Подкатегории: первый раз, случайное знакомство
Я остановил такси, чтобы добраться домой, так как был уже очень поздний час, и метро не работало.
Завтра суббота. Впереди два выходных. Я был до этого в пивбаре и изрядно накачался с друзьями не только пивом, но и водкой. Я буквально улетал, но ещё соображал и, надеюсь, был в памяти. В такcи уже сидел парень лет тридцати и тоже, как и я, был вдрызг пьяный. Он был довольно хорошо одет, и от него пахло хорошим парфюмом и, наверное, коньяком, либо виски. Духан от меня был более простым и очень сильным. Парень, несмотря на сильное подпитие, вёл себя очень цивилизованно и только пытался удержаться от того, чтобы не отключиться.
Через полчаса водитель остановил машину и сказал, что пора выходить. Я понял, что это моя остановка, но он не довёз меня ещё метров двести до моего подъезда. Я расплатился, не споря с водителем, вышел из машины, а водитель громко повторил, что нужно выходить, так как это ваша остановка, но уже не мне, а парню, похоже не врубавшемуся, что он приехал уже на место.
Мой попутчик с трудом вышел из машины, такси уехало, а он, вдруг начал терять равновесие, готовый рухнуть на землю. Поскольку я это видел, не отойдя и десяти шагов от места высадки, то сразу ринулся его поддержать.
Я подхватил его, буквально на лету, и прижал к себе, чтобы он не потерял снова равновесие. Парень прижался ко мне, попросил его не бросать и довести домой. Он сказал свой адрес. Оказалось, что мы живём в соседних домах. Мне было не трудно помочь парню, который попал в такую ситуацию, и я завёл его руку над своими плечами, чтобы он обнимал меня за шею, а сам, обняв за торс, повёл его в сторону дома. Через несколько шагов он довольно сильно обнял мою шею и, замедлив шаг, стал прижиматься своей щекой к моей и говорить слова благодарности за помощь и поддержку в трудной ситуации. Он остановился и ещё сильнее прижался ко мне всем своим телом и полез целовать мои щеки и затем пытался поцеловать меня в губы, говоря при этом, что я самый хороший человек на свете, и, что он хотел бы, чтобы я был его другом на всю жизнь.
Я не пытался отстраниться, поскольку он мог бы упасть, а, даже наоборот, я его сильнее к себе стал прижимать. Он своими губами ездил по моему лицу, шепча при этом слова благодарности. Нежные, бессмысленные и никому не понятные слова, которые он говорил при этом, начали ласкать мой слух, и я уже не мог противиться этому пьяному симпатяге, который признавался мне в самых светлых чувствах - неизвестно откуда взявшейся преданности и желании быть со мной всю жизнь в качестве друга. Он вызывал у меня ощущение сострадания и, даже более того, нежности, чего я никогда не испытывал к мужикам.
Я, по своей натуре, был хулиганом, и не смог даже закончить два вуза, из которых меня отчислили. В первый раз меня отчислили за то, что я с одной своей подружкой задержался в аудитории после занятий до утра. Тогда не было спецохраны и мы, выпив пару бутылок шампанского, трахались с ней до утра в лекционной аудитории прямо на демонстрационном столе, а утром уборщица увидела нас спящими в обнимку, голыми. Я обняв её сзади, дрых, как и она, причем мой агрегат покоился у неё в жопе.
А другой случай произошёл уже в моём втором вузе, когда нас послали после третьего курса на уборку урожая в совхоз. У нас устроили концерт силами студентов и местной самодеятельности. Мы зарядились хорошо портвейном, все ребята обзавелись деревенскими, очень милыми и довольно податливыми девчонками. В общем, после окончания концерта смонтированная сцена осталась на месте с оборудованием и экипировкой. Мы с девчонкой целовались и обжимались прямо на своих местах. После того, как все разошлись, я потащил её на сцену, и мы устроили охренительный секс прямо на коврике, на котором выступали акробаты. У меня член немаленький, поэтому она визжала и орала, как резаная, а я ей зажимал рот рукой и трахал. В один момент всё перевернулось, так как зажегся весь свет, и нарисовались трое мужиков и одна баба - директор дома культуры, как потом выяснилось, и мне не дали даже кончить, потому, что стали налетать на нас с угрозами, что мне яйца оторвут, а ей замажут пизду клеем сапожным. Вот так мне оборвали кайф, да ещё и выперли потом из института.
