Хроники паладии: лесной трон

Если кто-то желает поддержать автора, то есть меня, то Вы знаете, что делать с приведенными далее цифрами!

4890494674864541 — киви.

410013061006022 — яндекс деньги.

Жду Ваши комментарии!

***

Ираэль проснулась на рассвете. Горка опавших листьев служила ей постелью в эту ночь. Девушка с тоской посмотрела на огромное дерево в центре их поселения. До боли в сердце хотелось обнять мать, но жрицы никого не подпускали достаточно близко. А смотреть издали, как она ест и пьет, совсем не хотелось.

Печально вздохнув, эльфиийка пробежалась вдоль внешней стены. Она тренировала тело, совмещая это с проверкой сторожевых постов. Здоровых, готовых к бою рейнджеров было слишком мало для полноценной обороны.

Пробегая мимо единственного дерева-дома, что уцелело в войне, принцесса отчетливо расслышала привычные уже звуки возни и протяжные стоны. Шел четвертый месяц с тех пор, как они пришли в этот лес и поселили тут тех немногих оставшихся в живых мужчин. С этих пор дерево круглосуточно окружали звуки соития. Все время кто-то стонал и скрипел подстилкой из веток.

Это было одной из причин малого количества защитниц. Женщины так торопились восстановить популяцию, что уже почти все были беременны. Каждый рожденный мальчик становился настоящим праздником.

Сама природа помогала эльфийкам. Роды происходили уже на третий-четвертый месяц, против обычных шести-семи. Сначала это вызывало тревогу, но дети, к радости матерей, были сильны и здоровы. Никто не мог назвать рациональную причину этого явления, но она была и не нужна. Великий лес вновь оживал, одаряя своих детей самой жизнью.

Задержавшись на мгновение, чтобы послушать эту оду радости, Ираэль побежала дальше. Ее тренировка уже подходила к концу, когда до слуха донеслись странные звуки из конюшни, где они разместили простых лошадей. Там кто-то натужно хрипел, а лошади беспокойно стучали копытами.

Наложив пятку стрелы на тетиву, эльфийка осторожно подкралась к дощатому строению. Его построили из частей телег, на которых везли сюда раненых и беременных, так что в стенах хватало щелей. В одну из таких и заглянула принцесса.

Сначала девушка нахмурилась, а затем просто прыснула и открыто вошла внутрь. Лошади тонко заржали, словно жалуясь ей на что-то, но девушка не обратила на них внимания. Ее взгляд был прикован к стойлу старого жеребца, откуда и исходило беспокойство.

— Минаора! — громко воскликнула она, подойдя совсем близко.

— Ираэль! — вскрикнула эльфийка, в которую ритмично входил толстый конский член. Девица висела на нижнем бревне ограды, позволяя коню с удобством орудовать в ней своим стержнем. — Я... я... я — она все никак не могла выговорить слово. Мощные толчки выбивали воздух из ее легких.

— Тебе отказали все мужчины? — усмехнулась принцесса.

— Перышко то... тоже му... мужчина! — оскорбилась за животное натягиваемая эльфийка, поглаживая вороную морду.

— Все равно не понимаю, как тебя угораздило! Даже кобылы, похоже, ревнуют.

— По... по... подожди! Он вот вот...

Последний могучий толчок завершился мощным излиянием конского семени. Остро пахнущая жидкость потекла по обнаженным бедрам девушки.

— Удовлетворена? — хохотнула принцесса, отталкивая любопытную морду старого довольного жизнью жеребца.

— Это прекрасный конь, — немного задыхаясь, сказала Минаора.

— И что? Тут много прекрасных коней. Их всех ждет вечер в твоей компании?

— Ты ничего не понимаешь Ираэль, — девушка обессиленно сползла на покрытый сеном пол, — Я рожу жеребенка и подарю его твоей матери. Я провожу здесь уже третью ночь.

— И как тебе?

— Перышко очень нежный любовник.

— То-то твои хрипы слышны через весь город. Он конь! У него пенис толщиной с мою руку! И такой же длинный!

— И, мне кажется, — эльфийка проигнорировала колкости и задумчиво погладила свой живот, — Что у нас получилось.

— Но мы не ездим на лошадях, Минаора.

— Обычно да. Но если королева вдруг захочет, у нее будет достойный такой чести питомец, — девушки помолчали, — Ты не знаешь, когда она сможет выйти из... своего положения?

