Как мама стала присаживаться мне на лицо

Мама сегодня пришла с работы вся взвинченная и на нервах. Она разулась и сразу же пошла в комнату сестрёнки, закрыв дверь. Они там довольно громко шептались, чтобы я не слышал. И я даже догадывался, о чём именно. Потом мать пошла в ванную – принять душ после работы. Иришка заглянула ко мне в комнату и с недовольным видом сквозь зубы пробубнила:

— Мать в курсе про твои оральные подвиги, ей Кристинина мама обо всё рассказала. Так что готовься...

К чему мне готовиться? И я тут вообще жертва группового изнасилования и со стороны своей же сестрёнки, и со стороны её подружек. После душа мама сразу же зашла ко мне.

— Ну давай, сыночка, рассказывай, как ты Иркиных подружек орально ублажал.

— Ничего я их не ублажал. Они меня силой принуждали отлизывать им.

— Ага, прямо-таки изнасиловали бедняжку...

— Их было трое, а я один.

— А мне Вера Фёдоровна – мать Кристины – сегодня всё по-другому преподнесла. Сказала, что ты отправил сестру погулять с подружкой, а с оставшимися тремя решил позабавиться. Приставал к ним, и к её Кристинке, но они тебе дали только отлизать. А ты и счастлив был язычком отработать. Что, разве не так было?

— Конечно же нет, мам. Я – жертва изнасилования.

— Значит жертва... Ну тогда пошли в полицию заявление писать, если тебя три девки лизуном своим сделали.

— Мам, ну ты чё? Хорош уже! Никто мне не поверит, да и доказательств никаких нет. Они в отказку пойдут, а мне потом с этим позором жить. Будут все пальцем показывать.

— Ясно всё с тобой. Отец тем ещё лизуном был, тоже любил «примерить бороду», ни одной пилотки мимо своего языка не пропускал, и сынуля в него же.

— Может и мне тогда щлифанёшь?..

Маме моей 43 года, и она выглядит хорошо, подтянутая, стройная. Но я никогда и не думал о таком, чтобы отлизывать ей. Потому что это уже чересчур.

Она распахнула халат, расставила ноги пошире и выпятила свою промежность, раздвинув пальцами половые губы. Её киска была гладко выбритая. Видимо поэтому она была в душе дольше обычного – готовилась.

— Ну чё сидишь смотришь? Подныривай под маму и показывай, чему там тебя Иркины подружки научили.

— Ирка тоже...

— Чего??? И Ирка тоже тебе на язычок присела что ли? И давно ты у неё в писе носик греешь?

— Недавно. Сначала она меня принудила к отлизу, а потом подружкам разболтала всё, и они меня по очереди как кунибоя отпользовали.

Мать как услышала это. То призадумалась. Из её вагины свисала тоненькая ниточка смазки и уже почти достала до пола.

— Мам, у тебя смазка течёт, а тут ковролин...

— Ну так помоги матери, чего сидишь пялишься?

Я хотел встать с кровати, но мама положила мне ладонь на макушку и запустила пальцы в волосы. Я встал на колени, потом нагнулся и собрал лицом её смазку, висевшую в воздухе между её ног

Не придётся ковролин от моих выделений отчищать. Пошли тогда в ванную, а то я со сквиртом кончаю. Залью тебе тут всё, потом хрен отмоешь.

В ванной она велела мне сесть на пол, а сама положила полотенце на край ванны, чтобы я на него голову запрокинул.

— Тебе хороший упор нужен под голову. Без упора я не кончу.

Ляжки у мамы были увесистые и выглядели довольно угрожающе. У сестрёнки бёдра стройные и очень сильные, а мамиными бёдрами так вообще только коней седлать. Я запрокинул голову, а мама подошла ко мне вплотную, расставила ноги пошире и упёрлась мне в лицо своей хлюпающей промежностью. Я даже не стал язык высовывать, потому что было много выделений, и она их просто мне по лицу размазывала. Могла бы для приличия хоть воду включить, чтобы заглушить все эти чавкающие звуки. Она изо всех сил натирала клитор об мой нос и даже не просила ей лизать.

— Язычок для Иришки прибереги, а я могу и об нос твой кончить.

Нос мой практически сразу же начал похрустывать от натиска её половых губ и клитора. Он тут же забился соками из её влагалища, и поэтому мне пришлось иногда открывать рот, чтобы подышать. Мой нос ещё с тех заездов не отошёл, когда Иришкины подружки его пользовали, а тут ещё и моя любимая мамочка со своей похотливой мякотью чуть ли не всем весом мне в нос клитор вминает. Кончила она минут наверное через пять, а потом велела подняться и умыться.

