Как меня отымела десантура

Не было ни гроша, да вдруг алтын...

Мне 29 лет, но выгляжу я намного моложе... Я слежу за собой: хожу на шейпинг, в солярий, регулярно делаю масочки, слегка подкрашиваю волосы, чтоб придать им оттенок спелой сливы, ну и конечно, ухаживаю за своими бровями и руками. Косметикой тоже пользуюсь, мужской. Хотя, чем она от женской, кроме цены, отличается, не понимаю. Волосы у меня на теле, даже на руках и ногах почти не растут, а там, где надо, я или эпилирую, или брею. Стараюсь одеваться по моде и со вкусом. Так что? парень я - подтянутый и аккуратный. Живу в достаточно большом городе: у нас есть свой гей-клуб, кафе, где собираются "наши", и плешка.

Как-то в пятницу я решил оттянуться и поехать в гей-клуб. Надел новую маечку фисташкового цвета с шафрановым кантом (она очень хорошо подчеркивает мой загар и каштановые волосы), брючки, сапожки, ну там сережечку, бусики, цепочечку, браслетик, колечки - в общем всё чин чинарём, плюс курточка аля Сергей Зверев - не мальчик, а конфетка.

В клубе я сразу заметил здоровенного детину, часа два мы с ним протусовались, выпили, потанцевали, пообнимались, поцеловались, потрогали - каждый то, что его интересовало; и когда я решил, что пора уже его тащить в темную комнату, он, зараза, слинял туда с каким-то желторотым пОдростком. Я попытался найти еще кого-нибудь, но все приличные ребята уже были разобраны. Может я бы и дождался кого-то, но тут ко мне подвалил какой-то пьяный пузатый дядька, который стал меня лапать и лез целоваться, а от самого к тому же несло перегаром и потом. Он буквально не давал мне прохода, и я ретировался к выходу, думая поехать в кафе, снять кого-нибудь, и уж дома оттянуться по полной. Но и в кафе мне не повезло. Там была закрытая вечеринка: кто-то устраивал день рождения и никого без приглашения не пускали.

Время было позднее, и единственное место, куда я мог ещё податься - это на плешку. Я затормозил "копейку", и водитель согласился доставить меня по указанному адресу. Меня поразили огромные руки водилы, и его профиль боксера с приплюснутым носом. Водила мне сам рассказал, что он из Дагестана, был борцом, потом получил травму, стал никому не нужен. В нашем городе он устроился в охрану, а в свободное время бомбит, т.к. ему очень нужны деньги, чтобы кормить семью и своих многочисленных родственников. Мне жуть как хотелось трахаться, и я вспомнил, как одна из моих "подружек" говорила, что дагестанцы - самые клёвые ребята, мужеложество у них в крови, и они никогда не откажутся трахнуть хорошую попку. Мне в голову пришла смелая мысль, и я попросил, чтоб он остановил машину. Он остановил машину и уставился на меня. Его боксерское лицо, крепкая фигура и бугор, возвышающийся к низу от живота, вызвали у меня еще более сильное желание, и меня всего затрясло. Улица была глухая: с двух сторон виднелись бетонные заборы, и вокруг не было ни души. Я улыбнулся, положил руку ему на пах и слегка пожал внушительное содержимое. Водила, не сказав ни слова, нагнулся в мою сторону, открыл дверцу машины и двумя сильными ударами в плечо и в бедро вышиб меня на улицу и уехал.

Я оказался в сугробе. От испуга и неожиданности я некоторое время пролежал неподвижно, а когда пришел в себя и ощупал свое тело, подумал, что хорошо ещё, что он мне морду не набил и деньги не отнял. А "девушки", как всегда, просто хвастались несуществующими победами.

Я окончательно понял, что сегодня не мой день. Где я был, я понятия не имел: пустая улица, с двух сторон бетонный забор с колючей проволокой, за одним из них что-то похожее на фабрику, а за другим - какой-то лес. "Ну и влип", - подумал я.

Делать было нечего, и я поплелся прямо по проезжей части в ту сторону, в которую уехала копейка. Где-то метров через двести я увидел справа между сугробами широкий проезд для машин, который упирался в огромные металлические ворота с проходной. Около ворот стоял часовой и я понял, что это воинская часть. Часовой ко мне не проявлял никакого интереса. Я поинтересовался, как мне выбраться туда, где хоть какие-то машины ходят, на что он махнул рукой в том направлении, по которому я и шел, и сказал, что метров через 700 я выйду на такую-то улицу.