Девчонки нравились мне, поэтому всегда я находил себе на ужин симпатичную пиздёнку, в которую сливал свои гормоны, чтобы наутро быть снова в форме и искать новый слив созревшей во мне спермы, и всегда находил. Они на меня западали сразу, как видели мой взгляд в их сторону, и уже невозможно было отбиться. Я ходил по барам вечерком после работы. У меня было три бара, где меня знали как завсегдатая, а ещё я выныривал и в нескольких других заведениях, но всегда один. У меня не было друга для тусовок.
Сейчас, когда это симпатичный, в жопу пьяный парень, предлагал мне свою дружбу, я ощущал это, как знак свыше, что, наконец, господь послал мне дружочка. И я стал его так же, как и он меня, обнимать, прижимать к своему телу, и целовать до безумия в губы, засасывая язык, как у девчонки, в шею, даже лизал его щёки и сосал губы-зубы, пропуская в рот язык, вставлял в уши язык и засасывал мочки. Со мной творилось что-то необъяснимое, но я был пьяным и свободным от всяких комплексов.
Мы двинулись под моим напором дальше, но я уже чувствовал, что не хочу его отпускать от себя ни на миллиметр. Мы стали буквально сиамскими близнецами, и я готов был уже взвалить его к себе на плечи и нести в свою берлогу. Это было не тело в моих объятьях, а единственное на свете существо, которое мне сказало, что я ему нужен на всю жизнь. Мне не было интересно, как по жизни могу я ему пригодиться. Этот парень всё время повторял, как случайный человек проявил о нём заботу и готов был выручить в трудной ситуации, а вокруг него так много было людей, которые никогда не рвались ему на помощь, а только хотели иметь что-то от него, и от которых он перенёс много страданий.
Я довёл его до подъезда и предложил довести до квартиры, желая при этом узнать телефон или номер квартиры, чтобы с ним снова увидеться. А он просто потянул меня в подъезд и предложил зайти к нему и выпить в знак благодарности за моё отношение к нему. С трудом, без лифта, мы поднялись на второй этаж и вошли в квартиру, которую он открыл своим ключом. Его никто не встречал. Я спросил, а где же его жена, а он ответил, что ещё не успел жениться. Я посмотрел при свете на его лицо. На вид, ему было лет тридцать или тридцать два. Он предложил мне снять куртку, а я снял и туфли, и мы прошли в комнату. Он тоже сбросил с себя обувь, куртку, свитер и остался в майке с короткими рукавами и джинсах. Он попросил меня помочь на кухне. Мы прошли туда. Оказалось, что у него двухкомнатная квартира с хорошей кухней. Он показал мне, с трудом передвигая ноги и говоря заплетающимся языком, ванную, где я могу помыть руки и сделать свои другие дела, поскольку ванная была совмещена с туалетом. Я помыл руки и с удовольствием поссал, так как давно уже хотел этого, помыл руки и пришёл на кухню.
Он вытаскивал, падая на пол, из холодильника целую кучу еды, попросил помочь нарезать сыр, а сам нарезал колбасу и открыл рыбные консервы. Бутылку водки и две бутылки пива он попросил меня отнести в комнату. Мы также перетащили и всё остальное из кухни на большой стол в комнату и, наконец, уселись за стол. Налив в красивые хрустальные стопки водки, он предложил, с большим трудом держась, познакомиться и выпить за наше знакомство.
Он представился Юрой, а меня зовут Алёшей. Мы выпили на брудершафт и долго целовались взасос, потом накинулись на еду. В процессе дальнейшего приятного застолья мы выяснили, что Юре 31 год, а мне 26 лет. Юра не был официально женат, а с одной подругой они прожили в гражданском браке полтора года и разбежались. К счастью, он смог сохранить за собой квартиру, которую ему родители передали в пользование, обменяв дедушкину трехкомнатную и свою однокомнатную на две двухкомнатные - для себя и для сына. Юра закончил автодорожный институт, и работает в сфере автосервиса.
Я рассказал ему о себе. Его удивило, что я не женат и никогда не был женат. Он сказал, что я красивый молодой мужчина и, наверное, с женским полом у меня нет проблем. Мы были с ним почти одного роста - во мне 180 см, и у него примерно так. Комплекции похожие. В общем дальше было ещё больше комплиментов друг другу и по внешности и по личным качествам, но спиртное брало своё...
