Коровы и доярки. часть 4

— Что за варварство такое? Разве можно так издеваться над собой?

— Вера Ивановна, дочка бросила грудь. Мама кормит её из рожка.

— Ничего страшного. Можно малышку кормить и смесью. Это-то зачем?

— Чтобы молоко скорее перегорело, мама запретила сцеживаться, а соски перетянула нитками. Сказала, что через несколько дней молоко пропадёт.

— Ну, настоящее варварство! — Вера Ивановна сняла нитки мне с сосков:

— Девочки, она напряжена сильно. Отсосите её немножко, — обратилась она к медсёстрам. Яна и Ольга припали губами к моим соскам. Стало немного легче, но грудь всё равно оставалась каменной.

— Раздеваться и бегом к станку, — шлёпнула меня по попе Вера Ивановна. Я разделась и вышла из-за ширмы. Вспомнив, как доили Машку-сисястика, я подошла к станку и широко расставила ноги. Яна их тут же привязала к нижним стойкам.

— Не торопись, — Ольга помогла мне наклониться вперёд:

— Вытяни руки.

Я вытянула руки и ухватилась за переднюю стойку. Яна привязала мне руки. Вера Ивановна помассировала мне груди, загудел доильный аппарат и мне пришлёпнули на соски молокоотсосы. Только теперь от них отходили четыре трубки, по двум из которых сразу побежало моё молоко. От невероятного облегчения закружилась голова. Молокоотсосы стали приятно пощипывать соски.

— Вера Ивановна, му? — попросила я.

— Леночка, обязательно поласкаем. Смотри сюда, — показала она на прибор, стрелка которого прыгала около нуля:

— Сейчас ты даёшь поверхностное молоко. Когда густое пойдёт, поласкаем.

— Она течёт уже, — словно издали услышала я голос Ольги и почувствовала руку у себя в промежности. Зашипел воздух.

— О-о-ох! — застонала я. В меня вошло что-то огромное, толкнув в самое сердце.

— О-о-ох! — ещё раз, да так, что пробила дрожь.

— А-а-а! — закричала я, извиваясь всем телом, непроизвольно пытаясь раздвинуть ноги шире.

— Плотность увеличивается! — громко сказала Ольга.

— Ой! Ой! О-ох! — с каждой следующей секундой становилось всё мучительно труднее. Я чувствовала, как самообладание оставляет меня.

— А-а-а!!! — заколотило меня в приступе оргазма.

— Вера Ивановна, она кончила! — воскликнула Яна. У меня на грудях щёлкнули молокоотсосы, сильно дёрнув за соски.

— Больно! — вскрикнула я. Соски обожгло, словно к ним приложили раскалённые угли. Моё молоко побежало по другим трубкам. Просто потекло бурным потоком.

— Расслабься, — Вера Ивановна присела, взяла меня за груди и несколько раз сжала их со всей силы.

— Больно! — опять закричала я. Казалось, мне сейчас оторвут соски.

Вдруг, щёлкнули молокоотсосы. Только что наполненные моим молоком трубки опустели. Молоко маленькими капельками сочилось по другим трубкам

— Умница! Отдохни, — Вера Ивановна погладила меня по голове:

— Вика рассказала, что в прошлый раз после коня в душе ты смогла ещё раз кончить. Это правда?

— Му, — кивнула я.

— Вот и хорошо. Значит, надо ещё подоиться, — продолжала она гладить меня по голове:

— Молочко ты сейчас хорошее даёшь, густое. Соберись, девочка, надо постараться.

Громче зашипел воздух. То. Что было во мне, задвигалось быстре.

— Прогнись поглубже, — Вера Ивановна надавила рукой мне на спину.

— А-а-а!!! — заорала я. Помимо того, что было уже во мне, в попу мне въехало ещё что-то.

— О-о-ох! — я была настолько заполнена внутри, что не могла вымолвить ни слова.

— Му-у-у! — завыла я, рванувшись назад, непроизвольно пытаясь помочь проникнуть в себя ещё глубже. Живот свело.

— Я кончила! — обессиленно уронила голову и тут же сжала зубы. Соски снова обожгло.

— Доись, коровка! Доись! — Вера Ивановна сильно сжимая мне груди дёргала их по очереди. Молоко в трубках шло таким потоком, что даже пенилось.

— Вера Ивановна, я больше не могу! — взмолилась я.

