Мамины прелести глава первая. пьяная и доступная.

Глава первая. Пьяная и доступная. Ночью меня разбудил шум, доносящийся из спальни мамы. Который был час, я не знал, мне очень хотелось спать. - «Нет никакой совести у неё. Пришла, наверное, с очередной гулянки и порядочным людям спать не дает» - подумал я и перевернулся на другой бок. Но она не унималась. Злой встал с кровати и вышел в коридор. Из маминой комнаты доносился смех, чей-то приглушенный разговор. Мне было всего пятнадцать лет, и любопытство взяло верх над злостью. На цыпочках я подошел к двери её комнаты. Она была чуть приоткрыта. С дрожью я заглянул внутрь. Представшая передо мной картина, потрясла моё воображение. На полу лежала полностью голая мать с разбросанными в разные стороны ногами, а рядом со спущенными штанами и трусами по щиколотки, наш сосед, дядя Миша. Внутри всё затряслось, я потерял рассудок. То что они оба пьяные не вызывало никакого сомнения. Мать часто пила с дядей Мишей. Да и их интимные отношения для меня не составляли большой тайны, но увидеть голую, такую доступную для мужчины мать после полового акта, с расставленными ногами, я даже и не мог мечтать. Казалось, что ничего вокруг не существует, только эта голая женщина, лежащая на полу. Вдруг мать толкнула дядю Мишу и произнесла: - «Миша, но долго ты так будешь лежать. Я хочу. Раздеть раздел, завести завел, а дальше что? Просыпайся свинья! Трахни меня! У меня все горит внутри» Но все её просьбы оставались безответными, дядя Миша был пьян до такой степени, что в ответ ей что-то бормотал, так как потребность в женщине у него на данном этапе совершенно отпала. Он лежал на спине, и по его сморщенному половому органу это было прекрасно видно. Но мать не унималась. Она чуть приподнялась, встала на коленки и взяла его член в рот, поддерживая его рукой. Видя, что она это делает, я чуть не умер. Член в штанах и без того стоящий, как столб, чуть не лопнул от напряжения. Она полностью заглатывала вялого петушка, облизывала волосатые яички, но реакции не было никакой. Пробудить в нём желание, у неё не получалось. Мама стояла на четвереньках, груди болтались, как огромные груши, почти касаясь пола. Её рука ласкала влагалище от переполнявших чувств. И было видно, что чем больше она теребила член соседа, тем всё сильнее и сильнее возбуждалась. Рука всё интенсивней и настойчивей ласкала свою киску, другая мяла грудь, теребила сосочек. Она уперлась головой в бесчувственное тело соседа, волосы закрыли её лицо, частое и прерывистое дыхание не вызывало никакого сомнения, что мать сильно возбуждена и находится на грани оргазма. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она кончит, но этого не происходило, несмотря на её яростные терзания плоти. - «Сволочь. Просить будешь, больше никогда тебе не дам», - со злостью произнесла она и встала, пошатываясь, с коленок. - «Все вы мужики сволочи. И не умоляй меня, больше не дам», - бормотала себе под нос. Маму я даже не видел в купальнике на пляже, а сейчас она предстала передо мной полностью голая в полутемном свете комнаты

Такого я себе даже представить не мог в своих самых смелых сексуальных фантазиях. На мать я посмотрел совершенно другими глазами. Передо мной предстала взрослая, текущая, похотливая самка. Ничем не отличающаяся от тех, которых я рассматривал на картинках, сидя в туалете и лаская гениталии. Они призывно выставляли свои интимные места, разрешали с собой делать всё, на что только способна мужская фантазия, вызывая только похотливое чувство. Мама была несколько полноватой, небольшого роста женщиной, с большой грудью. Темно-коричневые ореолы вокруг сосочков закрывали её добрую половину. Дома она постоянно ходила без бюстгальтера и её грудь под халатом не сильно бросалась в глаза, но когда она была в нем, то грудь удивительно преображалась. Небольшой животик, чуть выпирающий вперед, совершенно не портил фигурку мамы, а делал её ещё сексуальней, гармонируя с широкими бедрами. Летом она ходила в обтягивающих джинсах, такой же футболке. Не было ни одного мужчины, который не посмотрел ей в след, похотливым взглядом. Чем мама непременно пользовалась, иногда заводила с ними интрижки, оставляла меня на попечение своей подружки, пропадая неизвестно где по несколько дней. Когда я подрос, то ей было стыдно бросать меня, гулять открыто с мужчинами, но я понимал, что у неё была огромная потребность в них. Она