любовался его открытым для общения мужественным лицом и довольно натренированным, мускулистым телом. Его белозубая притягательная улыбка настраивала меня на откровенную и игривую форму беседы. Он любил шутить, а мне это обалденно нравилось. Я любил хохмить и чувствовал, что ему мои шутки нравятся. Мы рассказывали друг другу не только анекдоты и смешные истории про других, но и про свои обломы и приключения. В общем, через час-другой я имел ощущение, что мы прожили вместе с ним целую жизнь. Мне было с ним так хорошо, как ни с кем другим. Любая баба во всей моей предыдущей жизни была только объектом удовлетворения желаний самца, а духовной близости, как с этим парнем, у меня не было ни с кем. Я его обожал и боялся, что этот сон превратится в явь, и я буду, как старуха у разбитого корыта, проливать свои слёзы.
Но сон не проходил, а постепенно превращался в сказку наяву. Мы с Юрой ели-пили ещё часа два. У нас языки стали заплетаться. Ходили несколько раз в туалет отлить выпитое, вместе ссали в унитаз, уже под конец застолья передвигались с трудом, буквально держась за стенку. Наконец, я предложил улечься в люлю, и мы, обнимая и подддерживая друг друга, пошли спать на его раскладной диван в другую комнату, даже не выключив свет, и, тем более, не убрав недоеденные остатки пищи со стола в холодильник. Раздевали друг друга бурно, со страстью. Упали на диван просто никакие. Обнялись сильно, сильно и... заснули.
С рассветом я проснулся, обнимая, как всегда, чьё-то тело, ощущаю своим стоячим колом задницу, а мой богатырь сразу находит дырочку, и я вдуваю в неё без всяких промедлений. Слышу вопль, причем мужским голосом орет моя очередная баба, да такой ещё рык звериный, что я очнулся и обомлел... Вижу незнакомый интерьер, провожу рукой по груди бабы, а она волосатая, скользнул ниже, в пах, а там огромный хуй... До меня, наконец, стали возвращаться сознание и память. Я вмиг вспомнил всё, и охуел от того, что мой хуй точит в жопе спящего Юры. Вот это пиздец! А Юра продолжал спать, мирно посапывая. Он томно двинул задом, насаживаясь ещё сильней на мой хуй, пошевелил головой, что-то пробормотал, подложил под щеку свою руку, поводил во сне губами, слегка вытянув их, будто целуя кого-то, и продолжил сладко спать. Я был в полном ауте. Такого ещё никогда со мной не было, чтобы мой хуй был в жопе мужика. А горячее лоно снимало мою крышу. Я качнул пару раз. Охуительный кайф! Мой ебательный агрегат, без моего ведома, делал ебущие движения, которые я уже не мог контролировать. Я головой осознавал необычную карусель своих приключений, а телом - драл очко мужика. Оно, моё тело, трахало это довольно красивое, сильное мужское тело, тело другого самца, такого же, как я. Он полностью отдался мне спящим. Я творил, что хотел с ним, сильным, расслабленным, безумно горячим и сладким телом красивого и пьяного в жопу мужика.
Мне уже ничего не подчинялось. Голова и жопа у меня работали в разных направлениях. Я исходил страстью к этому парню, которого имел так же, как всех предыдущих перепиховщиц, но не просто животной, а ещё и какой-то новой, неземной, от чего у меня закипали мозги. Потом закипел и мой чайник, и я выбросил до хуища спермы в Юрку, отчего он засучил ногами и мой член выскользнул из его попки. Я теперь не могу назвать жопой то место, где побывал мой член. Я искал в своей задымленной голове более нежные слова к этой пещерке, но не находил. Изойдя спермой, я приник губами к тому месту, для которого у меня было название "очко", и захлёбывался, целуя это, педерастическое уже, очко, и тащился от кайфа и своего перевоплощения.
Юрка так и не проснулся. Я прижался к нему, поцеловал в шею и заснул. Проснулся я от того, что Юрка зашевелился, повернулся ко мне, перекинул через меня руку и ногу, уткнулся носом мне в грудь и сладко-сладко спал.
