Эстет

I. Давид и Голиаф

- Френк, ты точно думаешь, что это хорошая идея их всех убить, забрать товар и деньги? Смит - известный убийца, и слухи ходят, что он чудеса творит.

- Иван, их будет трое, нас будет шестеро. Неужели мы их не завалим?

Мне это идея не нравилась. Не по понятиям это. И потом, я слышал, как Смит убил один 6 крепких мужиков во время стрелки, и план Френка точно не обещал лёгкой прогулки. Он просто ещё не понял, с кем связался, но Френк сейчас босс и не время обсуждать его решения.

Я вытащил бронежилет. Под мышку надел кобуру. Затем бросил автомат в сумку. И что-то мне подсказывало, что для разборки со Смитом это не сильно впечатляющее оснащение.

Мы приехали на заброшенный склад на окраине Портленда. Тут на ящиках должна была состояться сделка. Что там за товар, я не знал, но он был в небольшом чёрном ящичке перед Смитом. Смит оказался толстяком, и трудно было по его внешнему виду представить, что это легендарный киллер. Однако встреча сразу пошла не так, как надо. Рядом со Смитом на ящике сидел худенький юноша, на вид лет 18-19, в спортивной куртке с крупным логотипом зайца "Playboy", парень жевал резинку и слушал музыку по плееру, на голове у него были смешные очки, как у сварщика. Парнишка периодически посасывал колу из трубочки из банки.

- Смит, а это кто?

- Это мой сын.

- А что он тут делает?

Смит усмехнулся:

- Дома было не с кем оставить.

Вот это не входило в мои планы. Убивать юношу мне хотелось. Поэтому я попробовал его спасти.

- Эй, парень!

Он меня не слышал в плеере, и я показал на ухо, чтобы он вытащил наушник.

- Парень, у тебя смешные очки, это откуда?

- Очень люблю мультики про Гайку, правда, похожи?

- Парень, ты не мог бы сбегать нам за пивом, пока мы тут дела обсуждаем?

Я посмотрел на Френка. Он незаметно чуть покачал головой. Он не хотел оставлять в живых свидетеля. Юноша же улыбнулся и спросил:

- Как тебя зовут?

- Иван.

- Иван, ты добрый человек, и Бог спасёт тебя.

Я задумался о словах юноши, но дело быстро двигалось к развязке. Я нащупал автомат и посмотрел на двух телохранителей Смита, думая, кого из них валить первым.

Френк бросил пакет с деньгами на стол, и это было условным сигналом. В Смита и его телохранителей полетели автоматные очереди, и тут... Бах!

Это дикую боль в ушах я уже чувствовал, когда пришлось как-то биться с агентами ФБР в одном тёмном деле, поэтому я знал, что будет дальше, и бросился удирать за ближайший ящик, толкнув за него Макса.

Через секунду на складе вспыхнула Сверхновая. Даже через закрытые глаза в тени от ящика я почувствовал яркий белый свет с лёгким синим отливом. В ушах ещё звенело, слух возвращался постепенно, и за ящиком были слышны автоматные очереди и крики. Макс хотел рвануть, но я его удержал. Нужно было дать догореть светошумовой гранате. За ящиком сейчас только один имел зрение, и это был Смит.

Яркий свет стал быстро спадать. Стрельба закончилась, и я услышал щелчок. Я понял, что Смит отделил магазин и готовится перезаряжать автомат. Я толкнул Макса, и мы выскочили из-за ящика с пистолетами на Смита, свои автоматы мы потеряли, когда спасались.

Нашему взгляду предстал юноша в надетых "очках сварщика". Куртка с зайцем была расстёгнута, и в его руках был укороченный автомат "Тавор". На полу валялись осколки от банки с колой, в которую была вмонтирована светошумовая граната

Его спас бронежилет. Я два раза выстрел в парня, попал в живот и грудь, но он также был в бронежилете. Парнишка быстро прокатился по полу за ящик.

