Дядя леша. часть 3: дядя леша и животик

Прошла весна, настало лето, спасибо партии за это. Дядю Лешу опять припахали на даче окучивать картошку и крыть крышу. Марина сдавала сессию, потом уехала к родителям, потом вернулась, собрала сумку и, кажется, рванула чёсом со своим шоу-балетом. В сентябре, когда она вернулась, коротко стриженая и притихшая, дядя Леша пошел в отпуск и снова застрял на даче с уборкой урожая и внуком. Их Анька недавно родила второго, и жена не вылезала от дочери. А ему подкинули старшенького. Выйдя из отпуска в промозглом октябре, тут же простудил спину и загремел на больничный. Через неделю уколов и растираний заботливыми руками жены ему чуток полегчало, завтра надо было идти на выписку. Дядя Лёша, проснувшись, валялся на животе, задумчиво прислушиваясь к утренней эрекции. Вот, что называется, полегчало. Появились конкретные желания... Курить, например, хочется. Кажется ему или нет: тянет откуда-то сигаретным дымом. Дядя Леша в одних трусах, неловко ступая, потопал на кухню. Вот, сука, стоИт: что ему только надо... Открыл дверь кухни. И охренел. У окна на стуле курила зареванная Маринка.

Дядя Леша от неожиданности ойкнул и прикрылся.

— Марин, ты чего? Не на занятиях...

Марина взглянув на него отрицательно покачала головой и, выпуская дым, отвернулась к окну, скрывая слезы.

Дядя Леша кое-как справился с собой и чувствуя себя слегка неловко в неглиже, прошел на кухню, присел на табуретку у стола и уставился на Маринку. Выглядела она неважно: какая-то расплывшаяся, с кругами под глазами, в дурацком балахонистом сарафане...

Марина стоически молчала, глядя куда-то вглубь себя, вот она задумчиво отвернулась, прикрыла глаза — и снова разревелась. Безудержно, всхлипывая:

— Дядя Лёооошааа! Я бе-ре-мен-на! Че-тыр-над-цать недеель. Мне зааамуж выходииить наааааааадаааа!!!

Тьфу ты, час от часу не легче.

— Ты, это, Марин, успокойся! — Сказал дядя Леша, тихо хренея. — Ты спокойно расскажи, от кого беременная, за кого замуж?

— За Игорькаааа!!!

— За этого твоего, что ли, тощего... — Он чуть было не брякнул «хмыря», но вовремя прикусил язык: что уж теперь девку-то расстраивать!

— Даааа!!! А я не хочууу!!!

— Как это «не хочу»! А он-то женится?

— Дааа, он только этого и ждет, ребенка мне сделал. У него родители богатые, они нам квартиру купили. А я не люблю евоооо... — Маринка залилась натуральными рыданиями.

у дяди Леши закружилось в голове. Вот, бабы, кого хочешь с ума сведут!

— Дай-ка сюда! — Он отнял у нее сигарету. Сделал пару жадных затяжек и выкинул в окно. Открыл пошире форточку, разгоняя прокуренный воздух. — Ты это девка не балуй. — Строго сказал он. — Ребенок ни в чем не виноват, и нечего его всякой дрянью травить. А замуж выходи обязательно. Ребенку отец нужен. Тем более, любит он тебя. Тем более, деньги есть. Будешь жить — не тужить

А соскучишься — любовника заведешь. Или двух. С деньгами-то все можно. Иди сюда! — Он привлек ее к себе на колени. Зашептал в ухо: — Ты чего такая нервная? Не ебетесь с ним что ли, а, Маринк?

Марина грустно покачала головой:

— Мама его не разрешает, — всхлипывая сказала она. — Говорит, вредно на ранних сроках. У нее у самой до Игорька три выкидыша было. Они свадьбу назначили через три месяца, квартиру для нас ремонтируют. Говорят, пока отдельно поживите. Сказала: будут меня каждый день навещать. Я в училище академ взяла...

— Тьфу ты,"мама»! — Психанул дядя Леша. — Вы ее в постель с собой, что ли кладете? Слушай всех! Чай, от организма зависит. Я свою Нинку трахал от первого до последнего дня. И Аньку родила — как выстрелила. Ты ж, Маринка, танцорка: у тебя и мускулатура, и растяжка. Чего еще придумают! Беременной бабе тоже ласка нужна. Ты спокойна — ребеночку хорошо. — Он начинал заводиться. Марина сидела на его коленях, прижимаясь к плечу стриженой головой. Она перестала всхлипывать и успокоилась. Ее попка под сарафаном приятным теплом давила на не успевший толком успокоиться член. Дядя Леша полез рукой под длинный подол, сдвигая его наверх. Другой дрожащей рукой, обняв ею Марину, сгреб в ладонь упругое полушарие увеличившейся груди.

