И мы учились, как молоды мы были.

- Витя, помоги мне сделать контрольную по механике. Не смогла я дома сама сделать, а завтра, кровь из носа, надо сдавать. Пожалуйста.

О том, что на заочном придётся помогать сокурсникам, я конечно догадывался, да и говорили мне об этом, но не в день же приезда на сессию. Передо мной стояла Люба Огурцова и напряжённо ждала ответа. Её я приметил ешё на самой первой сессии, что и говорить, женщина симпатичная, на вид около тридцати, гордая осанка, торчащие впереди довольно приличные грудки. Нравилась она мне, в общем, да и отказывать красивым женщинам не умею я. Вздохнув, сказал:

- Люба, дай хоть разложиться, только заселился в общагу. Приходи через часик. Помогу, конечно, договорились?

- Спасибо, Витечка, конечно, устраивайся пока, позже подойду.

Вот с этого началась у меня вторая сессия в строительном техникуме. Собственно устраиваться особо было нечего. Получил постельное бельё, заправил кровать, отнёс портящиеся продукты на общую кухню, в холодильник, рассовал в тумбочку при кровати книги и тетради и всё. Я был свободен. Комната у меня была двухместная, небольшая. Сосед по комнате - молодой парнишка, только после армии, устроился и "слинял", предупредив, что придёт поздно, если вообще придёт. Оставшись один, решил немного подкрепиться тем, что положила с собой жена, ну и немного выпить, вино я покупал уже сам.

Только разложился и опять зашла Люба, и я пригласил её покушать вместе со мной. Она положила тетради на тумбочку и присела рядом.

- Люба, выпьешь со мной, понемногу? Перекусим и займёмся твоей механикой.

- А. Давай. Где наша не пропадала. Ты богато из дома привёз. Жена, наверное наложила.

- Она, родимая. И не скажешь ведь, что тащить тяжело. Не поверит всё равно.

- Ясно. У тебя сколько детей?

- Трое. Две девчонки и пацан. А у тебя?

- У меня один, парень, десять лет уже. Одна же воспитываю. Муж, бывший, смотался, как только меня положили на операцию с раком груди. Сволочь, даже не развёлся и уже семь лет, ни слуху ни духу от него. Деньги, правда, изредка присылает и всё из разных мест

- Да, тяжеловато тебе приходится. Чего в наш техникум пошла?

- Так работаю на стройке, мастером у отделочников, а диплома нет. Вот и учусь.

Выпили мы с ней по стаканчику, перекусили хорошо. Она помогла мне прибраться, после этого сели за механику. Вопросы у неё были не трудные и я сделал всё задание ей минут за тридцать, ещё, почти столько же времени, она переписывала его на чистовую, а я сидел рядом, обняв её за плечи и делал пояснения к непонятному ей. Закончив, она закрыла тетрадку, сложила всё стопкой и повернувшись ко мне, поцеловала, ласково.

- Какой ты молодец, Витя. Так всё обьяснил, что даже я поняла. Не даётся мне эта механика, хоть что делай. У меня тоже есть вино. Притащить его сюда? Выпьем немного.

- Ты же с девчатами, наверное, собиралась отмечать, может не стоит. Они не ждут тебя?

- Вить, ну какой же ты, право, женщина сама напрашивается к нему на... выпивку, а он. Я что, так сильно не нравлюсь тебе?

- О чём ты, Люба? Да ты самая красивая у нас на курсе. Неси своё вино, мы ещё и моё не допили, к тому же. Попируем сегодня тогда.

Люба побыстрому сходила в свою комнату и зашла, неся бутылку в пакете.

- Где у тебя ключ, закрыться бы надо, на всякий случай.

- Я закроюсь, проходи, Любаша и командуй пока за столом.

Взяв из тумбочки ключ, я закрыл дверь на замок и прошёл к столу, где Люба уже вытаскивала и раскладывала и свои припасы. Взял бутылку, ещё свою, и разлил по стаканчикам вино. У неё оказалась копчёная скумбрия, которую она чистила, обрезала и складывала на тарелочку, которую тоже видно принесла с собой.

- Вот этого нам точно до завтрашнего утра хватит. Оторвёмся сегодня немного с тобой.

Давай за тебя, Витя. Ты мне здорово помог сегодня. Кстати, сколько тебе лет? По моему ты не намного меня старше, образования тоже видно не было специального, раз учишься, хотя работаешь, как говорили наши девчонки, инженером в ПТО.

- Так и есть Любаша, тридцать три мне, Христов возраст. Тебе тоже под тридцать уже?

- Двадцать восемь пока, в сентябре двадцать девять будет. На четыре, с небольшим, года ты старше меня. Ну что ещё по грамульке, что то сегодня я завелась.

Мы допили мою бутылку и открыли Любину. Я снова разлил, чувствуя, что в голове немного зашумело. Люба тоже раскраснелась, но держалась молодцом. Выпили ещё по стаканчику и я решился. Встав, подошёл к ней сзади и обнял за плечи, наклонился и поцеловал её в шею, потом в губы.

- Наконец то, я думала, что ты не решишься на это и хотела уже сама усесться к тебе на колени, спровоцировать тебя. Давай, целуй по настоящему и пойдём на кровать. Я же вижу, что он у тебя уже давно торчит.

Она поднялась и мы обнявшись, стали неистово целоваться. Потом я расстегнул на ней халат и присосался к её шикарным грудям. Ей это явно понравилось и она, откинув голову, сама подставляла груди под мои губы, пятясь к кровати и стягивая с меня тельняшку. Когда мы упали на кровать, то были уже только в трусах и трусиках.

- Витечка, сними и трусики, мешают только. И свои сними тоже. ООО! А у тебя он нормальненький. Ну, вставляй же, я плыву уже, от твоих ласк, мокрая вся.

Я вставил, и член вошёл мягко и хорошо, она действительно была уже мокрая.

Целуя её, я начал вгонять его не торопясь, давая ей возможность подстроиться под ритм движений. Она высоко подняла свои ножки, я уложил их на свои плечи. Так стало ещё лучше. И теперь я входил в неё, упираясь наверное в матку, так как она вскрикивала при особо глубоких проникновениях, но азартно поддавала и начала уже изредка постанывать шепча:

- Давай, Витенька, я давно уже этим не занималась, а ведь хочется, иногда, на себе почувствовать, и в себе, мужчину. Ах, как хорошо! До самого конца достаёшь. Давай!

Я, конечно, "давал" и она вдруг часто задышала, задрожала всем телом, вскрикнула и расслабилась. Её ноги сами свалились с моих плеч и я стал заканчивать, приподняв её за ягодицы и вколачиваясь всё быстрее. Она снова зашевелилась подо мной и стала подмахивать, помогая мне кончить, а когда я наконец стал выбрасывать в неё свою сперму, то она снова кончила, вместе со мной. Это было здорово, я балдел, прижимаясь к её роскошному телу и целуя её. Почувствовав, что она уже пришла в себя, вышел из неё и прилёг рядом, лаская её большие груди и тело.

- Хорошо ты меня выебал, Витечка. Так меня ещё никто не заводил, что за один раз два удовольствия я получила. С другими, почему то, как раз наоборот получается. Он кончит и довольный лежит, даже не поинтересуется, хорошо ли мне. Если ты не против, то в эту сессию я могу каждый вечер к тебе приходить. Тебе ведь тоже нужна разрядка.

- Разрядка очень нужна, Любушка, тем более, с тобой. Ты мне тоже давно уже нравишься, да как то не получалось, даже познакомиться толком. Не очень видно я решительный в таких делах. Ну, что ещё выпьем или, сначала, ещё разочек дашь мне?

- Еби! Я тоже опять хочу! Успеем ещё выпить. Не убежит это от нас.

- Тогда иди ко мне, на грудь, моя хорошая, сверху. Вот так. Надевайся на него, он уже ждёт твою дырочку. Ох, и горяча же она у тебя. Давай, сейчас сама поработай.

- Вот же, а так, тоже, неплохо.

Заявила Люба, приподнимаясь и насаживаясь на член.

- Ух ты! Сразу начинает заводить. А я так даже не пробовала никогда. Муж, да и любовнички, что изредка случались после него, все как то старались завалить, впереть и самим кончить. О том, чтобы поласкать, поцеловать титечки, ни один даже не думал. Пожулькать, до боли, посжимать, ещё могли, но не более. Ах! Я уже начинаю плыть! Милый! Как это здорово.

Люба поднималась и насаживалась на мой член всё быстрее.

Она опять кончила, дрожа всем телом и падая мне на грудь, но я продолжал поддавать снизу и она снова поднялась, продолжила скачку, но опять, к моему сожалению, не долго. Вскоре снова пришла к финалу и этот оргазм у неё был продолжительнее. Чтобы кончить самому, я подмял её под себя и продолжил, вколачиваясь сверху. На её третий раз, мы кончили вместе, и я опять кайфовал, приходя в себя, вжимаясь в её тело и целуя её. Когда я слез с неё, она привалилась мне на грудь и заплакала, непонятно от чего, страстно целуя меня и лаская руками.

- Господи! Ну почему мы не подружились с тобой ещё на первой сессии. Я потеряла целых полгода нормального женского удовольствия. Всё, в эту и оставшиеся сессии я только с тобой буду этим заниматься. Я люблю тебя, Витечка!

- Я тебя конечно понимаю, Люба, но любишь то ты не меня, а заниматься этим самым делом и быть счастливой в постели. Конечно, ведь ты нормальная, красивая, к тому же, женщина и тебе, как и всякой нормальной, хочется тоже получать свою долю при сексе. Жаль, что тебе до сих пор встречались мужики, озабоченные только своим удовольствием. Ведь в постели, по моему, радости должны быть на двоих. У нас с тобой, это получается и я рад, что ты тоже получаешь наслаждение от близости со мной.

- А раз доволен, то будешь встречаться со мной? Витечка, ты прав, мне это очень надо.

- Конечно, приходи, когда сможешь или захочешь. И если никто не будет мешать. А сейчас пойдём, всё таки выпьем понемногу, силы восстановим для продолжения. Ты меня тоже сильно заводишь. Так бы и не выпускал изо рта твои сосочки грудок.

- Я вижу, что тебе нравятся мои груди, но раз решили выпить, то выпускай их всё таки на волю. Они всегда, когда захочешь, будут в твоём распоряжении. Давай, встанем.

Она ушла уже глубокой ночью, очень усталая и очень довольная. У меня сил тоже не было совсем и, проводив Любу, я, на автомате, добрался до кровати и тут же уснул.

С ней мы встречались через день или два, ей секса теперь хватало вполне, как она сама сказала, ко мне же, узнав, что я помогаю другим, стали приходить и молодые девчонки.