Я смотрел на него, боясь вздохнуть и пошевелиться. Ощущение тепла мирно спавшего в моих объятьях родного близкого человека будоражило моё воображение. Мне чудилось, что это моя жена, с вкусной попкой, большим членом, волосатыми ногами и мускулистой волосатой грудью, которую я люблю, сплю с ней, засыпаю и просыпаюсь в её объятьях, и мне уже хотелось, чтобы так продолжалось вечность.
Я чувствовал сексуальное влечение к Юрке, просунул руку вниз и взял в руку его огромный, горячий, стоячий член. Меня аж затрясло от возбуждения. В это момент Юрка проснулся. Он открыл глаза и непонимающе уставился на меня, потом на его лице начали происходить какие-то изменения - чувствовалось, что он силится что-либо вспомнить. Он улыбнулся мне и сказал:
- С добрым утром!
Мне было непонятно - помнит ли он что-нибудь или нет. Я решил спросить. Он сказал, что помнит всё до того, как мы разделись до трусов и ложились в постель, а потом и трусы сняли, потому что я сказал, что в комнате жарко. Я этого не помнил. Упав на диван, мы отрубились.
Юрка лежал, не пытаясь от меня отодвинуться. Я решил ему рассказать про мой ночной натиск, спросонья, приняв его за свою бабу. Я чувствовал себя виноватым перед ним. Я поцеловал Юрку в губы затяжно - он не отвернулся - и сказал, что искуплю перед ним свою вину, повернулся на живот и попросил, уже, не узнавая себя, первый раз в своей жизни, чтобы Юра мне вставил в жопу свой хуй. Юра не хотел этого. Он только повернул меня лицом к себе, лег на меня сверху, засосал мои губы, шевеля вкусно своим языком в моём рту, и стал тереться своим членом об мой член.
уже не мог терпеть, вырвался из-под него и лег рядом, задрав высоко свои ноги. Моя поза, видать Юру возбудила, и он стал пристраивать свой опизденительный хуй в мою дырку, но он не лез. Я помогал ему тем, что смазал свои два пальца и всунул их себе в жопу, покрутив их там. Опять ничего не получалось. Я сплюнул побольше на свою руку и смазал Юркин член. Его попытки вдуть хуй снова не привели к успеху, тогда я свалил Юру с себя на диван на спину и оседлал его, целуя в губы, а затем, приподнявшись над его колом, стал насаживаться, как на заборный столб. У меня от боли всё померкло в глазах, и я заорал благим матом, продолжая остервенело насаживаться на его столб. Когда я сел на него до основания, у меня кончился запас матерных слов, да и просто слов - я просто скулил, уже не так громко, как поначалу, но всё же вой исходил из меня непроизвольно и стал постепенно ослабевать, так как я стал привыкать к Юркиному колу, на который насадился. Я сдавливал руками его плечи, грудь, упал на него. Он стал меня взасос целовать, обнимая судорожно за спину, и понемногу боль ушла, сменилась на ощущение наполненности моих внутренностей приятным, вкусным наполнителем.
Когда я распрямился и стал подниматься, снова насаживаясь на его кол, то мне стало обалденно хорошо, словно я ебу бабу, а не меня ебут. Мне даже не доходило, что ебут-то меня, поскольку ощущение обладания лежащего подо мной тела давало мне уверенность, что мужика трахаю я своим очком. Моя мужская гордость не была ущемлена. Я даже искренне радовался, что могу объезжать не только кобылиц, но и классных жеребцов. Я могу этого коня довести до экстаза, думалось мне в период скаковой езды, так и получилось. Юра начал меняться в лице, его губы выпятились, он хватал ртом воздух и уже не постанывал, как прежде, а ревел, причем лицо его преобразилось - он стал безумно красив. Я почувствовал, отмечая это преображение, как его огромный агрегат, сновавший во мне, безудержно раздулся до необъяснимых размеров, стал настоящим горячим колом. Начались конвульсивные толчки в мою жопу и во мне заполыхал огонь. Теперь я уже почувствовал, что был был насажен на шампур, и меня зажарили как горячий шашлычок. Я так вкусно поджарился, что Юрка захотел меня съесть, покусывая моё тело до боли, и целуя взасос мои открытые и потаённые места, без всякого стеснения и моего согласия. Моё очко свела судорога от вдутого заряда. Оно стало рефлекторно сокращаться, и из моего трепещущего красавца полетели струи спермы прямо на Юру, на его красивое лицо, на его волосатую грудь, на кубики его пресса и притягательные полоски складок кожи на животе, а последняя порция стекла с моего вертикально стоявшего члена на его кудрявую чёрную волосню.
