Цветочный отряд. Часть 3

За несколько лет до основных событий.

Уже третий час сидим мы с лейтенантом Самохиным в глубокой сырой землянке, вырытой лишь сегодня утром. Лейтенант Самохин — совсем ещё молодой парень, не успевший даже окончить Суворовское училище из-за войны и ушедший на фронт добровольцем. Теперь ночь, отряд отдыхает после четырёхдневного перехода. Командир сдержан, немногословен. Суровое, но добродушное лицо его скупо освещено тусклой лампочкой. Молодое, красивое, но уже испещрённое шрамами, всё в копоти от пожарищ, лицо лейтенанта Самохина — это лицо уральского народа, восставшего против оккупантов, лицо освободительной войны, с быстротой лесного пожара охватывающей не только предгорья Южного Урала, но уже и Северный Урал. Прихлебывая любимую похлёбку из видавшего виды, помятого, но добротного походного котелка, командир грустно, но спокойно рассказывает про смелые рейды в тыл к сатраповцам, про подрывы блокпостов и железных дорог, про недавний рукопашный бой с уйгурами, про захваченный врасплох монгольский десант. Лаконичные ответы лейтенанта я записываю дедовским способом — карандашом на бумаге. Смарты в отряде строжайше запрещены.

— Бойцы покрыли себя неувядаемой славой, — говорит лейтенант, вспоминая дерзкую августовскую вылазку на китайский блокпост. — Впятером не только перерезали восьмерых узкоглазых, но и взяли девку-киборга. Новейшей серии, представляешь! Эта девка, точнее кусок искуственного мяса, пока жива была, сослужила нам хорошую службу: неделю по её наводке ебошили сверху по китаёзам. Ну и как женщину, конечно, попользовали. Дырки у неё зачётные, всегда мокрые и готовые, и никакой волосни, представляешь!

— Представляю... Но речь сейчас не об этом. Говорят, ваши бойцы дали вам прозвище?

— Да. Квинт.

— А за что?

— Да кто его знает. Видно после того случая с молдавским составом.

— Это было во время нашей южной кампании?

— Да. Но лучше не будем об этом.

— Печальные воспоминания?

— Да. Сами знаете чем та кампания завершилась...

— Но ведь сейчас вы сражаетесь за нашу свободу. Вы верите в победу Уральской Республики?

— Иначе не было бы смысла проливать кровь таких славных парней как эти!

При этих словах он отдал свой котелок с недоеденной кашей одному из раненых бойцов, по прозвищу Кирьян. Силы для праведного, но тяжёлого дела тому ещё понадобятся, как объяснил Квинт. Ведь им предстоит новая боевая операция.

Идёт по дорогам Урала освободительная война своей тяжёлой, но победоносной походкой.

Нет здесь покоя врагам ни днём, ни ночью. Везде достанет их уральская пуля, уральский штык, уральский снаряд. Ничто не спасёт сатрапинских оккупантов и их уйгурских прихвостней от справедливого и жестокого возмездия.

Зреют гроздья народного гнева.

Шумит сурово уральский лес.

***

Часть 3. Квинт

— Можно?

— Гина, ты одна? Заходи.

Наставница Георгина, а для наставника Квинта просто Гина, вошла в его кабинет и прикрыла за собой дверь. Обошла его сзади, обняла за шею и шепнула на ухо:

— Опять куча работы, милый?

— Да, опять. — Пальцы Квинта продолжали быстро бегать по клавишам, а взгляд всё так же устремлён в монитор большого смарта.

— Ты не жалеешь себя. — Её рука проникла ему под рубашку и нежно гладила крепкую волосатую грудь. — Как дела у нашей гимназии?

— После похода в Город намного лучше.

— Тучи над нашими головами уже разошлись? — Её пальцы уже щекотали его живот.

— Не совсем.

— Что в этот раз? — Она вынула руку и теперь, пуговица за пуговицей, расстёгивала его рубашку. — Опять мало Сока? Ох, уж эта ненасытная Корпорация!

— Нет, дело в другом.

— И в чём же? — Молния брюк плавно поползла вниз.

— Люди за стеной Города почуяли неладное.

— И что же им не нравится? — Георгина просунула руку под резинку трусов и начала гладить просыпающийся член Квинта.

— Наша гимназия. По моим сведениям, готовится налёт.