----------------------------------------------------------------------------------

Я не сексгигант конечно, и частенько просто уклонялся от откровенных предложений, но встречались и такие, кого ну нельзя было пропустить мимо. Так у меня появилось ещё две женщины, от которых я не смог отказаться.

----------------------------------------------------------------------------

Первой была Лилечка, весёлая, заводная толстушка, но её округлые формы были до того привлекательны, просто сами просились, чтобы их потрогали, погладили, поласкали, что я захотел её сразу, как только увидел. Лилечке было двадцать два года, но и она, как сама потом мне рассказала, была "разведёнка", детей, правда не успела завести. Она была с севера Тюменской области, из Сургута, где мне тоже приходилось побывать, поработать некоторое время.

Вообще то, в Сургут она приехала выйдя замуж, муженёк её там тогда трудился. Потом она осталась одна, хорошо хоть с квартирой, которую тот получил, когда женился, но что то у них не связалось и муж, разведясь с ней, уехал из Сургута совсем. Работала она на стройке, отделочником и поступила в техникум по направлению администрации управления. С общеобразовательными предметами справлялась сама, но на второй сесии начались предметы по специальности и тут ей пришлось туговато, так мы с ней и соприкоснулись.

Она от кого то услышала, что я помогаю некоторым сокурсникам и сокурсницам, но ей ещё и болтанули, что с женщин я беру, мол, натурой. Кто ей такое выдал, она так и не сказала, но ко мне пришла и сразу заявила, что спать она со мной не будет, но может расплатиться за помощь и консультации деньгами.

Меня, честно говоря, такое заявление покоробило, обидело даже, так как ни денег, ни вообще оплаты, у меня даже в мыслях не было требовать с кого то. Я психанул, конечно, и хотел уже послать её подальше, но сдержался, думая, что тогда она утвердится в своём мнении, а этого как раз и не хотелось. Лилечка стояла и ждала ответа. Немного успокоившись и подумав, я предложил ей сесть, после этого сказал:

- Если ты хотела меня обидеть, то своего добилась. Я никогда и ни с кого не брал ни денег, ни другого вида оплаты, за то что помогаю иногда, кому это нужно. Не знаю, кто тебе такое "ляпнул", но это не правда, можешь спросить у любого, кто приходил ко мне.

- Но все на курсе знают, что Любка стала твоей любовницей, после того, как ты сделал за неё домашнюю работу по механике. Или это тоже не правда?

- А ты сама с Любой разговаривала об этом? Нет? Так сходи и спроси к неё, почему она иногда приходит ко мне, чтобы трахнуться. И расплачивалась ли она со мной? В общем я помогу тебе, но если ты ещё раз заведёшь со мной разговор об оплате, то я просто выброшу тебя из комнаты и не буду тебя больше знать. Всё. Если согласна, то не вскакивай, а садись и будем работать. Если нет, то скатертью дорога.

До неё дошло, наконец, что кто то просто решил приколоться над ней и она сказала:

- Извини, Виктор, я вижу, что ты расстроился и нервничаешь, даже руки дрожат. Прости, я поняла, что меня просто надули, прикололись, надеясь видно посмотреть на мою реакцию и самим, самому начать клеиться ко мне, если я поведу себя как ожидалось.

Ладно, я сама разберусь с этим "прикольщиком", мало ему не покажется. А ты прости и помоги всё таки мне. Хочу одолеть учёбу и стать нормировщиком участка, как мне это пообещали на работе.

- Доставай, выкладывай, что там у тебя. Я сначала сам посмотрю, потом вместе начнём разбираться. О, статика сооружений, знакомо, сейчас начнём вместе с тобой решать эту задачку. Садись поближе, я не кусаю, женщин, тем более таких симпатичных и пышных.

С её задачкой, мы вместе справились минут за сорок, к тому же решила её она сама, я только направлял её к этому решению. Исправлял простые ошибки и описки. Когда всё было сделано, Лиля рассмеялась, довольная и заявила:

- Ну почему не ты, Виктор, наш препод? У него я ничего не могла понять а с тобой моментом разобралась и даже сама всё решила. Спасибо тебе огромное. Но...

- Всё, Лилечка, разобралась и иди. Мне ещё самому посидеть над своими конспектами нужно. Если будет что то непонятное, приходи. Всегда рад твоему присутствию здесь.

Она радостно вскочила, посмотрела на меня, потом вдруг поцеловала в небритую щеку и убежала. Пришла ко мне, снова, через два дня, от меня как раз уходила другая её сокурсница, которой я тоже помогал. Она вошла смущённая, какая то растроенная даже.

- Опять я, Витя, к тебе. Не получается у самой что то.

- Ого! -заметил я про себя. - Я уже не Виктор, а Витя. Явный прогресс.- но ей сказал:

- Лилечка, впереди ещё два года учёбы. Я думаю мы ещё много раз с тобой будем сидеть рядышком и помогать друг другу. Не надо смущаться и расстраиваться из за этого. Кстати, я тут узнал случайно, что ты Сургутянка. А я ведь тоже работал в Сургуте, четыре года назад, в Су-22, ты не в нём трудишься?

- В нём. А кто тогда был начальником управления?

- Пересыпкин, Владимир Степанович. Что? Сейчас другой кто то?

- Ага. А я устраивалась при Пересыпкине. Как здорово! Ты наверное многих знаешь там. Наконец то, есть хоть с кем поговорить, о чём то, кроме учёбы. Витя, можно к тебе просто так приходить иногда, не за помощью, а так, поговорить?

- Конечно, Лилечка. Нужно даже. Мне нравился Сургут, и я не уехал бы оттуда, но жене климат не подошёл. Приходи, хорошая моя, повспоминаю хоть ребят и девчонок с которыми вместе работал, и ты расскажешь мне о том, кто там остался ещё, и как вы живёте сейчас. Он ведь строится и хорошеет, наверное. Давай, решим твою задачку, потом ещё поговорим. Хорошо?

Довольная Лиля выложила тетрадки и учебники, мы с полчаса занимались с ней очень плотно. Преподаватель у нас, действительно, был не очень. Предмет он знал конечно, но довести эти знания до студентов у него не всегда получалось. Когда разобрались со всем, то Лиля, уже не сильно смущаясь, поцеловала меня в губы. Это тоже был прогресс

Занятия, да ещё помогал потом троим, ты уж прости меня, но мне надо отдохнуть. Завтра ведь занятий и консультаций нет, если хочешь, то приходи часов в десять вечера, поужинаем вместе, посидим и поговорим от души. Или ты тоже куда нибудь съездить собралась, как многие наши?

- Куда я поеду? К кому? Нет у меня никого в Свердловске. Я же из подмосковья, вообще.

Приду, конечно, а можно с собой бутылку "Варны" захватить? Я из Сургута привезла её.

- Захвати, но если я бы знал, что ты захочешь со мной выпить, то тоже нашёл бы чего нибудь. Я рад что мы подружились. Буду ждать тебя.

Лиля пришла ровно в десять, я закрыл дверь на ключ, зная что сегодня мне больше ждать некого. К её приходу я расстарался и стол был уже накрыт, даже сделал немного окрошки, к которой все продукты у меня были, даже квас. На столе стояла уже бутылка венгерского вермута, Лиля добовила к ней свою и засмеялась.

- Витя, а я тоже закусок наготовила, не знала же, что ты такой молодец. Ладно, если что, то завтра доедать будем. Командуй тогда, давай начнём с "Варны". Мне нравится это болгарское вино, вкус хороший и тонизирует.

- Как скажешь, хозяюшка. - Сказал я распечатывая и наливая вино.

- Ну, нашёл хозяюшку! Гостья я, у тебя. За что выпьем?

- За город Сургут и его красивых и даже обольстительных жительниц. За тебя, Лилечка!

- Ой! Так нечестно. Какая я обольстительная, от меня даже муж сбежал. Сказал, что не хочет жить с такой толстой коровой.

- Дурак он, значит, если не рассмотрел, пока жил с тобой, твоей привлекательности. Нет, я пью только за тебя, Лилечка. И ты за себя выпей, и будь счастлива.

Мы выпили, Лиля видно не совсем поверила моим словам, а зря. Говорил я от души, и она мне очень нравилась, к тому же. Вместо закуски, после первой порции вина, я предложил ей поесть окрошки.

- Это не закуска, конечно, но вкусно, я сам её делал и, даже, самому понравилось. Кушай Лилечка, а закусывать потом уж будем.

Окрошка ушла влёт и Лиле тоже понравилась. После этого мы пили и закусывали уже, как положено. Разговор пока не клеился, Лиля была всё же растроенная, некстати вспомнив про ушедшего от неё муженька. Видя это, я попросил её рассказать о себе, о том как она оказалась в Сургуте, о муже, о том как познакомились и почему, всё таки, разбежались. В общем выложить и облегчить свою душу.

- Знаешь, Витя, а я точно, расскажу всё только тебе, может ты поможешь разобраться мне и в этом. Я до сих пор не знаю, почему он ушёл, понять не могу, ведь нравилась же я ему, это точно, когда он приехал на полтора месяца домой, в посёлок, и буквально бегал за мной, уговаривая выйти замуж. Полмесяца уговаривал, даже мамка сказала, что хватит, мол, издеваться над мужчиной, ведь он любит тебя. Уговорили, расписались мы, а через месяц у него кончился отпуск и мы улетели в Сургут. Ты мне можешь не верить, Витя, но я его ведь не любила. Но жили вместе и спали вместе. Целку, правда, он мне не ломал. Не было её уже у меня, когда мы поженились, но это я ему сразу сказала, не стала обманывать. И в постели нам, в общем то, было неплохо вместе. Он получал своё удовольствие, иногда, при выпивке, правда, давая его и мне, но я не зацикливалась на этом. С другими, а были до него и другие, я вообще об удовольствии не знала, поэтому больше одного раза и не встречалась. Этих, других, за два года, как я лишилась девственности было всего трое. О них я мужу естественно не сказала. Первый месяц, как приехали, мы жили в семейном общежитии, но он был на хорошем счету у начальства, как главный механик, и нам, ему точнее выделили двухкомнатную малометражку. Квартира мне понравилась, комнаты небольшие, зато большая кухня и хороший санузел. Я была рада.

Около двух лет мы прожили нормально, потом он стал заговаривать о ребёнке. Я сказала, что это же не только от меня зависит, а я не против. Он старался, даже трезвый иногда доставляя мне какое то удовольствие, залезая на меня по два три раза за вечер, но не получалось у меня забеременеть. Я даже сходила проверилась, мне сказали что со мной всё в порядке и посоветовали провериться и мужу. Как то раз, он уже довольно зло спросил, когда я собираюсь родить ему сына или дочь, я сказала ему о том, что проверилась и передала совет врача, провериться ему. Ты не поверишь, но я думала, что он меня убьёт, таким злым я его ещё не видела. Я не знаю, ходил он проверяться или нет, но с этого дня он стал чуть ли не презирать меня, всячески оскорбляя. Секс у нас теперь был, только, когда он приходил домой подпитой.

