Дебют в грехопадении два. лестница в небеса

«Жизнь состоит не из времени, а из моментов». (Чья-то мудрость)

Жанна проснулась часа в четыре. Благо сегодня было воскресенье. Вчерашняя ночь в клубе вдруг вспомнилась во всех красках. Лежа на спине в кровати она вдруг ощутила сладкую дрожь по всему телу. Что это? Тепло внутри живота, внизу, между ног. Некое новое, неведомое чувство. Эх... Телефон на тумбочке, нажатие кнопки вызова...

— Да, детка.

— Стаасс... а ты не мог бы меня прямо сейчас трахнуть?

— Жанник, ты чё, с дуба рухнула?

— Не-а, просто вчера в клубе... Знаешь, я...

— О, блин. Знаю. Ты мне чуть член не откусила, сучонка мелкая.

— Чего? Ты что там был?

— Ха, тот, кто во рту, это был я, к твоему сведению.

— Ну, ты сволочь, ну, скотина! Ты, что все знал? Знал и не предупредил? Да я! Да я тебя!

— Ша, девочка, остынь, щас буду, не кипятись.

Жанна снова прокрутила картинку вечера в клубе. Эта музыка, сводящая с ума, завязанные глаза, три члена в ней одновременно и сумасшедший оргазм, первый оргазм в ее сексуальном опыте. Так значит, Стас все знал заранее, знал, что ей предложат, когда вел в этот клуб. И снова это напряжение внизу живота пронзило ее сладкой болью, мелкая дрожь прокатилась по телу. Жанна вдруг осознала, что ей панически, категорически и беспрекословно хочется секса.

Когда Стас, как всегда без стука, открыл дверь ее комнаты, его глазам предстала невероятная картина. Жанна — вечно холодная и сдержанная Жанна — лежала на кровати, но не с книжкой в руках, а раскинув согнутые в коленях ноги. Одной рукой она сжимала свою грудь, второй терзала клитор. Нет, не ласкала, именно терзала. Неистово, почти зверски, раскрывая пальцами губки, не входя внутрь, только сверху. Но более всего поражало ее миловидное личико, искаженное сейчас похотью — полуприкрытые глаза, казалось, смотрели внутрь, рот был приоткрыт и кончик языка бесконечно облизывал губки. Это было что-то с чем-то.

— Батюшки, наша Снежная Королева оттаяла? Или мне это только снится?

Прошло некоторое время — пара-тройка минут — пока Жанна вернулась в реальность из своих грез.

— Бляха, Стас, ну сколько раз еще повторить — стучаться надо.

— Ладно, не злись, расскажи лучше, что с тобой такое происходит?

Жанна собрала в кучу ватное тело и уселась на кровати, поджав под себя ноги. Стас плюхнулся рядом.

— А хрен его знает, бурлит во мне что-то после вчерашнего. Я сама понять не могу, что это было?

— Может, именно то, чего тебе не хватало в жизни?

— Не знаю, потерялась я как-то... Знаешь, мне предложили золотое платье.

— А ты осознаешь, что это значит?

— Кажется.

Вот сейчас Жанна опять была той неуверенной, неопытной девочкой с женским романом в руках, но буря внутри не прошла без последствий

Погладил волосы, провел рукой по спине, осторожно спустился рукой между ног — там было горячо и мокро. Она ответила. Неслышимым, но ощутимым языком тела, будто подалась навстречу, открываясь, предлагая себя. Стас уложил ее на спину, развел в стороны ножки и максимально поднял вверх, вошел в нее нежно, ласково. Он никуда не спешил, он хотел дать почувствовать себя внутри. И тут... Жанна выгнулась вверх, одновременно обхватив мышцами влагалища член, так, будто хотела его вытолкнуть, потом снова втянула внутрь, потом опять вытолкнула и снова втянула. Стас охренел от такого напора страсти. Кто кого трахал, было уже не понятно. Это его — прожженного ловеласа — сейчас трахала еще до вчерашнего дня фригидная, холодная девчонка, которой было все равно кто, куда и как кончит. Долго такого напора он пережить не мог. И когда в очередной раз мышцы влагалища Жанны обхватили основание его члена, Стас кончил. Это даже не зависело от него, получилось как-то само собой. И следом он почувствовал последнее сокращение ее мышц. Блин, такого у него еще не было никогда. Он рухнул сверху на хрупкое тело, пытаясь восстановить дыхание, и ощутил волну, прокатившуюся по этому телу, после чего Жанна затихла.

