Весь вечер Макс метался по дому и двору не находя себе места. Чувство внутреннего беспокойства буквально распирало его изнутри и гоняло из угла в угол, как тигра в клетке не давая нигде задержаться надолго. Ощущение неправильности происходящего, того что он находится сейчас совсем не там где должен быть подобно дикому зверю острыми когтями впивалось в душу буквально раздирая ее в клочья.
Он сидел на лавочке, курил и смотрел на багровеющее закатное небо не понимая почему и откуда у него взялся этот солоновато-сладкий привкус крови во рту.
— Карр — Макс вытянул руку и на нее тут же уселся черный ворон. Их глаза встретились и... Вспышка.
Багровые сполохи заката перед глазами, боль, обида, злость на саму себя, ревность, горечь переходящая в отчаяние, все это сплетается в один клубок. Страстное желание избавится от всего этого, решить все одним махом... Горсть белых таблеток в ладони. Но ладонь не его. Женская. Это Маринкина рука, как он может ее не узнать, она же знакома ему до каждой складочки... Сколько раз он целовал ее, прижимал к своей щеке. Разве можно не узнать ладонь той, которую любишь. Любишь не смотря ни на что. Которую не можешь, даже расставаясь вычеркнуть из жизни. Которая, навсегда останется с тобой.
Резко-кислый химический вкус отравы называемой коктейлем во рту. Две серебристых пластинки из-под снотворного на полу, Маринка, когда не могла уснуть иногда принимала его. Пустые.
Белые натяжные потолки. Ее тихий голос в голове « Где все началось, там и закончиться. Так будет правильно.»
Сонливость неумолимой волной накатывающая изнутри. Серая клубящаяся мгла вокруг... И тихий плеск воды за спиной.
Разорвав пелену наваждения Макс тяжело дыша вывалился в реальный мир. Сердце бешено колотилось в груди едва не выскакивая наружу, весь лоб покрывала холодная испарина, а руки тряслись, как в лихорадке и если бы он не сидел на лавочке то скорее всего упал бы, потому, что ноги явно не слушались.
В истинности видения Макс ни на йоту не сомневался, он уже не раз и не два был свидетелем таких вещей поверить в которые здравомыслящий человек придерживающийся материалистических взглядов просто не в состоянии. Жизнь все чаще и чаще сталкивала его с вещами которых в природе вроде-бы и существовать не должно. Ведь они полностью противоречат здравому смыслу и устоявшимся взглядам на этот мир. Вот только, как выяснилось лешим, домовым, оборотням, русалкам и прочим им подобным абсолютно наплевать на то, что мы считаем их несуществующим плодом воображения.
Они где-то рядом живут своей жизнью, занимаются своими делами, просто стараясь пореже попадать на глаза самодовольным и самовлюбленным однодневкам не желающим видеть ничего дальше собственного носа и не замечать очевидного просто потому, что им так удобнее. И подобное сосуществование устраивает обе стороны.
— Совсем мозгов нет, что натворила-то.
Макс вытащил из кармана трубку мобильника. Маринка, как и следовало ожидать находилась вне зоны доступа.
— Еще и телефон выключила. Теперь точно выпорю.
Найдя в списке нужную строку Макс нажал вызов.
— Вера Иванна? Это Макс. Да. Да, говорили... Вера Иванна, я понимаю. Но давайте об этом потом. Вы когда с ней говорили? Да. Больше не звонили? Она похоже телефон отключила.
Значит так, Вера Иванна, сделайте пожалуйста то, что я говорю. Бросаете все и прямо сейчас на такси едете к нам, из машины вызываете скорую, эта дуреха снотворного наглоталась... Много. Две упаковки точно. В спальне... Откуда знаю... Я с ней в это время по телефону говорил. — Вранье было нелепым, но Максу было все равно, лишь бы теща сделала то, что от нее требуется. — Потом позвоните мне в какую больницу ее отвезут. Да, я тоже выезжаю. Я не в Москве. В любом случае не успею. А вам там ехать минут двадцать от силы. Поспешите, пожалуйста. И ключи не забудьте.
Макс отключился и провел пальцами по губам. Он не мог понять, почему припухла и так саднит нижняя губа. Вроде не задевал ни за что, не ударялся. Но почему-то складывалось ощущение, что кто-то ему здорово заехал по физиономии.
