Два вечера в инете (глава 5, На костре)

- Привет, как дела? - Отправить. Посмотрим, что напишет. Если напишет.

Я уже был довольно пьян - все-таки с пяти вечера уже пьем, день рождения племянницы отмечаем. А сейчас уже полдесятого. Черт, что я раньше ему не написал? Сейчас уже поздно ехать, от Ступино до его деревни (если он там) часа полтора на машине, не говоря уже о том, что такси туда тыщи полторы будет стоить. Надо еще будет заехать водки купить, сигарет. Блин, а в чем я одет? Я нормально выгляжу? Даже не подумал, когда ехал в Ступино, что могу в конечном итоге попасть в деревню, и что Сережка меня увидит.

Иду в комнату брата и смотрю на себя в зеркало - джинсы надел новые, только на прошлой неделе купил специально, так как старые уже даже с ремнем сползают и болтаются, у меня сейчас 46-й размер, совсем как в детстве, верней в подростковом возрасте, когда я весил 55 кг при росте 168 см. Вес, правда, сейчас не 55 кг, но 64 кг все же намного лучше, чем 72 и 50-й размер. Такой я был еще 3 месяца назад, до того, как пошел в фитнесс. Джинсы светло-голубые, не слишком узкие, но и не клеши, терпеть не могу, когда штанины болтаются. На талии сидели четко, плотно обхватывая мои вновь узкие бедра и жесткую попку. Между ног не было никаких провисаний, джинсовая ткань мягко обтягивала мой пах, слегка выделяя его округлостью, не вызывающе, но достаточно для того, чтобы взглянув со стороны, взгляд невольно задержался бы на этом месте. Джинсы сидели довольно низко, не висели на члене, но где-то на уровне тазовых косточек, что также вносило весьма эротическую нотку в мой внешний вид. На тело я надел узкую оранжевую с рисунком в геральдическом стиле майку-стретч, которая была настолько коротка, что она как раз доставала до ремня джинс, если я стоял ровно, но стоило мне слегка поднять руки, чтобы, например, причесаться, то майка приподнималась и обнажала узкую полоску загорелого в солярии мужского тела - то ли низ живота с небольшой редкой ухоженной щетинкой волос, то ли верх паховой области с выглядывающим пушком и аккуратной блядской дорожкой. Если же я запрокидывал руки за голову, чтобы потянуться, то майка поднималась еще выше и тогда становилось видно, что и талия, и живот принадлежат человеку, который как минимум следит за своим телом, и если есть там еще немного лишнего жира, то он на пути к полному исчезновению.

Руки были такие же загорелые, как и живот и все остальное тело, скрытое под одеждой, - в отсутствие солнечных дней солярий отличный, хотя и весьма сомнительный, способ придать своему телу загорелый вид, а наличие в продаже различных кремов с бронзаторами дает тебе возможность придать телу и желаемый оттенок. Нет, глядя на эти руки не скажешь: ну, нормально так, ничего, молодец, качок. Они не были не накачанными, не мускулистыми. Во-первых, за три месяца руки не накачаешь, а, во-вторых, и задача у меня была не накачать руки, а придать телу нормальный вид, чтобы при взгляде на него хотелось бы взгляд этот самый на нем остановить. Руки были красивые, рельефные, не брутально мужские, но скорее юношеские. А вместе с плечами, которые за последние время немного раздались вширь и чуть назад, вместе с слегка выдающейся вперед грудью с четко выделяющимися под майкой сосками, все вместе это сооружение плоти давало впечатление если не радужное, то очень приятное. Мне самому захотелось подойти поближе к зеркалу и потрогать эту грудь, руки, положить руку на талию и потом спустить ее чуть ниже. Я даже вспомнил известный древнегреческий миф и подумал, что надо бы поменьше смотреться теперь в зеркало, дабы не превратиться в цветок. С другой стороны, в мире флоры появится еще один красивый цветок Димка из отряда неотразимых. Лицо у меня тоже похудело и из круглого стало опять продолговатое с вытянутым подбородком, а когда я улыбался, на щеках вновь показывались ямочки. Стрижку я себе сделал очень короткую, почти на нет по бокам и сзади, что придавало мне почти юношеский вид, а сверху небрежный слегка взъерошенный ежик под эффект мокрых волос, зафиксированный мягким нелипким гелем-тредом. Короче, видом своим я остался весьма и весьма доволен. И друзья по работе говорят, что я выгляжу сейчас максимум на 25 лет, но никак не на 32.

***

Пи-пип, пи-пип. - Нормально, я пью.

Так, это уже хорошо, это как минимум значит, что он не с Катькой, а если он пьет и не с Катькой, то пьет он скорей всего в деревне. Есть хороший шанс все-таки увидеться с ним сегодня.

- А ты где? - Отправить.

Уже больше полгода не виделись, ну да, даже больше, я был в последний раз в деревне в январе, а сейчас уже август, считай 8 месяцев. Правда, тогда я сам ему сказал, что мы больше не увидимся. Когда мы на утро поехали домой на его раздолбанной неотапливаемой газели (а ехать, между прочим полтора часа, а на улице между прочим было минус 25, бррр), мы сначала молчали, просто слушали музыку. Башка болела с похмелья, оба чувствовали себя неловко, он - из-за того, что отказал, я - из-за того, что он отказал. Накануне он мне позвонил и сказал - приезжай, Дим, музыку послушаем, я песни новые написал. Я, как дурак, понесся на всех парах, Сережка сам меня пригласил, как же! Значит, что-то будет. До глубокой ночи слушали в машине песни и пили, пили и слушали, пока я совсем не опьянел и не осмелел - под очередную песню я положил руку ему на колено и положил голову ему на плечо. А он ничего, не дернулся, просто сказал:

- Дим, не надо, я прошу тебя, не надо.

- Почему? Что изменится, если я тебе отсосу? От тебя же не убудет?

- Дело не в том, убудет от меня или нет, а в том, что мы друзья. Я тебе уже сто раз говорил - ты мой лучший друг, давай останемся друзьями, и не будем омрачать нашу дружбу сексуальными забавами.

- Ага, то есть секс со мной тебя омрачает, да? Ну ладно.

Все, после этого вечер уже был испорчен и хоть мы и продолжали еще какое-то время пить и слушать музыку, весело уже не было. Только вот странное дело, я никак не могу найти объяснение одному факту - на утро я проснулся в передней (Сережка спал рядом на другой кровати за занавеской) и когда я встал, то обнаружил, что мои джинсы приспущены, а ширинка расстегнута. Спал я одетый, даже в свитере. Но почему с расстегнутой ширинкой? Пошел пописать и забыл застегнуть? А джинсы почему тогда были приспущены?

Когда мы с ним уже подъезжали к моему дому, я ему сказал то, что обдумывал все утро.

- Серег, я должен тебе сказать одну вещь.

Он молчит, головой махнул, типа говори.

- Так вот, боюсь, что это была наша последняя с тобой встреча. Больше мы с тобой не увидимся.

- Это почему?

- По двум причинам. Во-первых, мне не так долго осталось жить, не спрашивай меня почему, скажу лишь, что это пока еще не научились лечить. А, во-вторых, мне слишком больно и тяжело видеть тебя и не иметь ни малейшей возможности сделать с тобой хоть что-нибудь. Я тебя очень люблю, ты это знаешь, и люблю не просто как друга, это ты тоже знаешь. И буду любить тебя всю жизнь. Про это, я думаю, ты тоже догадываешься. Извини, но мы больше не увидимся.

