Цветочный отряд. Часть 4

Пролог.

Девочка ещё раз оглянулась и резко рванула вперёд со всех ног. Парни кинулись за ней. Их ноги были куда длинней и потому они быстро и неумолимо сокращали дистанцию. Придерживая спадающую от ветра голубую шапочку, она летела сломя голову. Услышала, как один из преследователей, поскользнувшись на мокрой брусчатке, упал, зло матерясь. Она заметила, что другой помог ему подняться.

— Во славу, величие, в веках... — бормотала она под нос, отчаянно стараясь не поскользнуться на ледяной поверхности.

До базы вела прямая дорога. Но было слишком далеко. И дорога та была скользкой, мокрой, мерзкой, подлой...

Налево показался узкий проход. Девочка кинулась туда, заметив краем глаза, что преследователи снова побежали за ней. На том, что падал, моталось, словно чёрные крылья, распахнутое пальто.

— Ворона... — шепнула она.

Она побежала по тесному кривому переулку, а переулок внезапно оказался тупиком! У девочки всё сжалось внутри. Но справа показался спасительный проход. Она прыгнула туда, провалилась в грязный сугроб, стоная, размахивая руками, вырвалась из мокрого снега, побежала по узкой дорожке, свернула влево, загрохотала по каким-то жестяным листам и увидела впереди старый сарай с разбитой дверью, а сквозь неё — другую дверь, распахнутую. Через сарай был виден путь на людную улицу.

Девочка кинулась к сараю, вбежала, кроша каблучками гнилой пол, рванулась к полуоткрытой двери.

Дверь сама с визгом распахнулась.

В проёме стоял парень в чёрном распахнутом пальто.

— Куда намылилась? — прошипел он.

Его лицо было тёмным, страшным, в нём, как и в пальто, было что-то воронье. Задыхаясь, она попятилась.

Сзади грохнуло, затрещало — и тоже:

— Куда собралась, малышка? Мы тоже туда хотим.

Это спросили уже сзади. Она обернулась. Тот, сзади, был рыжим, кучерявым, с плоским веснушчатым лицом. Лицо это имело добродушно-глуповатое выражение.

— Будто хомячок... — едва слышно шепнула она.

— Что ты сказала, деточка? — лицо рыжего оскалилось и уже не казалось ей таким забавным.

Стараясь прийти в себя, девочка выдохнула и спросила сдавленным голосом:

— Что вам от меня нужно, дяденьки?

В ответ Ворона закрыл дверь с таким же мерзким визгом. Рыжий закрыл дверь со своей стороны. В сарае стало сумрачно, свет пробивался только из дыр в крыше и щелей в дощатых стенах.

«Дыр и щелей, дыр и щелей, дыр и щелей...»

— Куда ж ты так спешишь, а? — спросил Ворона, подходя.

Грубое, небритое лицо его источало злобу, чёрные глаза хищно блестели в полумраке сарая.

— Изволили в кошки-мышки с нами поиграться? — насмешливо-добродушно поинтересовался рыжий

В руке щёлкнуло и выскочило короткое, но широкое лезвие ножа. Он поднес нож к лицу девочки:

— Ты только закричи, сучка малолетняя, и узнаешь!

Сзади подошел рыжий. Он обнял её за плечи, плотно прижался, дохнул табаком, водкой, кедровыми орешками:

— Мы тебя, малая, щас ебсти будем!

Даже сквозь зимнюю одежду она почувствовала спиной его напрягшийся член и похолодела. Удушливая волна сдавила ей горло.

— Я... я... я ещё дев... девственница... — пролепетала она с огромным трудом.

— Девственница? — зло переспросил Ворона.

— Да на ней клейма ставить негде... — Руки рыжего задрали голубое пальтишко с таким же голубым платьем и начали мять её промежность сквозь тёплые чёрные колготки.

— Умоляю вас... пожалуйста... я всё отдам... — мямлила она сквозь проступившие слёзы, трясясь и цепенея.

— Мы твою целку не тронем, не боись. — Ворона схватил её за шею, нагнул.

Рыжий потянул её вниз за бедра.

— П-п-прошу, не надо! — вскрикнула она сдавленно, падая на колени.

Рыжий, опять задрав её коротенькое пальто, схватил колготки и трусики, рванул вниз. Ворона, держа в одной руке нож, другой расстегнул ширинку, выпуская длинный жилистый член.