Названная им улица была мне знакома, и я пошел, теперь уже по тротуару вдоль забора. Метров через 50 я понял, что сделал ошибку: проезжую часть, по которой я шел ранее, чистили, и я шел по асфальту. Тротуар же, по которому я шел теперь, никто не чистил, и после недавней оттепели он превратился в сплошные ледяные колдобины. Мои сапожки-казачки были очень красивые, но узкий длинный нос, скользкая подошва и скошенный каблучок совсем не были пригодны для перемещения по бугристой наледи: я семенил походкой гейши, держась правой рукой за бетонный забор, и смотрел исключительно под ноги. Возвращаться обратно мне совсем не хотелось, а лезть через сугроб на проезжую часть - тоже: так можно костюм свой испортить. В одном месте, где забор делал резкий поворот направо, а наледь - особенно скользкой, я всё же не удержался, и понял, что лечу, как мешок картошки, выпущенный из катапульты. И вдруг... чья-то сильная рука подхватила меня под мышку и поставила на ноги. Мой взор уперся в металлическую пуговицу, на которую была застёгнута камуфляжная куртка. И в этот момент я почувствовал теплое дыхание прямо у своего уха. Тихий низкий мужской голос произнес:

- Что же это, симпатичная девушка, совсем одна, ходит так поздно ночью по безлюдным улицам?

Я почувствовал пьянящий чисто мужской запах с оттенком табака и свеже выпитого пива. Я сделал полшага назад, поднял глаза и увидел лицо "настоящего" десантника: коротко стриженные волосы, неширокий лоб с выпуклыми надбровьями, квадратный подборок и слегка рябоватые, в меру широкие скулы

Я потерял дар речи. Он улыбнулся еще шире и спросил:

- Мы что, такие страшные, что ТАК напугали девушку?

Когда он сказал "мы", я увидел за его спиной еще несколько рослых ребят, одетых так же, как и мой собеседник. Я вспомнил все свои недавние приключения и решил, что на сегодня хватит. Ответ мой прозвучал так:

- Я не девушка!

То ли от неожиданности, то ли от чего еще, но голос мой прозвучал визгливо, а на последней букве вообще сорвался. Я попытался высвободиться и пройти. Но десантник крепко удерживал меня под мышку.

- Я - парень, - продолжил я сорвавшимся голосом и еще раз попытался высвободиться.

- Ну какой же ты - парень? - улыбаясь еще шире, спросил десантник.

Он слегка присел так, что его глаза оказались на уровне моих и решительным движением развёл в стороны полы моей куртки. Его взору предстал плоский мальчишеский торс. Улыбка с его губ исчезла, и он безо всякого стеснения перевёл руку на мой пах, потом быстро убрал её, выпрямился и удивленно сказал своим товарищам:

- И, правда, - парень.

- Да голубой он, - раздался голос одного из стоящих сзади, - Вот ты его с девкой и спутал. В твоей деревне, Сань, наверно, таких не было!

Тут ко мне протиснулся один из товарищей Сани (которого, как я позднее узнал, звали Лёха), взял своей огромной ручищей меня за подбородок, поднял мое лицо и, глядя прямо в глаза, сказал:

- Слушай, а ты - хорошенький.

Он положил свои огромные ручищи на мои ягодицы, а потом аккуратно уложил меня спиной в сугроб. Я обомлел. По сравнению с Лёхой, Саня был просто "ни то, ни сё". Лёха был крупнее Сани, его низкий голос и ещё более мужественная внешность меня просто парализовали - такого мужика и в кино не часто увидишь: Жан-Клода Ван Дама и Дольфа Лунгрена просто бы никто не заметил, если б Лёха появился на экране рядом с ними. Он поднял одну мою ногу, положил ее себе на плечо и, навалившись на меня всем телом, обжигая запахом спиртного, спросил:

- Хочешь, чтоб тебя трахнули?

