На следующий день Герман пришел ровно в полдень, вместе с женой. Его жена оказалась миловидной блондинкой, весьма хорошенькой. Портило ее лицо только выражение полнейшего превосходства. — Знаешь, в чем проблема? — шепнул Златан Герману. — В чем? — Она смотрит на тебя сверху вниз. А должно быть наоборот. Знаешь лучший способ заставить ее смотреть снизу?Герман вопросительно выгнул бровь. — На колени — и сосать. По первому требованию, беспрекословно, минимум три раза в день. Считай это домашним заданием, — хмыкнул Злат. — Сомневаюсь в том, что она будет это делать... Возьмешься обучить? Вон, Катрин натренированная. — Катрин это нравится. Но не волнуйся, твоей тоже понравится. Пару уроков от дяди Злата, одна хорошая затрещина — будет сосать как миленькая. Разрешаешь мне стукнуть ее разок?
— Если только слегка. Не в полную силу, само собой. Чисто в педагогических целях, — разрешил Герман. — Чтобы знала свое место, — кивнул Злат. В это же время Лаура, так звали жену Германа, беседовала с Катрин. Ну как, делала вид, что ей хоть что-то было интересно. Она скептически оглядывала бар, с явной брезгливостью положила руки на стойку. Проверила на свет стакан, что ей дала Катрин — явно в поисках грязи. Катрин любила свой бар, такое отношение ей было крайне неприятно. Как же бедный Герман живет с этой язвой? Но вела себя подчеркнуто дружелюбно. Она-то знала, что очень скоро эти принцессины замашки сотрут с ее лица. Большим и толстым хуем ее мужа. А потом и ее собственного мужа тоже.
— Лаура, — Златан подошёл к девушкам, — пойдем, Герман попросил меня кое-что тебе показать. Она взглянула на мужа. Тот кивнул. Пожала плечами, слезла с высокого табурета и пошла за Златаном в подсобку. Катрин подмигнула Герману, заперла бар, опустила жалюзи. И — переключила камеру на широкоформатный телевизор, на котором смотрели трансляции. У Германа аж заныло где-то внутри, когда он понял, что в прямом эфире увидит, как Златан будет хорошо укрощать его строптивицу. — Хочешь, — шепнула Катрин, — я могу и на запись поставить. Тебе потом будет чем ее прижать. — Хочу! — вскинулся Герман, — очень хочу. И Катрин включила на запись.
— Ну и что ты хотел мне тут показать? — капризным голосом протянула Лаура. Она оглядывала подсобку, сморщив носик. — Сядь, — он подтолкнул ее к стулу, стоящему ближе к дальней стене. Стул специально был поставлен так, чтобы Герман мог во всей красе и подробностях смотреть происходящее. Конечно, сам Златан стоял боком, но вот недоуменное личико Лауры видно было прекрасно. — Твой муж жалуется на тебя, Лаура. Ты плохо себя ведешь, карпризничаешь, не выполняешь свои обязанности. Ты получила уже машину и шубку, и даже не поблагодарила его за это.
Златан навис над девушкой. — Я сказала спасибо, — ответила она. — Ты считаешь эта та благодарность, которую от тебя ждал Герман? — А что еще ему надо? — неподдельно изумилась Лаура. — Сейчас я покажу тебе, как надо благодарить мужа за подарки, — он схватил ее за конский хвост, вынудил поднять голову. Другой рукой он деловито расстегивал ширинку.
Глаза у Лауры стали как блюдца. — Я буду кричать, — сказала она. — Если и будешь, то недолго. Твой муж тебя не спасет — он сам попросил меня научить тебя супружеской благодарности. Так что не отвертишься.
В глазах Лауры появились слезы. — Слезы не помогут, — хмыкнул Злат. — Знала бы ты, сколько раз он тут нам плакался из-за того, что ты даже в медовый месяц его динамишь. Давай, рот открыла! Он уже водил по ее губам налитой бордовой головкой. — Знаешь, — шепнула Катрин Герману, который не отрываясь смотрел на экран, — Златан с утра в душ не пошел — специально, чтоб ее ломать удобнее было. — Так он еще и не мытый? — большими глазами посмотрел на нее тот. — Совсем чуть-чуть, но пахнет. — Класс, — резюмировал Герман, — она очень брезгливая.
Это было заметно — Лаура скукожилась вся, сцепила зубы, вцепилась в стул. — Бесполезно, милая, — сказал Златан, — не упрямься, открывай ротик и соси. — Нет, — сквозь сжатые зубы пробормотала она. — Нет? Она отрицательно покачала головой.
Тогда свободной рукой Златан отвесил ей легкую, но ощутимую затрещину. И еще одну. Лаура заревела. Так как реветь с закрытым ртом трудно, Златан воспользовался преимуществом и засунул ей член в рот. Начал двигаться, засовывая член глубже в глотку. Герман смотрел на это широко распахнутыми глазами, не веря в происходящее. Ведь сосет же! Рука непроизвольно потянулась в ширинке. — Нет, — Катина рука легла сверху. — Не дрочи. Сейчас Златан закончит — и ты закрепишь результат. Смысл дрочить, если тебе через пять минут отсосут? — И то верно, — Герман любовался, как Злат трахал в рот его капризную жену — глубоко в глотку, забивал по самые яйца. Слюни текли по ее подбородку, глаза выпучены, а Златан держал ее крепко за затылок, не давая отстраниться. — Не задохнется? — испугался Герман. — Нет, — отмахнулась Катрин, — Златан не даст. Он глубокую глотку любит и умеет делать, если она начнет задыхаться, сразу прекратит.
Он стоял, закусив губу, и смотрел, как его строптивая жена отсасывает Златану. Удивительно — она даже реветь перестала, обмякла и покорно сосала его член. — Налюбоваться не могу, — вздохнул Герман. — Злат прекрасный педагог. — Из таких строптивых самые лучшие сосуньи получаются, — подмигнула ему Катрин. — Давай, иди туда, он сейчас кончит. Главное — она должна тебя увидеть в процессе. Ну и накажи ее, — она хихкнула. — Если хочешь, я камеру выключу. — Нет, — покачал Гермал головой, — телик можешь выключить, а вот запись оставь. Я хочу потом на свой триумф посмотреть со стороны. — Хорошо, — кивнула Катрин. — Тогда с твоего разрешения, я полюбуюсь. — Да ради бога, — отмахнулся Герман. — Мне даже будет приятно.
Когда Герман зашел в подсобку, Златан уже заканчивал. Лаура вся сжалась от ужаса, увидев мужа в дверях. Но Златану было начхать — он ритмично вгонял свой член ей в рот, а спустя минуту — загнал максимально глубоко, и крепко зержал за затылок, изливаясь ей прямо в глотку. — Хорошая девочка, — сказал он. — Умеешь, если хочешь. Теперь — поблагодари мужа за все, что он тебе сделал. И не забывай благодарить каждый день за все. Еще одна легкая затрещина — он стащил ее со стула и поставил перед Германом на колени. — Давай! — рявкнул он. — Кому сказали? Доставай, сама — и соси мужу, стерва! Сам жен спокойно вернулся в бар.
Продолжение следует.