Макс поднялся и направился в дом собираться к отъезду.
Водрузив дорожный баул на лавку он беспорядочно кидал туда то, что попадало под руку особо не разбираясь в том зачем ему это надо.
Рядом суетился Афоня деловито складывая вещи в весьма объемистый мешок.
— Афонь-ты чего? — Спросил Макс домового.
— Вещи собираю Хозяин. Мы же переезжаем. В город. А без вещей-то как? Без имущества никуда. Эй хвостатая. Ты керосинку упаковала? Хорошо, что вспомнил. Керосину надо взять.
— Керосинку-то зачем? Там плита есть.
— А зелья-то на чем варить будем. Там же живой огонь нужен. А где его в городе-то возьмешь? А хозяйке зелья ой, надобны будут. Ой надобны. Ты же за хозяйкой на Серые Равнины собрался?
— Собрался, только вот, как попасть туда пока не знаю. Может подскажешь чего?
— Подскажу, отчего же не подсказать-то Хозяин. Смерть дорогу туда открывает.
— Это что-же выходит мне помереть надо что-бы туда попасть? Так в прошлый раз я вроде живой там оказался.
— Живой. Ты-живой, а прежний хозяин — нет. Его смерть дорогу открыла, с ним ты за Кромку и прошел. Тебе умирать не обязательно, любой умирающий тебя туда проведет. А вот назад уже гораздо сложнее.
— Вроде с возвращением особых проблем не было?
— Так то для тебя Хозяин. Ты же ведун. Для таких, как ты и туда и оттуда тропок хватает, а вот простым человекам... Все не так уж и просто. Ты ведь хозяйку назад вывести хочешь?
Макс кивнул.
— Значит дорога ваша будет лежать по Калинову Мосту через Смородину, что Навь от Яви отделяет. Человекам другой дороги нет.
— Значит по нему и пойдем.
Афоня кивнул.
— Вот твоя керосинка. Что еще брать будем?
— Травы собирай, те что под потолком висят, я не дотянусь. Ну и свои причиндалы не забудь.
— Ты главное свои не потеряй, пенек трухлявый.
— В городе-то у Хозяина погреба чай нет совсем. Стало быть и запасов нет. Так, что шлындра лесная мы тебе пожалуй пайку-то урежем чуток. Вполовину.
Вероника в сердцах запустила в домового деревянной расписной ложкой лежавшей на столе. Она отчаянно сопела плотно сжав побелевшие от злости губы.
— Никто никому ничего урезать не будет. — Макс примирительно поднял руки. — В городе магазины на каждом углу. Да и вообще. Вероник, ты что тоже со мной собираешься? А как же?
— Ой, дядь Макс, Я полностью себя контролирую. Могу подолгу не оборачиваться.
— Но, как же... Леса там нет.
— Но парки то есть. Могу и там побегать.
— И то верно. Только поводок надо будет купить и ошейник. — Макс запнулся встретившись взглядом с Вероничкой.
— Ага. С шипами. Строгий. И Намордник. Намордник обязательно. Железный. Я по телевизеру видел. Чтобы значица кусаться не могла... И жорева опять же меньше уйдет.
Вероничка глухо зарычала.
— Никаких намордников. Ошейник самый обычный. С номером телефона, чтобы значитца... Тьфу. В общем обычный. Все собрались? Тогда поехали.
Макс понятия не имел, что его ждет впереди и очень смутно представлял куда собственно он собирается сунуть свой нос. Но идти на попятный он не собирался. И будь, что будет.
Эта становящаяся уже привычной дружеская перепалка немного отвлекла Макса от действительности и дала напряженным нервам небольшую передышку.
Вероничка забралась на заднее сидение пристроив рядом с собой шевелящийся и что-то монотонно бухтящий потрепанный рюкзачок.
Макс уже садился на водительское сидение, когда с возмущенным карканьем на его поспешно вытянутую руку не приземлился ворон.
— Ну вот, Карыча чуть не забыли. — сказал Макс пересаживая ворона назад к Веронике. Телефон в кармане завибрировал и огласил окрестности хрипловатыми переливами неповторимого голоса чернокожего старика Луи повествующего душещипательную историю некоего проводника Мозеса сорок лет водившего свой народ по крохотному клочку пустыни и в конце концов приведшего его в единственное место на Ближнем Востоке, где отродясь не было нефти. — Да. Так. Так. Вера Иванна Вы мне все потом выскажете, хорошо? А сейчас скажите просто, куда ее отвезли? Пятнадцатая? Это в Выхино. Понял. Из Сосновки выезжаю. Егорьевск. Часа через два. Как дорога. Да, все.
