школьную форму, она не успела переодеться после возвращения из школы. Последние детали их одежды отправились в ящик незадолго до объявления следующего этапа их превращения в рабынь. Ошейник потянул их к двери в другом от входа конце помещения. Они уже поглотили с пол-дюжины человек. И вот пришла очередь Иры. Из последних сил сопротивляясь, она крикнула дочери. — Ничего не бойся, и не сопротивляйся ничему, просто постарайся жить! — Хорошо мамочка – донёсся до Иры последний всхлип дочери, прежде чем створки дверей задвинулись. Пройдя несколько метров по не освещённому коридору, перед ней открылась дверь в ярко освещённую кабинку метр на метр с решетчатым полом и лампами в углах стен. Сразу после закрытия двери последовала инструкция опустить ноги в два отверстия на полу. Как только Ира это сделала её лодыжки обхватили ремни а шею до максимума натянул ошейник, и на неё полилась ледяная вода прямо из потолочных разбрызгивателей. Чуть позже вода сменилась мылом, после чего из стен выехало два шершавых валика и начали, вращаясь, натирать ее кожу. Затем снова вода, в этот раз уже тёплая, полилась на неё и спустя минут пять она вышла в такой же тёмный коридор поплелась к следующей камере. Там её просушил горячий воздух исходящий из решётки на полу и стенах, а затем была камера обследования. Одни манипуляторы обхватили руки и ноги женщины, не давая ей дёргаться, а другие по очереди проникали ей в рот, нос, уши. Для обследования ануса и влагалища манипуляторы сгибали тело женщины как куклу, как бы она не старалась выбраться из их хватки сталь была неумолима. Но вот её снова выпрямили и поставили на ноги. Чуть выше левой груди прижался новый манипулятор и адская боль растеклась по этому месту. В это время похожие манипуляторы приблизились к её запястью и левой щеке. Снова крик боли так и не покинул этой коморки. Механический голос произнёс: — «Присвоение личного номера произведено. Рабыне с личным номером 2446-229-000504 присвоено временное имя И-26.» Манипуляторы отпустили И-26, и вновь ошейник потащил её вперёд, но в этот раз в тускло освещённый коридор. Еле держащаяся на ногах Ирина плелась туда куда тащил её ошейник, мимо так же как и она обнажённых и бредущих с поникшим видом мужчин и женщин. Спустившись на два этажа вниз, её снова вытащили в коридор, и ошейник остановился перед дверью. Она раздвинулась, и её вновь потащили. Здесь вдоль стен стояли девушки возрастом от 15-16 до 40-45 лет, все обнажённые они стояли вытянувшись в струнку, а их пальцы ног едва касались пола. Ошейник протянул её к самой дальней стене и как только она заняла своё место в ряду, ошейник потянул её в верх, и вот спустя пару секунд она стаяла на кончиках пальцев как и остальные, сосредоточив всё своё внимание на равновесии. Так прошло несколько часов. Наконец ошейник ослабил хватку и женщины попадали на пол от усталости. Холод проникал в разгорячённое и обнажённое тело женщины от ледяного пола. Липкий под покрывал каждый сантиметр её кожи. Тем временем женщин стали по очереди поднимать ошейники, и подводить к прозрачной трубке в стене прямо возле И-26. женщины становились на колени, и брали эту трубку в рот. После этого им в рот начинала закачиваться какая-то тягучая серая жидкость. Каждой давали на это кормление не больше пяти минут, а потом отводили на место. Собрав все свои силы И-26 встала когда ошейник потащил её на кормление и вернулась на своё место. — И-26 ты новенькая? И-26? — Вы мне? — Тебе, тебе. — А как вас... — Ты читать не умеешь? – устало сказала соседка, и тыкнула пальцем в левую щеку. — К-3? — Да. Я тут уже неделю, а ты судя по всему только прибыла. — Да... я и дочь... - и вспомнив про дочь она опять расплакалась. К-3 нежно обняла её за плечи и попыталась успокоить. Говорила, что рабство не самое худшее, что может с ней случиться, что скорее всего ей достанется не самый худший хозяин. В конце концов И-26 успокоилась. — Скоро время сна, давай завтра поговорим ещё. – сказала К-3 и тут свет погас. Не говоря ни слова и продолжая тихонько всхлипывать И-26 уснула.