Измена не по своей воле. заключение

Сегодня я хочу устроить романтический вечер своему парню. Со своими похождениями я очерствела душой, а когда-то одна улыбка моего любимого мальчика заставляла трепетать сердце, которое, казалось бы, обрывалось и взрывалось водопадом звезд где-то внизу... Я улыбнулась, вспоминая первые робкие его прикосновения, от которых по моей коже бежал табун мурашек, а дыхание сбивалось. Наш с ним первый поцелуй на лавочке возле моего дома, его приближающиеся губы, отблеск луны в голубых глазах... Помню одуряющий запах бегоний, цветущих рядом на клумбе. Его поцелуй такой же легкий, как прикосновение этих белых цветов к моим ладошкам. Это он, не боясь гнева старушек, сажающих их, сорвал мне одну, а потом я проводила бутоном ему по шее, видя, как от этих прикосновений он вздрагивал. Именно тогда между нами промелькнула искра. Может, появление незнакомца, загипнотизировавшего меня в первый раз, побудило меня пересмотреть все мои чувства. Настоящие, а не поблекшие со временем...

Щелкнул замок, я тряхнула головой, отгоняя мысли, и побежала в коридор, чтобы встретить Ромку.

— Миланка, привет! Я пришел, — крикнул он, разуваясь, поэтому, не замечая уже стоящую меня.

— А я вижу, — улыбнувшись, ответила я, а потом подошла и обняла его, крепко и нежно. — Я соскучилась...

— Мы же только вчера виделись, — проговорил он, обнимая меня в ответ, а я зажмурилась, чувствуя себя на своем месте.

Коридор опять краснел от того, что чувства людей, находящихся в нем, вырвались на свободу. Ромка приподнял мою голову, чтобы в ту же секунду слиться в едином порыве с моими губами. Проник язычком в мой ротик, где встретился с моим, продолжая игру, начатую разумом. Мои руки не хотели оставаться бездейственными, поэтому майка была приподнята, открывая доступ к спине парня, а потом ладони спустились ниже, сжимая в руках попу своего мужчины. Ладони Романа справились с завязками халата, который сиротливо сполз по моему телу на пол. Его губы проследовали следом, чтобы задержаться на грудях, соски которых затвердели от возбуждения... Я выгнулась от пронзившего меня эротического разряда, а потом протяжно застонала, когда его пальцы ворвались в глубины моего таинства... Голова закружилась, и я покачнулась, чтобы быть подхваченной им. Не успев прийти в себя, я почувствовала под спиной шелк простыни. Когда мы оказались в комнате — не знаю... Остатки разума улетучивались, стесняясь его губ, прокладывающих дорожку от губ, до ушка, следом язычком в яремную впадинку, бугорки груди, пупочек, не оставшийся без внимания, а потом... Стоны сменяли друга друга, я извивалась, хрипя и прося его успокоить мое жаждущее тело, но он только усмехался куда-то вниз, рождая тысячи зарядов, пущенных его умелым язычком...

Тело превратилось в одну сплошную эрогенную зону, которую он создал для себя, врываясь нежно, страстно, отчаянно... Я подалась к нему, желая быть его... Быть с ним сейчас, сегодня, всегда... () Наши движения были движениями одного тела, одной души, летящей в танце в небо, одного сердца, звучащего песней для двоих, одним стоном, рыком, хрипом... Кто начал — не знаю, кто вел — без разницы, когда фейерверк эмоций взорвался ни с чем несравнимым звездопадом внутри...

Прошли секунды, минуты... не знаю, но мы точно пришли в себя не скоро. А когда пришли, я поняла, что я и Ромка — вместе, как раньше.

— Ром, — прохрипела я (Богиня, это мой голос?).

— М-м-м, — промычал мой любимый, даже не пытаясь ответить.

— А я нам ужин романтический приготовила.

— А я кольцо...

Я счастливо улыбнулась, чуть ли не мурлыкая в плечо жениха, уже...

Гипнотизер улыбнулся, глядя в окно своей, уже бывшей, жертве. Ну, что ж, эта разобралась со своими чувствами. Встав с лавочки, с той самой, где сидели раньше Роман и Милана, мужчина пошел дальше, ведь у него еще столько работы...

КоНеЦ.