— Жрицы говорят, что это может длиться до полугода, — она помогла встать подруге.

— Эти жрицы годятся мне в правнучки! Им сколько? По сотне лет? Откуда им знать такое?

— Они тоже задали этот вопрос.

— Кому?

— Лесу.

— С ними говорит лес? — развеселилась Минаора. — Это же отличная новость!

— Наверное. Пошли купаться — от тебя, уж прости, воняет конской спермой!

— Ты права. На озеро? Согласна, — добродушно сказала непоседливая эльфийка.

***

Белый дым заклубился в комнате. Из помещений он всегда истекал неохотно, а это еще и не проветривалось — окна и двери были заколочены.

Синдорель поправила ножны на спине и шагнула вперед.Я давно хотел сказать... Я, мне кажется, с первой минуты... Я... — маг стремительно терял силы. — Я знаю, Виллем, — эльфийка погладила мага по седеющим волосам, но он ее уже не слышал.

***

— Как это произошло? — голос Варатора был тих и сосредоточен.

— Наемный убийца. Ты сам видел печать, — Синдорель закинула ногу на ногу, по привычке, обнажая бедро. Только на этот раз никто не смотрел.

— Простым ножом?

— Сталь заговорена на отрицание. Я только потом поняла. Нас ждали. Целенаправленно ждали магов.

— Вот поэтому мы берем с собой охрану, — назидательно, но без обвинений сказал черный.

— Вот поэтому я уходила одна! — вспылила эльфийка.

— Тише! Не разбуди, — кивнул маг в сторону больничной койки, на которой мирно спал Виллем, — В тебе я не сомневаюсь, а как он выжил?

— Пока этот дурень мне в вырез заглядывал, я заговорила его мантию. В лоб — на сталь, дерево и камень. Вот оно в лоб и сработало — отрицание на отрицание, — Синдорель улыбнулась, — Лезвие сгорело на три четверти, вошел только осколок.

— Когда ты поняла?

— Сразу. Уж очень резво он ползал для смертельно раненого в сердце старика.

— А его состояние?

— Слабенький яд. Сонный. Вот это совсем не понятно. Нас явно брали в плен.

— Броском в сердце?

— Хорошо, — скривилась девушка, — Меня брали в плен.

— Опять та — ледяная?

— Ледяная могла меня с собой забрать еще тогда. В этом и странность.

— Может это за ведьмой?

— Может. Нужно искать этих убийц. Они — ниточка.

— Только бери с собой девочек. Можешь других, но бери.

— Это будет подозрительно. К тому же — когда мы против людей я за них не боюсь

— Слушай, тебя Кара и Зара не ревнуют? — неожиданно улыбнулся Варатор.

— Только поначалу. Потом им очень понравились последствия и мы стали чуть ли не лучшими подругами.

— Последствия?

— Ну, он на меня насмотрится, а им потом перепадает больше обычного, — хохотнула эльфийка.

— Синдо...

— Пойдем. Тебя, наверное, тоже сейчас ждут, — черный маг встал.

— Ага, — девушка последовала примеру наставника, — Мне сегодня тоже перепадет больше обычного.

***

Сотня орков экономной трусцой бежали через густой лес. Этот бег длился уже неделю, и воины сильно устали, но останавливались только на ночь. На ночь и для охоты — орк должен есть мясо.

Впереди, среди старых деревьев, показалась увитая лианами каменная стена. Никто не проронил ни звука, но по самим движениям зеленокожих, стало видно их облегчение. Вперед выступило двое самых могучих орков отряда. Покрытые потом, увитые мускулами, монстры, бережно опустили на землю свою ношу — двух старых, морщинистых орков. Один из которых немедленно двинулся к стене. На расстоянии нескольких десятков шагов, он остановился.

— Мы пришли с миром! — с трудом выговаривая слова непривычного наречия, проревел старик. Ответом ему была тишина. — Мы знаем, что вы здесь, — это было необычно, но старый орк проявлял максимально возможное в такой ситуации почтение, — Мы хотим видеть вашу королеву!

Ответа не было, только птицы пели среди высоких крон. Второй старик приблизился к первому. Тот хотел крикнуть что-то еще. Тяжелое касание когтистой ладони прервало его порыв.

— Нас услышали. Ждем, — он махнул рукой остальным и те начали устраиваться на привал.