— Детка, ты в порядке?

— Не знаю, — прозвучал знакомый голос, но с какой-то хрипотцой. — Расскажи мне о золотом платье. Я понимаю, что я должна стать проституткой, я так боюсь этого, а все равно хочу попробовать.

— До золотого платья ты еще не доросла, знаешь, там не просто секс, там нечто другое. Но если ты хочешь, я расскажу.

Стас скатился в сторону и попытался сесть.

— Иди в душ, а то ведь я даже презик не надел, не дай чего произойдет.

— Не парься, не залечу. Я знаю. Но в душ надо. Я скоро. Ты не уйдешь?

— Нет, девочка. Я тут.

— Это тебе, — Жанна достала влажные салфетки из тумбочки, накинула халатик и упорхнула из комнаты.

А вот теперь перед Стасом встал вопрос — владеть единолично или поделится с публикой? Это он привел Жанну в клуб, зная все тонкости его работы. Это он, в конечном итоге, разбудил это спящее создание. Это он бросил ее под паровоз страсти. И что делать теперь? Отдать на растерзание шакалам, что посещали клуб? Оставить себе? Или вести дальше? Судя по сегодняшним событиям, в ней скрыт неимоверный потенциал, раскрыть его — дело чести. Чести? Какой? Воспитать проститутку? Нимфоманку? Которая будет вечно хотеть, а он сам не сможет с ней справиться. Ей будет требоваться все больше и больше, ей будет мало одного и даже двоих мало. И что тогда? А кто она для него? Стас так задумался, что не заметил, как вошла Жанна.

— Давай чаю попьем. А то я со вчера ничего не ела, — пробился сквозь его мысли голос Жанны.

Когда она заселялась в общагу, ей повезло — досталась одноместная комната в трехкомнатной секции. Санузел был общий, но в комнате имелась раковина, и Жанна у торцевой стены оборудовала небольшую кухню. Там было все необходимое — маленькая электроплитка, чайник, настольный холодильник и микроволновка.

— Давай, — согласился Стас.

Пока закипал чайник, Жанна заглянула в холодильник и на скорую руку соорудила бутерброды. Чай пили молча, каждый думал о своем. Но когда с бутербродами было покончено, Жанна снова вернулась к разговору о золотом платье.

— И все же, расскажи...

И тогда Стас решился.

— Следующий спектакль в клубе через месяц, тебе хватит того, что получила вчера, на это время?

— Да, но вроде меня ждут через две недели, так сказала администратор.

— Через две недели просто вечеринка, тебя опять посадят в качестве статуи. Ты не волнуйся, с грымзой я договорюсь.

— С грымзой?

— Это мы так ее называем между собой.

— Ну, знаешь, мне она показалась очень и очень, откуда такое прозвище?

— Это ты ее в гневе не видела, если что не по ней, она и за стек взяться может, так, что мало не покажется.

— Что? Не поняла, о чем ты.

— А вот как раз о том, что ты хочешь узнать. Скажи, тебя пороли в детстве?

— Пороли? Да ты что, меня даже не шлепнули, кажется, ни разу, ну, может, совсем в детстве, но я такого не помню точно.

— Тогда учить тебя придется с нуля.

— Чему учить?

— Получать удовольствие от порки.

— Ну, знаешь, я не согласна. Ты за кого меня принимаешь?

— А работать в клубе дальше ты хочешь?

Жанна задумалась. С одной стороны до каникул еще четыре месяца, а денег, полученных вчера, ей действительно хватит на месяц, и это шанс работать всего одну ночь в месяц, а не стоять часами застывшей перед юными художниками, не висеть на цепях в качестве живой статуи, не разносить бокалы среди толпы, сверкая голой попой.

— Хорошо, давай попробуем. Что я должна делать?

— Для начала почитаешь теорию.

Стас открыл ее ноут, набрал в поиске несколько слов и открыл нужные страницы.

— Сегодня все это прочитаешь, захочешь себя поласкать — не стесняйся, тебе это только на пользу пойдет. Завтра, ровно в шесть вечера, я приду. Я хочу, чтобы ты ждала меня, но не просто ждала. Когда открою дверь, я должен увидеть тебя на кровати ...