Потом уволился и уехал в Москву начальник Пересыпкин и пригласил с собой, на другую работу, мужа. Я хорошо помню, как он пришёл домой пьяненький и такой довольный, заявляя, что увольняется, разводится со мной и уезжает в Москву. Меня это ошарашило и я спросила:

- Зачем ты это делаешь? А как быть мне?

- Какое мне дело до тебя, ты даже ребёнка мне родить не можешь. А в Москве мне не нужна такая толстая корова. Оставайся здесь. Квартиру я перепишу на тебя, живи как хочешь. С квартирой то, найдёшь кто тебя ебать будет. Я тебя уже не люблю, да и не любил. Мне квартиру надо было получить, потому и женился. Давай, раздевайся, выебу тебя последний раз и прощай не говори, напрасных слёз не лей.

Я заплакала, но это уже не могло помочь. Он силой взял меня и мучил часа три, пока не кончил и не уснул, а я в ту ночь почти не спала. Сидела, ревела, думала...

Обещание он сдержал и переоформил ордер на квартиру. Собрал свои вещи и через две недели уехал. Развод я получила через месяц после его отъезда и вот уже более полутора лет живу в Сургуте одна. Мать, узнав о разводе, звала домой, но что я там не видела, да и нравится мне в Сургуте и работа устраивает, привыкла я уже там, знакомые, подруги появились, а если получу диплом, то стану нормировщицей на участке, а это уже стабильность. В жизни не везёт, в любви, но живу ведь.

Она замолчала, я тоже не знал что говорить. В утешении Лиля не нуждалась, была сильная в этом деле, советы давать было бессмысленно, да и что тут посоветуешь. Она посмотрела на моё, задумчивое видно, лицо, взяла бокал с вином, выпила и сказала:

- А ты прав был, выговорилась вот перед тобой и правда легче стало, и сама поняла.

Чёрт с ним, пусть он как хочет, так и живёт, а мне самой сейчас уже хочется родить ребёнка, чтобы рядом был свой, родной человек. И будем жить дальше. А чего ты сидишь? Наливай, выпьем ещё, потом ещё...

Я налил и мы выпили, закусили, потом, как она сказала, ещё выпили и опять ещё.

- Витя, а я правда тебе нравлюсь? Или это просто комплимент, что ли? Ты ведь женат, а Любку всё таки поёбываешь. А со мной ты мог бы этим заняться, или я действительно такая толстая и некрасивая?

Я встал подошёл к ней сзади и обнял, целуя раскрасневшиеся щёчки и шейку.

- Зачем ты так говоришь, Лилечка? Ты нравишься мне именно своей пышностью. Ты шикарная женщина, и я хотел тебя с первого дня, как увидел. Да, есть Люба, которая была, по своему, несчастной женщиной, не знающей радости от мужчин. Сейчас она довольна тем, что имеет от меня, есть и жена, которую я очень люблю, есть у меня и дети, которых я никогда не брошу, как и жену. И есть ты, которую я очень хочу, прямо сейчас и которая задаёт довольно глупые, на данный момент, вопросы. Идём, и я докажу, что тебя не только можно, но нужно любить. Ты сама поймёшь это.

Она встала и тоже обняла меня, целуя, а я стал её раздевать. У неё было изумительное тело, крепко сбитое, а не рыхлое от излишков жира, такие волнующие округлости мне ещё не приходилось видеть. Особенно меня поразила её, совершенно голая выпуклость среди ног, из которой выглядывал гребешок клитора. Груди были большие и упругие с торчащими сосками на коричневых кругах. Соски и груди - это вообще моя слабость, и я тут же прильнул к ним губами, мешая Лилечке стащить с меня тельник. Мы разделись всё же, обнимаясь и целуясь, повалились на скрипнувшую от двойного веса кровать.

Лилечка раздвинула свои ножки, но я не спешил ей вставлять, хотелось ласкать её роскошное тело, вдоволь нацеловать эти упругие полушария грудей, почувствовать вкус её сосков и, особенно, лобка и расщелины в нём. Я просто зациклился на этом, спускаясь вниз, по её телу, процеловывая каждый сантиметр этой роскоши.

Лилечка тяжело дышала и с изумлением наблюдала за моими действиями, поглаживала мою голову и плечи. Её тело отзывалось уже на каждый поцелуй, на каждую ласку вздрагиванием, а когда я устроился между её приподнятых ножек, обняв бёдра руками, и впился поцелуем в её выглядывающий клитор жаждущим ртом, Лилечка тоненько закричала, оросив мой язык своей терпкой влагой и замерла, ощутив первое и такое сильное удовольствие. Её вагина подрагивала, соки всё выделялись, а я их осушал своим ртом. Вкус был непередаваемый.

Когда поток выделений иссяк, я снова принялся целовать и посасывать её писунок и она наконец издала первый стон от вновь зарождающегося внутри наслаждения. Я лизал всю её расщелину, целовал большие губы, засовывал во влагалище язык и крутил им там, целовал и посасывал клитор, а она стонала, уже непрерывно. Через пару минут Лилечка снова, закричала, нажала на мою голову, выгнулась всем телом и замерла, снова заливая моё лицо своими соками, она кончила и обессиленно расслабилась.

Я оторвался от своего занятия, вытер простынёй мокрое лицо и лёг на неё сверху, загоняя, наконец, свой изнывающий член в её влагалище. Замер, кайфуя, чуть-чуть не кончив сразу.

- Наконец то ты во мне, а я уже искончалась и сил почти нет. Даже мечтать о таком не могла. Два раза, только от губ и языка! Неужели я такая вкусная? Мне показалось, что ты очень этого хотел и с такой страстью это делал.

- Лилечка, я не встречал ещё никого с таким изумительным телом и вкусом. Я просто кайфую от тебя, чуть не кончил пока целовал тебя там. К тебе вернулись уже силы?

- Да, да, Витя, я опять уже чувствую такую сладкую боль внутри, это не выскажешь. Двигайся же во мне, еби меня по настоящему. Я хочу, чтобы ты тоже получил желаемое.

Хороший мой, самый лучший жужчина. А-а-ах, как приятно, как сладко мне! Я опять уже на пике. Да! Да! Да! Я сейчас кончу.

Я врезался в её мягкую, обволакивающую мой член, стенками влагалища, вагину, всё быстрее и резче, чувствуя уже подход удовольствия, ощущая под собой всю мягкость и упругость этого роскошного тела. Она тоже, ухватившись за мои ягодицы, притягивала меня к себе, член входил в неё чуть ли не с яйцами вместе, и мне было так хорошо в ней, что мы вместе вскрикнули от наступивших оргазмов, притянулись и замерли, отдавая друг другу соки любви и наслаждения.

Потные снаружи и мокрые от выделений, мы разделились и легли на спины, приводя в порядок сбившееся дыхание. Лиля первая повернулась ко мне, погладила меня по щеке.

- Такого наслаждения, Витя, я ещё не знала. До сих пор не понимаю, правда ли то, что я ощущала или это мне только приснилось. Я даже не думала никогда, что такое может быть. С четырьмя пробовала я, желая просто познать удовольствие и ни с одним не чувствовала ничего подобного. Если быть честной, то совсем ничего не чувствовала, кроме члена внутри, и до сегодняшнего дня не знала, что такое может быть, должно быть. Я очень благодарна тебе Витя. Ты открыл во мне женщину, которую, как ты сказал, можно любить и нужно любить. Этого я никогда не забуду.

Она вздохнула, приподнялась и, наклонившись, крепко поцеловала меня в губы.

- Ладно, раз уж мы опять на грешной земле, то пойдём пить вино. У нас ещё ведь одна бутылка есть, а прежнее уже вышло с потом, наверное, и я как будто и не пила совсем.

- Я лежал и, слушая её монолог, улыбался и радовался, конечно, что смог, по настоящему удовлетворить ещё одну женщину, и у меня появилась ещё одна любовница, которая нравится мне и телом и чувствительностью и влагалищем, способным принести мне удовольствие от встречи с ним. Поэтому, тоже повернувшись к ней, я поцеловал её и сказал:

- Лилечка, я счастлив, что познал тебя, твоё роскошное тело, которое невозможно не любить. Идиот, твой муж, что отказался от тебя, не смог раскрыть тебя для себя. Слабак он просто по жизни. А ты сильная и красивая, и обязательно будешь ещё счастлива, и дети у тебя будут. Не появился бы от меня, ты же отдавалась мне до конца и не предохранялась.

- Если это случится, Витя, то я буду самая счастливая во всём мире. Ведь это будет ребёнок, зачатый при настоящей любви и наслаждении. Он будет желанный для меня. И я постараюсь вырастить его счастливым, настоящим человеком.

Она вздохнула, засмеялась.

- Но что то мы замечтались и заболтались, и всё ещё в постели, а не возле стола. Вставай, идём отмечать рождение меня, как женщины.

Мы поднялись, я достал из сумки чистое полотенце и, повернув Лилю к себе, заставил раздвинуть ноги, протёр вытекающую из неё сперму и её соки, вытер и своё хозяйство. Потом мы голенькие стали пить ещё вино, а Лилечка сидела на моих коленях и, между бокалами вина, целовала меня, посмеиваясь, когда я брал в рот соски её титечек и посасывал их. Выпив по два бокала мы опять пошли в постель и любили друг друга. Уснули мы, наверное часа в четыре, когда ни у неё, ни у меня не было уже совсем никаких сил. Уснули обнимаясь и не разделившись после любви. Она лежала на боку, а я сзади неё, обнимая за бёдра.

Проснулись в таком же положении, только член у меня был в ней опять твёрдым и хотел. Я начал двигаться, Лиля проснулась и поддержала меня, тоже подаваясь задком навстречу. Кончили минут через пять. Я сходил, одевшись, проверить, работает ли душ на этаже и нет ли там кого. После этого, мы пошли вместе и вместе помылись. Вернувшись, бодрые и сели завтракать, хотя был почти полдень, и допили остатки вина. Потом, до вечера, опять не вылазили из постели. Лиля ушла от меня после ужина, который мы сообразили из её уже закусок. Пить больше не стали. И вина, и секса нам хватило под завязку. Она ушла, конечно, усталая, но с довольной улыбкой на её круглом симпатичном личике. Я тоже был доволен, поимев ту, которую очень хотел.