Макс убрал телефон, оглянулся проверяя своих спутников.
Вероничка вольготно расположилась на заднем сидении, рядом с ней стоял открытый рюкзак с высовывающейся оттуда серьезной физиономией домового, а на задней спинке сидел нахохлившейся ворон. Все были в сборе, можно было трогаться в путь и Макс завел двигатель.
Ласточка мчалась вперед шелестя шинами по асфальту унося Макса вместе со спутниками из уже ставшей привычной размеренной жизни навстречу тревожной неизвестности.
Белая громада главного корпуса возвышалась в глубине огороженной железным решетчатым забором территории больничного комплекса.
Ласточку Макс припарковал на стоянке возле входа.
Он было оглянулся что-бы оставить напутствия остающимся в машине спутникам но только и успел заметить, как Вероничка подхватив ворона одним движением ловко запихнула его в рюкзак совершенно не обращая внимания на что-то возмущенно вякнувшего изнутри домового и закрыла клапан.
— Мы готовы, дядь Макс.
— Я вижу. Как я понимаю убедить вас остаться в машине не получиться?
— Не-а. — Радостно улыбаясь подтвердила его слова Вероника.
Макс обреченно вздохнул и кивнув головой выбрался из машины.
Вероничка выбралась следом и поудобнее ухватив рюкзак за лямки, хекнув забросила его себе на плечи. Рюкзак при этом жалобно крякнул.
— Тяжеленный-то какой. А все на меня ворчит, что я дескать жру много. А сам-то сам... С виду сморчок сморчком, а весит как отожравшийся хряк-переросток. Вот оказывается кто все запасы-то тишком поджирает. Проглот.
Они вошли в ворота и по асфальтированной дорожке направились прямиком к главному корпусу.
Выяснив в справочной, где сейчас находится Марина Троянова они поднялись на лифте и подошли к стеклянным дверям под светящейся надписью «Реанимация»
Макс указал Веронике на ряд стульев стоящих вдоль стены прямо под стендом с красиво нарисованным планом эвакуации реанимационного отделения в случае экстренной ситуации.
Вероника уселась на стул пристроив на соседний рюкзак и смилостивившись наконец над страдальцами немного расстегнула молнию приоткрыв клапан и впустив внутрь чуть-чуть пропитанного больничными ароматами воздуха.
Макс осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Там обнаружился маленький коридорчик с парой каталок у стен и распахнутыми настежь дверями в торце ведущими в соседнее просторное помещение где вдоль стен стояли какталки с лежащими на них людьми.
— Мужчина, Вы что-то хотели? В реанимацию посторонним нельзя.
Невысокая миловидная девушка с короткой русой косой одетая в зеленую медицинскую униформу строго смотрела на него своими серыми глазами.
— Да. У меня жена там. Недавно привезли. Марина Троянова.
— А, поняла. Подождите тут, я скажу врачу.
И девушка проскользнув мимо Макса скрылась за дверью.
Ждать пришлось недолго, через несколько минут двери открылись и из них вышел средних лет мужчина в очках с папкой в руках.
— Вы кем Трояновой приходитесь? — спросил он Макса.
— Муж.
— Хорошо. Ну, что Вам сказать. Состояние крайней тяжести. Мы делаем все, что можем, но она пока без сознания. Никаких гарантий я Вам дать естественно не могу. Будем надеется, что организм справится и она придет в себя.
— Док, а можно мне к ней, ненадолго... — Макс сунул руку в карман.
— Не надо. Мы от денег обычно не отказываемся конечно. Но не в таких случаях. Вообще не положено, но пойдемте. На пару минут.
Марина обнаженная лежала на каталке. В рот и в нос были вставлены какие-то трубки, рядом стояла капельница, к телу прилеплены разные датчики. Ее глаза были закрыты а дыхание едва уловимо.
Макс смотрел на такое знакомое лицо и не узнавал его, привычные черты как-будто истончились, стали резче.Тебе решать для чего тебе может понадобиться вода Ахерона. Как исполнишь долг, мы с тобой встретимся вновь.