Через несколько минут со стены спрыгнула едва заметная тень. Стройная эльфийка с подозрением осмотрела гостей. На девушке была одежда из травы и цветов. Сквозь редкое плетение просвечивала крепкая грудь с крупными темно зелеными сосками. В тонких пальцах покоился нож с длинным лезвием, но старики не обращали внимания на сталь. Их больше занимало то, что при движении юного тела открывали травы. Несмотря на почтенный возраст, эти орки все еще были мужчинами.

— Войдете только вы двое, — прозвучал нежный голосок, — Остальные останутся здесь.

Престарелая пара с достоинством поклонилась. Дева леса еще раз осмотрела их и махнула рукой. На стене появилось еще две точеные фигурки. Они быстро спустили вниз наскоро сплетенную из лиан корзину.

Старики без опаски вошли в этот примитивный лифт. Девушки столкнули со стены гранитную глыбу. Гостей в одно мгновение подняло вверх. Спустились вниз, уже просто съехав по лиане.

Вокруг, почти что из воздуха, материализовался целый отряд. Нежно зеленые тела в одежде из травы и листьев были почти неразличимы в лесу. Это можно было назвать почетным сопровождением, если не замечать лук с наложенной стрелой в руках каждой второй эльфийки и длинный меч или саблю в руках остальных.

По пути на них то и дело смотрели с высоких ветвей, но мгновенно прятались, когда понимали, что их видно. Однако прятались не все. Когда орки, ведомые стражей, проходили мимо мелких озер, купавшиеся там эльфийки и не думали скрываться. Девушки спокойно смотрели на клыкастых монстров, даже не пытаясь прикрыть свою наготу.

Вскоре они пришли к корням огромного дерева. Кора исполина благоухала тысячами мелких бутонов, что расцвели во всех его трещинах. Разноцветные лепестки трепетали несмотря на отсутствие ветра.

Несколько сколов и зазубрин, говорили о попытках срубить безмолвного гиганта. Опаленные ветви и обугленные корневища могли рассказать целую историю старым шаманам. Но они видели и то, что эти следы боли все больше становились историей. Раны дерева зажили куда больше ста лет назад, и сейчас в нем кипела жизнь.

Орки с трудом протиснулись в древесную щель, что служила входом в этот лесной чертог. Но узкий коридор выводил к обширной, хорошо освещенной зале своеобразного амфитеатра. На естественных, специально созданных зеленым исполином для своих хозяек, скамьях, сидело множество эльфиек. Девы леса безотрывно смотрели в центр зала, даже появление орков отвлекло не так много внимания.

Там, в самом центре, в лучах полуденного солнца, обитала королева эльфов. Платьем ей служили цветы и травы, что, пышным нарядом, оплетали стройное тело. Словно райская птица она восседала на огромном стебле и лакомилась спелыми плодами, что почтительно подносили ей жрицы.

Но, чем ближе подходили шаманы, тем меньше внешнего лоска оставалось в королеве. Пышным нарядом оказался огромный, вздувшийся живот, в котором словно шевелились гигантские черви. Стебель не был ее ложем. Мясистый зеленый корень выходил из невероятно растянутой попки женщины, и уходил в землю. Особо терпеливые зрители могли заметить, что корень медленно выползает из эльфийки, но делает это чрезвычайно осторожно, неторопливо и, как бы, неохотно.

И трапеза была вовсе не изысканной. Королева жадно вгрызалась в сочную мякоть плодов. Глотала ее почти не жуя. Все только для того, чтобы вновь впиться в поднесённый ей новый фрукт. Иногда она отвлекалась от еды, но только чтобы хоть на время утолить жажду, что не уступала по силе голоду.

Заметив прибывших, одна из дев, облаченных в длинное лиственное платье, покачала головой. Было хорошо видно, что все жрицы очень молоды. Возможно даже по человеческим меркам. Но они с гордостью носили свое облачение, а остальные смотрели на жриц с большим почтением.

Орк не отказал себе в наслаждении заметить, что даже это платье, что, на фоне крохотных топов и юбок, выглядели целомудренно, оставляло полностью открытым только плоский животик девушки. Такой вид разжигал кровь куда сильнее, чем полная нагота и старик нехотя отвернулся, не желая скомпрометировать свою миссию позорным проявлением зова плоти.

— Ее величество примет вас, когда будет готова, — негромко сказала одна из провожатых. И продолжила с непередаваемой нежностью смотреть на свою владычицу.