----------------------------------------------------------------------------

Второй стала вообще малолетка. Высокая, выше немного меня, рыжеволосая, с усеянным веснушками лицом, добрым, открытым и привлекательным, однако лицом. Она закончила девять классов, дальше учиться в школе не захотела и стала поступать в техникум. На дневное по баллам не прошла и ей посоветовали с годик проучиться на заочном, а потом перевестись на очное отделение. Так она оказалась в нашем техникуме в другой правда группе, первый курс для которой был полностью общеобразовательным.

Девушка была бойкая, настырная, даже нахальная порой, но ей многое сходило с рук, из за её огромных зелёных глаз и хорошенькой фигурки. Глаза поражали просто своей красотой, какой то внутренней силой и наивностью. Хотя сама она наивной не была.

Звали эту красулечку Танечкой и жила она в самом Свердловске, дома то есть, и в общежитии появлялась только если ей надо было у кого то и что то списать или требовалась консультация по какому то вопросу. Как то она пришла в общагу изрядно подпитая, зашла к кому то в комнату и уснула. Пришедшая хозяйка кровати, подняла её и выставила за дверь. Она, ещё пьяная и сонная прошла немного по коридору, в котором никого в это время, почему то не оказалось и открыв дверь попала в мою комнату.

Я как раз сидел и ужинал, немного решив выпить заодно. На столе стояла бутылка венгерского вермута, из которой я выпил только один бокал. Увидев стол, еду и выпивку, она постояла, покачиваясь, потом подошла к столу, села на стул и заявила:

- Налей и мне. Я пьяная, но мне всё равно надо опохмелиться.

Я с некоторым удивлением и не совсем понимая, что ей надо спросил, сказал,вернее: - Танечка, ты во первых ошиблась дверью, во вторых тебе, по моему, на сегодня уже хватит и, желательнее, тебе поспать, а не пить больше.

- Да знаю я это, я уже спала, но меня выкинули из кровати и я зашла к тебе. Я тебя тоже знаю, ты Витя и ты очень добрый дядечка

Домой я не могу идти, пьяная, да и не дойти мне одной, а если дойду, то папашка прибьёт, а мамашка поможет ему. А ты добрый, я знаю.

Таня была хоть и пьяная, но голова у неё работала нормально. Действительно, отпускать её в таком состоянии было нельзя, а у меня в комнате было две кровати. Молодой парень, что числился, здесь не ночевал, предпочитая ночевать у подруги, которую успел завести в городе. Я жил в общем то один, иногда правда здесь тоже спали женщины, которых я любил. Сегодня их не предвиделось и я решил, да пусть ночует.

Я налил ей бокал вина и пока она его пила, сходил и закрыл дверь на ключ. Вернулся к столу и подал Тане бутерброд с красной икрой, делал себе два. Она закусила и кажется даже протрезвела немного.

- Вкусно, дядечка Витечка. Ой, что то я есть захотела.

Я придвинул к ней сковороду с жареной картошкой и рыбой и улыбаясь смотрел, как резво и комично она уплетает это, за обе щёки, как говорят. Глазки у неё прояснились ещё больше. Я налил себе ещё бокал, посмотрел на неё. Она помотала головой, отказываясь и меня это порадовало. Тане действительно стало явно лучше, когда она съела пол сковороды почти картошки и два кусочка жареного минтая. Отвалилась от стола и, когда я допил и поставил бокал, сказала:

- Спасибо, дядечка Витечка. Наелась от пуза и спать пока не хочется. Ты мой спаситель и я должна тебя за это поцеловать, как принцесса из сказки. Ты очень хороший, можно я тебя поцелую.

Она поднялась и подошла ко мне, ожидая ответа.

- Ну, поцелуй, если действительно хочешь этого. Меня, такие молоденькие, давно уже не целуют...

Таня дождавшись этих слов, уселась мне на колени, обняла за шею и поцеловала вдруг, по настоящему, взасос, пытаясь вставить мне в рот свой язычок.

Я понимал, что это неправильно, что я стар для неё, но ничего не мог с собой поделать. Руки сами обняли её за спинку, губы ответили на её поцелуй, впуская в рот её шустрый язычок, а потом перехватили инициативу и теперь уже я засасывал её губы и наши языки встретились, лаская друг друга. Но самое главное, что мой член поднялся, задубел и упёрся в её промежность, вместе с трениками втиснувшись между её ножками.

Она оторвалась от поцелуя, тихонько засмеялась и лукаво погрозила мне пальчиком.

- Ой, дядечка Витечка, такой большой и взрослый, а ведёшь себя, как и мои ровесники. У них тоже сразу встают, стоит только мне сесть на колени и обнять. Но с тобой приятнее, ты так хорошо целуешься и обнимаешь, а они сразу лапать и сжимать начинают. Больно только, и совсем не приятно, как с тобой. Давай ещё целоваться, а потом поласкай мне пипиську, чтобы ещё лучше стало.

- Господи, что же я делаю.

Промелькнула мысль, но я уже целовал её снова, одна рука ласкала её грудки, в то время как вторая пробиралась в трусики, уже мокренькие в одном месте, куда стремилась попасть ладонь. Пробралась, палец притронулся к напряжённому и большому уже клитору. Таня дёрнулась всем телом, сильнее обняла меня и стала целоваться ещё яростней, азартнее, пошевеливая бёдрами, когда я начал поглаживать и ласкать её клитор и расщелинку с кудряшками по краям. Я чуть-чуть ввёл ей палец во влагалище, она застонала, подавшись навстречу и расслабилась, а палец сразу стал мокрым.

- Да она же кончает.

Пронеслось в голове и я двинул пальцем дальше, вглубь влагалища. Целки не было и меня это в какой то мере успокоило. Я стал двигать пальцем имитируя половой акт. Влагалище снова сжалось, обжимая палец и снова его обдало новой порцией влаги. Мой член находился совсем рядом и изнывал от того что не может попасть куда надо.

- Дядечка Витечка, снимите свои штаны, пусть он побудет у меня между ножками сам. Он ведь хочет туда попасть, а штаны твои не пускают его. А мне так приятно было. Я балдею от тебя. А хочешь, мы полежим с тобой в постельке, голенькие? И ты меня ещё раз поласкаешь.

- Танечка, что же ты со мной делаешь? Я же взорвусь сейчас, если ты не впустишь меня в себя. Ты же чувствушь всё. Дай мне, миленькая войти, я не сделаю тебе больно.

Я раздел и положил её на кровать. Скинул с себя всё и лёг на неё, раздвигая коленом её ножки. Устроился, закрыл поцелуем рот и стал потихоньку вводить в неё член. Она не была целкой, но влагалище, в котором до этого были, видно, только письки пацанят, было слишком узким и член, не смотря на обильную смазку, входил очень трудно Таня мычала что то сквозь занятые поцелуем губы, но не пыталась вырваться или помешать. Она сама раскинула ножки ещё шире, согнув их в коленках и когда я оторвался от её губ, сказала:

- Не надо. Я не буду кричать и мне ведь не больно. Большой он только очень, но я всё равно дала бы тебе. Ты мне нравишься, дядечка Витечка. Ой! Он уже весь вошёл.

Да, член поместился в её дырке. Я медленно и осторожно, стал вытаскивать его наполовину и снова вставлять, опираясь на локти. Дырка выворачивалась почти наизнанку при этом, но Таня боли видно не чувствовала, с каким то любопытством наблюдая эти мои движения. Я начал понемногу ускорять движения и она обняла меня за спину, пробуя подстроиться под них, стала поднимать свои бёдра. А когда движения ещё ускорились, то она застонала и прижалась к моему паху, не давая вытаскивать член. Она кончила, а когда её влагалище почти до боли сжало мой член, то кончил и я, выплеснув в неё сперму, не успев вовремя вытащить член из неё.

- Вот видишь, дядечка Витечка, нам обоим хорошо. Можешь не бояться, у меня только вчера утром месячные кончились. Я не забеременею, ты же этого испугался, когда хотел его вытащить из меня. Пусть он там пока побудет, а я буду опять целовать тебя, и ты снова меня захочешь. Не надо будет снова начинать. Вот так.

Она обвила меня своими ножками, пытаясь не выпустить из себя, чем рассмешила. Я и сам этого уже не хотел, чувствуя, как опять зарождается желание и член, не успев ещё опасть, опять отвердел и стал готов к продолжению. Сделал первое движение, со свистом почти, выжав наружу свою сперму, её соки и попавший во внутрь воздух.

Почувствовал, что стало немного свободнее и стал вставлять и вытаскивать в нормальном своём темпе. Танечка быстро подстроилась и начала получать удовольствие почти при каждом втором толчке внутри её, опять сжимая член и сокращая этим продолжительность акта. Она уже раза четыре расслабилась, когда я вновь выплеснулся в неё, ощущая дикое наслаждение от её узкого влагалища.

На этот раз я навалился на неё всем телом, пока наполнял, но она только томно вздыхала, не опуская своих ножек.

Немного отдышавшись, я осторожно, стараясь не выйти из неё, перевернулся на спину и она оказалась сверху. Пошевелилась, и ощутив, что член всё равно в ней, довольно захихикала. Я чувствовал себя превосходно и готов был не выходить из неё, сколько она захочет. Мой член чувствовал себя в её влагалище отлично и вскоре опять уже был на взводе.

Такого со мной ещё не бывало, пять раз, не вытаскивая из Танечки свой член, я кончал в неё. Дважды это было сверху и последний раз я кончил, опять подмяв её под себя. Я был опустошён, выжат до предела, а она была уже почти совсем трезвая и то, что она пила, чувствовалось только от поцелуев, когда её дыхание отдавало резким и не очень приятным запахом перегара. Очевидно поняв моё состояние, Танечка, лёжа всё ещё подо мной, притянулась, целуя меня и заявила:

- А тебе уже хватит, дядечка Витечка, он внутри меня уже мягкий и больше не встанет.

Она захихикала, что то вспомнив, наверное, потому что тут же выдала:

- Меня двоюродный брат, в деревне, у бабушки, заманил на сеновал и стал ебать. Он тоже не вытаскивал его из меня, кончил семь раз. И потом у него не встал больше.

Я вышел из неё, отвалился и лёг на спину. Мне стало интересно, поражала её наивность в этих вопросах, одновременно с её умением и желанием получать наслаждение. То, что ей нравится заниматься сексом, было понятно и видно сейчас особенно сильно.

Я был вымотан до предела, а ей хоть бы что, и она готова продолжать это, приятное для неё занятие снова. Я повернулся к ней и сказал:

- Танюша, ложись ко мне на грудь, и может расскажешь, как ты стала такой сексуальной девочкой. Я без ума от тебя и мне это очень интересно. Кто был у тебя первым, как ты потеряла девственность? Или тебя смущают мои вопросы?