— Всё! Умница ты наша! — щёлкнули молокоотсосы, переключив трубки. Боль в сосках утихла. Воздух перестал шипеть. Во мне больше ничего не было.

— Теперь будет только приятно. Подоись немножко в своё удовольствие, — Вера Ивановна поднялась и отошла к столу. Медсёстры сзади начали разбирать аппаратуру. Что они делали, мне видно не было. А я так и осталась стоять у станка, наклонившись вперёд, чувствуя, как по внутренней стороне бёдер, стекает, холодя кожу, моя влага. Стало невероятно легко. Соски приятно пощипывало. Опустив голову, я впала в забытьё. Даже задремала.

Вдруг, замолчал доильный аппарат и молокоотсосы упали с моих сосков. Меня тут же развязали.

— Леночка, прими душ. Потом я посмотрю тебя, а девочки дососут, — кивнула из-за стола Вера Ивановна.

— Пойдём, помогу, — подошла Яна.

— Не хочу с тобой. Оля поможешь? — выпрямилась я.

— С удовольствием, — улыбнулась Ольга.

В гигиенической комнате я сразу встала под душ. Пока Ольга раздевалась, успела вымыться. По виду Ольга была старше меня лет на десять. Грудь у неё была меньше моей, но очень красивой формы с большими розовыми ореолами сосков.

— Давай, помогу, — подошла она ко мне, развернула лицом к себе и, надавив ладонями мне на груди, прижала спиной к кафельной стене.

— Оля, не надо, — растерялась я. Она, не обращая внимания на мои протесты, надавила коленом мне между ног, заставив их раздвинуть.

— Оля, я не смогу в третий раз кончить, — взмолилась я.

— Тогда помоги мне кончить, — отпустила она меня, развернулась, упёрлась руками в стену и глубоко прогнулась, оттопырив попу.

— Оля, а ты была коровой? — вошла я в неё пальчиком сзади.

— Меня два года на ферме доили, пока молоко не пропало, — шумно задышала она.

— А, как там на ферме? — я нащупала пальцем её клитор.

— Весело. Тебе понравится. С коровами и доярками подружишься, — голос её стал срываться.

— Леночка, сильнее! — ещё больше выгнулась она. Я толкнула руку вперёд. Она задёргалась всем телом, сжав ногами мою руку в себе. Долго не могла успокоиться. Потом, расслабилась, раздвинув ноги.

— Спасибо, — повернувшись, поцеловала меня в щёку. Мы встали под душ и долго мыли друг дружку. Вытирались простынями.

— Пошли, — взяла за руку меня Ольга:

— Вера Ивановна всё равно тебя не отпустит, пока не посмотрит, а мы с Янкой с удовольствием тебя ещё пососём. Ты, действительно, вкусная.

— А, ты не будешь одеваться? — удивилась я.

— Зачем? — засмеялась она:

— После двух лет, которые я на ферме голая раком простояла, ко всему привыкла.

— Ох, красавицы! А, раскраснелись-то как! — встретила нас Вера Ивановна.

— Марш на кресло, — прикрикнула она на меня. Медсёстры помогли мне забраться на гинекологическое кресло. Я широко раздвинула ноги, положив их на подставки.

Девочки сосали меня очень нежно, легонько тиская груди. От прикосновений Веры Ивановны таяло сердце. У меня опять закружилась голова.

— Ну, у нас всё в порядке, — поднялась Вера Ивановна, снимая перчатки. Я слезла с кресла.

— Леночка, какие у нас хорошие сиси стали! — подошла она ко мне, взяла двумя руками мою левую грудь и припала к соску губами.

— Раздоили мы тебя хорошо. Наверное, бюстгальтеры на размер больше носить стала. На ферме тебя ещё раздоят, —

то же самое проделала она с моей правой грудью.

— Леночка, Ольга, одевайтесь. На сегодня всё, — Вера Ивановна пошла к столу. Ольга вернулась за одеждой в гигиеническую комнату, а я оделась за ширмой.

— Леночка, присядь, — пригласила меня Вера Ивановна.

— Вот адрес фермы, пропуск и всё, что тебе причитается, — протянула она мне конверт:

— Утренняя дойка начинается в десять часов. Не опаздывай. И больше никаких глупостей с нитками. Кстати, сегодня на вечерней дойке в первый раз будут Вику доить. Завтра там встретитесь.

Я шла по улице. Слегка ныли натруженные соски, но лёгкость во всём теле ощущалась невероятная...