В его голосе я не почувствовал никакой агрессии, а скорее страстное желание. К тому же мое бедро почувствовало нарастающее напряжение его ствола. Я смотрел на его лицо - лицо крепкого молодого мужика - и чувствовал себя загипнотизированным, как кролик перед удавом. Отдаться такому парню - как Алла Борисовна пела: "За это можно - всё отдать"... Моё сердце дико билось. Сзади пошел ропот. Кто-то, матерясь, говорил, что с пидорами вообще не надо связываться, что надо меня отпиздить, чтоб не повадно было. Лёха, видимо, опомнился и решил покрасоваться перед ребятами. Он расстегнул на мне ремень и брюки, содрал их до колен и поднял попу так, что моя дырочка увидела свет фонаря. От такой "натужной" позы дырочка слегка приоткрылась.

- Глядите-ка, - сказал Лёха, улыбаясь, - Ну чем ни девка? Даже волос нигде нет! Кому не нравится - яйца шапкой закроем - вот тебе и баба!

Лёха повернул ко мне голову, его огромная горячая рука переместилась мне на голую ягодицу, а большой палец слегка надавил на дырочку... Он мне недвусмысленно подмигнул, облизав губы. Моё сердце совсем было готово выпрыгнуть из груди, а тело пронзило страстное желание. Мой анус непроизвольно сжался и вновь, ещё более широко, открылся.

Мы с Лёхой оказались чуть поодаль от основной группы. Дискуссия продолжалась, из которой я понял, что десантники взяли увольнительную и пошли "на хату" к бабам. К этому походу они готовились целую неделю, заранее взяв увольнительную. Но им не повезло, т.к. к бабам приехали бизнесмены и ребят не пустили. Десантники погуляли, так никого и не нашли. Естественно, выпили. А они настроились, трахаться им страсть как хотелось, яйца лопались от спермы, и оставалось только одно - по приходу в казарму дуню кулакову гонять, да и увольнительная скоро заканчивалась. Лёха отпустил меня и присоединился к группе.

Разум вернулся ко мне. Что-то мне подсказывало, что пока они спорят, надо скорей штаны натягивать и давать дёру, несмотря на Лёхины многообещающую улыбку и неподдельный интерес к моему отверстию. А то отпиздят так, что потом ни одна больница не примет. У меня с одним знакомым такая история была, правда, он сам был под мухой и захотел "познакомиться". Только я кое-как натянул штаны и решил перемахнуть через сугроб, как Лёха подскочил ко мне, сильно схватил за руку чуть выше локтя, да так, что у меня из глаз искры посыпались, и спокойно сказал:

- Ты куда? Мы так не договаривались.

крепко держал мою руку, и я понял, что лучше не рыпаться пока они меж собой разбираются, а то можно и вообще без руки или ещё без чего остаться. Тут еще один, видимо, основываясь на своем недавнем опыте, выступил:

- Ща его трахать - все в говне перемажемся. Потом в части - стираться, мыться, а если ребята увидят? Засмеют ведь!

И тут Лёха спокойно-рассудительным голосом произнес:

- Слушай, робя, помните Люську с хаты, которая в жопу давала, так вот она мне сказала, что перед приемом клиентов она всегда клизму делала, и всё чисто было. У нас же есть два литра пива, вот его и помоем!

На том и порешили. Завалили меня на спину, откуда-то достали двухлитровую пластиковую бутылку с пивом. И тут я взмолился:

- Ребята, вы хоть смазку возьмите!

А у меня в сумочке как раз еще одна сумочка лежала - прозрачная - "всё для фронта, всё для победы" называется. В ней смазка, только что купленная пачка с 18ью презиками - про запас, размера XXL (я маленькие - не люблю), и упаковка влажных салфеток. Протягиваю я это десантникам, а Лёха как заржёт:

- Ну, ты, прям, как пионЭр - всегда готов!

Смазал мне Лёха жопу, вставил бутылку, где-то литр пива туда вдул

Потом процедуру еще раз повторили. Пока я бегал за столбик, ребята разделились на два лагеря: Лёха - он был у них заводилой, Саня (он всё время во всем вторил Лёхе) и тот, кто говном боялся измазаться, решили меня трахнуть, а остальные сказали, что с пидорами они дело иметь ни за что не будут и подождут в сторонке. Я не верил своему счастью - три огромных десантника собирались меня трахнуть - пусть даже и на улице! Дискуссия продолжалась и "активная" часть группы решила, что трахать меня будут в презиках, т.к. по телику все время говорят о всякой заразе.

