Легкое доминирование

Идя по улице, в потоке движущихся лиц и фигур вдруг увидишь глаза. Почему эти, почему в этот миг, почему среди тысяч любопытных и безразличных, ярких и тусклых, занятых и свободных. Эти, и уже невозможно не замедлить шаг, не обернуться. Зачем же я стремлюсь скорее разорвать эту невидимую нить, внушить себе невозможность случайного знакомства, что-то объясняя себе занятостью, приличиями, страхом чужого недоумения или гнева. А потом, снова сливаясь с толпой, уже в отдалении или еще позже, сидя дома в одиночестве перед бессмысленным телевизором, вспоминать и сожалеть об этом случайном, незнакомом, но таком твоем, таком понятном, таком желанном взгляде.

Мы просто остановились посередине кишащей улицы, в час пик. Серый поток продолжал толкаться и недовольно ворчать, некоторые улыбались, оборачиваясь на две неподвижные фигуры, но все это уже было неважно, мы оба стояли и смотрели друг на друга. "Пойдем ко мне, здесь рядом" - услышал я звук собственного голоса. Ты посмотрела мне в глаза, увидела желание и приказ и только кивнула головой.

Когда в кишащей толпе я увидела его глаза, я просто стала как вкопанная. Кажется, я куда-то спешу, разве меня ждет что-то важное... да я куда-то спешила. Какой-то магазин, какие-то встречи с подругами. Но вот ведь, это оно. В одиночестве вечерами я мечтала об этой встрече. Это моя ночная фантазия тридцатилетней очень ответственной, очень занятой, успешной и одинокой.

"Пойдем ко мне, здесь рядом" - услышала я звук его голоса и кивнула головой.

Как только мы зашли в комнату, я вдруг засмущался, стал суетиться, и ничего не сказав, просто уселся на диван. А ты, ты улыбнулась, забралась ко мне на колени и сразу поцеловала. Сразу нежно, немного по-детски губами только чуть-чуть, а потом прижимаясь всем ртом, все сильнее в губы, долго покачиваясь. Потом сплетение языков и рты слегка приоткрыты, и я ловлю твое дыхание, а ты мое. А тебе уже мало одних губ ты хочешь что-то большее, что бы заполнило твой рот, и ты ловишь мой язык и втягиваешь его и сжимаешь его губами, теперь он вьется у тебя во рту, вдруг твердеет, а ты, отводя голову и снова прижимая ее к моему лицу насаживаешься головой на мой язык от чего он вдруг твердеет и вытягивается чувствуя твое небо. А руки мои на талии, как обруч, сильные нежные и поцелуи в подбородок и шею, и язык уже опять мягкий касается твоего ушка оставляя его влажным. Но я еще не вдохнул тебя и мне опять нужны твои губы, они стали уже моими, мягкие мокрые нежные губы. Я продолжаю целовать тебя, а моя правая рука уже тянется к твоей киске. Я знаю, что найду там такие же губки еще более влажные, они тоже хотят моих поцелуев. Нет, ты еще не сопротивляешься, но с некоторым удивлением ты чувствуешь новое растущее между нами горячее пульсирующее тело, что так чудовищно оттопыривается у меня в брюках. И я понимаю, как ты вся напряглось. Эта реакция мне знакома и когда ты упираешься мне в грудь руками, чтобы отодвинуться, я с силой поднимаю тебя поворачиваю лицом к стенке и прижимаю к ней. Одна рука держит тебя за шею и давит к стене, а другая быстро расстегивает молнию на брюках, откуда вырывается возбужденный член. Потом эта рука притягивает тебя за талию тянет вниз твои трусики и в этом момент ты понимаешь, что я груб с тобой... Ты хочешь меня, но хочешь моего внимания моей нежности, а я понимаю, что ты просто капризничаешь и сопротивляешься.

Сопротивление мешает мне и я ладонью звонко, сильно и резко бью тебя по попе раз, другой, третий. Я груб! Я сегодня груб, я просто зверски хочу тебя. Ты поплыла. Я знаю, что такое слабость после таких ударов. Но мне уже мало просто всадить в лоно свой горящий факел. Еще раз и еще раз! Я вижу, как алеет на правой половинке пятно прилившей крови. Я разворачиваю тебя лицом и бросаю на мягкий валик дивана, теперь ты смотришь на мой член, а я смотрю на твое лицо. "О, ужас! Лучше бы я сразу приняла его в себя и не сопротивлялась. Неужели он хочет, что бы я взяла это в рот: Его слишком много. Я не смогу! Я не смогу так широко открыть рот, зачем он так настойчиво уперся в мои губы. Нет, не буду! Я сейчас уйду и все! Я могу уйти, когда Я ЗАХОЧУ, Я сама пришла и могу уйти, когда Я зах... . ."

Видя сопротивление я с размаху ударил тебя ладонью по лицу... Я увидел кровь в углу рта и, обхватив твою голову руками с силой направил торчащий вздувшийся кол прямо в этот приоткрывшийся окровавленный рот. Все! Губы, которые я так страстно целовал, натянулись на головку члена. Ты на секунду задохнулась, вкус крови, желания, возбуждения, невозможности и неизбежности происходящего захлестнули сознание. Я понял, что сопротивление сломлено, отпустил голову и уперся руками в спинку дивана, а ты своими обеими руками обхватила мой член и мошонку и сама с глухим стоном насадила голову так, как только могла глубже. О, какой это был минет. В ускользающей реальности слились и жалость к тебе, и стыд за себя, а физическая острота чувства была такова, что судорожно сжались мышцы пресса притянув яйца к основанию члена. Но я еще не хотел кончать. Я знал, как текут твои губки там, за плотно сжатыми ножками. Мне еще нужен этот сок. Я хочу его попробовать, я хочу окунуться в него. Я хочу, чтобы мой язык оказался там, на поверхности, потом внутри, потом опять наверху. Я хочу ловить губами твой ускользающий клитор. А потом, когда ты, разметавшись, теряя контроль, улетая в нереальность происходящего, сжав руками мою голову закричишь "Войди в меня УЖЕ, НАКОНЕЦ, войди в меня всю. ВСЮ!!!" Я подниму твои ноги высоко, увижу возбужденное приоткрытое и влажное от сока колечко ануса. Увижу раскрывшуюся и жаждущую розу пизды, тогда я с разгона воткну в тебя свой член сразу до конца, до самых яиц, долго и сильно открывая новую неизведанную еще тобой глубину он будет скользить в тебе, пока первый удар не содрогнет все твое тело.