Он не ответил мне ни слова. Когда он остановился, я просто сказал - прощай - и ушел. Я шел к дому, по щекам катились слезы, которые практически тут же застывали на морозном ветру, а внутри все разрывалось на части, я шел и думал, что только что я сам подписал себе приговор. Я его больше не увижу! Я шел и знал, что он не уехал, так как не слышал рева мотора, я знал, что он сидит и смотрит мне вслед. Но я не мог повернуться и посмотреть, иначе бы бросился к нему назад и стал бы просить прощения за то, что сделал ему только что больно. За то, что я такой, а он просто любит меня как лучшего друга. Или просто думает, что любит меня как лучшего друга? А сам боится признаться? Признаться себе и мне? Когда я вошел в квартиру и подошел к окну, его уже не было. Уехал. Навсегда. Как я тогда думал, навсегда.

месяца после этого я жил как зомби до тех пор, пока не выяснилось, что я на самом деле не смертельно болен. У меня, оказывается, не гепатит, причем самый какой-то неприятный, а просто жрать надо меньше и тогда все будет хорошо! Но врачи, конечно, молодцы - надо было так с диагнозом ошибиться?! После того, как я узнал, что я еще поживу, я сел на диету. Старался не есть ничего жирного, мучного, жаренного, ну и так далее. А когда понял, что мне вообще-то становится легче жить, решил вообще кардинально поменять образ жизни и заняться собой и своим здоровьем. Ну что это такое, когда парень слегка за 30 не вылезает от врачей? Короче, я созрел для фитнесса! Нашел рядом с домом отличный фитнесс-клуб и купил карту на год, а так как дело было в начале лета, то я попал под акцию и получил еще три месяца в подарок. Продолжая диету вместе с занятиями спортом, я довольно быстро стал терять вес и приобретать человеческий вид. Честно говоря, у меня была еще одна безумная идея - после того, как я стану стройным спортивным красивым парнем, даже натуралу будет трудно удержаться, чтобы меня не трахнуть, а Сереге-то и подавно. Раз он уже не совсем натурал. Может именно из-за моего неспортивного вида он и отказывал мне - ну кому хочется спать с парнем с животиком? Короче, как в фильме - я решил воскреснуть перед ним в новом обличье и тогда он сам позовет меня к себе в постель!

***

Пи-пип, пи-пип. - Я в деревне. Я думал, что начну искать встречи с Сережкой где-то через год после начала тренировок, когда уже совсем в форму войду и не стыдно будет раздеться. Но не выдержал, по пьянке решил sms написать.

- А ты там с кем? - Отправить.

Как себя вести, если все-таки поеду? А в принципе по ситуации будет видно.

Пи-пип, пи-пип. - С Иваном, братом Катьки.

***

Иван - нормальный пацан, хоть и натурал. Я к нему как-то пытался приставать по пьянке, когда он еще молодой был, до армии. Он испугался тогда, убежал. Смешной такой был. Правда, потом видно жалел, попробовать-то всем хочется, и всю дорогу об меня членом терся в автобусе, когда мы с ним возвращались вдвоем. Народу было полно, и мы стояли рядом, плечом к плечу. А мне что, мне не жалко, пусть трется. У меня был рюкзак на плече, и я им закрыл нас сзади. А у Ивана была сумка через плечо, и он ее повесил на правую руку и закрыл нас спереди, так что со стороны было невидно, что мы там делаем. Автобус, как полагается, при движение раскачивается, и Ваня тоже, делая вид, что его качает автобус, раскачивался вперед-назад, стоя ко мне полубоком так, что его левая нога была чуть сзади моей правой ноги. Таким образом, он прислонился пахом к моей правой ноге и так терся.

Сначала я думал, он случайно, но когда я почувствовал, что его член меняет местоположение и трется все выше и выше, я понял, что он просто встает! И становится все тверже и все напористей ко мне прижимается. Я повернулся к Ивану и посмотрел на него. Он тоже посмотрел на меня и покраснел, и тут же чуть отстранился. Я улыбнулся и придвинулся к нему ближе. Тут он осмелел и стал еще сильней тереться об меня. Я решил ему помочь и опустил свою правую руку, которая до этого лежала на подлокотнике кресла, вниз, между нами. Теперь его член задевал еще и мою руку. Он слегка вздрогнул от неожиданности и замер. Потом продолжил раскачиваться, но теперь старался тереться мне об руку. Ну ладно, я окончательно решил помочь парню, развернул свою руку и положил ладонь ему на член, который к тому времени колом стоял вверх в его джинсах. Я с силой сжал его приличных размеров член рукой и даже сквозь ткань джинсов почувствовал, как он возбужден

А я решил немного похулиганить. Чего уж там, раз случай такой. Я осторожно нащупал молнию, поднялся по ней пальцами вверх, нащупал собачку и потянул ее вниз. Иван повернул голову ко мне, и я понял, что он охуевает от моей наглости. Спокойно, малыш, не бойся, я с тобой. Я не останавливался на достигнутом, и начал пальчиками раздвигать расстегнутую ширинку и просовывать их внутрь. Я нашел резинку трусов и, ловко оттянув ее указательным пальцем, просунул сначала три пальца внутрь, а следом за ними и сам указательный палец. Таким образом, мои четыре пальца оказались прямо на его горячем члене. Я медленно развернул ладонь к его паху и опустил руку вместе с большим пальцем ниже в трусы - теперь я стоял и держал в своей ладони его яйца и член. Иван стоял и не дышал, он просто отключился. Ему было уже все равно - где мы и сколько народу может видеть, что происходит - он весь ушел в член. Люди с членом поймут, что я имею в виду.

Каждый, у кого были в жизни ситуации, когда его член берет чужая рука и сжимает его в ожидании, - не делая больше ничего, а просто продолжая удерживать его,- весь уходит в член, становится членом и полностью отключается от внешнего мира, в предвкушении, что с ним будут сейчас делать и совпадет ли следующее действие чужой руки с тем, чего ты ожидаешь и чего ты хочешь: сожмет ли рука с силой член и так будет держать 5-10 секунд, а потом ослабит хватку и быстро легко спуститься вниз к яйцам, осторожно захватит их, не сильно, только нежно, а потом, устремившись еще ниже, пальцы соскользнут на промежность, и, уткнувшись одним пальчиком в ложбинку между мягкими половинками, аккуратно пробуравит себе вход в сопротивляющуюся дырочку и чуть-чуть поиграет там, совсем чуть-чуть, чтобы покинув укрытие, быстро и уверенно вернуться вверх вместе с остальными пальцами, пройдясь еще раз по яйцам, вновь плотно и по-свойски обхватит член всей ладонью и сделает наконец то, чем и должно завершиться это чудное действо - несколькими уверенными движениями вверх-вниз, все убыстряющимися и более жесткими, доведет член до полного исступления и заставит его извергнуться оргазмическим вулканом прямо в чужую руку. И, о, Боже, какое счастье, когда чужая рука сделает именно так, как ты сам не сделал бы лучше своей собственной рукой!

Остальное было делом техники. Я обхватил рукой его член и начал сначала медленно, потом быстрее ему дрочить прямо в джинсах. Когда он стал дергаться, я сильней сжал его член и убыстрил темп, насколько это можно было сделать так, чтобы не привлекать внимание. Тут Иван дернулся и плотно прижался ко мне, я почувствовал, что его член стал больше и начал пульсировать, одновременно ощущая, что моя рука становится мокрой. Когда он кончил, а пульсация закончилась, я осторожно вытащил руку и вытер ее об свои джинсы, надо было, конечно, вытереть об его, но я не стал окончательно смущать парня. До конца поездки я ему еще раз успел подрочить, и когда мы прощались на вокзале, выглядел он вполне счастливым и довольным жизнью.