старалась как-то это скрыть, но все равно я всё видел. Но вот так увидит её голой с мужчиной, увидеть, чем она может заниматься, оставаясь с ним наедине, мне даже не приходило в голову. Это кто-то другой может заниматься чем угодно, это других мам трахают, но мою маму – нет, никогда. Сердце готово было вырваться из груди. Рука яростно теребила член, через какое-то мгновение я задергался, сперма порциями начала брызгать на пол. От наслаждения я чуть не закричал, упершись головой в стенку. Такого оргазма я ещё никогда не испытывал. Прейдя в себя, я на цыпочках пошел в ванную комнату, взял тряпку, что бы с пола убрать следы своего преступления. Вытерев пол, помывшись, я опять подошел к двери маминой комнаты. Мама сидела в кресле, боком ко мне и пила водку. Выпив рюмку, она наливала ещё, и это повторялось, пока бутылка не стала пустой. По её внешнему виду было видно, что она очень пьяна. Такой я её не видел никогда. Она вдруг попыталась встать с кресла, но попытка оказалась неудачной. Попробовав ещё несколько раз, она приподнялась, сделала несколько шагов по направлению к кровати и рухнула на неё лицом вниз, поперек, поверх одеяла. И сразу же раздалось тихое сопение уснувшей, неудовлетворенной женщины. Постояв ещё немножко у приоткрытой двери, я пошел спать в свою комнату. Лег на кровать, но сон не приходил. Воспоминания увиденного, будоражили воображение. Руки сами ласкали член, фантазия бурно играла, заставляла думать о матери, как желанной, похотливой самке. Что-то произошло со мной, я перешел некое табу, отношение к ней несколько изменилось. Я ужасно желал её и не стеснялся своих чувств. Мне казалось, что рано или поздно я буду обладать ей Быстро встав, я вышел в коридор, там никого не было, но защелка на двери была открыта. Закрыв на замок дверь, я подошел к материной комнате и приоткрыл её. Мама так и лежала в такой же позе, как легла, но дяди Миши в комнате не было. В полумраке комнаты мамина попка аппетитно сверкала своей белизной. Сердечко учащенно забилось, и я сделал шаг в комнату. Страх и желание боролись внутри меня. Но желание и похоть взяли верх над страхом и рассудком. Подойдя к кровати, я стал рассматривать обнаженное тело матери. Так близко тело голой женщины я не видел никогда. Мамины ноги были чуть разведены в стороны, и между ними виднелась густая растительность покрывающая промежность. Я наклонился и стал рассматривать столь желанное для себя место. Волосики были слипшиеся, влажноватые. Темно-коричневые губки, как гребешок у петуха, торчали из густых зарослей. И вдруг я увидел следы спермы, видимо оставленной дядей Мишей, когда он уходил. Сердечко сладострастно застучало, чувствуя прикосновение к чему-то тайному, запретному. - «Она даже не проснулась, не изменила позы, когда он её трахал», - пронеслось у меня в голове. Передо мной лежала такая доступная женщина, что от одной только этой мысли руки и ноги затряслись. Желание обладать её прелестями, насладиться прекрасным телом спящей женщины, переполняло меня. Со страхом, но подгоняемый похотью, я протянул руку и дотронулся до обнаженной ягодицы, рядом с расщелиной, разделяющей половинки. Меня словно ударило током, казалось, что дыхание остановилось, сердце перестало биться. Пальчики ощущали голое женское тело, голую попку. Восторгу не было предела. - «Если проснётся, скажу, что хотел укрыть», - пронеслось в голове. - «Мм… Мама», - как-то самопроизвольно вырвалось у меня из груди. Но она совершенно не прореагировала на мои действия. Тихое, равномерное сопение, разносилось по комнате. Переполняемый желанием я провел пальчиками по расщелине между ягодицами. Коснулся коричневой розочки анального отверстия. Она была в чем-то липком, из неё сочилась белесая жидкость. - «Он её использовал в попку», - пронеслось в голове догадка, от чего мать показалась более доступной и желанной. Я слышал, что женщин трахают в задний проход, но думал, что это обман. Да и какая порядочная женщина позволит с собой это проделать. Но, то, что мать туда трахают и она так безропотно и покорно переносит это, меня поразило. Я поласкал немножко вход анального отверстия и чуть надавил на него. К моему удивлению, пальчик проскочил внутрь, не встретив большого сопротивления. Мышцы сфинктера плотно обхватили его, обдавая жаром женского тела. Не зная, как поступить дальше, я начал двигать им. Он углублялся все дальше и дальше, поглощаемый женской плотью. Мама