Внезапно, королева выронила из мгновенно ослабевших пальцев едва надкушенный плод. Раздутый живот завибрировал, на растительном платье стали распускаться цветы. Стало понятно, что ее одеждой было нечто живое.

Женщина захрипела,выгнула спину и широко открыла рот. Из ее горла вырвался толстый, жирно блестящий розовый стебель. За первым последовал второй и третий — было непонятно, как она может дышать с такими гигантами распирающими ее глотку. Но объемный бюст, лишь частично укрытый стеблями, продолжал подрагивать в такт прерывистым вдохам. Зрительницы замерли, пожирая глазами свою владычицу. Вялый жест королевы, показал сделанный выбор

Молодая эльфийка, дрожащими от волнения руками, подобрала подол, оставив полностью открытыми стройные длинные ножки. Закончив, девушка гордо выпрямилась и повернулась к розовым стеблям спиной. Один из них, словно управляемая факиром змея, прополз по земле и, поднявшись, завис прямо перед кукольным личиком. Девица замерла, зачарованная взглядом этой растительной кобры. Розовый кончик медленно коснулся нежно зеленой кожи, оставляя влажный след, прошелся по аккуратному носику и, размашистым движением, перечеркнул тонкие губы.

Эльфийка высунула зеленый язычок и робко лизнула висящий перед лицом стебель. Тот, сначала отпрянул, но почти сразу вернулся за новой порцией влажных ласк. Теперь девушка вылизывала слегка утолщенное навершие этого стебля, пока его братья медленно оплетали ее ноги.

Претерпев множество ласк, розовый кончик уткнулся в приоткрытый ротик жрицы и почти мгновенно оказался внутри. Ткнулся в одну нежную щечку, в другую и замер на беспокойном язычке эльфийки.

Дева леса отчетливо ощущала, как два упругих кончика нащупывают путь в ее тело. Внезапно, единым порывом, они бросились вперед, легко проникая в тугие дырочки. Вовремя сглотнув, она даже не почувствовала дискомфорта, когда стебель заполнил ее глотку, а умелое управление мышцами, помогли расслабить сфинктер, чтобы не создавать препятствий к проникновению.

Нельзя было сказать, что юная, по эльфийским меркам, жрица испытывает какие-то неудобства. Наоборот, широко распахнутые глаза лучились массой восторга и восхищения. Ростки, словно черви вползали в ее тело, раздували живот, растягивали попку и распирали горло, но повисшие на длинных ресницах слезы, были слезами радости.

Живот королевы опадал с той же скоростью, с которой раздувался живот жрицы. Женщина обмякла на своем троне. Стебель в ее попке мощно вибрировал, доставляя немало удовольствия. Она даже начала стонать, несмотря на три упругих вервия в горле.

Стебли замерли на миг, а затем взорвались конвульсиями. Молодая эльфийка кричала в голос и извивалась всем телом. В какой-то момент, она, схватившись за стебель, попыталась втолкнуть его в себя еще глубже, но быстро лишилась сил. Молодое тело затряслось в порыве оргазма, но неумолимые стержни продолжали сновать в ее дырочках.

Прошло несколько минут. Деву накрыл второй оргазм, третий, четвертый. Потом она сбилась со счета. Длинные ножки оторвались от земли. Тела эльфиек наполнились болью от совершаемого в них усилия. Но, почти сразу, как это произошло, жрица почувствовала колкие струи, что быстро наполняли ее внутренности сладким соком. Ярко зеленое семя потекло по бедрам девицы. Она коснулась земли и тут же упала на колени. Стебли медленно покидали ее тело, плавно скрываясь за пухлыми губками лесной владычицы. Только совершив мощное глотательное усилие, королева смогла их сомкнуть.

Жрица погладила слегка припухший животик и причмокнула губами от удовольствия. Она не торопилась прикрыть наготу, позволяя всем желающим осмотреть истекающую нектаром попку.

— Отнесите ее в круг, лес подарил нам еще одно свое дитя, — чуть хриплым, но очень красивым голосом заговорила королева. Четыре рейнджера подхватило блаженно улыбающуюся девушку, и вынесли ее из зала. — Подойдите, — тонкое предплечье обратилось в сторону орков, — У меня мало времени. Лес во мне. Его новое обличье молодо и жаждет пищи. Приходится удовлетворять его жажду.

Один из стариков вышел вперед и склонился в глубочайшем поклоне. Без колебаний за ним последовал и второй.