— Как-то ты раздалась, Маринка, — шептал он ей на ухо, лаская ее шейку своим взволнованным дыханием, — гормоны, говоришь, прут...

Марина закрыла глаза и тихо застонала.

— Дядя Леша, может, не надо...

— Как это не надо! Как это не надо! — Страстно и сердито шипел на ухо дядя Леша, пропуская пальцы в разбухшую, мокрую пизду, шебуршась и балуясь. Он крепко, взасос поцеловал ее в губы, мацая сосочки. Марина изогнулась, вся подаваясь навстречу. — Сейчас трахнем тебя в лучшем виде, — шептал дядя Леша, — аккуратненько и сладенько. — Он задыхался от возбуждения. — Сто лет не трахал беременных. Точнее, двадцать пять, как Анька родилась. У тебя ж там сейчас мммм... — он зажмурился. — Гладко и сладко!

Он стащил с нее через голову сарафан и какие-то заношенные трусы. Поставил перед собой, сжав коленками, любуясь. Животик округлился и аккуратно выпирал вперед. Грудки заметно потяжелели и смотрели немного вниз. Она вся как-то приятно, женственно налилась сладким соком, словно манила и звала: «Трахни меня скорее, смотри, какая я чувственная, избыточная, царственная, сладкая сука!»

— Давай сама садись! — позвал Лёша, быстро выпутываясь из трусов. — Раздвигай ляжки, я на тебя посмотрю! Крепкий член его, готовый к бою, торчал вверх из кустистых зарослей.

Марина, расставив ноги и тяжело опираясь на его плечи, стала приседать, осторожно насаживаясь разъезжающимися мокрыми губами на услужливо подставленный ей орган. Округлая головка смачно провалилась в разбухшее, скользкое влагалище.

— Аааххх! — Выдохнула Марина, насаживаясь до упора.

Дядя Леша взволнованно, с умилением и возбуждением любовался ею, придерживая за грудь. Марина слегка покачала бедрами, словно пробуя на вкус свои ощущения. Ощущения зашкаливали. Возбуждение было нереальным. Её распирало от желания грубо и долго трахаться.

— Ни в чем себе не отказывай! — Шептал змей-искуситель по имени дядя Леша. — Ебись на здоровье! Только крепче будешь!

Мокрая подзаросшая пизденка крепко прижимала его яйца к табуретке. Дядя Леша почувствовал неустойчивость их положения.

— Погоди-ка, сказал он, приподнимая Марину и двигаясь к стенке до упора. Уперевшись в стенку и почувствовав себя уверенно, подтянул Марину, заново усаживая и сказал:

— Вот теперь — давай!

Ух-ух-ух-ух!!! — Марина заскакала на нем здоровенной лягушкой, поливая соком и плюща его яйца. Груди ее с темными сосками тряслись прямо перед ним, задевая пушок на его груди. Их животы соприкасались — дядилешин солидный, пивной, с волосатой дорожкой вниз от пупка, и Маринин — гладенький, аккуратный, лунно-молочной белизны, идеально округлый, с чуточку выпирающим пупком. Животы словно целовались, как живые, и не могли друг без друга. А там, ниже, под ними, Маринины разбухшие, потемневшие половые губы плющились об основание его жилистого члена, выдавливая смазку, раздражая, возбуждая, и увеличившийся клитор натирался об его лохматый лобок.

Дяде Леше оставалось только закрыть глаза и наслаждаться ощущениями. Ощущения, надо сказать, были еще те! Марина всей своей тяжестью сладко плющила его член и яйца, не давая ему ни секунды передышки. Дядя Леша ахал и охал, мощно ебомый разошедшейся от души Мариной. Она расскакалась не на шутку, закидывая голову, шлепая бедрами и тряся грудями.

— Вввввв... ООоооо... Ах-ах-ах-аххх... — Это был какой-то феерический пиздец. Дядя Леша одной рукой придерживал ее за копчик, направляя, а другой слегка пощипывал набрякшие соски, чувствуя капли молозива на своих пальцах. «Блин, в нее же и кончать сейчас можно!» — Подумал он, и со всей дури кончил, вздрагивая всем телом, хрипя и поливая спермой рыхлую, разбухшую слизистую влагалища. Тяжело отдышался. Маринка, скиснув,...