- Что ты, дядечка Витечка? Чего же теперь смущаться. Я никому ещё ничего такого не рассказывала, да и не спрашивал никто об этом. А мы что, спать сегодня совсем не будем? Я совсем даже не хочу, мне интересно с тобой.

Сказала она поудобнее располагаясь на мне своим тонким девичьим телом, которое я обнял, поглаживая.

- Спать будем, конечно, но расскажи всё таки о себе. Ты такая славная девчонка.

----------------------------------------------------------------------------

Рассказ Танечки о своих сексуальных приключениях.

=

- Ну ладно, расскажу. В школе меня звали только рыжей, я привыкла и отзывалась на эту кличку, иногда не понимая даже кого это зовут называя Танькой. Попадала в смешные положения. Груди у меня появились быстро, болели правда, немного, когда росли. В тринадцать лет их не было совсем, а в четырнадцать, когда заканчивала седьмой класс, они были уже ничего, нормальные и многие девчонки завидовали мне, а парни старались при удобном случае потрогать их, посжимать, получая при этом, конечно, по рукам, а иногда и по морде, если мне больно было, когда они щупались.

Я с папкой и с мамкой живу ведь здесь, в городе, на Визе, но близко к центру. Минут десять пешком до площади от нас. Летом, после седьмого класса, я целый месяц болталась с подружкой Ленкой то по центру, то на плотинке, то у нас дома, то у неё.

У неё ещё был брат, старше нас на два года, Артём его зовут.

Первый раз мы с Ленкой поцеловались и пощупались у нас дома. Было жарко и на улице и дома, мы разделись сначала до трусиков и лифчиков, потом решили освежиться под душем. Разделись, залезли в ванну, настроили душ. Моемся под ним, хохочем, балуемся. Ленка первая ухватилась за мои грудки и стала их так ласково сжимать, я не отставала от неё и взялась за её груди. Стоим, смотрим друг на дружку и щупаемся. Внизу так приятно стало, не знаю как уж получилось, но мы с ней вдруг обнялись и стали целоваться взасос и язычками, крепко прижавшись титечками одна к другой. Она опять первой стала тереть мой клитор, ну а я у неё. Я сама раньше часто ласкала его так, получала даже удовольствие, но одно, когда это делаешь сама и совсем другое, когда тебя там ласкают. В общем мы обе почти сразу стали мокрыми там, и словили кайф.

Мне лично понравилось, да и Ленке тоже, но она оказывается уже пробовала так. Ей делал это Артём, брат, уболтав её пообжиматься. Он ласкал её пипиську, а она его член, не очень большой ещё. Я спросила её, просил ли у неё Артём поебаться. Она вздохнула, помолчала, а потом сказала что просил, но она испугалась и не дала ему.

- А хочешь, вместе ему дадим?

- Дура, он же целки нам сломает, и больно же это.

- Ну, целки нам всё равно кто то сломает, так пусть лучше это будет Артём. Он хоть не проболтается. Не дурак же, я знаю. Тем более, у него он всегда стоит, и ему здорово этого самого хочется. Если боишься, то я первая дам ему, потом ты.

- Ты что, Танька? Совсем-совсем не боишься? Больно же будет.

- Так один раз, всего, больно, а потом приятно. Киношки же смотрим и книгах тоже пишут про это.

- Ну, ладно, а где будем? У нас гости приехали, предки довольны даже, когда я у тебя ночую. Знаешь, Артёмка к двоюродной сестрёнке, клинья втихаря подбивает. Интересно даже, даст она ему или нет?

- А что, даст, если не совсем дура и не забоится тоже. Слушай, а давай его заманим ко мне. Папка с мамкой завтра с утра на дачу уедут на два дня. Только как заманить его?

- Фи, запросто, я отпрошусь опять ночевать к тебе, а Артёмке шепну, что у нас есть бутылочка вина и мы с тобой решили гульнуть немного, если он хочет, то может присоединиться к нам. Он точно клюнет на это. Скажу ещё, что предков твоих нет дома.

- Молодец, Ленка! Значит к вечеру купим и вина, для Артёма. Всё, он наш.

-------------------------------------------------------------------------------------

- Что, дядечка Витечка? Интересно я рассказываю? У тебя он зашевелился, опять. Хи-хи.

Я засмеялся, член, и вправду, поокреп немного и устроился у Тани между ляжками.

=

- В общем, когда, около семи вечера, пришёл Артём, то мы с Ленкой уже пропустили по рюмке из большой восьмисотки портвейна и покувыркались на разложенном диване, который и разложили, специально, для игр с Артёмом, потёрли друг дружке письки и были весьма в хорошем настроении. Артём, зайдя, осмотрелся, увидел раскинутый диван, усмехнулся, хмыкнул довольно, видя початую бутылку на столе и наши раскрасневшиеся мордочки и по хозяйски уселся за стол, сразу наливая вино в три стопочки.

- Что это вы сегодня отмечаете, даже меня позвали. Никак не ожидал от Ленки такого.

- А это не Ленка, а я решила тебя позвать. Хочу поближе познакомиться, подружиться.

- Так мы с тобой рыжая, ой, Танечка, и так не враги вроде бы.

- А я хочу понравиться тебе, Артём. Зови меня рыжей, если хочешь, я уже привыкла.

- Ты и так рыжая, но красивая и титьки вон какие большие уже, не то что у Ленки.

- Ах так, а я значит некрасивая? А чего ты щупаться ко мне, тогда, лезешь?

- Ты что, Ленка? Я не сказал что ты некрасивая. Нет, ты очень даже ничего, я сказал что тити у тебя меньше Таниных. Не обижайся ты. Во, дура, заревела.

- Грубиян ты, Артём. Зачем сестру обидел? Давай, поцелуй её тогда, успокой. На, подай её рюмку и поцелуй. Вот видишь, она уже улыбается. Выпьем, давайте, чтобы веселее было, пей Леночка.

Мы випили, поболтали немного, ещё выпили и Артём пошёл на балкон, он у нас застеклённый, покурить. Я подмигнула Ленке и пошла за ним. Стояла болтала с ним, а когда он выбросил окурок, обняла его и поцеловала. Артём растерялся немного, но ненадолго, почти сразу взял меня за попку и стал мять её, тоже целуя меня. Я почувствовала его напрягшийся член животом, он же выше меня, но не оттолкнула его, а наоборот прижалась ещё сильнее. Он переместил руки с попки на мои груди и стал мять их, сжимая иногда до боли. Стал шептать мне, что я ему уже нравлюсь и он хочет быть со мной. Я отвечала ему что то, поглаживала спину, плечи, голову, возбуждала его.

- Танечка, а ты хочешь переспать со мной? Ты же поняла, как я этого хочу.

- Я согласна, но пойдём тогда ещё выпьем, допьём бутылку, потом сделаем это на диване

- А как же быть с Ленкой? Она же у тебя ночует.

- Ну да, но я выставлю её на кухню, пока мы будем этим заниматься. Ты что, боишься её? Но вы же щупались с ней и письку ты ей ласкал, а она тебе. Чего бояться, может потом и ей захочется. Пойдём пока пить, там увидим.

Мы зашли в комнату и я опять подмигнула Ленке. Допили бутылку, посидели, потом я как бы между делом сказала Ленке, чтобы она пошла и посидела на кухне, пока мы с Артёмом будем заниматься любовью и снова подмигнула. Ленка прыснула смехом, но поднялась и ушла, оставив нас двоих. Я подошла к Артёму и стала расстёгивать у него рубашку, он скинул её, потом я стащила с него майку и штаны с трусами. Он тоже помог мне раздеться и голенькие мы запрыгнули на диван. Артём тут же навалился на меня, сразу стараясь раздвинуть колени.

Я немного посжимала их, растравливая его, потом сама раскинула ноги и он лёг на меня, целуя в губы, тиская груди и пытаясь вставить в меня свой член. Сразу не получилось, он тыкал им то в верх лобка, то в ляжку, то нажимал на клитор и ни как не мог попасть в дырку. Я взяла тогда его член и сама направила куда надо. Хоть и была уже мокрой, но он не смог с первого толчка сделать что надо, только причинил мне сильную боль. Я едва сдержалась от крика. Вторая боль была ещё сильнее и я потеряла на какое то время сознание, а когда пришла в себя, то Артём уже вовсю "трудился" на мне, то резко загоняя член до самого конца, то вытаскивая, чтобы снова вогнать. Боли не было, ничего не было, только ощущение движущегося во мне члена, и какой то дискомфорт от этого

Он начал спускать в меня, делая последние, особенно глубокие толчки и тут я почувствовала вдруг, такую сладкую боль внутри, что обжала его член и тоже кончила, выпустив свою влагу.

Он лежал на мне, тяжело дышал, но не вытаскивал член из меня, а тот, почему то не уменьшался в размерах. Мне было тяжеловато под ним и я хотела уже сказать ему об этом, но он снова начал двигаться, вытаскивая и снова вставляя свой член в меня. На этот раз я уже не чувствовала дискомфорта, а сразу, с первого почти толчка, внутри меня стало зарождаться такое приятное ощущение, что я, обняв Артёма за спину, стала подавать бёдрами ему настречу, только бы не исчезла эта приятность. А потом опять моя писька раза три сжимала его двигающийся член и я получала удовольствия. Второй раз он "трудился" немного дольше, но и удовольствие, видно, получил полнее.

Когда, весь запыхавшийся, он вытащил член из меня, поднявшись на руках, то тот был весь скользкий на вид и в крови.

Кровь была и на моей промежности, лобке и на ляжках. Ну и на простыни, конечно. Мы встали, он ушёл под душ, я сняла замаранную простынь и с ней последовала за ним. Мы вымылись, подмылись, я застирала простынь и повесила на полотенцесушитель. Потом мы вернулись в комнату, там уже сидела Ленка и смеялась глядя на нас, голых. Я накинула халат, а Артём спешно натянул трусы.

- Значит получилось у тебя, Танечка? - Улыбаясь спросила Ленка. - А ты не торопись, братец, не прячь своего скакуна, не видела я его, что ли. - Она вытащила из за спины ещё одну бутылку вина. - Надо отметить это событие. Таня стала женщиной.

- А молодец, Ленка. Только где она вино то взяла. Покупали одну бутылку. - Подумала я, садясь за стол с отличным настроением. Как бы поняв мой невысказанный вопрос Ленка, передавая бутылку Артёму, сообщила:

- У меня были деньги и я купила её ещё до того, как мы пошли с тобой в магазин. Как знала, что потребуется. Разливай братец.

Артём разлил по рюмкам, мы выпили за меня и за него. У него тоже это было впервые.