— Великая мать, — начал выговаривать шаман, — Нас послал к тебе вождь Гарглург Черный. Узнав, какую роль сыграл лесной клан в войне, он впал в ярость. Наши народы должны быть в мире, ведь все мы дети одного Леса, — шаман сделал акцент на последнем слове, подразумевая вовсе не скопление деревьев.

— Мне приятно слышать, что ваш клан не забыл свои корни, — прошелестела владычица. — Вы невиновны перед моим народом, но мой народ в опасности, большей, чем когда либо.

— Предатели были наказаны, великая мать! Та же участь ждет бледнокожих червей! — воинственно голосил старик, — Мы защитим народ эльфов. Наша армия скоро захватит все земли к западу от этого леса. В знак добрых намерений, ни один орочий воин больше не переступит его границ с оружием в руках. Мы хотим возродить древний союз!

— Все ли кланы поддерживают это начинание? — печально спросила эльфийка.

— Они подчинятся нашей воли, великая мать! В знак чистоты наших намерений, наш народ готов на любой залог. Мы выполним любое твое желание, какое вообще способны выполнить.

Стебель в попке королевы крупно вздрогнул. Женщина на мгновение зажмурилась и замерла, словно прислушиваясь к чему-то.

— Позовите мою старшую дочь!

— Она купается в озере, королева, — тут же ответила одна из стражниц.

— Тем лучше.

Рейнджер удалилась. Через несколько минут, в залу поспешно вошла эльфийка. Ее кожа была влажной, а с волос еще стекали капли. Она, лишь мимолетом глянув на необычных послов, даже не пытаясь прикрыть наготу, приблизилась к матери.

— Лес говорит — когда-то, такой договор скрепляли особым образом. Твой вождь возьмет мою дочь в жены. Будет жить с ней до самой смерти, щедро одаривая своим семенем и признавая рожденных ею детей наравне с остальными.

Услышавшая свою судьбу эльфийка, не произнесла ни слова. Лишь внушительный бюст качнулся, выдавая эмоции девы леса. Но дальше владычица заговорила, почти не размыкая губ и так тихо, что слышать ее могли только эльфы.

— Он проживет всего три-четыре года, дочь моя. Орки растут быстро. Твои дети быстро войдут в силу и станут вождями, а ты вернешься в лес после смерти мужа. Если пожелаешь. Ираэль, ты самая мудрая из моих листьев и я верю в силу твоего ума. Сделай это ради своего народа.

— Я приму эту честь с радостью. Пусть мое лоно станет колыбелью новой жизни, — после короткой паузы ответила девушка ритуальной фразой. Она порывисто обняла мать. Тело владычицы сотряслось в ее руках, от мощных движений толстого стебля в женской кишке. Женщина всхлипнула, но, сдерживая дрожь, обняла дочь в ответ.

— Да будет так! — воскликнула королева. Глаза ее затуманились, с губ сорвался протяжный стон. Ее живот зашевелился быстрее обычного. Она схватила плод из корзины и поспешно впилась в него зубами. Ее глаза затуманились от удовольствия.

— Аудиенция окончена, — пояснила очевидное одна из стражниц, впрочем, как и все, безоружных.

Шаманы вновь поклонились до самой земли. Старший из них схватил принцессу за руку и потянул за собой. Девушка не сопротивлялась, но кивнула одной из рейнджеров. Та кивнула в ответ и немедленно убежала.

Только возле самой стены стала понятна подоплека этого маневра

Одевшись почти на ходу — орки не желали останавливаться, но и не пытались ее торопить, девушка прикрепила к бедру длинный нож, а на спину бросила колчан стрел и короткий лук. Небольшая походная сумка дополнила ее снаряжение — смотреть внутрь было некогда.

Уже на той стороне, глядя на сотню мускулистых тел, принцесса прекрасно понимала, что может ждать ее. Она не сильно удивится, если этой ночью станет подстилкой для каждого из них. Но ей не привыкать. В плену у людей девушка переживала и не такое. Временами вообще казалось, что в ее теле всегда есть чей-то член. Она даже ела и спала лишь под очередным мужчиной. А когда ни один лорд или просто дворянин не желал брать ее в постель, принцессу оставляли на ночь с собаками. Бойцовые псы всегда воспринимали эльфийку, как самку в период течки. Так что спать приходилось, прикрыв ногами влагалище. Псам хватало ее попки, а вынашивать щенков девушка не любила. Но проконтролировать все не могла и псарни всех вельмож неизменно пополнялись ее детьми.

