Графиня Мила: Обращение

Прошло несколько месяцев с того дня, как я поселился в дома Милы. Я ее полюбил и остался с ней, как и она меня полюбила. По крайней мере, она так сказала. Ее власть надо мной и моим телом становилась все меньше и меньше, превращаясь в любовную игру, где каждый думает об удовольствии каждого. Я считал нас с Милой уже почти самой обычной, но очень счастливой парой, пока не узнал кое-что — она вампир.

Оказалось это что-то типа дома вампиров, их ресторан. Я узнал это однажды и вообще случайно. Каждую неделю к нам приезжают люди с разных мест и даже стран из-за популярности публичного дома, но назад уже не возвращаются. Здесь им обещали любые сексуальные развлечения, лучшие танцовщицы, девушки и мужчины публичного дома, лучшие массажи, оргии и так далее. Так же они соединяли людей, желающих получить хорошего секса друг с другом. В принципе, они с этим справлялись, но какую плату они брали...

Проходя однажды мимо одной комнаты, в которой как обычно была очередная оргия, я заглянул туда из любопытства. И увидел там то, что заставило меня взглянуть на это место и на Милу другими глазами. Голые девушки лежали с раздвинутыми ногами с черными точками на животе и у влагалища, откуда струйками сочилась кровь. Другая девушка покусывала набухшею вагину другой, лежа на ней в позе 69. Вторая уже не дышала. Парни, облокотившиеся о стены, не могли стоять на ногах сами. Их придерживали девушки, что, стоя на коленях, полизывали там, где должен быть член, но там ничего не было, и также сочилась кровь, растекаясь лужами по полу. Я не перелюбил Милу. Как я считал ее нежной и одновременно могущественной богиней, что пленила мое сердце, так и считаю сейчас, но появился страх внутри. При чем, страх по большей мере к служащим дома, чем к самой Миле. Многие недели я боялся поговорить об увиденным с ней. Но в итоге однажды не выдержал.

Зайдя в спальню, которая теперь была наша общая спальня, я увидел ее сидящей на своем кресле у органа, играя мощную музыку. Услышав, что я вошел, она повернулась ко мне. На ней было легкое платье, не прозрачное, но очень тонкое, что можно было смутно увидеть, что под ним. Декольте было не глубоким, но из-за тонкого материала выпирающие сосочки виднелись сквозь полумрак. Мне снова вспомнились дырочки на девушках от укосов. Платье сиреневого цвета на ней было настолько коротким, что между ног замечалась тень, эта тень и была тем заветным, что я так люблю. Ровные ножки, на которых надеты сверкающие белые туфли на каблуке. Вся она расслабленно раскачивалась в этом кресле и смотрела на меня прямой, тигриной улыбкой, будто готовой съесть. Стало жутко — съесть буквально?..

— Мила, я хотел кое-что спросить... — начал я, будто не замечая ее вида.

— Потом вопросы, если Я разрешу! — Властно начала она, я возбудился и позабыл о разговоре

Она медленно приподняла лодыжку ноги верх, чтобы мне было удобно взять ее. Я послушно наклонился, аккуратно взял ее ножку в руку, другой рукой опирался о пол, чтобы не упасть. Прильнул своими губами к коже ее ножки, голой и прохладной, как мороженное, обернутое в бархат. Вытащив язык, я проводил им, обтираясь о каждый пальчик, что выглядывал из туфельки, потом проводил губами и щекой там же, где только что намачивал языком. Обтираясь нижней губой, я стал подниматься все выше и выше. Но заветная часть так и оставалась скрытой для меня тенью. Когда я приблизился к коленке и поцеловал ее, Мила не выдержала и слегка раздвинула ножку, показав свою маленькую, набухшую сладость, из которой уже сочилась белая смазка. Вскоре она сильно раздвинула ноги и задрала их повыше. Мои губы отлетели от гладкости ее ноги. Я подполз поближе и втерся сразу всем лицом в ее подушечку, которая пружинила на моих губах и носе, выделяя каждый раз порцию кисло-сладкого сока. Почти сразу и приоткрыл рот, захватив немного ее плоти под зубы, и резко выплюнул в нее язык, напряженный как мой на тот момент член. Им я стал дергать внутри ее верх-вниз и по сторонам. Очень скоро она застонала, заорала и стала сама мне помогать. Прижала руками мою голову за затылок сильнее к себе, что я слегка стал задыхаться, и начала двигать тазом и всем своим животом по кругу. Глаза, в отличии от носа и губ, которые сейчас были в жару ее промежности, были свободны. Я приподнял их и увидел сквозь прекрасные горы груди ее голову, которую она закинула верх от наслаждения. Пупок на животе дергался в такт оргазма, который вскоре полился по моим губам, а затем и хлынул со страшной силой, заливая весь мой подбородок и попадая внутрь рта. Последние капли она влила в меня, дергая животом мне в лицо.