Макс потянул Марину за собой уводя ее прочь от реки и подальше от страшной лодки.
Макс остановился только когда берег и причалившая к нему лодка скрылись за группой древних менгиров.
— Эк тебя занесло паря. С самим Лодочником знакомство свел... и живой? Силен ты паря и везуч. Везенье в нашем деле не последнюю роль играет. А у тебя оно есть. Это хорошо. Пригодится. Вижу Силу ты почти принял, чуток совсем осталось. Молодца. Не зря я тебя тогда выбрал паря. Не зря.
Успел таки свою любушку во-время перехватить, в последний миг, но успел. Тронь она хоть одной ногой борт-и все. Пришлось бы тебе ее уже из Пепельного Царства выкупать. А там уже и торг иной и цена...
Состоящая, как будто из голубоватого сияния фигура Ерофеича сложив руки на груди замерла рядом с крупным покрытом сколами камнем.
Маринка ойкнула и крепко-накрепко вцепилась в рукав Максовой куртки.
— Раз ты здесь, тало быто дорожку сюда сам смог открыть. Афонька подсказал? — Макс согласно кивнул. — Добро. Афонька домовик башковитый и работящий, не то что некоторые... Племяшка-то моя, как там? Много с ней хлопот? Ох и непоседа, однако.
— Да нет, Ерофеич, с Вероникой нормально все. Все по лесам шастает, что с ней там сделается? Ей бы учиться?
— О то добре. Учеба дело хорошее. Одобряю. Ну ладно, поболтаем мы с тобой паря, в другой раз, когда ты снова в Навь припожалуешь, а сейчас вам с любушкой выбираться отсюда надо. И чем быстрее, тем лучше. На тебя то Навь не влияет, Сила тебя защищает, а живому человеку здесь долго находится не след. Затянет Навь... Потому и поспешать вам надо.
Видишь воон там туча черная над горами клубиться? Там Пепельное Царство и расположено, греки его еще Тартаром кличут, а христиане Пеклом. Как ни назови, а все одно Гиблое место. Слышь красавица, а ведь ты сама себе туда дорожку проторила, собственными руками... Одно слово бабы-дуры. Кабы не вот этот обормот лихо бы тебе сейчас было, ох лихо. Дуреха, ты дуреха.
Маринка ойкнула и легонько подергала мужа за рукав.
— Маакс, а это кто?
— Иван Ерофеич Ожогин. Наставник мой.
— Покойный. — Ерофеич кивнул и лукаво прищурившись степенно огладил бородку.
— Ой, а я что тоже того? А ты Макс?
— Он Знахарь, ему в Навь дорога и живому открыта. И ты жива. Пока. А вот если вы не поторопитесь выйти отсюдова, то он-то в Явь все едино вернется, а вот ты глупая баба можешь тут и навсегда остаться. Много тут таких заплутавших бродит.
Видишь, паря от гор огненная река течет, по-гречески Фелегон зовется, а по-нашему Смородина. Ежели по этой тропке пойдете аккурат к мосту через нее перекинутому и выйдете. Ну, а как на той стороне окажетесь почитай в Явь и выбрались.
Макс ухватил Марину за руку и потащил ее за собой.
— До встречи, паря. Еще увидимся. Удачи. — Донеслось до Макса вслед.
Маринка в который раз ойкнула. Макс оглядел ее с головы до ног. Она по всей видимости была в том виде в котором ее и унесло на Серые Равнины, в домашнем халате на голое тело и босиком.
— Так-так-так, а я то думаю, кто это тут бегает? А это новенький Знахарь, собственной персоной. Ну, здравствуй Знахарь. Ты ведь уже не просто Ведун. Дар твой проявился, просто ты им еще не овладел. Но всему свое время.
Рядом стояла невысокая черноволосая молодая женщина с очень бледным аристократически правильным и красивым лицом в простом белом, льняном платье до пят с красной вышивкой по вороту, рукавам и подолу, подпоясанном красным же поясом на котором висели широкая костяная оправленная в золото чаша и небольшой, черный, похожий обсидиановый серп.
Черноволосая подошла к Максу поближе и продолжила.
— Притомился с дороги-то Знахарь? Не желаешь ли чашу доброго вина испить?
