Любить, ненавидя

Подкатегории: с другом, унижение и подчинение

То, что Витькины трусы где-то теряются, первой заметила его жена, Маша. Самому Витьке хоть и шел уже тридцатый год, никогда не было дела до подобных мелочей. Лучшей его оценкой в школе была "тройка", из ПТУ выгнали за прогулы, служба в стройбате тоже ума не прибавила. После армии "по залету" сразу женился, устроился на стройку, сначала разнорабочим, затем освоил профессию каменщика. Одним словом, середнячок с лицом хоть и симпатичным, но интеллектом не обремененным.

Единственное, чем мог Витька по праву гордиться, - это своей атлетической фигурой и мужским достоинством. Здесь ему не было равных: при почти двухметровом росте он имел широкие массивные плечи, красивые накаченные руки со здоровенными кулаками, пресс как у пловца, а в штанах болталось сантиметров 25, не меньше. Недаром школьная "классуха" после очередной "двойки" подбадривала его:

- Ничего, Витек, не везет в учебе, повезет в любви, - говорила она, загадочно улыбаясь.

Так оно и случилось. Маша любила его больше жизни, прощала попойки с друзьями, ночные звонки из милиции и начисто игнорировала сообщения "доброжелателей" о его якобы связях на стороне.

И вот как-то раз, затевая стирку, жена с недоумением взглянула на мужа:

- Слушай, я месяц назад купила тебе пять комплектов "майка-трусы". Майки здесь. Где трусы?

Витя почесал затылок и произнес свою коронную фразу:

- Не бери, Маша, в голову, бери в рот: легче выплюнуть.

- Нет, я серьезно, родной, мы на одних трусах твоих разоримся!

- Да не знаю я, прицепилась! - заорал Витек, не понимая, что такого страшного вдруг произошло.

Понял он это только на следующий день, когда пошел на работу в единственных оставшихся трусах, которые и высохнуть после стирки еще не успели.

- Хм, а Машка права. Куда все трусы подевались? - почесал Витя затылок и начал соображать. - Так, в бане я когда был? В субботу. Как всегда разделся, грязные засунул в пакет и пошел... Стоп! Может, кто в бане их пиздит?

И хотя эта мысль показалась ему абсурдной, решил все же проверить ее при следующем посещении бани.

А в баню Витя ходил охотно раз или два в неделю обычно вместе с корешами со стройки. Сценарий был всегда одинаковый - несколько "полторашек" пива за два-три часа дружно выпивались прямо в бане, а затем всей веселой компанией шли бухать что покрепче к Мишке на хату. Тот не так давно развелся с женой, снял небольшой частный домик неподалеку от бани и всегда радушно принимал гостей. Шли к нему вместе, уходили врозь. Вернее сказать, уползали кто во сколько мог

Парень-то видный, девки такого на части рвут! Да, скорее всего, так оно бы и было, если б не полюбилось Витьку коротать время в пьяной компании своих разгульных друзей.

И вот, очередная суббота - банный день. Все как обычно: пятеро друзей с пакетами и пивом подмышкой собираются в бане. На этот раз Витек сначала зашел в магазин не только за пивом, но и за трусами, потому как чистых в доме уже не оказалось. Взял самые дешевые - семейные за 40 рублей. В юности он только такие и носил. Это жена приучила его к боксерам да плавкам.

- А что, все равно добру пропадать, - резонно подумал он и сунул покупку в пакет с веником, мочалкой и мылом.

Вообще, хоть, конечно, и редко, но Витькину голову все же посещали разумные мысли. Например, в прошлом месяце он отказался от предложения Мишки раскурить с ним косячок "паровозиком".

- Я лучше водки стакан ебану, чем этой дурью пыхтеть буду, - сказал тогда Витек, как отрезал.