Мы лежали, обнимались, целовались безудержно, а в моей голове свербила мысль: я ебу, меня ебут, а кто я теперь... Потом мне стало всё похую. Мне не хотелось отрываться от Юры, от тепла его тела, а особенно от его симпатичной мне души. Мне казалось, что, если Юра меня выпроводит домой и не будет обо мне больше вспоминать, придав нашей случайной встрече статус приключения по пьянке, то мне уже больше неинтересно будет жить, так как будет потерян всякий смысл в жизни после моих новых открытий.
Юра свалил меня с себя на диван и, лёжа лицом ко мне на боку, изучал моё тело, сначала взглядом, а потом руками, добираясь до всех моих потаенных уголков. Я лежал, млея под этим взглядом, под этой, исследующей моё тело, рукой. Потом он стал целовать всё моё тело, от губ до члена и ниже. До самых ступней, засосав даже мои пальцы на обеих ногах, от чего я просто затащился. Всё происходило молча. Потом он сказал, что ни от какой бабы он так не тащился, как от меня. Порывом страсти у меня сорвало крышу, и я стремительной волной накатился на Юру, стал его целовать, в губы, в шею, засасывать, лизать и покусывать соски, целовать волосы на его груди, животу, в паху, на его покрытых мощной растительностью ногах, и взял в рот его огромный для моего рта член. Я сосал впервые в жизни, мой рот налезал на залупу, и помещалась ещё почти половина его органа, но дальше в горло не лезло, и я давился - рвотный рефлекс выталкивал его большого друга из моего горла. Но, я заметил, что Юра ловит кайф. Он стал насаживать мою голову руками на свой член, но, вдруг, оттолкнул меня со всего размаху, опрокинув меня, насадился своим ртом на мой член. Я стал испытывать кайфовое ощущение и уже готов был выстрелить, но Юра отстранился от моего члена и предложил замерить наши пропорции, чтобы знать, чем мы любим уже много часов друг друга.
У Юры оказался, как и предполагал, член 23 см, причём он утолщался к основанию, поэтому в диаметре он имел два размера: у основания - 7 см, а в середине - 5,5 см. Головка имела такой же фантастический диаметр, как и член у основания. Мой конь был поменьше - 19 см, а с диаметром было непонятно, поскольку мой хуй был широким, но плоским. В ширину он был 7 см, а по вертикали - 3,5 см. Мой хуй прилегал к животу и впирался головкой в пупок. А у него головка выезжала выше пупка и была, в отличие от моей, малиново-синей, почти фиолетового цвета, и покрыта мелкими пупырышками у основания, где крайняя плоть на неё налезает.
Мы были хуями разные. Это нам чертовски нравилось, потому что не хотелось бы иметь то, что уже имеешь. У меня грудь не была волосатая, а только блядская дорожка от пупка вниз и весь пах заросший черной растительностью. У Юры - покрытая волосами грудь, ромбик волос в районе пупка и жесткие черные волосы в паху и под мышками, а я свои волосы под мышками брил, так как девчонкам это больше нравилось. Нам было завлекательно делать открытия и, особенно, сравнения в теле друг друга. Моя попка, по утверждению Юры, была более мускулистой. У него была тоже довольно крутая попка, но у меня мышцы, по его заявлению, играли мощнее, что и нравилось моему напарнику. Юрка исследовал каждый крохотный участочек моего тела, от ногтей на пальцах ног и до волос на голове, прикасаясь ко всему языком, словно пробуя на вкус. При этом он всё комментировал вслух, от чего я просто заводился, и, в свою очередь, щупал его повсюду и всовывал свои пальцы во все его дырки, а куда неприлично было лезть пальцем, всовывал свой язык, например, в ухо или в ноздрю или в рот. Мы примеряли друг дружку каждый на себя, ни хуя не стесняясь. Нам было по барабану, что вокруг нас есть, кроме нашего кайфа от того, что рядом лежит такой же, как и ты, самец, но имеющий что-то более опизденительное, чем ты сам, что нас и тянуло, без понтов, в объятия друг друга.