***

- Если хочешь, я приеду. - Отправить. Пи-пип, пи-пип. - Приезжай! Ну вот, свершилось! Ты едешь к Сережке, Дима!

Я распрощался со всеми по-быстрому, сказал, что Серега меня пригласил в гости в деревню и что я уезжаю. Быстренько собрал свои вещи - благо, собирать не так много - сигареты, мобильник, бутылка водки. Вызвал такси. По дороге купил еще водки и сигарет. Через полтора часа подъехали к его дому. Пока рассчитывался с таксистом, из калитки кто-то вышел. В темноте не видно, подошел - оказалась Юлька, двоюродная сестра Сереги.

- Привет, Юль!

- Привет! А Сережка на костер уехал! Вместе с Иваном.

- Какой нахуй костер? Он что, сдурел? А нафига меня тогда пригласил?

- Дим, я не знаю, он уехал на костер и сказал ему позвонить, когда ты приедешь. Он за тобой приедет.

- Он же пьян в стельку, как он рулит? Да и не хочу я ни на какой костер! Я что, подросток что ли? Я на костре был в последний раз 10 лет назад. Там же пацаны одни!

- Короче, я ему позвоню, он приедет, а там сами решайте, поедите вы куда на костер или нет.

Делать было нечего, таксиста я уже отпустил, не пешком же возвращаться в город? Юлька позвонила ему. Сейчас приедет, говорит.

- А, Димочка, привет! Как дела? Что-то ты помолодел прямо, похудел, прямо мальчик-выпускник.

Это тетя Маша встала меня встретить, Сережкина мама.

- Отлично, мать! Вот приехал в гости к Сереге, с дня рождения сорвался, а он на костер уехал, кинул меня.

- Да ты что, его не знаешь что ли? У него семь пятниц на неделе. Что-то не похоже, что ты с дня рождения, трезвый какой-то.

- Да я пока доехал к вам, протрезвел.

Во дворе зашумел, я бы даже сказал, загрохотал шум мотора. Серега приехал. Я сижу на диване в террасе, злой, думаю, если не останется дома, то я спать лягу, пусть сам едет на свой костер. Нужно мне больно с незнакомыми подростками на костре пиво пить - очень интересно, блин!

- Димон! Димон! Ну ты где? Поехали? Карета подана.

Заходит в терраску.

- Здесь я, только никуда я не поеду. Что я маленький что ли по кострам шляться?

Смотрит на меня, я на него. Да, конечно, видок у него еще тот - бушлат, джинсы старые потрепанные, на голове панамка болотного цвета, на ногах сапоги короткие. Ну, правильно, на костер так и надо одеваться, не на дискотеку же. Чувствую, сердце у меня стучит - тук-тук-тук-тук- вот-вот выпрыгнет, все-таки я его давно не видел, соскучился смерть как. А он все такой же - вообще не меняется, мальчишеское смуглое лицо, слегка отпущенные волосы падают челкой на глаза, а сам пьяныыый, ели на ногах стоит, как доехал-то вообще?

- Ну, ты это, чего расселся-то? Вставай - поехали.

- Во-первых, здрасьте. Во-вторых, я не хочу некуда ехать. Я не хочу на костер, да меня туда никто и не приглашал. А, в-третьих, в чем ты мне предлагаешь ехать - в этих джинсах, летних туфлях и футболке?

- Да, привет.

Он протянул руку, я встал и пожал его руку. Он на меня смотрит как-то подозрительно. Видимо, понимает, что со мной что-то не так, но своей пьяной башкой не может понять, что именно не так. И тут мне приходит в голову мысль.

- В этой одежде я никуда не поеду!

- Мать, найди Димке переодеться что-нибудь. Там вот штаны были и свитер, да и бушлат тоже был вроде. Сейчас, погоди, мы тебя переоденем, не боись.

тетя Маша входит в терраску и дает мне штаны какие-то спортивные, ну так, сойдет для сельской местности, главное, размер мой, свитер вполне приличный, темно-оранжевый кардиган с молнией наверху и бушлат совсем новый. Ну ладно, так еще можно, придется ехать. Хотя, чего врать-то? Я с самого начала знал, что поеду хоть на костер, хоть к черту на кулички, лишь бы с Сережкой. Все это было частью спектакля, и все это знали. Так же, как все знали о наших с Сережкой сложных отношениях. Поэтому я старался не появляться, когда там Катька, Серегина жена.

А вот теперь, Сережа, будет шоу - especially for you! Проверка, так сказать, на вшивость. Как же здорово, что этот костер так удачно подвернулся, а то когда еще представился бы случай так непринужденно и совершенно естественно продемонстрировать ему чудеса современного фитнесса?

- Ну ладно, поехали но если со мной там что-нибудь случится, в моей смерти прошу винить Серегу М.

Я кладу выданную мне одежду на диван и начинаю раздеваться, поддерживая разговор с Серегой, чтобы он, не дай бог, не вышел на улицу покурить.

- А кто там вообще-то есть на костре?

Step one. Снимаю футболку, под ней та самая майка-стретч, которая, естественно, задирается, обнажая талию и плоский живот. Вижу, как он уставился на майку, плотно облегающую мое стройное тело и как глаза у него начали расширяться. Очень хорошо.

- А? Кто? Где? А, на костре. Да не знаю, кто там, люди.

Step two. Снимаю майку, не спеша, слегка картинно, вытягивая руки вверх и, аккуратно положив ее на диван, встаю прямо, уперев руки в бока и смотря прямо ему в глаза.

- Понятно, что люди. Знакомые люди там есть?

Нагло наблюдаю, как он попросту охуел от того, что увидел, не в силах понять, что это такое к нему приехало.

- Наверное, есть, не помню.

Step three. Так же продолжая на него смотреть, расстегиваю ремень на джинсах, расстегиваю ширинку и медленно стягиваю их до колен, а затем, немного развернувшись к нему боком, снимаю их совсем, а чтобы типа не упасть, опираюсь поочередно руками на диван, для чего мне просто совершенно необходимо развернуться к нему совсем попой. На мне сегодня белые трусики-briefs с красной широкой резинкой и незатейливым рисунком на попе - совершенно не пошлым, но привлекающим внимание. У меня таких три пары - с красной резинкой, оранжевой и синей. Сегодня на мне были мои любимые, совершенно случайно, между прочим, но очень кстати. Я вообще обожаю, когда на парне трусы с красной резинкой. Я прямо кончаю, когда вижу, как молодой красивый парень выходит из маршрутки, естественно нагнувшись, и открывая дверь, у него оголяется нижняя часть спины, а из под джинсов выглядывает красная резинка трусов! Это зрелище возбуждает меня почище откровенных мастурбирующих юношей на порно сайтах!

Step four. Резко разворачиваюсь к нему и успеваю заметить, как его взгляд быстро метнулся вверх на уровень моих глаз, но теперь я точно знал, что еще секунду назад он ночевал на том уровне, где до этого была моя попа. Все, Сережка, все с тобой ясно, натурал ты какой-то ненатуральный, должен тебе сказать. Но естественно про это молчу, а говорю совсем другое.

Step five.

- А что я майку-то снял? Ты не знаешь? Да и футболку тоже, свитер-то не на голое же тело надевать!? Ты чего меня не остановил?

Смотрит на меня, почти голого, в одних белых с красной резинкой трусах и тут впервые за все время моего стриптиза улыбается.