Нам предстояла с Максом дуэль на пистолетах против легендарного киллера. То, что нас было двое на одного, не делало наши шансы хорошими. Парнишка и не думал засиживаться за ящиком, он быстро выскочил и попёр на нас, постоянно стреляя и раскачиваясь хаотически из стороны в сторону. Но его смелый рейд закончился пустым щелчком - кончилась обойма.

Макс двинулся с пистолетом вперёд и бросился на парнишку, находясь уже рядом с ним. Грузный мужик и ещё пара патронов в пистолете. Но... пацан, как пума, прыгнул на Макса, я увидел, как блеснул острый кинжал-игла, и из шеи Макса хлынул фонтан крови, другой рукой юнец отвёл руку Макса с пистолетом, и в агонии Макс выстрелил два раза в потолок. Грузное тело Макса упало на пол с хрупким парнишкой-убийцей на его шее. Давид победил Голиафа.

Мой пистолет упёрся в лоб пацану. Он замер, при этом тоненькими пальчиками быстро перебирая свой изящный кинжал. Я показал на ухо, чтобы он вытащил свой "плеер", а точнее активную систему фазового шумоподавления. Вращая кинжал между пальчиками, он вытащил наушник.

- Мистер Смит, я полагаю?

- Иван, я так полагаю, у вас ко мне дело, раз у меня в голове ещё нет пули?

- Ну, прежде всего, позвольте выразить вам своё уважение, не каждый так чтит многовековые традиции и ходит на дело с мизерикордией.

- Да, я эстет.

II. Зайцы с удавкой

- Мистер Смит, перед нашими переговорами я бы хотел убедиться, что я их переживу, поэтому медленно отдайте мне свой музейный ножик, я не хотел бы им получить в глаз.

Парнишка коротким движением кисти воткнул его в пол, и я удивился тому, как может концентрировать силу в коротких движениях этот юноша.

- А теперь, мистер Смит, медленно повернитесь ко мне спиной и руки в стороны. Всё делать очень медленно - мы, русские, очень нервные психопаты, вы же знаете.

Я приставил ему пистолет к затылку и стал быстро обыскивать парня, рукой скользя по его талии. На бронежилете были липучки, и на них было ещё два ножа, я их снял и бросил в сторону.

- Теперь медленно снимаем вашу курточку с замечательным зайчиком...

- Хорошо, теперь медленно расстёгиваем бронежилет и очень медленно снимаем его.

Парнишка снял свою броню и отбросил в сторону. Я, бросив взгляд туда, заметил, что в бронике не меньше 5 пуль. Не каждый мужик будет так бодро прыгать после такого, как этот малыш.

- Ручки в стороны, ножки пошире.

Я опять стал обшаривать парнишку. Под футболкой ничего не было, рука скользнула по ягодицам и в пах. Пацан вздрогнул, но не дёрнулся. Я опустился ниже, обнаружил, что на правой ноге пристёгнут ещё один нож на ремешках.

- Так, снимай футболку.

Когда он снял футболку и бросил в сторону, я увидел, что на спине хрупкого юноши есть пара небольших шрамов от операций после пулевых ранений.

- Кроссовки и носки снимай.

Он нагнулся, выставив мне свои почти круглые ягодицы в штанах. Я улыбнулся.

- Мистер Смит, будьте добры, снимите штаны.

- А можно как-то без этого? Ты же меня уже прощупал.

Я повернул его к себе лицом и ткнул его пистолетом в лоб.

- Снимай штаны, там у тебя наверняка ещё куча каких-нибудь гаджетов, от которых я сдохну.

Парнишка нехотя расстегнул штаны, и они упали вниз. Я с трудом удержался, чтобы не заржать

Юноша-убийца густо покраснел и сказал:

- Это не мои, я с трупа снял!

- Ты совершил налёт на гей-клуб?

- Очень смешно. Что дальше?

- Снимай трусы.