через некоторое время захотели есть. Решили пойти в соседний магазин, помылись, пососались, побрились и пошли в обнимку в магазин, уже не такие, как вчера. Мы не осознавали, что стали хоть чуть-чуть голубыми - нам было всё похую, и никто больше нам не был нужен в этом мире.
Был уже вечер. Мы купили спиртного, хлеба, зашли ко мне, выгребли из моего холодильника всё приличное и, вернувшись к Юре, продолжили застолье, причем пили уже за нас с ним, закусывая черной икрой, красной рыбой, солеными помидорами, огурцами, балыком из осетрины - всем, что накопилось у нас в холодильниках на лучшие времена для застолий. Мне никуда не хотелось. Бары, бабы нас уже не интересовали, так как за столом мы наполняли наши яйца и тут же, без спроса и разрешения, опустошали их в любой форме друг в друга и друг на друга. Адреналин не давил на голову, гормоны вырабатывались и работали на нас. Сладкие объятия и разрядка без разрешения на согласие, были обеспечены на любом квадратном сантиметре площади квартиры.
Ни у Юры, ни у меня не возникало даже мысли, что мы стали в один день голубыми. Да мы поубивали бы всех, кто нам бы это сказал. Мы просто подружились, стали друзьями, близкими и даже очень близкими. Но кого это волнует? Наша личная жизнь теперь объединилась в одну, и мы стали сильнее против зловещего окружения непонимающих людей и их молвы. Мы понимали, что, выйдя за порог, почувствуем всю мерзость окружающего мира, но оторвать нас друг от друга уже никто в том мире не мог. А внутри нашей крепости, нашей квартиры, мы чувствовали себя вполне комфортно и безопасно. Я предложил Юре жить у меня, в моей однокомнатной квартире, но он сказал, что может и придет время, но сейчас будем жить здесь, а моя квартира будет запасным вариантом.
По всей видимости, мы друг дружке понравились и даже очень. Мы позволяли друг другу делать с собой, что заблагорассудится, а при этом ловили кайф, поскольку нравились каждому ласковые наезды с финалом семяизвержения. Юрка пытался меня выебать в ухо, а я его в ноздри. Кончали мы при своих выдумках обильно и всё в разные места, то подмышки, то в волосы, то в сложенные лодочкой ступни ног. Мы облизывали все уголочки друг друга и тащились от этого больше, чем от любой бабы в прошлой жизни.
У нас теперь разделилось: с бабами - вчера, а теперь - с мужиками, точнее с одним, но бесподобным. Юрка кончал, когда я его трахал языком в жопу, а я, когда он трахал меня между сисек, насаживаясь на мой язык очком. Наша жизнь стала какой-то иной. Мы смотрели уже голубую порнуху с удовольствием и пытались оттуда извлекать для нас новые прибамбасы для траха, либо новые рекомендации по гигиене, либо охуительные примочки по взаимным отношениям. Я один раз так засосал его очко, что вылезла часть прямой кишки мне в рот, и я после нескольких захватов этого чуда в рот, кончил струями, как пожарный брандспойт. Юрка один раз выебал меня буквально в пятки. Он поставил меня раком на диване, засосал моё очко, затем спустился ниже, свел мои ступни вместе, и стал трахать меня своим, до хуя возбужденным большущим хером между ступнями с огромным остервенением. Он орал, рычал, а потом стрельнул так, что попал мне в ротешник и на грудь. Я от такого чуда испытал оргазм и кончил без рук, а его потом выебал, надев, слегка раскатанный гандон, на большой палец ноги. А он потом выебал меня половиной своей ступни, одетой в гандон. Если учесть, что и у него и у меня обувь 44-го размера, то понятно, какой был это кайф для моей, уже поёбаной Валеркиным хуем, жопы.
Так мы трахались три дня, взяв у знакомого врача бюллетень по нетрудоспособности. После каждого траха мы мылись и подмывались, заливая себе в жопу воду через распылитель смесителя - это нам на ум пришло, когда клизма просто заебала. Наша жизнь стала какой-то иной.
Мы имели на наших работах небольшие заработки. Очень хотели улучшить свою жизнь в материальном плане. Юра, имея инженерное образование по автосервису решил устроиться в дилерскую компаниию "Мерседес" по обслуживанию и продаже автомобилей. Так как он имел довольно привлекательную внешность и хорошо соображал в сфере автомобильного бизнеса, то быстро прошел все тестирования и был принят через несколько дней на работу менеджером по обслуживанию автомобилей. Наши материальные дела пошли резко в гору.
