Компенсация

Этот рассказ я посвящаю автору, которого очень люблю и уважаю. Автору, которого регулярно перечитываю, и которым восхищаюсь. Надеюсь, вы поймёте — кто он)

День бабьего лета ощутимо перевалил за полдень, точнее — оставалось каких-то полчаса до конца рабочего дня, когда...

— Минуту внимания, господа. — Дмитрий Вячеславович, начальник небольшой торгово-посреднической фирмы, вышел из своего кабинета в середину офисного помещения.

Олег Игоревич Садовников оторвался от монитора, развернулся на стуле.

— Меня интересует — кто закрывал контракт на оренбургские поставки?

Интонация шефа, как и неснятые очки, не предвещали ничего хорошего. Олег Игоревич попытался вспомнить — что за поставки и какие подводные камни могли там быть? Заодно окинул взглядом зал, вспоминая — кто вёл контракт.

И почти сразу наткнулся на бледное лицо Маши Скворцовой. Точно, она и занималась.

— Чтобы освежить память. — Шеф выждал минуты две, но кроме перешёптывания ничего не дождался. — 3 тонны муки, сжатые сроки, неустойка за просрочку, бонусы за скорость... Нет? Не вспоминается?

— Дмитрий Вячеславович, да в чём дело-то? — спросил Борис Вершинин.

— С лёгкой неумелой ручки одного из вас из контракта пропал пункт о неустойке за просрочку. И фура простояла в отстойнике под дождём два дня. Заказчик требует крови. И она прольётся.

Лицо у Маши было уже не бледным, а белым, как мел. Глаза стеклянные, остановившиеся. Ну да, подумал с сожалением Олег Игоревич, натворила делов. Пожалуй, шеф её выгонит. Штрафом не отделается.

Маша понимала это не хуже его. Она вцепилась в край стола, едва удерживая себя в сознании. Блин, жалко девчонку...

— Дмитрий Вячеславович, можно не при всех? — услышал Олег Игоревич и спустя какой-то миг осознал, что это его голос. Встал. В голове удивлённо, как сурикат на автобане, застыла мысль: ты чего это, а?..

— Олег, — посмотрел на него шеф. — Не ожидал. Ну что ж, ко мне через десять минут.

Развернулся и ушёл к себе. Все тут же повысили громкость разговоров на десяток-другой децибел.

— Олег Игоревич, как вы так? — дёрнул Садовникова за рукав Серёжа Блинкин. — Не первый год же.

— Не спрашивай, — сказал Садовников. Потому что... Знать бы самому.

Он подошёл к Маше, смотревшей на него с выражением вынутого из петли смертника.

— Маша, — негромко сказал Олег Игоревич. — Соберись, пожалуйста. Найди мне контракт по Оренбургу, быстро. Пожалуйста.

Маша моргнула и часто закивала. Засуетилась, ища папку. Выдернула, протянула Олегу.

— Олег Игоревич... — прошептала она. — Не выдавайте меня, пожалуйста...

— Успокойся. — Олег листал контракт, чтобы прийти не с пустыми руками. — Попей чаю

— Н-да, и на старуху бывает проруха, — философски заметил Дмитрий Вячеславович — а для Олега Игоревича просто Дима, когда других работников рядом не было — спустя десять минут, когда Олег закончил объясняться. — Ты, конечно, со мной давно, почти с основания... Но наказать я тебя всё равно должен.

— Да какой вопрос, Дим, — Садовников развёл руками. — Я всё понимаю.

— Считай, что остался без премии, — отрезал шеф. — Неустойку как-то покрывать надо. И так постарался скостить.

Внутренне готовый к этому Олег всё же не смог до конца подавить внутри себя вопль. Бл... ь, рыцарь хренов! 30 рублей уплыли из-под носа! Оно того стоило? Почему-то казалось, что да, хотя почему так казалось — решительно было непонятно.

— Спасибо за понимание, — он кивнул, виновато улыбаясь. — Пойду компенсировать потери.

Вернувшись к себе, Олег Игоревич шлёпнулся на жалобно просевший стул.

— Ну что? — насмешливо спросила его Инка Варварина, тоже отработавшая в компании немало лет. — Выпер?

— Не, пожалел, — Садовников мотнул головой. — Без премии оставил.

— Везунчик! — хмыкнула она, полируя ноготь. — В следующий раз так может и не повезти.