И действительно, несмотря на простоту характера, Витя имел свое мнение и по ряду вопросов мог занимать стойкую принципиальную позицию. Не так давно в разгар пьяного веселья кто-то из дружков-строителей завел "сальную" тему о голубых и общественном к ним отношении. Все за столом высказались резко отрицательно в адрес "хуесосов" и "жополизов", и один только Витек сказал относительно трезвую мысль:

- Да мне по барабану, чем они занимаются! Лишь бы меня и сына моего не трогали, иначе разорву!

Трудно было не согласиться с такой логикой. Мужики дружно расхохотались, и волна агрессивного протеста против "голубизны" пошла на убыль.

...В этот день в бане было не особенно многолюдно. Вся строительная компания не раз побывала в парилке, прежде чем появился Витек.

- Эй, братишка, мы почти все пиво уже выпили! Ты с собой принес? - крикнул ему из-под душа Балабол Мишка.

Прозвище "Балабол" он подцепил не случайно. Невзрачный хлипкий мужичок лет 35-ти обладал каким-то непонятным магнетизмом и даром красноречия. Знал тысячу анекдотов, всяких сказок и прибауток, и рассказывал их не хуже Задорнова или Петросяна. За то и уважали его в коллективе, что мог "отбрехаться" перед начальством, да побыть тамадой за столом.

- Конечно, принес, Балабол. Мне хватит! - парировал Витька, снимая с себя потные трусы.

Надо сказать, летние дни на Кубани невероятно жаркие, одежда и нижнее белье пачкаются быстро, особенно, если работать среди строительной пыли на открытом воздухе под палящим солнцем.

Наконец, Витя зашел в парную, где три-четыре завсегдатая вовсю шлепали друг друга вениками.

- Здорова, Витек! Слушай, ты свой хуй не у коня позаимствовал?

Раздался громкий мужской хохот. Это Саня по кличке "толстый" попытался съязвить, за что и получил оплеуху:

- А ты под своим животом вообще что-нибудь видишь? - переспросил Витя, чем еще больше развеселил банную публику.

- Знаешь, маленький хуек - в пизде королек, - с улыбкой и без тени смущения отреагировал "Толстый". - Хотя, конечно, висит твой красивее моего, не спорю

Нахохотавшись и напарившись от души, выпив до дна последнюю "полторашку", компания оделась и по традиции направилась к Мишке. Уже выйдя на улицу, Витек вспомнил и заглянул в свой пакет. Трусы были на месте.

- Вот Машка дура, - подумал он, решив окончательно, что все его пропавшие трусы находятся где-то все-таки дома.

Шел девятый час вечера, и хотя солнце уже скрывалось за горизонтом, все еще дышало его полуденным жаром. В доме Балабола, как всегда, царили чистота и порядок. Это еще одна характерная Мишкина черта. Несмотря на холостяцкую жизнь, он был аккуратен и педантичен, как немец. Зато друзья его аккуратностью не отличались. Пошвыряв пакеты и башмаки в прихожей, они удобно расположились в зале на стульях за круглым столом. Пока хозяин готовил салат и тонкими ломтиками нарезал колбасу, друзья раза три выпили "по пять капель" за всеобщее здоровье. Благо завтра воскресенье - выходной. К 23-м часам все набрались в "зю-зю" и вспомнили о своих домах и семьях. Последним уходил Витя. Слишком уж тронула его задушевная беседа с Михаилом о политике, в которой он, впрочем, ничего не понимал. Слегка пошатываясь от изрядной дозы спиртного, друзья "по-братски" расцеловались у калитки и простились до понедельника.

полуночи духота спала. Витек шел домой довольный состоявшимся вечером и дышал полной грудью. "Щас если Машка не спит, приду, обниму ее крепко и буду трахать до утра". От этой мысли в штанах у него оттопырилось и тут он опять вспомнил про трусы. Остановился у фонаря, полез в пакет, но ё-моё, трусов в пакете не было! Веник, мыло, шампунь, мочалка, только не трусы!

Протрезвел в два счета. Всего мог ожидать, только не этого. Он точно помнил, что, выходя из бани, проверил пакет.