- А я откуда знаю, зачем ты все снял? Сам раздевается тут догола, а я виноват.

- Ну ладно, по крайней мере, надеюсь, я не зря здесь раздевался.

- Ага, публика оценила.

Все, засмущался, видимо, понял, что он себя окончательно выдал.

- Ты ладно, давай одевайся быстрей и выходи, я тебя в машине подожду. Водку не забудь и сигареты!

Иди, иди, все, что мне было нужно, я уже выяснил. Сейчас приду. Я быстро переоделся, оглядел себя со стороны, насколько это было возможно, и остался вполне доволен свои видом. Взял пакет с водкой и сигаретами, положил пачку в карман, зажигалку в другой, мобильник положил в сумку и отнес в дом - в лесу он мне ни к чему, только похерю. Вышел во двор и сел в машину, верней, в то, на чем Серега приехал. Старый москвич был вдрызг разбит и помят, но почему-то еще ездил.

- Ну, что, Димон, поехали?

- Поехали, обратного хода уже нет!

***

По пути в лес мы чуть не вылетели в кювет - это чудо техники как-то умудрялось разгоняться до 100 км

Мы вышли из машины и подошли к костру, играла музыка, всего было на взгляд человек тридцать, не меньше, причем действительно разные по возрасту, от школьников до зрелых дядек и теток, видимо, этот костер был костром мира - приходи кто хочешь, мы всех приглашаем. Серега куда-то отошел, и я остался на какое-то время один. На меня никто не обращал внимания. Я окончательно расслабился и стал присматриваться к тем, кто там был - не было ли кого из старых знакомых. Тут ко мне подлетает бухой пацан и кричит:

- А я-то думаю, какой там Диман приехал, которого я знаю! Привет!

С радостным кличем Иван принялся меня приветствовать, обнимать и разве только не целовать. Он подрос, возмужал, хотя внешне почти не изменился. Тут ко мне подошел Сережка и отцепил меня от Ивана.

- Вот ты где! А я тебя потерял. Пойдем скорей к столу, выпьем! Пойдем же, познакомься, это Лена, это Сашка, это Мишка, это сам не знаю кто. Это мой лучший друг - Димка! Я его сто лет не видел! Давай, давай, ты что будешь есть? Смотри, тут шашлык есть куриный, будешь? Сейчас погоди, я тебе арбуз дам. На вот, дыня классная, знаешь, как ей здорово закусывать? Ну, давай, за нас с тобой, Димка! Блядь, как же я по тебе соскучился!

Сережка был в том редком настроении и состоянии, когда он был чрезвычайно болтлив и энергичен, это притом, что в обычном состоянии он неразговорчив и молчалив. Честно говоря, я очень люблю, когда он такой. Сейчас он дошел до этой кондиции, и, видно, именно мое появление и спровоцировало такую метаморфозу в нем, потому как остальные, кто был рядом, в том числе и Лена, Саша, Миша и сам не знаю кто, наблюдали за ним с явным удивлением. Я был несколько смущен таким фактом внимания с его стороны, а больше тем, как другие за нами наблюдали. Я-то был уже практически трезв, все-таки сколько времени прошло с тех пор, как я уехал. А Сережка все не унимался и плясал вокруг меня, предлагая то одно блюдо, то другое, наливая стакан за стаканом и неизменно провозглашая громко тост:

- За нас с тобой!

Я решил, что после следующего "За нас с тобой!" криков "Горько!" нам уже не избежать, и решил перехватить у него инициативу.

- Слушай, я слышу там гитара играет, пойдем Сереж, может сыграешь что-нибудь из нашего?

- Блядь, конечно, пойдем! Сейчас мы такое забацаем! Давай начнем с Летова!

- Давай!

Дальше пошла банальная пьянка, и я сам поднимал стакан все чаще и чаще. Помню, мы много пели, играли на гитаре, потом стояли у костра, а Сережка обнимал меня за плечи и все повторял:

- Я так рад тебя видеть! А ты? А ты не рад, что ли?

- Да рад, я рад! Вот привязался-то!

***

В какой-то момент я пошел в лес пописать. Сережка увязался за мной.

- Сереж, я сейчас приду, мне поссать надо.

- Я с тобой, я тоже хочу.

Пошли вместе. Мы отошли на несколько шагов, и я собирался уже расстегнуть ширинку, когда Сережка сказал:

- Нет, здесь очень близко, сейчас сюда девочки придут писать. Пойдем дальше.

- Смотри, заблудимся в лесу.

- Со мной не заблудишься, не боись!

И он повел меня вглубь леса. Какое-то подозрение возникло в моем пьяном мозгу, но тут же пропало. Мы прошли еще немного и, наконец, Серега остановился и стал расстегивать ширинку. Я встал недалеко от него и стал делать то же самое. Я долго терпел и теперь долго сливал все, что выпил до этого. Когда я уже заканчивал, я вдруг почувствовал, что он стоит прямо за мной. Не отвлекаясь от процесса, я повернул к нему лицо, чтобы посмотреть, что он затеял. А затеял он, видимо, самое неприличное. Потому что, как только я повернул к нему голову, он резко вплотную подошел ко мне, обхватил меня за талию и притянул к себе. Я как раз закончил писать, а то от рывка непременно облил бы себе туфли и штаны.

- Сереж, ты чего, а?

Это все, что я успел спросить, потому что мой рот тут же заткнуло что-то теплое и мягкое. Оно проникло мне за зубы и стало теребить мой язык. Когда я осознал, что это был его язык, у меня закружилась голова. Нет, не от того, что это было незабываемо, восхитительно, что я был на седьмом небе от блаженства и вообще это было райское наслаждение. Я в принципе не очень люблю целоваться. Голова у меня закружилась от того, что я все понял, понял тут же, и от этого открытия мне стало плохо - он сам впервые в жизни меня целовал и целовал взасос, а это означало лишь одно - он сдался. После 15 лет борьбы с собой и со мной он сдался и сейчас дал мне это знать таким вот совершенно недвусмысленным способом. Ведь натурал может позволить дать парню в рот, может даже по пьяни трахнуть парня, это все не в счет. Это сиюминутная похоть, когда тебе все равно где и все равно с кем, хоть с бараном. А вот поцеловать парня для натурала это ниже параши! Поцелуй намного интимнее, чем минет, римминг и анальный секс вместе взятые! Только поцелуем ты можешь передать самому дорогому и любимому человеку все свои чувства, все свои тайны и мысли.

было сигналом к действию с моей стороны - я побежден, я твой, делай со мной все, что хочешь! И как бы в подтверждение этого его руки обвили меня спереди, спустились вниз, на мой неубранный в ширинку член, и стали его ласкать, поглаживать, нежно оттягивать вниз и вверх, а потом его правая рука ушла прямо ко мне в штаны, благо они были на резинке, и схватила меня за яйца, а левой он начал дрочить мне член, который уже медленно, но верно начинал вставать. Если бы я не был так пьян, я бы сказал, что я весь ушел в член. И, наверное, тут же кончил бы. Но по причине моего алкогольного опьянения средней тяжести, могу сказать, что мне было очень приятно. Я решил, что раз так, то можно, наверное, сразу брать быка за рога, развернулся к Сережке и тоже схватил его за член, который он не успел убрать. Но это позже, а сейчас я хотел другого. Я нежно положил свою руку ему на шею и слегка надавил вниз и к себе.