И лишь в некоторые моменты эльфийка оказывалась без самца. В эти редкие часы, человеческие служанки тщательно отмывали ее тело, намазывали кожу пахучим маслом и начиняли дырочки фруктами. Тогда она становилась главным блюдом на очередном светском рауте. Ее подавали на стол словно куропатку. Девушка должна была кормить всех этих господ, разливая по телу соусы и вино, чтобы гость мог слизывать их с нежной кожи. А иногда приходилось поедать различные ягодные пюре или что иное той же консистенции, любезно зачерпнутое для нее очередным членом. Разбавляя для нее вкус ягод, белковой добавкой. Но чаще гости просто поедали ее начинку, оставляя в ней литры своего семени, что иногда покрывало всю ее кожу толстой зудящей коркой к концу вечера.

Шаман махнул рукой и из строя вышел высокий могучий орк.

— Он понесет тебя, — сообщил старик, которого уже подхватывал такой же громила.

— Я пойду сама, — не без гордости сообщила принцесса.

— Мы будем бежать быстро и долго. Ты устанешь.

— Это мы еще проверим, кто устанет раньше — я или он, — девушка с вызовом посмотрела на своего носильщика.

Шаман почтительно кивнул. Орки всегда уважали силу. Особенно если ее владелец способен трезво оценивать свои пределы. Орки еще раз почтительно поклонились в сторону стены и отдали команду. Начался бег.

Бежали вовсе не так быстро, как можно было подумать после слов старого жреца. Даже претенденты в рейнджеры должны были бегать быстрее. Такой темп позволял осмыслить все произошедшее.

Ираэль, несмотря на неожиданную и, без самообмана, совершенно нежеланную свадьбу, все же одобрила выбор матери. Ее младшие сестры были не готовы. Одна еще вскармливала грудью замечательных близнецов, а вторая, только родив дочь, уже успела зачать новое дитя со своим консортом. Только она была бездетной. Ее, уже успевшие повзрослеть дочери, погибли во время нападения людей три века назад. И сейчас она не торопилась вновь становиться матерью.

За этими мыслями дева леса не заметила, как их отряд вышел на равнину. Скорость бега заметно возросла, но все еще была недостаточной, чтобы сбить дыхание Ираэль. Солнце висело высоко над горизонтом, освещая многие лиги покрытой травами земли.

— Ты ешь мясо? — спросил девушку один из шаманов, понукая своего носильщика бежать рядом. То же сделал и второй орочий жрец.

— Только когда нет выбора. Мы бережем жизнь и не любим убивать без причины.

— Воину нужно есть мясо! Белок! Это делает его сильным! — отряд выбежал на гравийную насыпь и старик был вынужден перекрикивать возникший шум.

— Но не я! Я могу есть только ягоды и не терять в силе! Вовсе необязательно убивать ради меня животных! — тоже стала кричать девушка, понимая, что иначе орк ее не услышит. Хотя ей, как раз не мешал грохот камней.

— Воины могут накормить ее белком и без всякого убийства! — хохотнул второй шаман. Он говорил на своем языке и был уверен, что останется непонятым. Но Ираэль много лет воевала с лесным кланом орков. За годы войны успеваешь выучить не только язык, но и мысли врага. Но принцесса не подала вида.

— Я скажу охотникам, чтобы собрали для тебя ягод и кореньев, — кивнул орк, игнорируя сальную шутку собрата.

***

Медленно приоткрылась дверь защищенной комнаты. Из-за створки осторожно показался черный капюшон. Удостоверившись, что эльфийка спокойно сидит на полу, и в него сейчас ничего не полетит, мужчина ступил внутрь и замкнул помещение.

— Все сидишь? — спросил он, устраиваясь напротив.

— Я хочу понять, как это работает, — не открывая глаз, ответила Синдорель.

— Не думала, что сокрытие магии требует большого напряжения сил? Возможно, настолько большого, что ни мне, ни тебе такими не владеть?

— Думала. Даже пробовала вкладывать все возможное в бесконечно мало затратное воздействие. Следы были такие, что и через год не рассеются. Так что — одной силы тоже мало.

— То-то ты сменила комнату, — улыбнулся черный маг. — Может, надо еще больше?

— Нет. Действие потребляет ровно столько энергии, сколько нужно. Остальная рассеивается. Отсюда и обильные следы.