Он немного смущался сестры, а со мной сел рядом и обнял за плечи, шепча, что ему понравилось со мной и он не пртив, чтобы повторить. Я, в общем то, тоже была не против, но рядом сидела Ленка и, как я поняла, тоже хотела уже лишиться целки. Поэтому я шепнула Артёму на ушко, чтобы он пересел к сестре и попросил об этом её.

- Я уже просил у неё и она не захотела.

- Ничего сейчас захочет, давай иди к ней. Всё получится, как надо.

- Эй, вы чего шепчетесь, я ведь тоже здесь и не постороняя, кажется. Колитесь, о чём.

Артём видно понял кое что, поднялся и пересел к Ленке, сразу обняв её и начиная щупать грудки, Ленка покраснела, немного, но не оттолкнула его, а сама протянув руку, ухватила его уже напрягшийся член. Начала сжимать и оглаживать его, а Артём, посмотрев на меня и подмигнув, ухарски притянул к себе голову сестры и впился в её губы, расстёгивая на ней халат и стягивая его. Ленка захихикала и сказала:

- Тань, может ты тоже на кухне посидишь, пока мы с братиком кое чем заниматься будем?

- Вы стесняетесь меня? Так ведь сама то, вовсю подсматривала, когда я целки лишалась. Я видела, так что посижу, мне тоже интересно. Артёму вон, до лампочки, лишь бы вставить тебе, так что делайте своё, как будто меня здесь нет.

Артём уже стащил с неё халат и добирался до трусиков. Ленка встала и трусики с неё слетели, а сама она упала спиной на диван, подталкиваемая братом, который тут же сбросил и свои трусы, наваливаясь на неё сверху. Я сидела сзади и мне было хорошо видно, как член Артёма стал входить в Ленкину пиздёнку. Резкий толчок, крик Ленки и всё. Артём начал резко ебать её, только задница ходила ходуном вверх и вниз, да слышались стоны и вскрики, вначале видно, Ленке было больно.

"Трудился" Артём довольно долго и мне было интересно наблюдать за ними. Я видела, как Ленка, лежавшая без движений с широко раскинутыми ногами, начала шевелиться, ноги приподнялись, сгибаясь в коленях, сменилась вдруг тональность её стонов, а бёдра пришли в движение. Потом её руки обняли Артёма за спину, а движения, толчки его, резко ускорились. Они оба часто и шумно задышали. Потом почти одновременно раздались; победный уже, ликующий вскрик Ленки и, облегчённо, громко вздохнул Артём.

Вжимаясь друг в друга они замерли, Ленка расслабленно опустила свои бёдра, а Артём сделал ещё несколько толчков, сильно прижимаясь к ней лобком и тоже расслабился, придавив тело Ленки к дивану.

Всё, у Ленки тоже не было больше целки, она тоже стала женщиной, а на свежую простынь стекала и капала из её влагалища, выдавливаемая находившимся в нём членом, сперма, перемешанная с соками и кровью.

-------------------------------------------------------------------------------------

Вот так, дядечка Витечка, я и моя подружка лишились девственности.

=

Мы совсем не стеснялись уже друг друга и после того, как они сходили в ванную, застирав и вторую замаранную простынь, Ленка и Артём не стали ничего на себя одевать. Я, чтобы не выглядеть белой вороной, тоже сняла свой халат и втроём, голые уселись за стол и стали пить вино, отмечая, что Ленка, тоже женщина. В тот вечер Артём ещё по два раза занимался с каждой из нас, но на диване мы были уже все вместе. Подзуживали друг дружку, хохотали и еблись, чувствуя себя вполне счастливыми. Удовльствия тоже получали сполна и нам это нравилось. Уснули где то часа в три, наверное. Утром Артём выебал нас ещё по разу, потом они с Ленкой собрались и пошли домой.

Двоюродную сестру, кстати, он так и не смог уговорить, раскрутить на это дело, но ему сейчас давала Ленка и он был этим вполне доволен.

В воскресенье, вечером, приехали родители и уговорили съездить к бабуле, в деревню, это под Режом, на речке. Я уже была там и поехала с удовольствием, поднадоело уже в городе, на каникулах. А там мне понравилось тогда, там ещё было много девчонок, с которыми я успела познакомиться и подружиться. К тому же, как раз начались месячные, которые меня, впрочем, не очень доставали и беспокоили, но давать Артёму при них я не хотела.

В общем, в понедельник, после полудня я была уже у бабушки, где как оказалось, гостили уже мои, двоюродные, брат с сестрой. Брату Лёшке было уже шестнадцать, а сестре Вике, пока только тринадцать, хотя у неё уже торчали спереди маленькие грудки и фигурка у неё была красивая. Бабуля мне очень обрадовалась, заявив, что может я смогу и утихомирю этих сорванцов, которых мир не берёт и они постоянно ссорятся и скандалят. С моим приездом, действительно, установился мир. Правда, бабуля даже не понимала, как и за счёт чего это произошло.

Бабушка у меня ещё не старая, ей было только пятьдесят и она ещё работала в конторе бухгалтером, поэтому приготовив с утра нам еды на день, она уходила к восьми часам на работу, а мы были предоставлены сами себе, чем и пользовались в полной мере. В нашем распоряжении был большой дом, сарай, где жила корова, но это зимой, а сейчас она была в стаде, на выпасе, куда бабушка ходила вечерами её доить. И ещё огромный сеновал, сена там летом было мало, только и хватало нам, для устройства своеобразных постелей. Но там был всегда свежий воздух, пахнущий травой-сеном и нам это нравилось. Мы с Викой ночевали на сеновале, а через два дня, после моего приезда, туда переселился и Лёха, который вечерами обычно гулял с ребятами и девчонками по деревне. -----------------------------------------------------------------------------------

Мы с Викой тоже бывали там, часов до десяти вечера, а потом шли на свой сеновал. Лёшка приходил позже, когда мы уже спали обычно. Устраивался на своё место и тоже засыпал. Но как то раз он пришёл часа в два ночи и не один, к тому же. С ним была, в общем то, не очень симпатичная девчонка, старше его на два года. Я как раз перед их приходом, проснулась и сходила пописяла. Только залезла и улеглась, как услышала, что они поднимаются по лестнице, тоже, на сеновал. Лешка ей что то шептал, а она тихонько хихикала. Ночи в середине июня светлые, поэтому я видела всё, чем они занимались.

Они прокрались к Лешкиной постели и он разделся до трусов, Верка, так звали эту девчонку, раздеваться не стала, сняла только трусики, сунула их в кармашек и улеглась, задрав подол сарафана и разведя ноги. Лёшка спустил свои трусы до колен и улёгся на неё. Она хихикнула, когда он стал вставлять ей, обняла за спину и сразу стала ему подмахивать.

Сено не кровать и никакого скрипа конечно не было. Слышно было только частое дыхание и видно, как опускалась и поднималась Лёшкина голая задница. Они старались, очевидно, сдерживаться и никаких стонов и других звуков кроме громкого и натужного дыхания я не услышала, однако моя пиписька стала мокрая и я подумала, что тоже не отказалась бы позаниматься этим делом с Лёхой. Рядом спала, ничего не ведая Вика. Мне захотелось, я стала тереть свой клитор пальцем, и кончила вместе с ними. Они целовались, и я тоже кайфовала. Они поебались ещё раз, после этого слезли с сеновала и Лёшка пошёл её провожать, а я уснула.

-------------------------------------------------------------------------------------

Дня через два, наверное, к Вике с утра пришли подружки, её ровесницы и она убежала с ними на речку. Делать было ничего не охота, стояла жара и я, в одном купальнике, расстелив одеяло во дворе, на траве, лежала и загорала, когда пришёл откуда то Лёшка и, ничего не говоря, улёгся рядом со мной. Полежал немного, потом повернулся боком и стал меня разглядывать, как будто никогда до этого не видел.

- А ты, ничего, красивая Таня. - Он придвинулся и обнял меня. - Хочешь, поцелую?

- Целуй. А тити можешь поцеловать? - Спросила я, провоцируя его, так как трусики у меня уже намокли. - Меня там ещё не целовали. Хочу попробовать, девчонки говорят, что классно. А чего у тебя трусы оттопырились?

- Ты лифчик то сними, тогда поцелую. - Сказал Лёха начиная целовать меня в губы.

- А как снять, если ты придавил меня. Снимай уж сам тогда. - Я вытянула руки и он стащил с меня лифчик через голову. Посмотрел на мои грудки и впился ртом в один сосок, стал щупать и мять их руками. Мне это нравилось. Потом он убрал одну руку с груди и залез ей в трусики, провёл пальцем по щели, я опять потекла. Вдоволь насосавшись грудей и обслюнявив их, Лёха привстал, оглянулся вокруг и зашептал мне:

- Тань, пойдём на сеновал, чтобы кто нибудь не увидел. Я сделаю там тебе приятное.

- Ну пойдём, одеяло только возьми тоже.

Я встала и, не надевая лифчика, пошла к лестнице на сеновал. Залезла, улеглась на своё место, на спину, ожидая Лёшку. Он тоже залез, встал надо мной, наклонился и резко сдёрнул с меня маленькие купальные трусики

Лёг на меня, по хозяйски раздвинул мне ноги, приспустил свои трусы и тут же ворвался в моё мокрое влагалище. Член у него был, конечно, не Артёмкин, и я почувствовала боль при этом, но только один раз, потом боли не было, а было одно сплошное удовольствие.

Лёшка сразу стал резко вколачиваться в меня, придавив своим телом и взявшись руками за мою попку. Я приподняла ноги в коленях, обняла его за спину и стала старательно подмахивать ему, сразу поймав ритм его толчков. Наслаждение заливало меня всю раз за разом, и когда кончил он, вытащив член из меня и плеская из него на мой живот своей спермой, я почувствовала какое то сожаление, что он делает это не во мне.

Тем более, что месячные кончились всего день назад. Когда он снова лёг на меня, благодарно обнимая и целуя, я сказала ему об этом, очень обрадовав его. После этого, он шесть раз ещё ебал меня не вытаскивая уже члена и кончая в меня. А я вообще обкончалась под ним, до того мне было хорошо. Часа через два мы оба всё таки устали, а у него стал мягким и уже не поднимался.

Оделись, я купальник, он надел трусы и майку, побаиваясь, что нас может застать его родная сестра Вика. Захотели есть и слезли с сеновала, чтобы пообедать.

-------------------------------------------------------------------------------------

Вика прибежала, когда я раскладывала по тарелкам картошку и котлеты и заявила:

- Я тоже голодная, как волк и если вы меня сейчас не накормите, то съем вас, обоих.

- Ну, мелкая появилась, опять начнёт донимать чем нибудь. Накорми ты её, Таня, а то покоя нам не видать. А где твои подружки-соплюшки?