И тут началось. Первым был, естественно, Лёха. Никакой шапкой мои причиндалы он закрывать, естественно, не стал. Вставлял он нежно и аккуратно, не спеша. Хотя его орудие по размерам и соответствовал его могучему росту, боли я не чувствовал никакой - так он умело всё делал. Лёха несколько раз нежно ввёл мне головку своего члена и вынул, но не до конца, потом стал медленно вводить ствол. Моя, сжавшаяся от холодного пива, кишка расступалась под мощным натиском его толстого горячего ствола. Когда я почувствовал, что его лобок уперся мне в пах, а его теплые тяжелые яйца улеглись на мой копчик, конец его члена находился аж выше моего пупка. У меня перехватило дыхание. Каждое движение Лёхи сопровождалось стоном: было видно, что он ловит большой кайф. Он посмотрел на меня и ещё раз ободряюще подмигнул. Тогда я окончательно понял, что я не первый парень, кого Лёха трахает, и что ему это очень нравится. Я чуть успокоился, если в данном случае это слово уместно. И тут он начал вращать внутри меня свое орудие то в одну, то в другую сторону...

Потом Лёха начал меня дразнить, делая несколько медленных движений с небольшой амплитудой, а потом внезапно насаживал меня по самое "не балуйся" да с такой силой, что если б он не удерживал меня своими могучими руками за щиколотки, я давно бы перелетел через сугроб. Потом он совсем "зашёлся": увеличил темп и стал драть меня, как сучку. Я не мог больше сдерживаться и стал глухо стонать. Периодически я открывал глаза и видел Лёхино раскрасневшееся и искаженное страстью лицо, его раздувающиеся, как у быка ноздри. Видел разгоряченные лица и других ребят, в том числе и тех, которые напрочь отказались иметь со мной дело. Они, склонившись надо мной, наблюдали за процессом и подзадоривали Лёху. Кто-то из них периодически сильно мял мою грудь, отчего я ловил ещё больший кайф. Вскоре Лёха бурно кончил. Даже через презик я почувствовал, как горячая струя несколько раз бурным потоком ударила мне по кишке. Я не смог сдержаться, и всё мое тело пронзил анальный оргазм. Я захрипел и задергался в конвульсиях. Но моя "тряска" ни на кого впечатление не произвела.

Не успел Лёха вынуть, как его место занял Саня, со стволом никак не меньших размеров. Он был гораздо более неистов и груб. Но дырочка моя была уже разработана и мне это было только в кайф. Я уже совсем не стеснялся и оглашал стонами и криками всю безлюдную улицу. Глаза я закрыл. И тут я почувствовал, как что-то горячее и твердое бьет меня по щеке и губам. Я открыл глаза и увидел огромный Лёхин член: ему показалось мало, он залез на сугроб и пытался вставить мне в рот. Я не стал медлить и заглотнул его полуоткрытую головку, которая вскоре заняла все внутриротовое пространство. Диаметр его члена был не меньше, чем запястье взрослого мужчины. Он сначала сделал несколько неглубоких движений, как бы проверяя безопасность отверстия, а потом стал засаживать все глубже и глубже, пока я не стал ощущать сильные удары по задней стенки гортани. Мой затылок при этом ударялся об обледенелый сугроб, и я подложил под затылок ладонь одной руки. Моя задача была не задохнуться. Другой рукой я обхватил Лёхины ягодицы и как-то попытался отрегулировать темп его движений, чтобы можно было дышать. Я ощутил мощные упругие округлые мышцы, которые то напрягались, то расслаблялись в такт движениям. Кожа на его заднице была покрыта нежным, но густым пушком, что меня еще больше возбудило. С ягодиц я перешел на яйца: большие, тяжелые в длинной мошонке, они били меня по подбородку. Мои ласки привели Лёху в экстаз и он глухо зарычал... Даже тогда, когда Лёхин член упирался в заднюю стенку носоглотки, его лобок (как оказалось, весьма аккуратно подстриженный!) сантиметров на 7 - 10 возвышался над моими губами. Я впал в нирвану и сколько это продолжалось, не знаю. Не знаю также, сколько раз меня пробивал анальный оргазм: но периодически я приходил в себя от того, что все моё тело содрогалось в неистовых конвульсиях. Один сменял другого, другой третьего... и так по кругу.