- А в трусах никак не поговорить?

- Ты известный убийца, у тебя там наверняка не резинка в трусах, а удавка.

Я остался довольным своей шуткой, а парнишка снял трусы и бросил их мне. Из одежды на нём остались лишь "очки сварщика", где адаптивный к свету полимер уже сделал их снова прозрачными.

И тут я, посмотрев на трусы, увидел, что там действительно вместо резинки нейлоновая удавка.

- Трусы с зайцами и с удавкой - ты весь в этом!

- Можно подумать, я барменом работаю!

Старик Донателло

Я взял голого паренька в очках, прижал одной рукой и приставил пистолет к его голове.

- А теперь я хочу посмотреть на твои наглые глазёнки!

Я свободной рукой стянул с него очки, одновременно распустились его светлые волосы с красивым тёмным отливом, он открыл веки и у меня перед лицом вспыхнули два изумруда. У парня были зеленые глаза. Я видел парней с зелёными глазами, но не такими, как трава. Светлые прозрачные зелёные глаза в обрамлении длинных ресниц, которые двигались, как крылышки бабочки. Это дополняли тонкие черты лица с тонким носом и тонкими губами. Сражённый красотой юного убийцы, я застыл. Он всё понял, и на его лице заиграла ехидная улыбка.

- И что дальше, Иван?

- Ну, как бы хотелось, чтобы мне такой хорошенький паренёк отсосал.

- А если хороший паренёк как бы сосать тебе не хочет?

- А если у злого русского есть большой пистолет, приставленный к голове хорошенького парнишки?

- Это, конечно, аргумент. А вдруг я тебе хуй откушу?

- Это, конечно, обидно, но тогда тебя похоронят с двумя предметами от меня в голове.

- Это с какими?

- С куском моего хуя и с пулей из моего пистолета в твоей глупой башке. Давай уже соси; хотел бы я тебя убить, так убил бы уже.

- Ну, предположим, я тебе отсосу, а что дальше?

- Дальше я трахну тебя в жопу, а потом мы сядем и обсудим наши дела.

- Иван, ты похож на маньяка; ты, скорее всего, меня трахнешь и пристрелишь. Где мои гарантии?

- Парень, в твоём положении о гарантиях не спрашивают. Но если так встал вопрос, то что там, в чёрной коробке?

- Там родий, это редкоземельный металл. В 10 раз дороже золота.

- Малыш, ты, вероятно, знаешь, как продать родий, раз босс этого бизнеса, а я не знаю. Поэтому убивать тебя не буду, мы продадим его и поделим деньги, но сначала я тебя трахну, так как ты чуть меня не убил.

- Ай-ай, а вы такие честные покупатели были, просто няшки!

- Хватит, вставай на колени и соси мой хуй!

Он понял, что выбора нет, опустился на колени и стал расстёгивать мне штаны, а я спросил:

- Смит - это ведь не настоящее имя. Как тебя зовут хоть?

- Джимми.

- Врёшь.

- Нет, и ещё я никому не сосал хуй, поэтому не нужно нервничать и палить мне в башку от огорчения - как умею, так и сосу.

Парнишка взял в руку мой хуй, поглядел на мою головку и обхватил её губами. Это было невероятное ощущение. Мне сосал юноша-убийца с изумрудными глазами. Мысль, что мне сосёт такой парнишка со внешностью ангелочка и ещё и кровавый убийца, меня завела с невероятной силой. Поэтому Джимми не успел толком пососать, как я стал бурно кончать. Джимми успел вынуть мой хуй изо рта, но сперма залила ему лицо. Он вытер лицо рукой и сказал:

- Я, конечно, понимал, что вечер может быть сложным, но не до такой степени

- Зачем ручки назад?

Я снял с пояса наручники и сказал:

- Джимми, мне как-то неудобно будет тебя ебать в жопу, держа в одной руке пистолет, и, зная твои возможности, я бы не хотел, чтобы ты меня прикончил во время оргазма, если я зазеваюсь.