- Да кому они на хер нужны из мужиков? - подумал Виктор и развернулся назад к Мишке. - Может, по дороге где обронил или в прихожке у Балабола выпали.

Вернувшись к калитке, которая уже была заперта, он в один мах перепрыгнул через забор и направился к настежь открытым дверям дома. Открыты были и окна, потому что спать в раскалившемся за день и "запечатанном" доме было просто невозможно. Мишкин пес давно признавал Витька за своего и не проронил ни звука. Витек зашел в прихожую, включил свет и огляделся по сторонам. Толкнул дверь в зал и обомлел: Мишка лежал на диване с его трусами на голове и яростно дрочил свою кривую морковку.

- Во бля! - вырвалось у Виктора что-то несвязное.

- Балабол, ты охуел? - уже громко и решительно спросил он у друга.

Друг подскочил с дивана, сорвал с головы Витькины трусы и испуганно уставился на неожиданного гостя.

- Да я же тебе щас ебало разобью за это! - заорал Витек и сходу заехал свои кулачищем Балаболу в челюсть. Тот упал на спину, ударившись головой о спинку дивана.

- Так это ты, сука, у меня трусы воруешь?

Едва опомнившись от удара, Мишка попытался подняться и пустить в ход свое красноречие:

- Витя, Витя, погоди, я щас все объясню...

- Да хуля тут объяснять! Где мои трусы, пидор?

- Витя, я все верну тебе, не кипятись, мы же друзья...

- Да ты из меня лоха сделал, скотина!

- Ну почему лоха? Как я могу?

На Мишкиных глазах навернулись слезы. И в отчаянии он крикнул:

- Я же люблю тебя, Витенька!

На секунду в доме повисла тишина.

- Да, я люблю тебя и уже давно. Я знал, что ты не поймешь меня, но в чем я перед тобой виноват? В чем, Витя? Да, я украдкой брал твои трусы, вот они все. - Мишка открыл шифоньер и достал аккуратно сложенную стопку. - Я их все постирал вот этими своими руками. Я надеялся когда-нибудь их подкинуть тебе обратно. Но я же не знал, что все так выйдет. Прости меня, Витенька...

Глаза Виктора налились кровью. Обеими руками он схватил друга за шею, повалил на пол, сел ему на грудь и стал душить.

- Задуши меня, Витя, убей меня! Зачем мне дальше жить?

Эта возня с шорканьем Мишкиной головы об пол и его хриплыми причитаниями продолжалась минуты две. Потом все стихло. Витя молчал, смотря своей жертве прямо в глаза. Потом вдруг подскочил, резко поставил на колени чуть живое Мишкино тело и заорал:

- Ты из меня садиста сделал, тварь!

Часто дыша, он спешно стал расстегивать свои штаны, спустил трусы, откуда вывалился огромный, торчащий колом, член.

- Об этом ты мечтал, урод? Об этом, тварь, ты думал по ночам? Вылижи его, скотина!

Скорее из страха, чем по большому желанию, подавленный и разбитый Мишка стал лизать эту дубину.

- Возьми в рот и чмокай! Чмокай, сука, чтоб я слышал! Чмокай, раз ты так любишь меня!

И Мишка чмокал. На коленях, как раб. Как тварь. Как скотина.

Спустя пару минут Витек обильно разрядился в рот кореша густой вязкой спермой. Затем вытер член о Мишкино лицо, застегнул брюки, молча сунул в пакет всю найденную пропажу и ушел. А Мишка так и остался стоять на коленях.

С тех пор каждую субботу после очередной бани и попойки, Витек задерживается у Балабола и охотно любит его, ненавидя. Со временем Мишка избавился от страха, и такая близость с любимым его вполне устраивает. Как же права была школьная Витькина учительница! Не везло в учении, повезло в любви. Искренней чистой любовью любит он свою жену Машку. И неистребимым звериным инстинктом любит своего друга Мишку.