Девочка дернулась, пытаясь встать. Но лезвия ножа коснулось её шеи:

— Только дернись у меня, шалава малолетняя. Рот открой, да пошире.

Большие веснушчатые руки рыжего приподняли её, пальцы раздвинули ягодицы:

— Бляааа, а попка-то сахарная, смугленькая, словно какава с молоком... Гы-гык! И побрила всё, видать нас ждала! Ну, вот и мы, родимая, принимай дорогих гостей! Гы-гы-гыыы!..

Его толстая залупа толкнулась ей в сжатый анус.

— Умоляю! — вскрикнула она.

— Педро, заткните уже, пжалста, нашей новой подруге глотку, — раздражённо пробасил рыжий.

Ворона схватил её за длинные, тёмные, вьющиеся волосы. Шапочка слетела на грязный пол.

— Нет! Нет! Нет! — затрясла головой она.

— Зарежу, блядина! — зарычал он, склоняясь над ней, — Пасть раскрой, и без фокусов! — Мерзкая слюна брызнула ей на лицо.

И она сразу поняла, что этот — зарежет, но всё равно добьётся своего даже с остывающим трупом. Её губы, большие, красивые и чувственные, губы, о которых втайне мечтали все мальчики-гимназисты, беспомощно приоткрылись. Длинный и немытый член Вороны резко и неминуемо вошёл ей в рот по самый курчавый лобок. Рыжий плюнул ей между смуглых ягодичек и толчками стал вводить свою раздутую от возбуждения головку в её анус. Когда головка вошла, тело её содрогнулось и затрепетало. Девочка глухо замычала.

— Ну вот, а ты боялась, — ощерился рыжий добродушно, — жопка-то рабочая, вон как легко мою дубину приняла.

— Да и рот как бездонный колодец! — добавил Ворона, — Ещё ни одна так легко мой шланг не заглатывала! Говорю же, блядина та ещё!

— Ага, но сначала я ей жопу хорошенько обработаю, — рыжий всё глубже и глубже проталкивал в нутро девочки свою толстую дубину, — а потом уже и на цельность проверим.

Парни стали ритмично двигаться. Рыжий держал её за бедра, Ворона — за плечи и затылок. Они двигались размашисто, молча, словно занимались тяжёлой, но любимой работой. Голубой каблучок полусапожка беспомощно скрёб и молотил по ледяному полу сарая, скрёб и молотил, скрёб и молотил, словно зажил своей, отдельной от девичьего тела, жизнью.

По широкому, приземистому телу рыжего прошла лёгкая судорога, голова его вздрогнула, словно он передернулся от холодного ветра. Он замер, глаза его замутнились, рот глупо приоткрылся, он как-будто начал высыхать прямо на глазах.

Ворона быстро-быстро двигался ещё некоторое время, не обращая внимания на странное поведение сообщника по изнасилованию. Потом, выронив нож, застонал громко и протяжно, схватился рукой за стену, зашатался как пьяный и с грохотом упал. Рыжий тоже рухнул на спину, словно деревянный истукан. Оба насильника лежали в скрюченных позах, их руки были неестественно вывернуты, а члены продолжали стоять. Вороньи крылья слились с чёрным полом сарая.

В помещение беззвучно, словно призраки, вошли ещё две девочки в голубой униформе. Одна — высокая яркая блондинка, вторая — стройная, изящная и рыжая. Они помогли изнасилованной оправиться, натянуть колготки с трусиками. Девочка подняла свою голубую шапочку, отряхнула. Вызвала базу.

— Наставник Квинт, это Номи. Да, всё по плану. Сорок семь. Конечно, утилизатор нужен.

***

Часть 4. Новая гимназия.

Все долгие сорок минут перелёта из Города Номер Три в Город Номер Сорок Восемь Кики не умолкала, донимая вопросами мастера Мармиллона, которому выпало несчастье быть её единственным соседом в самолёте, так как Кики досталось место у окна. Мастер терпеливо и вежливо отвечал ей. Он вообще был человеком сдержанным и воспитанным, его таким растили с самого детства. Детства, полного лишений Войны, голодного, холодного и страшного.

— А почему наставница Георгина не полетела с нами? — никак не унималась гимназистка.

— Она будет нести службу Корпорации в другом месте.

— В каком?

— Этого мне не дано знать. На всё воля Корпорации....