— Из твоих рук? А потом и сладкий поцелуй твоих Божественных уст Жница? Приму с радостью... но если можно в другой раз. Сейчас дел много.
— Ха-ха-ха. — Перезвон серебряных бубенцов разлился вокруг.
— Давненько меня так никто не звал. Потешил Знахарь, потешил. Значит признал меня, это хорошо, что память предшественников в тебе просыпается. Вовремя.
Женщина подняла свою руку и провела кончиками пальцев Максу по щеке.
— А ты забавный, Знахарь. С тобой может быть интересно.
— Э-э милочка, не так быстро. Вообще-то это МОЙ муж. — Красная от возмущения наглостью незнакомки Марина была готова вот-вот бросится на нее.
Бубенчики выдали новый перелив и отсмеявшись незнакомка добавила.
— Самое смешное, что эта глупышка даже не представляет с КЕМ сейчас разговаривает. А ведь она тебя предала Знахарь. И не раз. Правда не по злобе, а по глупости и из страха. Но ведь предала.
Начавшая было вновь закипать Маринка поймав бешенный взгляд Макса осеклась, так не начав свое выступление.
Но и от таких дурочек может быть толк. Не будь ее ты-бы сейчас не приближался к тому месту, где просто будешь вынужден полностью принять свою Силу. Без нее вам Калинов мост не перейти. А приняв силу ты примешь целиком и мой Дар доставшийся тебе от наставника. Когда будешь пытаться с ним разобраться вспомни, кто я. Чтобы что-то дать, сперва надо откуда-то взять. Ну, или позови меня, я помогу.
Благодарю тебя о, Божественная. Я запомню твои слова.
Макс приложив правую руку к сердцу вежливо поклонился. Марина сообразив, что перед ними стоит фигура явно далеко не простая повторила его действия.
— А она быстро учится, может ты и прав Знахарь, что ради нее влез в долг перед Лодочником. Отдать его будет несложно. Волчица тебе поможет. До встречи Знахарь. Удачи на Калиновом мосту.
Всю дорогу до Калинова Моста Марина молчала, как будто в рот воды набрала, лишь изредка бросала на мужа косые взгляды из-под насупленных бровей. Она явно не до конца понимала, что происходит, да и происходит ли на самом деле или это лишь бред ее воспаленного воображения в предсмертной агонии. Но все происходящее было невероятно реально. Звуки, образы, запахи. Да запахи. Этот всепроникающий запах серы буквально выворачивал ее наизнанку. А Макс? Макс похоже разбирался во всем этом гораздо лучше ее. И почему все называют ее дурой?
Запах серы усиливался да и вокруг становилось все жарче и жарче. Впереди в сером сумраке все чаще вспыхивали багровые сполохи и раздавались звуки все больше напоминавшие взрывы.
Над головой что-то взвыло и на тропу с оглушительным грохотом обрушился раскаленный докрасна булыган. Он взорвался подобно гранате разбрызгивая вокруг пылающие осколки и кляксы расплавленной магмы.
Марина взвизгнула, когда такая клякса плюхнулась на дорогу в паре шагов от нее.
Сверху густо сыпались крупные хлопья горячего пепла, бомбардировка булыжниками становилась все гуще.
Калинов мост оказался довольно узким каменным мостом переброшенным через широкое и неглубокое ущелье с текущей на дне рекой лавовой то и дело выбрасывающей в воздух фонтаны магмы и протуберанцы огня. Языки пламени то и дело лизали каменный настил.
— Маакс через это невозможно перебраться. Мы сгорим заживо... И крематорий не понадобится.
— Успокойся. Пройдем.
Макс вспомнил слова незнакомки, хотя какая она незнакомка. Он ее прекрасно узнал. А вот откуда пришло это знание еще надо разобраться. И это же знание подсказывало, что по мосту пройти можно, по крайней мере он сможет. А если сможет он, то и Маринку он точно перетащит. Если понадобится на собственном горбу. Как там сказала Божественная? Прими силу.
И Макс взглянул внутрь себя.
Он ощутил некий сгусток энергии разлитый по его телу. Соединенный с ним десятками сплетенных из тончайших нитей жгутов присоединившихся в основным органам, обильно снабжающих его тело этой ставшей ему уже привычной энергией.