— Понятно. Ты бы заметила такой фонтан. Тогда, может, выверенная доза?

— Остается след самого воздействия. Он открыл телепорт. От такого эффекта мерцает сама материя. Не говоря уже о сокрытии целой комнаты и четырех человек, двое из которых, наши солдаты.

— Выходит — особое знание.

— Да, но я никак не могу понять какое.

— Трюк, который ты неспособна повторить. Феноменально. Тебя ангелочки еще не грызут, за пропущенные обеды?

— Ворчат, как старые бабки, — теперь улыбалась эльфийка.

— Ну, привычные бабушки, им давно в правнучки годятся. Это благодаря твоим эликсирам, они все еще на двадцать выглядят.

— Я помню. Мне тоже, знаешь ли, уже не сто лет. А им дай волю — будут меня грудью кормить.

— Знаю пару десятков магов, которые согласятся на это без раздумий, — весело фыркнул Апостол.

— Ты что-нибудь узнал? Ты же не думаешь, что я поверю в твой интерес к моему обеду или моим ангелочкам? — усмехнулась эльфийка.

— Тут ты права. Но кинжал ничего не дал.

— А метка на нем?

— Сейчас это просто рисунок. Мы слишком долго не ведем наблюдений. Нужно поднимать башню.

— Долго осталось?

— Понадобится твоя помощь в изготовлении некоторых артефактов.

— Не забыл? — дева леса бесцеремонно откинула мантию, демонстрируя темно зеленые половые губы между широко разведенных бедер. — Мне нечего вставлять в них.

— Да-да. Виллем говорил, что и твои золотые изобретения не дают эффекта

Но там я помочь не смогу — потребуется твоя силовая поддержка, чтобы скомпенсировать разницу между вторым участником и нашим зеленым другом.

— Он сам-то, как себя чувствует? Не так много времени прошло.

— Говорит, что к утру будет готов. Возможно, будешь накачивать его энергией. Я бы и сам, но...

— Твои силы не очень подходят для подпитки.

— Верно.

— Утром буду начинена силой под завязку.

— Хорошо, — маг встал, — тогда больше не отвлекаю.

Синдорель просидела так еще несколько минут. В конце концов, она признала, что наставник прав — нет смысла убивать столько времени на неразрешимую задачу. Она знает слишком мало. Раздраженно хмыкнув, она встала, оправила мантию, и вышла на площадку.

— Слава стихиям! — прокричал женский голос. Перед эльфийкой остановилась молодая брюнетка в полном доспехе. — Там... Стигвард...

— Стой. Не трясись, — дева леса мягко взяла девушку за плечи, — Вы были в походе? — брюнетка кивнула, — Стигвард ранен?

— Да госпожа!

— Он уже у желтых?

— Они сказали — им не хватит сил. Тот демон... это я виновата, — ноги перестали держать воительницу. Она опустилась на колени и обняла упругое зеленоватое бедро. — Спасите его! Я сделаю все, что скажете!

Синдорель, глядя в полные слез глаза девушки, прикусила губку. Она все-таки не целитель. А еще ей понадобится...

— Найди Эйну или Лейну, знаешь их? — девушка, роняя слезы, кивнула. — Расскажешь им все. Скажешь, что я их жду. Поняла? Быстро!

Легким движением поставив воительницу на ноги, эльфийка придала ей ускорение легким шлепком пониже спины. Сама тут же бросилась вверх по лестнице. Очень скоро она наткнулась на следы крови, что густо устилали лестничные камни. Эти следы были хорошей путеводной нитью.

В просторной, наполненной светом комнате, в окружении десятка желтых мантий умирал белый маг. Его уже успели раздеть и три кровавых полосы отчетливо виднелись на его теле. Магам удалось остановить кровь, но порванные внутренности были для них неизлечимы. Они могли лишь продлевать агонию своего пациента.

— Билик! — гневно воскликнула эльфийка, — Если вы больше ни на что не способны — вон отсюда!

Желтые маги, бестолково топчась и краснея, вышли из палаты. К сожалению, среди них не было ни одного чародея выше второй ступени. Прошло слишком мало времени после той бойни, чтобы удалось найти достаточное количество талантливых детишек. Об их воспитании не стоило и говорить — потребуются столетия.

— Мы можем чем-то помочь, магистр? — осторожно спросил молодой светловолосый маг, к которому обратилась эльфийка.