Очень тяжело дыша, чуть ли задыхаясь, она отпустила меня. Она и раньше так дышала после секса, поначалу я боялся за нее, думая, что перестарался, но потом привык, так как так происходило каждый раз. Иногда после такого она еще хотела моего члена, но иногда нет. В такие случаи, я выходил из комнаты и находил какую-нибудь служанку дома. К ним Мила меня не ревновала. Подходил к ней и рассказывал, что госпожа Мила получила удовольствие и отпустила меня, а я возбудился. Она меня серьезно выслушивала, а потом говорила:

— Что ж, пойдем. Я тебя утешу. — И слегка улыбались.

Они никогда никуда не ходили, а прямо там, где я к ним подошел: в коридоре, в зале, во дворе, все равно во всем доме только этим в основном и занимаются, становилась на колени спинкой ко мне и задирала высоко, до спины юбку. Большие бедра смотрели на мои ноги. Я снимал трусы и присаживался к ней, вгоняя твердый, после Милы, как сплав металла член. Ее дырочка сильно натягивалась, что она вскрикивала от резкой боли, но потом начинала просто очень громко орать. Иногда так громко, что Мила на следующий день наказывала за нарушения покоя поркой, что они ходили и занимались сексом с красными полосами на сочных бедрах. Освобождая в них всю свою огромную энергию после Милы, я вставал, благодарил, на что они мне мило улыбались, и я возвращался в спальню к Миле, где обычно ложился и спал в ее ногах, полизывая их во мне. Так было обычно, но в этот раз после Милы я никуда не пошел и продолжил разговор.

— Мила, что это за место?

— В смысле? — Удивленно посмотрела на меня она, продолжая тяжело дышать. — Это мой дом.

— Это понятно, но... — собрался с духом, — Я видел, как люди тут поедали друг друга. Тут были трупы девушек и парней, что приезжают сюда для сексуальных развлечений. Что они с ними делают?

Она внимательно дослушала меня, что даже перестала задыхаться, сделал паузу и потом резко очень громко засмеялась. Смех был похож больше на отчаянный ор. Но, похоже, ей правда стало весело от моего вопроса.

— Скажи, — начала она, — ты любишь меня?

— Конечно! Очень сильно! — Сказал откровенно я.

— Ты не боишься меня? Ты хочешь жить со мной здесь вечно, не умирая, наравне со мной, не унижаясь?

— Да, наверно, хочу. Хочу жить с тобой в любви вечно.

— Тогда слушай. — Начала спокойно она. Ее голос был будто материнский, она еще никогда со мной не разговаривала таким нежным голосом. Голос был приятный, но мне стало не по себе, что она хочет мне им сказать? — Да, мы и вправду вампиры. То, что пишут в книгах, в комиксах, в рассказах, в порно рассказах, показывают в фильмах, спектаклях — правда. То есть то, что касается существования вампиров. Мы разрекламировали это место для того, чтобы к нам приходили люди — жертвы. Мы занимаемся с ними сексом и убиваем, выпивая часть крови. Подойди, посмотри сюда, видишь? — Она подвела меня к окну и показала на пугало, что стояло во дворе, раздвинув руки. — Ты не обратил внимания на это. Никогда. Но там человек. — Я вздрогнул. — Спокойно. Та же наша жертва. Выпив часть ее крови, мы должны все остальное оставить Рамулу, а одну насадить на крест пугала. В лесу водятся волки-оборотни. Хотя мы и не видели, чтобы они были людьми, так что может это и обычные, но большие волки. Но почему мы думаем, что они оборотни?...