Полотенце полетело в стирку, потому что всё пропиталось её соками. Лицо в зеркале было опять как после изнасилования, но я уже привык. Умывшись, я пошёл в свою комнату и сел за комп рубиться в игрушку как ни в чём не бывало. А мать принялась готовить что-то вкусное на кухне, судя по запаху. От её плохого настроения не осталось и следа. Она порхала по квартире, словно под кайфом. Иришка зашла ко мне и уселась рядом.

— Ну как мама на вкус?

— Не знаю, не пробовал. Она меня в нос отпользовала. Велела приберечь язык для тебя.

— Мудрая женщина, что тут скажешь. Но я сегодня гулять иду, так что наверное не буду твой язычок по назначению использовать. Если у меня с Максом всё будет серьёзно, то может быть больше не буду тебя как лизуна использовать и отдам на растерзание матери.

Видимо они тогда в комнате не просто шептались, а меня делили. Точнее способ использования меня для своих утех. И наверное Иришка отстояла право единолично пользовать мой язык, а маме ничего не оставалось, кроме как довольствоваться носом. Всё-таки сестрёнка же меня сделала лизуном, а не мама, вот и заявила о своих правах. Видимо пришла она сейчас, чтобы расспросить меня, соблюдает ли мама условия договорённости, и не лизанул ли я ей ненароком.

— Ириша, не надо меня на растерзание матери отдавать. Я буду послушным кунибоем, только не позволяй матери лишнего. Ты её бёдра видела? Я же в них не выживу, когда она меня ими тиснет в оргазмических конвульсиях.

— Ну не знаю... Думаю можно будет её уболтать на фейсситтинг и не более. Будет тебе на личико иногда присаживаться.

— А я не захлебнусь под ней? Она же течёт как из крана! Да и задохнуться можно.

— Сядешь спиной к креслу, запрокинешь голову назад, а мамулька на подлокотники свои ляхи водрузит, расставив ноги пошире. У неё растяжка хорошая, так что всё её прелести будут на почтенном расстоянии от твоего личика. А если не будешь доставать, подложим подушечку тебе под голову. Так что не боись, не дадим умереть под писей.

На следующий день Иришка меня вообще не привлекала к отлизу. Видимо у неё с бойфрендом все ОК. А вот когда мама пришла с работы, то даже не стала душ принимать, а сразу же переоделась в свой халатик и молча уселась на подлокотники кресла, широко разведя ноги. Я подсел рядом, как Иришка объясняла, и просунул запрокинутую назад голову между подушкой кресла и её свисающей промежностью. На подушку кресла я положил полотенце, чтобы потом кинуть его в стирку. Лицо оказалось практически впритык к её вульве, но веса я не чувствовал. К тому же такая позиция не позволяла маме обхватить мою голову ляжками.

— Я твоим носиком воспользуюсь, - пробубнила мама и активно заработала ногами, имитируя движения наездницы.

Потекли первые сгустки, а её клитор уже активно вминался в мой нос. Дышал я без проблем, потому что её половые губы елозили чуть ли не по всему лицу, и возможности дышать было много. Но мама долго не могла кончить, и уже мучила меня так около 15 минут. Это из-за того, что она не могла сесть мне на лицо всем весом.

— Уж извини, Егорка, но Иришкина методика безопасного фейсситтинга не работает. Может у неё в силу нежного возраста так прокатывает, и она кончает без проблем, а я не могу. Мне нужно сесть на лицо всем весом, тогда я кончу. Так что я пересяду, киска у меня уже надрочена, так что быстро кончу. Ты даже испугаться не успеешь.

Не успел я осознать, что планы мамы поменялись, как она мигом пересела мне на лицо по-рабочекрестьянски.

— Надо седлать лизуна в личико, как это испокон веков идёт. Бабка моя всем весом сиживала на дедовом лице, и мать моя на папином лице тоже пируэты те ещё выводила и не стеснялась. А все эти новомодные штучки, типа толерантные что ли, недо фейсситтинг какой-то. Хочешь нормально кончить – сядь писей на лицо как положено.

Уже секунд через 30 активного вминания моего лица в промежность, мама разрядилась мощным оргазмом. До меня лишь гул её рёва и хрипа доносился, потому что мои уши были ляжками стиснуты. Потом она встала с кресла и с моего лица, позволив мне нормально дышать.

— Ну вот и всё, делов-то на минуту не больше. В дальнейшем буду просто садиться тебе на личико, Егорка, чтобы времени твоего не отнимать и не елозить вульвой по носику твоему за зря.