Он все понял и, не сопротивляясь, встал на колени и тут же, без предупреждения, неумело схватил ртом мой уже полностью вставший член. Хочется сказать - я аж вскрикнул! Но скажу по-другому, я охуел! Ощущения от того, что самый любимый человек на свете взял у тебя в рот, не поддаются описанию. Сам факт, что Сережка сосет мой член - пусть неуверенно, пусть неумело, задевая зубами и покусывая его (это не страшно, научу!) - уже сводит меня с ума! Этого не может быть! Этого не может быть, потому что этого просто не может быть! Но это было на самом деле. Сережа осмелел и спустил с меня штаны до колен, после чего взял меня руками за ягодицы и стал насаживать свой рот на мой член. Я смотрел на это великолепное захватывающее зрелище свысока,- хотя и было темно, но луна достаточно хорошо освещало все, что происходило внизу, - и не мог налюбоваться.

Я схватил Сережу за голову и стал просто трахать его в рот, нисколько не заботясь о том, что я могу сделать ему неприятно или спровоцировать рвотный рефлекс. Но то ли он был слишком пьян, чтобы протестовать, то ли он был готов к такому повороту событий, но он не сопротивлялся. Невероятные ощущения от порхающих бабочек в паху и теплого мокрого желе, полностью захватившего и поглотившего мой член, постепенно поднимались вверх к животу, пробирались по коже щекочущими ниточками и расходились выше по телу, по соскам, по груди, и, наконец, они ворвались в мозг тысячами струями блаженного фейерверка, и тут же молниеносно устремились обратно вниз и вырвались прямо Сережке в рот, полностью опустошив меня. Когда я кончил кончать, я понял, что кричу и замолчал. Сережка сидел на земле и руками вытирал то, что вытекло на губы и подбородок и сглатывая остатки спермы, которые он не смог выплюнуть.

- А ничего так, есть можно, если голод наступит, только я бы добавил еще какой-нибудь ароматизатор, ну, хотя бы клубничный.

- Я предпочитаю ванильный.

- А? Что? Ванильный? Так у меня сегодня как раз такой, хочешь попробовать, Дим?

- С удовольствием!

Теперь мы поменялись местами - он встал, а я сел перед ним на колени. Член его так и был снаружи, поэтому мне оставалось только расстегнуть ему джинсы и спустить их до колен, чтобы не мешались. Я осторожно приблизился к его паху и лизнул блядскую дорожку! О, что это была за дорожка! У него вообще практически не было волос на теле, он был весь гладкий, как я всегда называл его - атласный, а в этом месте на ровном фоне белой гладкой атласной кожи был ровный тонкий след маленьких завивающихся волосков, который не спускался с живота вниз, как у других, а, наоборот, поднимался от лобка вверх, к животу и там терялся, уходя в пупок. Я стал буравить языком его пупок, пытаясь понять, куда ушла дорожка разврата, а затем спустился вниз и облизнул член. Он уже почти встал - красавец, около 16 см, он дергался у меня перед глазами, пытаясь встать и отчаянно прося помощи у меня. Я не мог бросить его в беде и так же, как раньше Сережка, сразу взял его целиком в рот. По тому, как он резко стал расти у меня во рту и стучал мне в небо, я понял, что сделал все правильно. Правой рукой я подхватил снизу его яйца и стал их нежно поглаживать, а левую руку просунул дальше между ног и нащупал дырочку безымянным пальцем. Тем временем Сережка схватил меня за голову - видимо, решил отомстить - и стал яростно долбить меня членом в рот и в глотку. Не скажу, что я был в восторге от этого, так как дышать было нечем и периодически хотелось блевануть, но я старался держаться. Пальчиком я прорвался в его тугую дырочку и стал аккуратно двигать им внутри, стараясь нащупать простату. Сережа стал убыстряться, я тоже все быстрее и быстрее двигал пальчиком у него внутри вдоль простаты, пока он не замычал и стал просто стучать по мне клювом как дятел. Я почувствовал, как его сфинктер туго сжал мой палец и тут же Сережка зарычал и мне в горло стали биться струи, одна за другой, мне даже глотать не надо было, они сами стекали внутрь в глотку. Но я отодвинул Сережку немного от себя, и последние брызги попали мне в рот. Он вытащил член и, тяжело дыша, сел прямо голой попой на землю. Я облизнулся.

- Подлец! Ты меня обманул! Никакого ванильного вкуса у тебя нет!

- Да? А какой же?

- Не пойму, то ли пивной, то ли водочный. Но одно скажу точно - он алкогольный, потому что я еще больше опьянел.

- Может, пьяная вишня.

- Ага, пьяная, но не вишня, скорее маслина. Ты маслины ел?

- Их там полно на скатерти, очень удобно закусывать, когда жрать уже не хочется, а закусить надо.

- Ну вот, значит у тебя вкус пьяной маслины. Не самый приятный, должен сказать, но хорошо уже, что ты не закусывал селедкой.

- Блядь, что мы обсуждаем? Охуеть!

- Мы обсуждаем вкус твоей спермы, а до этого обсуждали вкус моей. Ладно, не дрейф, одевайся, а то простату застудишь.

Он встал и надел джинсы, застегнул ширинку и ремень и поправил бушлат. Я оделся еще раньше, пока мы разговаривали. Я не знал, что он сейчас чувствовал, и не знал, как теперь себя вести с ним - так же как раньше или как-то по-другому. Но если по-другому, то как? Я понимал только одно - сейчас произошло то, что полностью поменяло наши отношения. То, что он раньше позволял мне иногда брать у него в рот, а однажды трахнул меня по пьяни, впоследствии объясняя, что ему просто интересно было попробовать, это одно. Но то, что он сам по собственной инициативе отсосал у меня, это совсем другое. Это все меняет. И скорей всего он сам еще не знает как себя вести теперь со мной. Все это промелькнуло у меня в голове за какие-то секунды, и я решил пока не показывать вида, что я в шоке и все такое, а пусть само все как-то решится

Иван нас отвезет, а потом сам всех развезет.

- Нет, пойдем к костру, я хочу выпить. Там видно будет.

- Ну, пошли, как скажешь.

мы вернулись к костру, народу стало еще больше, и веселье было в самом разгаре. Мы опять стали пить и петь. Сережка вроде отошел от шока, и снова стал болтливым и неугомонным, только теперь, когда он хватал меня за руку, чтобы потянуть за собой выпить, или касался меня рукой, давая прикуривать, он делал это как-то по-другому. Не то, чтобы нежно, но особенно. Так касаются друг друга люди, которые знают о себе что-то такое, чего не знают другие. Так касается неуклюжий подросток своей девушки в метро, - и по этому касанию ты точно знаешь, что они уже спали вместе, и у них нет никакого табу в сексе, они уже все попробовали и считают себя взрослыми, и смотрят на других ровесников свысока.

Когда мы пели очередную песню, я видно вырубился, потому что, когда открыл глаза, уже светало, а народу было намного меньше. Я с трудом встал и осмотрелся. Сереги нигде видно не было. Ивана тоже. Подошел к столу, налил газировки и выпил. Уф, вроде полегче стало. Где Серега? Увидел парня, с которым много пили и пели, но как его зовут, не помню.

- Слушай, а где Серега, не знаешь?

- А он, по-моему, в машине катается - Иван развозит всех по домам, а Серега спит на заднем сиденье.

Понятно, как это на него похоже! Тут как раз послышался шум машины, и бедная колымага вкатилась на поляну. Я подошел к машине - Иван в стельку пьяный типа сидел за рулем. На заднем сиденье кто-то спал. Я с трудом открыл дверь и заглянул внутрь. Так и есть, на заднем сиденье мирно спал Сережка.

- Слышь, Вань, отвези меня и Серегу домой.