— Чепуха всё это! — Губы молодой женщины прикоснулись к губам сурового мужчины. — Что за нелюди нападут на бедных несчастных сироток?

Их губы слились в жарком поцелуе. Георгина задрала строгую юбку и села на Квинта сверху. Трусиков на ней уже не было. Она начала плавно двигаться на нём своим крепким спортивным телом, наращивая темп и издавая тихий протяжный стон. Мужчина расстегнул её блузку и стал мять небольшие, но упругие груди не рожавшей 32-летней женщины.

— Да-да, мальчик мой, да! ООО!!! Кончааааюууу...

Квинт прикрыл её рот, чтобы она сильно не шумела и их не услышали девочки. Она повисла на нём и обмякла.

— Я бы тоже не отказался завершить начатое, — объявил он спустя минуту.

— Да, да, милый, прости...

Она слезла с него и встала на колени между его ног. Её умелый рот уверенно накрыл торчащий орган, весь блестящий от её соков. Она быстро, но нежно сосала любимый член, умело работала язычком, ласково мяла тугие яички. Квинт прикрыл глаза, лицо его покрыла испарина, он утробно зарычал и с силой насадил женскую голову до самого паха. Сперма густой долгой струёй потекла ей прямо в горло, часть протекла сквозь губы наружу. Спустя долгие секунды он отпустил её голову и Георгина с лёгким кашлем освободила её.

— Ну ты и богатырь, такой фонтан! — Она улыбнулась и протёрла лицо от остатков спермы. — Вроде три дня всего прошло.

— Не всего, а ЦЕЛЫХ три дня, — улыбнулся он в ответ.

Тем временем Мари и Кики тихо и бездвижно, как могут только киборги, наблюдали за этой картиной сквозь решётку вентиляционного люка. Кики зашептала так, что обычный человеческий слух принял бы этот шёпот за лёгкое дуновение ветерка:

— Им это нравится?

Шёпот Мари был ничуть не громче:

— Да. Нам ведь тоже.

— Но мы так не реагируем. И не кончаем по-настоящему.

— А они кончают.

— И мужчины, и женщины?

— Да.

— И не пьют Сок?

— Не пьют.

— А зачем им тогда это? Ведь мадам Георгина бесплодна, у них даже детей не будет.

— Для кайфа.

— Для чего?!

— Кайф — так они это называют.

— А почему у нас нет кайфа?

— Мы же не люди.

— А с виду такие же люди. Зачем нас создали такими?

— Какими, такими?

— Ну, такими... Дефективными. Могли бы в Корпорации и нам кайф приделать.

— Ты что такое говоришь, неужели ты сомневаешься в мудрости Корпорации?! Ладно бы ещё в мудрости Великого Князя засомневалась, а тут такое! Даже не думай о таком! Корпорация безупречна! Не приделала нам кайф, значит и не надо было. Им там виднее.

— Нууу, я просто хотела...

Их диалог прервал резкий громкий хлопок. Стены здания затряслись, с потолка посыпалась штукатурка.

***

Квинт снова посмотрел на полыхающий корпус, в котором обитали обычные приютские дети, не киборги. Чёрный густой дым заволакивал всё вокруг, даже лица Квинта и его помощников уже давно закоптились. Аппетитно пахло палёным человеческим мясом. Он зло сплюнул: «Ёбаные дураки, погубили столько людей, хотя ненавидят роботов!» Квинт хлопнул по плечу ближайшего мальчика-киборга:

— Пулемёты уже здесь?

— Да, наставник.

— Как тебя?

— Рик.

— Бери пулемёт и вставай, Рик. Все в атаку!!!

Квинт вскочил первым и побежал к прорехе в кирпичной ограде, откуда его начали поливать автоматными очередями. Пули отскакивали от брони и шлема, противно визжа при этом. Остальные парни были также хорошо экипированы, так что жалкий калибр 5, 45 лишь царапал краску на их обмундировании. Они ворвались в стан налётчиков и начали крошить их тела из своих ручных пулемётов. Бунтовщиков осталось к этому моменту не так много, не больше десятка, остальные трусливо сбежали. Квинт громко прорычал:

— Оставьте нескольких для допроса!

***

Третий пленный упорно молчал, вперив ненавидящий взгляд в мастера Мармиллона. Обычный парень, не слишком молодой, но и далеко не старый, с ...