Макс понимал, что ему надо большего и он всеми силами потянулся к этим нитям, он постарался впитать их каждой частичкой своего тела, каждой клеткой. И жгуты раскрылись подобно бутонам выпуская тысячи нитей соединяющихся с его телом, буквально заливая его энергией.
Макс понятия не имел, как долго он провалялся ничком на тропе рядом со стоящей на коленях и тихо подвывающей Маринкой.
— Макс, очнулся. Я даже не знала, что делать. Ты лежишь, дыхание ровное, сердце бьется часто, но ровно. Но ни на, что не реагируешь. Хотела уже к той страшной нахалке за помощью идти, а тут ты очнулся.
Макс сел, руками потер лицо прогоняя остатки дурноты и поднялся.
Пролежал он видно недолго бомбардировка почти стихла, хотя бьющих вверх столбов огня меньше не стало.
Зато его тело, как будто родилось заново, оно буквально бурлило энергией, ему казалось, что он может свернуть горы. Правда это чувство эйфории быстро схлынуло и чувство реальности вернулось на свое законное место.
Но легкость в теле и ощущение уверенности в себе осталось.
Они подошли к краю моста и снова Маринка пробормотала
— Мы здесь не пройдем.
Макс посмотрел на нее.
— Ты мне веришь? — Маринка часто-часто закивала.
— Пройдем. Только держись за меня покрепче и ни в коем случае не отпускай.
И они пошли.
Макс каким-то шестым или седьмым чувством предчувствовал откуда может грозить опасность.
Он пытается уловить некий ритм движений и подстроиться под мелодию звучащую в голове. Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три. Сам того не замечая Макс вошел в некое подобие транса под звуки бессмертного творения Иоганна Штрауса.
Раз, два, три. Раз, два, три. Макс вел свою партнершу в ритме безумного Венского Вальса над Огненной Бездной.
Марина уловив заданный им ритм старась двигаться в унисон попадая в такт его движениям.
Он делает шаг влево увлекая Марину за собой и в том месте где они были только что, в щели между камней расцветает огненный протуберанец. Макс резко наклоняет ее вперед и в том месте где была ее голова пролетает раскаленный докрасна булыжник опаляя жаром Преисподней пшеничные волосы. Резкий разворот и столб огня лижет край моста, где они только, что были. Пируэт и струя магмы пролетает мимо.
— Макс. Макс. Мы прошли. Открой глаза.
И только сейчас Макс заметил, что за все время их движения он ни разу не открывал глаз.
И он открыл их. Маринка смотрела на него во все свои васильковые глаза.
Он посмотрел на ту сторону Огненной Реки и заметил стройную фигурку черноволосой красавицы замершую на вершине небольшого утеса медленно и беззвучно хлопавшую в ладоши.
Они сбежали с моста и уселись на большую, плиту белого камня. Марина поправила опаленные и местами еще тлеющие полы хала и взглянув на Макса сказала.
— Макс, я не знаю, что будет дальше, но этого я не забуду никогда.
Макс оглянулся, вокруг клубились клочья белесого тумана, серое марево становилось все гуще...
Что это было, сон или реальность? Макс не знал ответа на этот вопрос.
Он сидел на стуле в коридоре больницы перед стеклянными дверями реанимации и дышал широко открытым ртом, как рыба только что вытащенная из воды. Правой рукой он пытался унять бешено колотящееся сердце. Напротив стояла Вероничка протягивающая ему прозрачный, пластиковый стакан наполненный холоднющей водой из кулера. А рядом на стуле из приоткрытого рюкзака на него во все глаза пялился всклокоченный домовой крепко прижимал к груди совершенно ошалевшего ворона.
Стеклянные двери приоткрылись и в коридор выглянула знакомая сероглазка.
— Владимир Евгеньевич. Девочки найдите Владимира Евгеньевича, пусть он срочно зайдет в реанимацию. У нас Троянова пришла в себя. Срочно.
Макс вытащил из-за пазухи крепко сжатую в кулак руку, поднял слезящиеся глаза к потолку и улыбнулся. С души, как будто даже не камень свалился, а целый горный хребет.
Макс разжал кулак, на ладони искрился сверкая тонкими гранями изящный фиал из горного хрусталя в глубине которого, играя всеми оттенками мрака маслянисто переливалась вязкая, антрацитово-черная вода Ахерона, Реки Скорби.
.