Мы жили теперь вместе. Мою квартиру сдавали за хорошие деньги. Каждый выходной мы устраивали охуительную пьянку на двоих. Заказывали на дом еду из лучших ресторанов, а в качестве выпивки предпочитали лучшие сорта русской водки.
Трахались, нажравшись, мы, где попало и как попало, но всегда по-новому и очень впечатляюще. Один раз мы, напившись, трахали огромного плюшевого медведя, которого подарили Юрке на день рождения в его компании. Прежде, чем с медведем ебаться, отнесли его в секс-шоп и попросили сделать из него пидора и вафлера. Наша идея им пришлась по вкусу, и они вставили соответствующие причандалы медведю в ротешник и в жопу. Осмотрев мишку по готовности, нам показалось, что мало пикантности, и мы решили дополнительно заказать, чтобы ему приделали огромный эластичный хуй для полной кондиции, и чтобы это хуй был с электрическим вибратором и выплескивал подогретую, имитирующую сперму, жидкость.
Получив нашу фантазию, мы были в охуительном восторге. Наш мишка дополнил наши сексуальные фантазии в немалом объёме. Мы с удовольствием опробовали его в первый же день. Хорошо вмазали водочки. Юра стал давать в рот мишке, которого мы поставили раком на большое кожаное кресло, а я пристроился к мишкиной попке, приподняв его задние лапы слегка кверху, и вдул ему свой хуй по самые яйца. Перед моим лицом была волосатая грудь Юрки, которую я стал целовать, охватив руками его бюст. Схватив яйца Юрки, я стал помогать вталкивать Юркин член в ротешник мишке. Мы одновременно трахали медведя, а когда я почувствовал напряжение в Юркином члене, то выдернул свой хуй из жопы мишки и, подбежав, вставил его в Юркину попочку, что привело моего любимого дружочка к дикому оргазму. Юрка забился в конвульсиях и обкончал всего медведя и наше кресло. Я продолжал наяривать Юрку в жопу и с медвежьим рёвом кончил ему вовнутрь.
Услышав Юркины слова "Леша, какой кайф!", я очумел от кайфа, и мы вместе упали на ковёр и отрубились на какое-то время в сладких объятиях.
Так прошло несколько недель, в нашей сладострастной игре. Нам никто не был нужен. Мы удовлетворяли друг друга по полной программе.
Юра устроил меня на работу. Уже после двух месяцев нашего знакомства он предложил мне работать в сфере обслуживания автомобилей, но не у себя, а у его друга. Я с радостью согласился, так, как автомобили была моя первая страсть после женщин, а теперь и после Юры, то, получив хорошую подготовку на курсах, я потихоньку насобачился так, что у нас клиентура стала расти до бесконечности. Мы имели хорошие деньги и стали выезжать за границу в турпоездки. Завели друзей в разных странах и ездили к ним, приглашая на ответные визиты к себе. Принимали их по-царски. Некоторые бесподобно красивые, мужественные, с отличными достоинствами, ребята их Испании, Греции, Чехии хотели нас либо разделить, взяв одного к себе для семейных отношений, либо приглашали нас обоих переехать к ним, но мы остались верными друг другу. Я, например, не мог себе представить, что родной мой Юра будет уже не моим, хотя бы и частично, а он тем более не хотел даже вступать со мной в разговоры на эту тему.
Поначалу я искал варианты, но он хмурился после начала нашей беседы и уходил заниматься чем-нибудь, лишь бы не продолжать нашу беседу. Я понял его и не мог себе представить, что я когда-либо могу проснуться не в объятьях моего любимого парня. Мы могли поездить по странам, покуролесить, каждый по отдельности, зная, что встретимся снова в нашей теплой постели, и будем безумно ласкать каждый бугорок, ноготок и волосок на теле любимого.
Так мы и живем вместе - мне уже под сорок, а Юре будет скоро 46 лет. Остались по-прежнему красивыми, спортивными и внешне привлекательными мужчинами. Голубыми, в нашем понимании, мы так и не стали. Нас не интересовали и не интересуют плешки, гей-бары, пидовские шоу на эстраде. Мы остались для всех мужиками, даже очень завидными мачо для многих баб, от которых нам отбою нет, а нам они до пизды. Наш дом полон настоящих друзей. Мы счастливы!