- Ты, Лёха дурень. Никакие они не соплюшки. У них тоже, даже титьки уже есть, правда маленькие, меньше моих даже. А мои и тебе нравятся. Ведь так?

- Это ты дурёха, Виктория. Не стыдно, при Тане такое говорить?

- А что? Она же нашенская, сестра двоюродная. Подумаешь, узнает как ты тити мои щупал

У неё тоже наверное пытался. Таня, он тебя не просил показать ему тити и письку? А у меня просил и я ему показывала, а он показывал мне свой хуй.

- Слушай, сопля, ты хоть думаешь о чём болтаешь? Придётся заняться твоим воспитанием, ремнём или палкой по заднице. Ух, болтушка! - Лёшка был взбешён.

Я засмеялась, глядя на злое лицо Лёшки и испуганную мордашку Вики.

- Хватит вам скандалить. Не из за чего же. Ты сам Лёша виноват ведь, в этом. Посмотрел, пощупал, показал, а обьяснить, зачем ты это делаешь не смог или не захотел, вот и получил. Тёмные вы, всё таки, пацаны. Неужели ты не видишь, что Вика уже почти созрела для интима, но ничего ещё не знает об этом, хотя наверняка уже ласкает себя в одном местечке, втихаря ото всех.

Я посмотрела на смущённую Вику, обняла её, поцеловала в губки и сказала:

- Не смущайся, Вика, через это ведь все проходят, это возрастная потребность, почувствовать удовольствие от ласк самой себя. И я так делала, да и сейчас иногда делаю. Хочется. Ладно, обедаем сейчас, потом ты Лёша смываешься куда нибудь, а мы с Викой чем нибудь своим займёмся и поговорим кое о чём, что ты не сумел обьяснить. Только не води больше на наш сеновал эту, свою красотку, Верку. Договорились?

Лёшка покраснел и до конца обеда не сказал больше ни одного слова.

После обеда он ушёл, а мы с Викой, прибрав на столе, пошли на наш сеновал, где я разделась догола. Вика немного помялась, потом тоже разделась, видя, что я поглядываю на неё с улыбкой. Легла на свою постель, которая была рядом с моей. Я придвинулась к ней и стала ласково целовать её нежные губки, засасывая их и щекоча язычком, просясь в её ротик, плотно сжатый вначале. Она расслабилась, раздвинула губки и я просунула язычок туда, сразу начиная ласкать им нёбо и язык.

Вика вздохнула, сама крепче прижалась ко мне своим телом и своим язычком попыталась протолкаться в мой рот. Игра языками завела обоих, я положила свою ладонь на её, голенькую ещё пипиську и, проведя пальцем вдоль расщелинки, стала ласкать её, довольно большой клитор, слегка торчащий, выступающий из половых губ. Вика часто задышала и стала делать тоже самое мне. Её оргазм наступил через минуту, она оторвалась от поцелуя и тоненько закричала. Я почувствовала, как завибрировало её влагалище, а моя ладонь стала мокрой. Сама я не успела получить удовольствие, да не очень и стремилась к этому, желая узнать насколько чувствительна моя двоюродная сестрёнка, целочка пока, как я думала.

Когда она открыла свои зажмуренные глазки, я крепко поцеловала её в губы и переключилась на грудки и сосочки, весело торчащие не небольших холмиках. Вдоволь нацеловав их, опять завела Вику и она снова часто задышала, поглядывая на мои действия, гладя руками мои плечи. Потом стала спускаться по её телу, целуя и лаская его руками и добралась наконец до её голенькой пиписьки.

Развела в стороны её ножки, обняла за бёдра и лизнула раскрывшуюся расщелинку. Боли конечно не было, но Вика вскрикнула и вздрогнула всем телом. О том, что так тоже получают наслаждение, я слышала и мне очень хотелось попробовать это самой. Полизав расщелинку, раздвинула лепестки, розовые и подрагивающие, обнажила её маленький вход во влагалище и засунула туда свой свёрнутый язычок, покручивая им и лаская. Вика снова вскрикнула, и судорожно сжала мне голову своими коленями, хотя боли я ей опять не доставила

Тогда я стала целовать и посасывать её торчащий, напряжённый клитор и Вика не выдержала такой "пытки", нажала мне на голову, вталкивая её в себя, Изогнулась всем телом, опять вскрикнула и потеряла сознание, как я, когда Артём сломал мне целку. Она вся расслабилась сразу и лежала чуть дыша, чем испугала меня немного, хоть я и знала, что это не смертельно. Я оторвалась от её пиписьки, сняла с плеч ноги, которыми она сжала мою голову при оргазме, чуть не придушив меня, и легла рядом с ней, поглаживая её голову и лицо.

-------------------------------------------------------------------------------------

Вика пришла в себя и повернулась ко мне, смущённо улыбаясь и явно желая чего то.

- Таня, а где ты так научилась. Мне было очень приятно и хорошо, да ты и сама поняла. - Ничему я не училась, слышала, что делают так и решила попробовать с тобой. А ты сразу завелась и мне это понравилось, я поняла, что ты кайф словила офигенный. А мне ты сможешь поласкать там ротиком и язычком? Как я тебе? Я тоже хочу покайфовать.

- Я попробую, Таня. А ты с мальчиками не спала ещё? Ну, не давала им?

- Ты наверное, хочешь узнать целка ли я ещё? Так вот. Давала. И целки у меня уже нет.

- Тань, а тебе было сильно больно? Ну, когда он хуй в тебя совал?

- Больно, сначала, но не долго. А потом, я тоже кайф словила, от этого, даже сильнее, чем когда сама себе трёшь, или кто то тебе это делает. Ты что, тоже уже не целка?

- Ну да. Меня парень из восьмого класса, он мне сильно нравился одно время, уболтал.

Сначала целовал, тити щупал, а потом стал уговаривать, дать ему полежать на мне. Это весной было. Тепло уже и мы с ним щупались в школьном саду. Он постелил на траву свою ветровку и мы легли. Он спустил мне с плеч лямки от платья и давай сосать груди, как ты сегодня, я тогда завелась и ничего не сказала, когда он снял с меня трусики и стал пальцем ковыряться в письке. А потом он вытащил из ширинки свой хуй и стал им тыкать в меня. Сначала не попадал, а потом попал. Было сильно больно, я закричала и хотела сбросить его с себя, но он не дал, а всё тыкал и тыкал. Потом он вылил в мою письку свою молофью и слез с меня. Я посмотрела себе в низ, увидела на ляжках кровь и заревела. Он пожал плечами, застегнул ширинку, сказал: - Поздравляю, ты уже не целка.

- Повернулся и ушёл, усмехаясь. Я наревелась, потом пошла к фонтанчику для питья, там никого не было, подмылась, надела трусики и пошла домой. Никому ничего, конечно, не сказала. Парень, Лёшка тоже его зовут, оказался не болтуном и в школе об этом не узнали. Он потом ещё подходил, звал поебаться, раз не целка уже, но я ему отказала, сказав что, если он будет приставать, то расскажу обо всём брату. А нашего Лёху многие в школе побаиваются. Больше он не подходил. Вот так у меня всё получилось, но никакого кайфа я тогда не поймала. Фригидная я, наверное. Как ты думаешь, Тань?

- Ну да, такой кайф от ласк ловишь и фригидная. Просто у тебя не получилось с первого раза. Надо было дать тогда парню, когда он подходил к тебе и всё бы получилось.

- Боялась я, что снова больно будет, да и разонравился он мне после этого.

- А хочешь, с братом? Он хорошо ебётся, мне с ним понравилось.

- А ты что и Лёхе уже дала? Не-е, Лёха со мной не будет, злой он на меня. И брат, всё таки, а с родными братьями нельзя.

- А чего нельзя? Ты же не собираешься от него рожать. Можно, лишь бы не знал никто. А что злой он на тебя, так ты же специально его из себя выводишь. Что, не правда?

- Да правда, правда, - засмеялась Вика, - нравится мне его позлить. А как это сделать

чтобы он сам меня захотел? Не-е, не будет он.

- Будет, ещё как будет, лишь бы у тебя всё нормально было, чтобы и ты кайф словила. Он сегодня вечером ко мне полезет. Это точно. Я ему дам, конечно, а потом уговорю, чтобы он тебя, ласково и нежно поимел. Он захочет этого, по моему. Согласна на это?

- Наверное, Не знаю даже. - Я засмеялась и Вика тоже. - Да, ладно, согласна.

-------------------------------------------------------------------------------------

Вечером мы с Викой сходили к речке, где обычно собирается молодёжь, посидели, поболтали с подружками и в десять часов, как обычно, пошли к себе на сеновал. Там она сделала, наконец, что обещала ещё днём, полизала и пососала мою пипиську, доставив мне хорошее удовольствие, один, правда раз. Потом мы лежали, обнимались, целовались, щупались. Когда пришёл Лёшка, Вика притворилась спящей. Лёшка разделся до трусов и лёг в свою постель, метрах в трёх от нас.

Долго ворочался с бока на бок, потом всё таки не выдержал. Подполз ко мне, посмотрел на отвернувшуюся и лежащую на боку Вику и залез на меня, сразу начиная целовать и стаскивать трусики. Я помогла ему, приподняв свою попку, развела и согнула ножки и он вошёл. Полежал немного, балдея от того, что ему не отказали и начал свои толчки, ухватившись за мои ягодички и стараясь входить, как можно глубже. Я тоже обняла его за спину и, сразу, уловив ритм, стала от души подмахивать, ощущая уже накатывающееся на меня наслаждение. Кончила под ним два раза, второй раз вместе с ним, выплёскивающим в меня свою сперму.

Мы лежали и кайфовали не разделяясь. Лёшкин член немного увял в моём влагалище, но был всё ещё довольно большим, когда я шепнула ему:

- Лёшенька, слезь с меня, тяжело ведь. Отдохнём немножко.

Он послушался, вытащил и лёг рядом. Я залезла ему на грудь и стала целовать и гладить лицо. Ему нравилось это и он тоже целовал меня и щупал мои грудки. Минут через десять он снова был готов к продолжению и зашептал мне в ушко:

- Тань, я снова хочу. Давай ещё разочек.

- Лёш, я не хочу, пока. Подожди немного ещё или...

- Что или? Не дрочить же мне, когда ты рядом.

- Зачем дрочить, Лёшенька, рядом Вика лежит. Можешь и ей вставить, если невтерпёж.

- Ну, ты даёшь, она же сестра моя, всё таки, и целка, к тому же.

- Я тоже сестра тебе, хоть и двоюродная. А Вика, кстати, тоже не целка уже.

- Как?