Джимми не стал спорить, лёг на ящик, подставив мне свою попу, и заложил руки назад, а я надел на них наручники. Пистолет я положил на пол рядом.

И тут я глянул на задницу Джимми и обомлел. Я думаю, что глаза-изумруды и бабочки-ресницы - это последнее, что мне вынесет мозг, но тут была такая попка... Нет, я где-то видел такую попку! И вдруг я вспомнил, где я видел такую прекрасную задницу. У живых парнишек никогда, но на фотографии скульптуры Давида Донателло из Флоренции - да. Я не выдержал и спросил Джимми:

- Джимми, а ты был в музеях Флоренции?

- Иван, я понимаю, что вы, русские, культурная нация, но у вас так точно принято, что перед тем, как изнасиловать в попу связанного пацана, выяснять, какие он музеи посещал?

- Джимми, ты вылитый Давид Донателло!

- Господи, ну насилуй уже меня в жопу и заткнись, если можно! Если ты меня не пристрелишь, после того как изнасилуешь, я даже съезжу в твою Флоренцию!

Я улыбнулся и сказал:

- Джимми, тебя кто-то уже трахал в зад?

- Нет.

- Тогда постарайся расслабиться, я не хочу тебя порвать.

- Прекрасный совет! Мне ещё представить, что я на цветочном лугу и попа уже как бы не моя?

Я усмехнулся, но как-то не хотелось спешить. Какой же прекрасный юноша! Я провёл руками ему по спине и погладил ягодицы, в теле парнишки ещё было напряжение. Я провёл ладонью между ягодиц и почувствовал, что заветная дырочка ещё сжата, но мне хотелось капитуляции по полной программе. Я перевернул парня на спину, ухватил его за член и стал его дрочить. Джимми закатил глаза и сказал:

- Иван, если ты разыгрался в любовь, тогда поцелуй меня хотя бы что ли.

Я наклонился над ним и осторожно поцеловал его в губы без языка. И тут я заметил, что этот засранец жуёт жвачку!

- Джимми, тебя как бы насилуют, а ты жуёшь жвачку!

- Иван, насилуешь и насилуй, оставь мне хоть какую-то радость в моём положении.

Я усмехнулся, спустился к члену юноши и стал его сосать.

- Ох мать, Иван, ни хрена себе, мне так никто из девок не сосал!

Я облизал ему яйца, перевернул парня снова на живот и стал ласкать ему языком попку. И попка сдалась от моей ласки, заветное очко расслабилось. Я плюнул на ладонь и смочил ему попу.

- Только не напрягайся, а то порву.

- Уж постараюсь, попа мне самому ещё нужна.

Я вошёл в задницу Джимми и снова обомлел. Я ебал в жизни многих юношей, многих насиловал. Но таких ощущений у меня ещё не было: плоть девственной попки Джимми плотно обхватила мой член. Я бросил взгляд на его спину и ягодицы. Ну вылитый Давид Донателло! Всё же старик Донателло знал толк в натурщиках!

Я сделал несколько толчков, но не хотелось быстро кончать и спускаться из этого рая на землю. Я вышел из парня и перевернул его на спину, забросил его ноги себе на плечи и снова вошёл ему в попку. И тут я увидел, что он снова жуёт свою резинку!

- Джимми! Тебя как бы насилует брутальный русский мужик, а ты жуёшь резинку! Выплюнь сейчас же! Ты меня с ритма сбиваешь! Я не могу так!

Джимми в ответ надул пузырь из резинки и хлопнул его с довольной улыбкой. Я поднял пацана и, не снимая со своего хуя, сам сел, и Джимми оказался усаженным на мой хуй, под своим весом осев на него по самые яйца

- Джимми! Выплюнь резинку!

Джимми наклонился ко мне и затем осторожно меня слегка укусил за ухо, сказал:

- Ни за что! Тебе придётся меня убить за мою резинку.