Группа из трех человек, решивших отсидеться в тылу, воодушевленная примером своих товарищей, тоже перешла в активное наступление. Меня долбили без перерыва в обе дырки. Кто-то мне кончал в рот и я судорожно сглатывал обильные дозы горячей спермы, кто-то кончал мне на лицо и потом стирал сперму снегом... Один из них даже умудрился дать один залп мне в ноздрю. Я чуть не захлебнулся, и мне пришлось несколько раз высморкнуться в кулак, чем и заставил какое-то время ждать следующего, кто в очередной раз захотел вставить мне в рот. В ноздре сильно свербило, но скоро волна очередного оргазма заставила меня забыть и об этом. Как бы сквозь пелену я слышал глухие стоны кончающих десантников и свои собственные неистовые крики. Всё превратилось в какую-то безумную оргию.

я от того, что мой рот и задница были пусты. Я сделал свободный глубокий вдох, проглотил слюну и пошевелил затёкшими чреслами. И тут я услышал Лёхин голос:

- Робя, а интересно, он, как Люська, сможет два сразу принять?

Лёхе уже никто не возражал. Десантники обменялись нескольким фразами, после чего Лёха дал команду Сане лечь на спину прямо на лёд и выставить из расстёгнутых штанов свой огромный кол навстречу небу

Моя дырочка была уже настолько раздолбана, что она легко приняла Санину дубину, и я снова почувствовал кайф. Я не удержался и попытался сделать несколько вращательных движений.

- Не спеши, - сказал мне, смеясь, Лёха.

Он пристроился сзади и ввёл два обильно смазанных пальца мне в анус, оттянул его край на себя и стал запихивать в освободившееся пространство своё орудие. Я почувствовал сильный натяг и испугался, что жопа моя не выдержит и треснет, уж слишком два больших и твёрдых орудия вогнали в меня ребята. Такого у меня еще ни разу не было. Я воспользовался короткой передышкой и тем, что двое десантников крепко держали меня под плечи, и ощупал свой анус со всех сторон рукой. Он сильно растянулся, но был цел.

- Ну что, порядок? - спросил Лёха, жарко дыша мне в ухо.

Я кивнул. Его огромные сильные руки крепко сжимали мою грудь. Тут двое десантников, которые держали меня за плечи, по команде Лёхи, стали меня сначала слега покачивая вращать, а потом в бешенном темпе поднимать сантиметров на двадцать а потом резко насаживать вниз. Члены внутри меня тёрлись спинками друг о друга, а передней своей частью долбили мне кишку. Лёха громко сопел мне в ухо, а Саня издавал хриплые вопли.

Немного отвлекусь от происходящих событий. Мне в этой жизни повезло. У меня есть несколько точек "G": одна примерно в центре простаты, другая - чуть выше, и ещё одна, примерно на том же уровне, только с задней стороны кишки. Поэтому практически в любой позе, если ствол - хороший и меня довольно долго долбят, я могу словить анальный оргазм. Кстати, моё "хозяйство", тоже немалых размеров и весьма хорошо стоит, в том числе и когда меня имеют. Но я им редко пользуюсь по назначению, т.к. всё же предпочитаю быть снизу.

Итак, вернёмся к происходящему. То, что творилось со мной в этот раз, я описать не могу. Ребята расположились так, что долбили мне сразу во все три мои точки "G"! Анальный оргазм волнами накрывал меня, практически не давая передышки. Потом вдруг качка остановилась, меня оглушили победные вопли Сани и Лёхи, и я почувствовал, как оба члена запульсировали, и через презики мне по кишке забили почти одновременно две горячие струи. Я снова забился в оргазме и вдруг почувствовал, как Лёха с силой сжал мой торчащий колом ствол и несколько раз вздрочнул. К моему анальному оргазму присоединился еще и обычный, и обильная струя хлынула на лежащего подо мной Саню.

Потом, когда меня пересаживали на следующую пару, я увидел, как Саня оттирал мою сперму не только с куртки, но с лица и даже с волос. Саня крепко матерился. При этом его огромный кол продолжал торчать из расстегнутых штанов. Лёха, с уже полувялым членом, подшучивал над Саней и дико ржал. Меня пересадили на вторую пару, а потом и на третью. Когда я сидел на второй паре, кто-то не удержался и запихал мне в рот.

После того, как меня сняли с третьей пары и поставили на ноги, я подумал, что моё "посвящение" закончилось. Но не тут-то было. Двое из уже прошедших двуствольную атаку моего ануса, решили повторить и меня снова воссадили на два кола. От такой нагрузки я кончил еще раз уже безо всякого вздрачивания, и опять облил всего нижележащего. Опять раздался четырехэтажный мат и я получил увесистую оплеуху. Но действо продолжалось и очередная волна анального оргазма заставила меня забыться.