— Никого сюда не пускать. Кроме моих помощниц, — дева леса спокойно закатывала рукава. Она уже прощупала волшебника магией. Два пореза были не страшны — они лишь вспороли кожу, а вот третий был очень глубок. Разрезав желудок, коготь достал до позвоночника и, на обратном пути, превратил селезенку в фарш.

Распахнулась дверь. Держа босоножки в руках, в комнату влетела Эйна. Захлопнув створки, девушка стала поспешно избавляться от прозрачного платья.

— Принесла? — спросила эльфийка, с сомнением рассматривая пустые руки помощницы.

— Да, госпожа, — ответила блондинка, продолжая стягивать наряд, что так неудачно цеплялся за ее груди, — Не могла же я нести флягу в руках, — доверительно сообщила она, бросая тонкую ткань в кресло и сгибаясь пополам. Между упругих ягодиц показалось длинное горлышко.

— Умница! — воскликнула Синдорель, становясь на колени. Она выдернула пробку. Емкость качнулась внутри девушки, и она мило застонала. Зеленые губки припали к нежной плоти. Со стороны казалось, что эльфийка слилась в жарком поцелуе с подставленной попкой, но, на самом деле, она пила. И, с каждым глотком, в ее тело переливалась сила.

— Лю придет чуть позже. Она захотела взять емкость побольше, — подрагивающим голосом сообщила блондинка.

Высосав последнюю каплю тягучей массы, дева леса, на мгновение слилась, уже в настоящем поцелуе, с нижними губками подчиненной. Всего секунды хватило, чтобы добраться до самых чувствительных мест девушки. Она вскрикнула и медленно опустилась на колени. Одна тонкая ручка стала часто дергать за торчащее из попки горлышко, а пальцы второй сосредоточились на ее же горошине. Постанывая, Эйна продолжила то, что так легко начала ее госпожа.

Но Синдорель уже с ней не было. Нежно зеленые пальцы касались разорванной плоти, и та, повинуясь короткому всплеску силы, срасталась прямо на глазах. Эльфийка, сотворив затратное заклинание, видела те места, к которым нужно приложить исцеляющую энергию.

Больше всего силы ушло в сбор салата, что назывался селезенкой. Почти час, периодически прихлебывая из попки подоспевшей Лейны, Синдорель соединяла ткани неудачливого волшебника. Когда последний клок кожи занял свое место, она вытерла пот со лба и щелкнула пальцами, восстанавливая кровоток. Словно флаг, повествующий о взятии крепости, над обнаженным мужским телом, восстал быстро твердеющий пенис.

— Сон и покой, — терпеливо сообщила желтым эльфийка, когда вышла из палаты, — Но вы это и без меня знаете.

По бокам от девы леса, гордо выпятив груди, стояли светловолосые сестры. Но только их госпожа знала, что плотно сжатые губки блондинок, совсем не признак их насмешки над молодыми магами. Более опытный наблюдатель мог заметить слегка надутые щечки, но такового не нашлось.

— Госпожа! — радостно воскликнула давешняя брюнетка.

— А ты, иди за мной, — холодно ответила ей Синдорель.

— Да госпожа, — ответила ей девушка, беря за руку огненно рыжую напарницу.

— Это вы отвечали за безопасность мага? — спросила эльфийка, когда за ними захлопнулась дверь ее покоев. Девушки покаянно опустили головы. — Я придумала вам наказание, — дева леса тряхнула руками. В ее руках, появились пустые литровые фляги. — Наполните это мужским семенем. Сливать сюда только то, что побывало в ваших ртах. Понятно?

— Это очень мягкое наказание, госпожа, — не поднимая головы, сказала брюнетка.

— Тогда усложним — сперма должна принадлежать только магам. У вас три дня. Выполнять!

Девушки поклонились и вышли.

— Они опять принесут литров шесть? — хохотнула Лейна, выходя из спальни с небольшим, только что наполненным ею и сестрой, флаконом в руках.

— Любое наказание страшно своей бессмысленностью, они же не знают моих причин, — с этими словами, Синдорель прижала к себе стройное тело. Ее пальчики немедленно впились в упругую плоть грудей и ягодиц блондинки. — Пусть стараются, — она поцеловала Лейну. Их языки переплелись и начали свой замысловатый танец.

Впитывая капельки силы, идущие от помощницы, Синдорель успела заметить, что Стигвард неплох на вкус. Но раненый маг вылетел из головы девы леса, когда горячий язычок Эйны вонзился в ее попку.