- Он не хочет. Сколько раз предлагал.

- Он не может не хотеть домой, не оставаться здесь. Он сейчас вообще не может ничего хотеть по той простой причине, что он спит. А если он спит, то ему все равно где спать - дома или на заднем сиденье машины. Логично?

- Да. Убедил, поехали, а то он все равно только место занимает.

Так мы уехали с костра домой. Не буду рассказывать, каких трудов нам с Иваном стоило вытащить Сережку из машины, дотащить его до домика и уложить спать.

***

- Ну, что, ты поедешь обратно? На костер?

- Ну, да. Мне еще других надо развести по домам.

- Ну ладно, давай. А я пошел спать - сил нет спать как хочется.

- Погоди, Дим, покури со мной, а потом пойдешь спать, а я поеду.

- Ладно, давай покурим.

Закурили. Я присел на деревянные перилла, Иван - на стул на крылечке перед столом. На столе был полный бардак: треснутая тарелка, видимо, служившая пепельницей, так как была полна окурков, но пьяные руки не дотягивались до нее и весь стол был также усыпан окурками; пустые грязные тарелки, вилки, недопитые стаканы, обгрызенные малосольные огурцы, за ночь обветрившиеся и сморщившиеся, куски черного хлеба, так же задубевшие, пластиковые бутылки из-под газировки и пивные алюминиевые банки, водочные стеклянные бутылки и картонные пакеты с недопитым апельсиновым соком, закоптившаяся таганка с засохшей жаренной картошкой и резаная вареная колбаса, коричнево-бурого цвета; одним словом, вся эта куча недоеденного, недопитого, недогрызенного пищевого хлама, - все это стало бы идеальным материалом для написания шедеврального натюрморта под названием "Утро после бухалова".

Надо сказать, что в этом доме, верней, правильно сказать, домике, я был впервые. Серега с Катькой взяли кредит, землю 15 соток на краю деревни, в 10 минутах ходьбы от материного дома, и поставили большой великолепный деревянный сруб. И когда они уже начали внутреннюю отделку, какой-то уебыш сжег их дом. Сруб сгорел дотла - остался только фундамент. Теперь они рядом с бывшим домом поставили маленький домик-барак, вполне приличный и уютный, с большим крыльцом и двумя дверьми: первая справа вела в отдельную изолированную от всего дома комнату, в которой была только большая кровать, маленький стол и стул; вторая, та, что прямо, вела в прихожую, она же кухня, где был еще один стол и неплохой кухонный гарнитур с мойкой и современным сливом, правда, воды не было и кран не работал; а направо была дверь в основную комнату, где было еще две кровати, комод, шкаф и прочая необходимая в быту мебель. Сережку мы уложили спать в его комнату, как сказал Иван, - в изолированную комнату с одной кроватью.

- Слышь, Дим.

- Ммм..

- Можно я тебя спрошу?

- Спрашивай.

- Ты только не обижайся, ладно?

- Да спрашивай уже!

- Нет, ну ты мне пообещай, что не обидишься.

Я, уже понимая, о чем меня хочет спросить Иван, улыбнулся и подумал: "Какой же ты еще маленький".

- Если ты и дальше будешь сейчас тут мычать, я тебя ударю.

- Ладно, ладно, спрашиваю. Дим, скажи, а ты... а ты гей?

Я рассмеялся и спросил.

- Не можешь забыть наше маленькое приключение в автобусе?

- Нет, ну и это тоже, а еще не пойму что-то ваши отношения с Серегой. Извини, ты не обижайся, но со стороны вы выглядите как пара. Он совсем другой становится, когда ты приезжаешь. Все время веселится, шутит, вообще другой человек. Вчера на костре все охуели просто - они его не видели такого никогда и не могли понять сначала, в чем дело. А потом ко мне подошел Саня и спросил: "Слушай, Вань, а они что - голубые?"

Так-так, значит на костре все всё заметили и сделали выводы, не самые ошибочные, надо сказать, выводы, но в корне неверные. Мне-то все равно, я здесь бываю раз в полгода, а Сережка не знаю, как это воспримет.

- Ну и что ты ему ответил?

- Я что, сука что ли? Сказал, что он ебанутый и просто они не виделись очень долго.

- Ну а что правду не сказал?

Иван посмотрел на меня, глаза его становились шире и шире, было видно, что он пытается что-то понять, шучу я или нет, но так как он был еще пьян, то ему это плохо удавалось, и поэтому он еще раз спросил.

- Так это правда, вы голубые?

- Послушай, Вань, ты еще молодой, многого не понимаешь, теперь ты не обижайся, ок? Я тебе попробую кое-что объяснить, если хочешь. Не уверен, что ты поймешь, но попробую.

- Ну, давай, я попробую понять, мне очень интересно, на самом деле.

- Хорошо, тогда слушай. Вот тогда еще до твоей армии, три года назад, когда я позвал тебя курить и схватил тебя за член, а ты убежал, помнишь? Конечно, помнишь. Вот что ты тогда обо мне подумал, только честно?

- Ну, если честно, то, что ты пидор.

- Вот, правильно. Это обычная реакция нормального парня-натурала на подобные действия. А на следующий день, когда мы с тобой в автобусе ехали, кто начала об меня тереться членом? Ты! А почему? Если я пидор, а ты натурал, то тебе и срать со мной в одном поле западло сесть, а тут ты начал сам ко мне приставать. С чего это? Неужели ты тоже пидор?

- Кто? Я? Да ты что?!

- Постой, я тебя не спрашиваю, это риторический вопрос был.

- Какой вопрос?

- Ох, ты боже мой, риторический, значит, не требующий ответа. А все дело в том, что ты долго обдумывал происшедшее, весь вечер потом, а, возможно, и полночи не спал, и все думал, думал: "Что же это такое? Вот сидели, вместе пили-ели, разговаривали-смеялись, и вообще все было хорошо, а потом он меня раз - и за член? Как же теперь к нему относится? Он же все-таки лучший друг Сереги! Блин, а вдруг и Серега тоже, если Димка такой? Что же теперь мне делать? Как себя с ними вести. По-хорошему, надо бы послать и одного и другого, и уехать одному." Вот так приблизительно ты и думал, верно?

- Блядь, откуда ты знаешь? Охуеть!

- Оттуда, вы все так думаете. Я же сказал, это нормальная реакция парня-натурала. Но это первая реакция! Потом, когда первые впечатления проходят, мысли начинают двигаться в другую сторону - блин, а у меня секса не было уже месяц, или, блин, а что я собственно, теряю, дал бы ему в рот, потом еще и пацанам хвастался бы, что взрослого парня отвафлил! И так, потихонечку, полегонечку, ты уже начинаешь жалеть, что убежал. Но не вернешь же упущенной выгоды, не подойдешь же и не скажешь: "Слышь, Дим, я там погорячился слегка, пойдем я тебе дам свой член подрочить и в рот тебя выебу".

- Ха-ха, вот был бы прикол! Да, я потом действительно жалел, что сбежал. Но ты пойми, я испугался просто, я же не знал, что ты собираешься сделать со мной? А может ты маньяк?

- Да-да, это все понятно. Так вот поэтому ты и решил воспользоваться шансом, когда мы ехали обратно на автобусе - ты был уверен, что по шее не получишь, а получишь только приятное. Так вот, повторяю, это что означает, что ты голубой? И да, и нет.

- Как это?

- Да так, мы все голубые и натуралы одновременно. Просто у кого-то больше голубого, а у кого-то натурального. Ну, правда, случаются редкие индивидуумы, которые голубые или натуралы на 99%. Потому что 1% всегда остается на выживание.