- А вот так. Мы о многом поговорили с ней, когда ты ушёл. Она любит тебя, даже целку ей сломал парень по имени Лёша. А ты обижаешь её постоянно. И, хоть, считаешь её ещё маленькой, но всё таки щупал и член свой ей уже показывал. Она, правда, дала пока всего один раз, и ей сломали целку, тоже ничего не дав взамен. Даже удовольствия, которого она ожидала. Я же знаю, что тебе здорово охота сделать это с ней, так сделай Только понежнее и поласковее будь, когда станешь совать в неё. У неё ещё маленькая писюлька, но она тоже хочет получать удовольствие и, особенно от тебя, которого любит

- Так она не спит, значит, прикидывается. И всё, что мы с тобой делали, слышала. Ну, Вика! А ну, поворачивайся, нечего приставляться спящей.

Вика выглядела и смущённой и сердитой, одновременно, когда повернулась лицом к нам. Лёшка разглядывал её как будто, никогда не видел раньше. Как будто примеряясь и по новому видя её маленькое, но уже оформившееся тело и грудки, выглядывающие из под простыни, которой она прикрывалась. Вика тоже смотрела на него из под своих пущистых и длинных ресниц, рассматривая его голое тело.

- Ну и долго вы будете примеряться и рассматривать друг друга? Целуйтесь, миритесь и делайте то, что вам обоим сейчас очень хочется. Ну, же! Обнимитесь же, в конце концов

-------------------------------------------------------------------------------------

Оба засмеялись, наконец, Лёшка вылез из под меня и тут же попал в обьятия Вики.

Они стали неистово целоваться, переплетясь и руками и ногами. Вздыхали, отрывались друг от дружки, смотрели в глаза и снова начинали целоваться.

То, что Лёшкин член уже в Викиной щелке, я поняла услышав её протяжный полустон полувздох, не имеющий никакого отношения к боли. Лёшкина голая задница стала подниматься и опускаться медленно и осторожно сначала, потом скорость его толчков стала нарастать. Вика, хитровато подмигнувшая мне из за его плеча, при его первых толчках внутри её, вскоре уже в упор не видела меня, её рот приоткрылся и выдавал негромкие стоны страсти и частое натужное уже дыхание. Попка резко двигалась навстречу толчкам брата, руки крепко вцепились в его спину. Лёшка тоже тяжело задышал приближаясь к финалу соития и двигался всё быстрее и резче.

Я хорошо видела, как задрожало и изогнулось дугой вдруг всё тело Вики. Она громко выкрикнула: - А-а-а! Лёша! - и прижалась к нему своим пахом, замерев на мгновение. Потом её тело безвольно шлёпнулось спиной о постель и обмякло, руки перестали сжимать спину брата, ноги безвольно раскинулись. Лёха прорычал что то и тоже вжался в неё, делая последние толчки и добавляя к сокам сестры, в её влагалище, свою сперму.

Потом Лёшка лежал и благодарно, страстно целовал Вику, она отвечала ему с неменьшей страстью, а я лежала, смотрела на них и немного даже завидовала, зная уже, что больше на нашем сеновале посторонних женщин не будет, в это лето, пока мы здесь.

В эту ночь мы почти не спали, ублажая друг друга, как только хотели, и бабушка ушла на свою работу, так и не разбудив нас. Спали мы, правда, каждый на своём месте.

Ссоры между братом и сестрой прекратились навсегда, бабуля расценила это как моё влияние, я с ней не спорила.

А Лёшка просто втюрился в Вику, и большее время проводил теперь с ней, я уже поняла, что не нужна больше им обоим, и теперь сама уходила по вечерам, оставляя их вдвоём. Парни из деревни мне не нравились, да и болтуны они были порядочные, поэтому ни с одним из них я не хотела ничего иметь.

Зато, когда приехал на недельку погостить младший брат моей матери, я сразу положила на него глаз. Дядя Дима, так его звали был невысокий, но широкоплечий и очень сильный, ему было двадцать девять лет в то лето. Нам он сразу заявил, чтобы мы звали его просто Димой, без приставки дядя, как он выразился, был очень весёлым и жизнерадостным, знал кучу анекдотов и прибауток, смеша нас аж до слёз иногда. Мы с ним часто гуляли вечерами около речки и я слушала его рассказы и случаи из жизни. Часто, когда я подзамерзала или делала вид, что замёрзла, он обнимал меня, прижимал к себе поближе и старался согреть. Ростом мы были одинаковые и у него это получалось, а мне не хотелось потом, чтобы его рука перестала меня обнимать.

Это произошло уже в июле. Бабе Симе исполнилось пятьдесят, приехали поздравлять её мои родители, родители Лёшки с Викой, брат бабули и какие то её племянники. Компания в общем собралась большая. Поздравления с юбилеем, шум- гам, смех, веселье и выпивка конечно. Поднабрались в тот день, а была суббота, все очень изрядно. Пили и водку, и самогонку, и вино. Нам, молодым ещё, тоже налили по стакану вина, а Лёшка где то, втихаря, выпил ещё и самогонки и к вечеру тоже был никакой, ушёл на сеновал и там спал. Вике пришлось ночевать со своими родителями в доме, а на сеновал ушли спать мои родители. Дима и я тоже, по бабулиному раскладу, должны были ночевать там. Но мы с ним, прихватив бутылку вина, пошли прогуляться, как всегда до речки. Было уже часов двенадцать ночи, но светло, лето же. На речке молодёжи уже почти никого не было, так, две или три парочки, не афиширующие своего присутствия, занимались кое чем в кустиках

Дима привёл меня в беседку, где мы частенько сидели и он грел меня своим телом.

Там стоял низенький столик и три скамейки. Мы сели, Дима достал бутылку и два стаканчика, налил в них вино и подал один мне. Сам он был уже изрядно поддавший, но на ногах стоял крепко. Мы с ним выпили по два стаканчика, закусывая от плитки шоколада и я решила спровоцировать его, на это самое.

- Димочка, я замёрзла, погрей меня! - Заявила я и уселась к нему на колени. Расстегнула его пиджак обняла его под ним и прижалась к нему своими грудками. Он оказался мужчиной с понятием и тоже обнял меня, прижимая к себе и поглаживая спинку.

Тогда я подняла лицо и поцеловала его в губы. Дима хмыкнул и перехватил инициативу, сам захватил мои губы, втягивая их в себя, а его руки со спины переместились на грудки, которые он стал поглаживать мять и слегка сжимать, вызывая у меня дрожь от таких ласк. Потом он оторвался от меня, но хоть и был пьяненький, сказал:

- Тебе очень хочется этого, Танюша? Ты же дочька моей старшей сестры, неправильно это

- Мне хочется сделать это с тобой. Не бойся, я не целка уже, и ты очень нравишься мне

- Хорошо, давай тогда, ещё по стаканчику. Ты тоже нравишься мне, у меня стоит на тебя

Снимай тогда сама трусики и ложись на столик.

Он снял свой пиджак, разложил его на столике, а я сняла трусики и легла на спину.

Дима подтащил меня поближе к краю, поднял подол платья, потом мои ножки, расстегнул ширинку, вытащил и направил член в мою дырку. Я была уже мокрая, но у него член был большущий, как у тебя, дядечка Витечка, и он с трудом и небольшой болью вошёл в меня.

Остановился, когда вошёл весь, пошевелил им там, двигая туда-сюда, потом положил мои ноги, которые до этого держал на руках, себе на плечи, взялся руками за бёдра и заявив: - Ну, держись, Танька! - Стал резкими и размашистыми движениями двигаться, ебать меня. Я начала плыть сразу, как и сегодня, под тобой, а он всё наращивал темп. Я зажала рот рукой, чтобы не закричать от дикого наслаждения, и застонала, почти теряя сознание от удовольствия. Это было так классно, дядечка Витечка! Пьяненький, он долго не мог кончить, и я изнемогала от постоянных оргазмов, не покидающих моё тело и влагалище. Когда он кончил всё таки, вытащив из меня свой член и выплескивая сперму на мой животик, я была совсем без сил и долго не могла отойти от этого состояния. Дима же, опроставшись, хмыкнул, глядя на меня, и достав из кармана пиджака платок, тщательно вытер с меня всю свою сперму. Потом поднял меня и посадил себе на колени, целуя и приговаривая при этом:

- Ох, до чего же хороша твоя пиздёнка. Молодая, узкая и горячая. Мне ещё не попадались такие азартные и чувствительные женщины. Спасибо, племяшка, ублажила!

- Мне тоже было очень хорошо, Димочка! У тебя есть ещё силы для одного раза?

- Ну ты даёшь, Танюшка! Мне показалось, это у тебя совсем нет сил, а тебе ещё надо. Давай ка выпьем тогда ещё, а то в горле пересохло, потом повторим.

Мы выпили, вернее допили, что оставалось в бутылке, а потом было повторение.

Домой я приехала у него на руках, так как силы после повторения меня покинули совсем. Ещё бы, второй раз он ебал меня около часа, я искончалась, выделяться видно было уже нечему и он изрядно натёр мне там, своим большим членом, до боли, которая прекратилась только когда он кончил в меня, по моей просьбе.

На следующий день он уехал, даже не попрощавшись со мной. Может это и хорошо.

Пиписька моя болела дня три и я, сказав бабуле и Лёшке с Викой, что простыла и плохо себя чувствую, два дня пролежала на сеновале, ожидая когда кончится боль, смазывая внутри вазелином и выбрасывая таблетки, которые мне давала бабуля.

Потом боль ушла, ко мне вернулось хорошее настроение и я, попрощавшись уехала в город, домой. Лёшка с Викой прожили у бабушки до конца лета, больше не ссорились и она была этим довольна, даже родителям расхвалила меня и их, приглашая снова приезжать на лето

-------------------------------------------------------------------------------------

Ну вот и всё, наверное, дядечка Витечка. Было у меня ещё несколько раз с Артёмом и ещё одним парнем, но мне дальше даже рассказывать неинтересно. А у тебя опять стоит, может повторим и с тобой. Правда, не охота, чтобы снова писька болела, но повторить хочется. Мне нравится, как ты меня ебёшь, ласково так и нежно. А! Давай!

=

Мы с Танечкой всё таки "повторили", и я доставил ей удовольствие, не доводя до предела и она, после того как мы с ней кончили, скоро уснула. Я перенёс её на кровать напарника, надел на неё трусики и лифчик и укрыл одеялом. Утром она ушла и больше ко мне в комнату не заходила. Встречаясь в техникуме, озорно подмигивала мне, здороваясь

Сам я тоже не приглашал её. На следующем семестре она перешла, наконец, на дневное отделение и теперь мы виделись с ней совсем редко, но воспоминание о ней, у меня осталось, самое хорошее.

И конечно же её рассказ, он запомнился навсегда.