Садовников молча кивнул, глядя в монитор. Перед глазами стройно проходили парадом неосуществлённые планы: замена резины, поездка в...

— Олег Игоревич... — раздалось за спиной еле слышное. — Простите меня, пожалуйста... Мне сказали... я вам всё верну... Только не сразу... Я кредит возьму...

— Маша, уйди, пожалуйста, к себе, — ответил Садовников. — И до завтра мне на глаза не попадайся.

— Да... — прошептала она и ушла.

Вечером Олег Игоревич сидел перед телевизором и пил. Вторая бутылка пива почти купировала душевные муки. Надо, наверно, что-то от Машки потребовать, чтобы ей жизнь мёдом не казалась... Но, блин, что с неё взять? Года не отработала, зарплата от силы тридцатка... Она эту премию ему будет отдавать год, во всём ужимаясь...

— Олег Игорич, ты дурак! — с чувством сказал сам себе Садовников. — Думать надо было! Думать!

Утром он вошёл в офис с отвратительным настроением. Засел за работу, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Позвонил, наорал на поставщиков. Потом, цинично усмехаясь, доделал документы по ТомскЦветМету. Не отказал себе в удовольствии позвонить их бухгалтеру, стервозной особе, и морально отыметь её за лажу с договором.

Догадливая Маша до обеда старалась вообще никак не показываться, даже кофе как будто не пила в столовой. И всё-таки они пересеклись, когда Садовников выходил из туалета.

— Олег Игоревич, — пискнула она. — Давайте как-нибудь договоримся...

— Маша, — нахмурился он. — Что «договоримся»? Ты всё равно финансово меня задобрить не сможешь, так что, пожалуйста, считай это моим тебе подарком. Но второго такого не жди!

— Олег Игоревич, — пролепетала она, краснея и бледнея поминутно. — Но я так не могу... Я должна вам как-то это возместить...

— Как? — поднял брови Садовников. — Натурой, пардон?

Она покраснела и замолчала.

— Ну вот и всё, — сказал он и пошёл от неё.

Однако мысль о компенсации неожиданно захватила его, всплывая то и дело весь день в голове. Олег Игоревич сначала посмеивался, представляя, как Маша берёт кредит, потом, немного воровато оглянувшись, представил, как Маша, теребит и начинает расстёгивать блузку...

— Бр-р-р! — помотал он головой. Но, вопреки желанию, мысль отвращения не вызывала. Присмотревшись незаметно к Скворцовой, Олег Игоревич вдруг увидел, что она симпатичная. Даже, пожалуй, красивая.

Где ж наши глаза были, подумал удивлённо Олег Игоревич, глядя как разрумянившаяся от падавшего из окна солнечного света Маша тянется за папкой с отчётами, блузка поднимается вверх, оголяя кожу животика, приобретающего от света какие-то совсем уж веласкесовские краски...

Помотав головой, Садовников снова нырнул в мир контрактов и поставок, но глаза его упорно возвращались к Маше. «Вот меня стукнуло в почти 40-то лет», подсмеивался он сам над собой. «Начинаю за молодыми волочиться».

Спустя пять минут такого самобичевания он ловил себя на разглядывании Машиной руки, играющей с прядью волос около уха. Выбегал в туалет, чтобы охолонуться под водой. Из зеркала на него смотрел ничем не примечательный мужчина с начинающими седеть висками, немного красными глазами и большими — ну ладно, не такими уж и большими! — ушами. Шансов никаких, кисло улыбнулся себе Олег Игоревич и вернулся за стол.

В конце рабочего дня он неизвестно зачем дождался пока Маша пройдёт мимо него, старательно не глядя на него. Поднялся, чтобы пойти за ней, но тут его остановила Инка. Когда-то, когда Олег Игоревич ещё только пришёл в фирму и попытался подкатить к Инке, та его прилюдно выставила посмешищем, чем надолго отбила желание общаться с ней.

— Олежа, — приторно обратилась она к нему, что всегда предваряло её желание сесть к нему на шею с какой-либо очередной докучливой просьбой. — Ты же у нас компьютерный гений, а у меня у дочки что-то ноутбук барахлит. Ты бы посмотрел, а?

— А? — переспросил он, вытягивая шею в сторону уходящей Маши. — А, хорошо, гляну.

— Давай тогда сегодня после семи, хорошо? — не отставала ...