Окончательно очнулся я, стоя раком на обледенелом тротуаре. Моя вконец раздолбанная дырочка была широко раскрыта и потеряла всякую способность сокращаться. В нее свободно задувал холодный ветер, а в рот мне била горячая струя чьей-то спермы. Потом и рот мой опустел. У меня не было сил не то, чтобы подняться, но даже пошевелиться. Голова плохо соображала. Тут я почувствовал, как чьи-то сильные руки берут меня под мышки и ставят на ноги. Я поднял глаза и увидел довольное улыбающиеся лицо Лёхи.

- Ну, что, живой? - спросил он меня.

Я собрал все силы и хриплым от бесконечной долбежки горла голосом ответил:

- Да.

- Ну, спасибо тебе, друг! - сказал Лёха - Сразу видно - профессионал: ублажил нас так, как бабы не ублажили, и, причем - один и - без водки!

Я кивнул в ответ.

- Давай, одевайся и топай, а то застудишься. Давай, давай! - И, как бы извиняясь, продолжил. - Мне бежать надо - увольнительная через 3 минуты кончается!

Лёха, прижал меня к себе, сильно сжал мои заиндевевшие ягодицы своими огромными горячими руками и нежно прошептал, касаясь губами мочки моего уха:

- Попку мы тебе не порвали, нет? - и... страстно поцеловал меня в губы.

Я окончательно остолбенел. Его глаза радостно горели. Он сунул мне в руку стринги и брючки. Я стоял в казачках и маечке с курточкой, при этом с голыми жопой и ногами. Всё было, как в тумане, голова кружилась. Вокруг было разбросано множество использованных презиков и блестящих фантиков от них, раздавленная бутылка пива, пустая бутылочка из-под смазки, разорванная упаковка от ароматизированных ландышем влажных салфеток и с десяток смятых этих самых салфеток... Снег на сугробах был сильно помят. "Пейзаж после битвы"... - пронеслось в моей голове.

Лёха, обернувшись, свистнул, покрутил в воздухе рукой и еще раз крикнул:

- Давай, давай!

Он присоединился к товарищам, двигающимся в сторону КПП. Ребята весело толкались и прыгали друг на друга, громко гоготали и матерились, обсуждая пикантные подробности только что произошедшего события.

Я стал пытаться натянуть на себя штаны, предварительно вытерев раздолбанную задницу стрингами. (стринги оказались вконец разорваны и их оставалось только выбросить)

Моё "достоинство" съежилось так, что я мог его с трудом нащупать своими обледеневшими пальцами. Яйца вообще залезли куда-то в брюшную полость и найти их мне не удалось. "Ещё один такой экспромт и превратишься в настоящую девушку", - подумал я.

Кое-как я оделся и, держась за забор, еле шел вперед. Вскоре я звезданулся, поскользнувшись на очередной наледи. С трудом я поднялся, перелез через сугроб и дальше пошел по мостовой. По животу разливалась теплая истома. Анус периодически невольно сокращался и по всему телу пробегала сладострастная волна.

помню, как добрался до улицы, по которой ходил транспорт. Я поймал тачку, оказалась иномарка. Я плюхнулся в машину, включил обогреватель сидения и плохо двигающимися губами назвал адрес. Вскоре исходящее тепло согрело всё мое тело. И как будто сквозь сон я услышал вопрос водителя:

- А кто рожу тебе так разодрал?

Я не понял его вопрос, дотронулся до лица и почувствовал боль. Отвернув солнцезащитную ширму над лобовым стеклом, я увидел в зеркале несколько ярких красных полос, проходящих по лбу и щекам. И тут до меня дошло, что когда ребята кончали мне на лицо, они потом стирали сперму снегом, который после оттепели покрылся ледяной коркой. Мама дорогая! На что я был похож! Лицо было расцарапанным и замученным, губы пересохли, распухли и растрескались, на голове - вообще какой-то ужас... Но мне было уже всё равно. Водитель повторил свой вопрос. Я посмотрел на него. За рулём сидел эдакий белобрысый крепко сбитый русак, лет под сорок, то, что называется "мужчина в самом соку". Такие, обычно весьма хороши в постели: у них нормаьно стоит, они могут несколько раз и долго не кончают, при этом заботятся не только о себе, но и о партнере...

- Упал, - ответил я.