- Как это?

- Как это, как это. Что ты заладил. А так, что если ты считаешь себя 100% натуралом, то окажись ты вдвоем с парнем на необитаемом острове, ты через месяц-два будешь либо красить губки, либо дарить цветы своему мальчику-невесте. Но это грубо, конечно. И, наоборот, 100% гей вдвоем с девушкой рано или поздно с ней начнет спать. Потому что это закон выживания, который сильней всех других законов вместе взятых. Одним словом, чтобы долго тебя не мучить - каждый человек в определенные моменты может ощущать себя либо геем, либо натуралом. А вот люди, которые честно говорят, что, да, они признают и женскую, и мужскую любовь и не видят в этом ничего предосудительного, называют себя бисексуалами. Вот к таким честным людям я отношу и себя. А сейчас, в данный момент и данную минуту я гей, гей процентов на 95%! И, надеюсь, Серега тоже.

- Ну ты даешь, хочешь сказать, что натуралы типа непродвинутые и отсталые?

- Нет, я хочу сказать только, что те, кто прожил жизнь и не разу не имел секса с противоположным полом, просто не имел такой возможности, а если имел, то глупо ею не воспользовался. Ведь пойми, 70-80% так называемых натуралов дико с ужасом представляют себе секс с парнем не потому, что им это противно, а потому, что они подсознательно боятся, что о них могут подумать, что они голубые! Нет! Они не пидоры! И не позволят себе даже и мысли единой об этом, фу! Фу! Вот так и ты, хотя я рад, что ты спросил об этом, значит, в правильном направлении движешься. Но вообще-то это дело каждого. Это моя философия, которая пришла ко мне не вот так сразу. Я ее вымучил в себе, выстрадал. Зато теперь мне очень легко жить.

- Да, интересная философия. Надо подумать.

- Подумай, подумай. Да, ты только не думай, что это я сам все придумал. До всего этого умные люди уже давно додумались, просто важно, чтобы каждый сам принял ту или иную философию и жил по ней. Ладно, все я устал и хочу спать. Я пойду.

- Ок, только можно тебя попросить об одной услуге?

Я улыбнулся.

- Что, в штанах чешется?

- Ага! Сделай мне минетик, а, Диман? Пожалуйста.

- Нет, Иван, не обижайся, в любое другое время я бы с удовольствием, но не сегодня. Но, если хочешь, могу понаблюдать, как ты будешь дрочить. Многих это заводит и дает драйв.

- Дрочить при тебе?

- Ну да, а, впрочем, я не настаиваю, а предлагаю. Ну, ладно, если не хочешь, я пойду спать.

- Погоди, я согласен. Это, ну, тогда пойдем в комнату.

- Пошли.

Иван пошел в комнату, та, что была за кухней

Я подошел к кровати, которая стояла у окна и присел на нее. Иван, оглянувшись, решил сесть на другую кровать напротив. Он сел и посмотрел на меня. Было видно, что он нервничал. Видно, не каждый день выдается ему подрочить при посторонних.

- Ладно, давай я тебе помогу для начала.

Мне стало жалко парня, как тогда, в автобусе. Я подошел к нему и сел рядом, справа от него.

- Бушлат сними.

Иван быстро снял бушлат и кинул его на рядом на кровать. Я уверенно положил свою правую руку ему на пах, нащупал член и сжал его. Иван охнул и закрыл глаза. Наглец, видно, он не собирается самообслуживанием заниматься. Я расстегнул ширинку и пуговицу на джинсах - ремня на нем не было - и развернул две стороны джинсов по краям. На нем были синие боксеры, мне такие не нравятся. Зато удобно член доставать. Что я и сделал - быстрым движением руки вытащил член и яйца наружу. Такое ощущение, что он у него подрос за эти годы, хотя, может я и ошибался.

Я хотел спать, поэтому не собирался тут с ним мусолить, взял его еще не полностью вставший член в руку и стал тупо дрочить вверх-вниз, наблюдая и ощущая, как он растет у меня в руку. Иван откинулся назад и уперся руками сзади на кровать, чтобы мне не мешать, а заодно и не свалиться назад. Дрочил я недолго, минуты три, наверное, когда почувствовал, что Иван стал чаще дышать и постанывать, а потом стал мне подыгрывать тазом, навстречу моим движениям. Я уже почти не дрочил, а только крепко держал его член в руке, а он трахал меня в руку, быстрее и быстрее и тут тугая струя вылетела из моей руки и приземлилась на кровать напротив. Не прекращая движений Иван застонал. Вторая струя уже не долетела до кровати, всего лишь до стула, и повисла белой соплей на спинке стула, третья и последующая и вовсе упали на пол перед нами, а остатки остались у меня на руке и у Ивана на джинсах. Я отпустил его член, подумал и вытер руку об его джинсы, - что я всю жизнь буду за ним руку об себя вытирать? Но он все равно ничего не понял, потому что был в пост-оргазмическом состоянии.

- Ладно, Вань, я пошел спать. Ты бы тоже ложился.

- Неа, я не могу. Мне надо еще челов развести по домам.

- Ну как хочешь. Пока.

- Пока. Дим, постой.

- Да?

- Спасибо тебе.

- Не за что. Приходите еще.

- Хорошо, я запомню.

Я ушел к Сереге в комнату и стал раздеваться. Через минуту я услышал, что Иван вышел из дома и запер дверь. Потом послышался звук заводимого двигателя и он уехал. Я разделся до трусов и посмотрел на Сережку. Он спал. Спиной ко мне и лицом к стенке. Длинная челка закрывала лицо, поэтому, нагнувшись над ним, мне пришлось осторожно откинуть челку назад, чтобы увидеть его лицо. Безмятежное лицо взрослого ребенка, который живет сегодняшним днем и не думает о завтрашнем. Я откинул одеяло и быстро нырнул в постель. Накрылся, стащив часть одеяла с Сережки, - он что-то проворчал, - прижался к нему, надежно и удобно расположившись между двумя половинками, обнял его правой рукой так, что ладонь оказалась у него спереди на трусах, и улыбнулся. Все-таки, как хорошо, что Сережка уехал вчера на костер!

проснулся от того, что хотел в туалет. Вставать ужас как не хотелось, но описаться не хотелось еще больше, поэтому с большим трудом я встал и начал одеваться. Сережка все так же спал. Башка не то, что гудела, она просто ревела, орала дурным голосом: "Что ж ты, сволочь, вчера в меня столько гадости-то влил?" Во рту было очень гадостно, поэтому первым делом после того, как я вернулся из туалета, пошел на кухню в поисках зубной пасты или чего-то похожего. К моему удивлению, пасту я нашел и быстро пальцами почистил зубы и рот, как мог. Ну вот, теперь намного лучше. Только чего-то не хватает. Пива! Я вспомнил, что вчера, когда приехал, привез с собой шесть банок пива специально на утро, попросил мать убрать его в холодильник и никому не говорить. Какой же я все-таки предусмотрительный! Просто умница!