Я усадил его обратно ровно на свой хуй.

- Джимми, это не смешно, я не могу кончить, пока ты жуёшь. Мне что, тебя ударить, чтобы ты её выплюнул?

- Придётся отработать мою резинку. Ляг на пол и посади меня сверху.

Я застыл на мгновение, а потом сделал так, как он сказал. Я лёг на пол и усадил юношу в наручниках на свой хуй сверху. Джимми сначала неопытно стал совершать движения наездника, затем разогнался. Я взял рукой его член и стал его подрачивать. Через минут 10 мы оба бурно кончили. Джимми завалился на меня, тяжело дыша.

- Иван, а круто, надеюсь, ты меня не пристрелишь. Как минимум, можешь ещё раз меня так трахнуть.

- Ну это, Джимми, по желанию дальше, давай к делу.

Я поставил парнишку на ноги и расстегнул ему наручники.

- Джимми, ты уволил моего старого босса. Новая работа может быть только у тебя, чтобы продать этот твой родий. Тебе придётся нанять меня.

- Интересный поворот, Иван.

Я взял пистолет и передал его Джимми.

- На, босс.

Джимми взял пистолет и приставил его к моей голове.

- Иван, ты, конечно, классно ебёшься, но зачем ты мне нужен, кроме этого?

- Джимми, ну я могу работать у тебя если не киллером, то бухгалтером, я, в отличие от тебя, владею арифметикой и освоил счёт до 20.

Джимми изменился в лице и нажал на спусковой крючок. У меня в пистолете закончилась обойма.

IV. Пристегнись

- Иван, я, конечно, слышал, что русские подонки, но я не знал, насколько. Ты же меня изнасиловал в рот и жопу, хотя у тебя закончились патроны. Я бы тебя зарезал ножом, как ягнёнка, если бы знал!

- Джимми, кончай базарить, ещё скажи, что тебе не понравилось, как я тебя насиловал. Ты лучше сам подумай, что дальше делать, у меня в голове стучит всё. Я только что трахнул скульптуру Донателло, но тебе, тупому американцу, с вашим образованием для дебилов, меня не понять.

- Так, Иван, ебнуть в жопу - это не только секс, это позиция в иерархии. Если ты хочешь, чтобы я продал этот родий и с тобой поделился, то...

Я посмотрел на Джимми: он на пальчике держал наручники и хитро улыбался.

- Джимми, ты маленький извращенец, ну хотя бы не здесь. Если ты не заметил, мы ебёмся посреди кровищи и трупов, присыпанных гильзами. Это, конечно, добавляет делу шарма, но твою хлопушку и фейерверк точно могли слышать и видеть, хотя мы находимся в заброшенной промзоне.

- Окей. Поехали.

Мы прихватили деньги и родий. У склада мы завалились в красный "Ferrari F8" Джимми.

- И куда теперь, Джимми?

- Ну, я знаю прекрасное место на каньоне Орегона.

- Джимми, и ты меня собираешься трахнуть на каньоне с видом на реку и, небось, ещё и в лучах заката?

Джимми заулыбался и закивал, потом сказал:

- Ну я же эстет.

- А потом?

- А потом... у нас с тобой, Иван, был сложный рабочий день, нам нужен отпуск, поскольку ты меня не пристрелил после того, как изнасиловал, то, как я и обещал, мы поедем с тобой во Флоренцию, а потом в Лондон.

- А почему в Лондон?

- Потому что я, тупой американец, в отличие от тебя, умного русского, знаю, что Давид Донателло хранится сейчас в Лондоне. Я тебе его покажу, надеюсь, ты не будешь дрочить посреди музея?

Джимми стал надевать перчатки без пальцев, и я понял, что поедем мы быстро. Джимми вопросительно посмотрел на меня.

- Что, Джимми?

- Иван, пристегнись. В твою жизнь вошёл Джимми, самое время пристегнуться.