- А кто сверху упал, уж не десантник ли? - хитро ухмыльнулся водило.

Я понял, что он "в теме", но ничего не ответил и закрыл глаза. Сил не было никаких. "Вот почему так бывает? То нет никого, а то после шести десантников попадается ещё один красавец? Несправедливо", - пронеслось у меня в голове.

Мы скоро приехали. Я еле вылез из машины и почувствовал сильную боль в коленях. В горле все пересохло. Войдя в дом, я первым делом залпом выпил целую бутылку минералки, потом умылся, смазал ободранное лицо "спасателем" и залез в наполненную горячей водой ванну. Сильная боль в коленях заставила меня согнуть ноги и поднять колени из воды. Кожа с колен была содрана: видимо это произошло, когда я стоял раком и подвергался атаке военно-воздушного десанта.

Полежав минут 15 в горячей воде с ароматическим маслом, я понял, что всё обошлось, больше ничего не пострадало, и я себе ничего не отморозил. Мои "хозяйство" и прочие части тела скоро отогрелись. Колени понемногу успокаивались. Я постепенно приходил в себя. Дырочка периодически сжималась и расслаблялась, все ещё не способная забыть недавнее пиршество. Теплая вода, струясь из крана, убаюкивала. Моя рука невольно соскользнула вниз по спине, я приподнял ягодицы и пропустил свои пальцы к анусу. Пальцы легко провалились в ещё хранящее память о произошедшем отверстие, и сладкая истома пробежала по всему моему телу. Я встал, густо намазал "спасателем" три пальца и запустил их в анус. Вскоре к ним я присоединил и мизинец, и даже большой палец, я хорошо отмассировал себя изнутри, представляя в ярких красках все только что случившееся со мной. Вскоре мое тело вновь затряслось в сладких конвульсиях.

Я вытерся полотенцем и вышел на кухню. На столе стояла початая перед моим выходом в свет бутылка водки. Я налил себе полстакана и залпом выпил. Теперь уже сверху тепло стало наполнять всё мое тело. И тут я почувствовал, что смертельно хочу спать. Я кое-как добрался до кровати и, уже засыпая, подумал: "Дура я, дура! Надо было у этого Лёхи телефончик взять. Может когда еще хата с бабами будет занята, а может и без баб обошлись бы... А то где теперь моих десантничков искать? Рассказывать про это никому не буду. Всё равно никто не поверит, и засмеют ещё, кличку какую-нибудь обидную придумают! Да и у русака-водилы иномарки контакты не плохо было бы попросить. Не отказал бы"...

Когда я уже совсем проваливался в сон, в голове промелькнула последняя мысль: "А может на этих десантников в суд подать и потребовать, чтоб провели следственный эксперимент, воспроизведенный со всеми подробностями"? Больше я ничего не помню.

Утром я подсчитал мои окончательные потери. Анус, как ни странно, был абсолютно цел и только легкое раздражение давало о себе знать. Спасибо Лёхе. Он разъяснил товарищам, что прежде, чем сунуть, нужно хорошенечко смазать орудие. Ребята его команду, видимо, неукоснительно исполняли. Это меня и спасло. А вот лицо и колени были разодраны, губы растрескались, стринги и брючки порваны, майка заляпана спермой, бусики рассыпались, утерялись сережека и одно колечко, моя прозрачная сумочка тоже не нашлась. Курточка аля Сергей Зверев, утратила несколько деталей, но это было почти незаметно. Ну что же! За всё надо платить! Я ни о чём, как вы сами понимаете(!), не жалею. Разве что о том, что не взял телефончики у тех парней... Теперь мне есть, что вспомнить, и есть, что внукам рассказать. Если они у меня будут, конечно.

Да, кстати. После этого случая я, естественно, ещё не раз прогуливался по этой безлюдной улице. Иногда по несколько раз за вечер. Даже купил в спортмаге складной коврике туриста, который брал с собой в комплекте с сумочкой "всё для фронта, всё для победы". Но ни Лёху, ни его товарищей я больше не встретил. Да и других приключений со мной никаких не произошло. Пару-тройку раз я встречал спешащих десантников, но никто из них на меня никакого внимания не обратил. Я даже однажды специально упал, так они, заразы, прошли мимо меня, как - будто я полено какое-то. Только зря испачкался. Видно, правду говорят в волшебных сказках - чудеса в жизни случаются только раз...