Я взял сигареты и спички (зажигалку я похерил еще вчера на костре) и пошел к дому на другой конец деревни. Бедная машина стояла во дворе, - значит, Иван уже приехал и спит. Доковыляв до дома, я рванулся к холодильнику, раскрыл его, и на верхней полке увидел все шесть холодных запотевших великолепных волшебных эликсирных банок пива, сложенных в батарею! Это ли не счастье! Быстро схватив одну банку, я тут же дернул чеку, и чарующий звук открываемого баночного пива достиг моего воспаленного слуха! Я сделал маленький глоток, пробуя его на вкус, перекатывая жидкость во рту справа налево, проглотил. Сделал второй глоток, побольше, сразу проглотив его и зажмурившись. Все, подготовка завершена! И я стал пить сразу, большими глотками, запрокинув банку над собой и не отрываясь выпил почти всю, и только тогда остановился, привыкая к новым ощущениям. А ощущения были, конечно, не новые, но хорошо знакомые и очень приятные, - ощущения возращения к жизни!

Теперь я, уже спокойно попивая пиво, пошел в дом и поздоровался со всеми обитателями, с кем вчера виделся и с кем не виделся. Я позавтракал, по ходу ответив на все вопросы о том, как жизнь, как семья, как дочка, как работа и т.д. После завтрака я взял пакет, положил туда оставшиеся четыре банки (эээ, ну еще одну банку, понятно дело, грех было за завтраком не выпить!), и пошел назад к парням. Когда я пришел, все было так же тихо. Я дернул за дверь, где спал Иван - заперто. Ну, и ладно, пусть себе спит пока. Открыл дверь нашей комнаты, то есть Серегиной комнаты. Серега все еще спал, причем в той же позе, в которой спал, когда я уходил - калачиком, лицом ко мне. Я решил, что еще немного поспать было бы неплохо, поставил пакет с пивом на пол, быстро разделся, ну, настолько быстро, насколько смог после двух банок пива с будуна, и стал лезть на кровать.

- Ты где был?

Осипший голос заставил меня вздрогнуть.

- Фу, напугал! Ты что, не спишь что ли?

- Ты где был?

Зомби повторил свой вопрос.

- Пиво пил. Заодно и вам принес.

- Пиво! У тебя есть пиво?!

- А тебе нельзя! Тебе сегодня за руль в Москву ехать.

- Да похеру! Я завтра утром поеду. Сегодня я не в состоянии никуда ехать.

- Да? Ну, тогда ладно. На свое пиво.

Серега сел в кровати, взял банку пива, которую я предусмотрительно для него открыл и стал молча пить. Я не стал его торопить - сам был такой два часа назад. Он допил пиво и попросил еще. Я дал ему вторую банку. Осталось две - Ивану. Вторую банку он пил медленнее и вдумчивее.

- Во, бля, погуляли вчера, а? - наконец-то сказал он.

- Да уж, погуляли. Ты хоть что-нибудь помнишь?

Серега посмотрел на меня, ухмыльнулся и ответил.

- Я все помню. И от этого охуеваю.

- Ага, опять начинается, да? Извини, но это было просто по пьяни и вообще мне было интересно попробовать, да? Я тебе что, экспериментальная модель, что ли? А теперь давайте посмотрим, что еще может наша уникальная модель - с ней можно делать так и вот так, а еще вот так! А тот, кто сам хочет попробовать, может нажать вот эту кнопочку, присесть и попробовать. Не бойтесь, так как это модель, то это все не по-настоящему, поэтому и пидорами вы будете тоже не по-настоящему, ну кроме, конечно, самой модели, - у нее судьба такая, - быть пидором. Ха-ха-ха...

- Заткнись, придурок!

-Ха-ха... Чего?

- Заткнись и иди сюда!

- Куда - сюда?

- Здесь много вариантов, куда можно пойти, если я говорю иди сюда?

Я был вне себя от гнева и сначала не понимал, что он хочет. Он отложил недопитую банку с пивом, для чего ему пришлось нагнуться, чтобы поставить ее на пол, обхватил меня за грудь, что было нетрудно, так как я сидел рядом на кровати и потащил меня как паук муху в свой угол.

- Сереж, ты чего делаешь?

- Сколько раз тебе повторять - заткнись! Придется, видно, мне самому тебя заткнуть.

И он снова, как вчера, заткнул мне рот своим ртом, только теперь это было при свете и от того очень странно - Сережка целует меня взасос, обалдеть! Оторвавшись от моих губ, он приложил свой палец к моим губам, еще раз показывая, чтобы я молчал, и стал меня раздевать, а я слабо пытался ему помочь: сдернул с меня футболку, потом стянул майку, расстегнул ремень и ширинку и стал стягивать джинсы вместе с трусами, и через минуту я был уже полностью голый и весь в его руках.

Он положил меня на спину, снял с себя майку и трусы, и стал целовать мне шею, грудь, живот, опускаясь все ниже. Выпитое пиво обострило мои ощущения и я был просто вне себя от блаженства, - каждый его мокрый поцелуй отзывался такой сладкой истомой во всем теле! Он дошел до конца и взял его в рот. Вчера я был пьян, но, тем не менее, смог оценить весь кайф этого ощущения, но сегодня же оно было утроено и к нему добавилось какое-то чувство полного счастья! Когда я был уже почти на пределе, Сережка остановился.

- Ты чего, Сереж?

- Погоди, я сейчас.

Он слез с меня и быстро вышел. Я лежал и недоумевал. Вернулся он, правда, также быстро. В руке у него был какой-то тюбик. Крем! Догадался я. Ну, надо же, какой молодец! Он что, заранее все подготовил? Не может быть.

- Это крем для рук, но, я надеюсь, он подойдет.

Он отвернул крышку тюбика, выдавил немного на пальцы и смазал мне член. Глаза у меня полезли на лоб! Я был уверен до этого, что трахать будут именно меня, а, оказывается, мой Сережка будет сейчас лишаться девственности! Он еще выдавил себе крема на палец, и, в подтверждении моей догадки, занес себе руку назад и смазал себе дырочку. После чего он вновь залез на меня и усевшись сверху, стал пытаться насадиться на мой член. Конечно, у него ничего не получалось, - для этого нужен опыт! Я взял правой рукой свой член, левой подхватил Сережку снизу и стал им руководить.

- Не торопись, вот сюда, так, теперь замри, я его введу. Вот так.

Сережка зашипел, конечно, первый раз по-любому больно, даже не смотря на то, что член у меня небольшой. Когда я ввел головку, я его немного придержал на весу, пока он не привыкнет, а потом стал рукой медленно надавливать на него сверху, показывая, что надо опускаться вниз.

- Ой, блядь, ой, блядь! - повторял он, медленно насаживаясь на меня, пока его попка окончательно не села на меня.

- Ну вот, Сереж, теперь ты сам, смотри, как тебе удобней.

Он немного посидел на мне, окончательно свыкаясь с инородным телом в своем теле, потом устроил свои коленки по бокам от меня, и стал сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей двигаться на мне вверх и вниз. Видно было, что первая боль уже прошла, и он начинал ощущать кайф от массажа простаты моим членом и начал входить во вкус. Он прикрыл глаза и стал даже постанывать. Я наблюдал за этим волшебным действом и не мог поверить, что все это наяву. Я уже еле сдерживался, когда Сережка вдруг вскрикнул и начал просто скакать на мне! После нескольких секунд таких скачек я все-таки не выдержал и начал бурно кончать прямо в Сережку и кричать что-то типа - да, да!

- Все, Сереж! Я Все!

Он, наконец, понял, что я кончил и остановился. Он сидел на мне и тяжело дышал. Потом осторожно слез и сел рядом.

- Из тебя моя сперма вытекает.

- Хуй с ней, пусть вытекает, не в последний же раз! Ты что мне предлагаешь ноги задрать на потолок? Еще успею забеременеть!

- Что? Забеременеть? Ха! Ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

- Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

- Блядь, бисексуалы! Дайте поспать!

- Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

-Ха-ха-ха-ха-ха-ха! <