на это совершенно не обращала внимания, продолжая ровно и спокойно дышать. Но чем больше я ласкал такую желанную дырочку, тем она становилась всё податливей и податливей. Мой член дрожал от напряжения - «А вдруг она проснется?», - стучало у меня в голове, но покорность, с которой она позволяла мне, столь интимно её ласкать, не давала шанса к отступлению. Палец был погружен во чрево матери полностью, но мне хотелось всё глубже и глубже проникнуть в неё. Осторожно разведя чуть больше ножки в стороны, я стал другой рукой касаться влагалища. Разводить губки, пытаться проникнуть внутрь. На мое удивление, вход в пещерку, которая вела в глубину животика, находился совсем рядом с анальным отверстием, почти на самом краю влагалища. Большой палец руки погрузился в неё. Вход во влагалище не был таким упругим, как попка, но жар женского тела также обжигал его. Два пальца одной руки ласкали две такие желанные дырочки, встречаясь где-то в глубине тела, касаясь друг друга через тонкую перегородку. Мать все также продолжала спать, совершенно не реагируя на мои действия. Больше терпеть я не мог. Выносить такую пытку, было выше человеческих сил. Аккуратно вытащив пальчики из материнского чрева, выключил настольную лампу, спустил трусы. Мама все также тихо сопела, уткнувшись лицом в кровать. Привыкнув к темноте, стал на коленках между её ног. Сердце билось так, что мне казалось, его стук слышен на улице. Отперевшись руками о кровать, по обе стороны тела матери, членом начал потихоньку тыкать между ягодиц. Он ласкал расщелину, скользил по ней вверх и вниз, оставляя следы истекающей соками головки, но попасть хоть в одну из дырочек не мог. Я уже, не прислушивался к дыханию матери, мне было главное попасть в столь заветную дырочку. Но она как назло не хотела поддаваться, а использовать руки не мог, так как всем весом своего тела навалюсь на неё. И вдруг цепкая рука женщины схватила мой член. Я чуть не уписался от страха. - «Миша, ну хватит надо мной издеваться. Хочешь, чтобы я умерла от желания. Хватит меня в жопу трахать. Ты можешь по-человечески?», - произнесла она, подводя головку к входу во влагалище и чуть приподнимая попку. Мгновение и мой член погрузился в столь желанную плоть. - «Мишенька, давай живей, ты что уснул», - пролепетала она заплетающимся языком. Я начал двигать бедрами, погружая все глубже в горячую, податливую дырочку, ведущую куда-то глубоко внутрь животика, туда, где совершается тайны зарождения жизни. - «Обними меня за сисички, поласкай сосочки. Только не кончай быстро. Дай и мне насладиться. Не будь эгоистом», - лепетала она еле ворочающимся языком. - «Так, так… Молодец. Ещё, ещё… Умница. Какой ты сегодня страстный» Я лежал на ней, прижавшись к потному, разгоряченному женскому телу, обнявши её за мягкие булки грудей, и все интенсивней и интенсивней двигал бедрами. - «Только не кончай быстро… Ой, хорошо… Ещё, ещё…» Это был мой первый половой акт, и сдержать себя я не мог. Волна оргазма накатилась как-то неожиданно. Я сильно сжал её в своих объятиях и порции спермы начали выстреливаться во чрево. Мать тоже вся задрожала, глубоко задышала, пытаясь рукой прижать мои бедра к своему телу, чтобы я проникнул в неё, как можно глубже. - «Ещё, ещё, миленький…. Ещё немножко, чуть-чуть…Хорошо, хорошо…» Сперма все врывалась и врывалась в её чрево, разжигая там всё сильнее пожар Но оргазм не наступал, толи от выпитого спиртного, толи от моего неумения обращаться с ней. Она знала, что сейчас Мишин член обмякнет и все её усилия не увенчаются успехом, как это было не раз, но член не уменьшался, а был примерно такой, как и до оргазма. Толи от сильного возбуждения, толи от радости близости столь желанной женщины, но член у меня продолжал стоять, хотя чувствительность головки несколько увеличилась. Покидать материнское чрево я не собирался. Но она не зная этого, и из всех сил старалась довести себя до оргазма, как можно быстрее. Думала, что ещё немного и такая желанная плоть покинет её. Материнская рука яростно между ног терла клитор, бедра старались, как можно глубже поглотить член. И вот её труды увенчались успехом. Она задрожала, задергалась так, что я испугался, не случилось ли с ней что-нибудь. Как раненая птица она забилась подо мной. В таком состоянии маму я не видел никогда. Мышцы влагалища сильно сдавили член, я даже удивился, что мама так может делать. Она волнообразно дергалась подо мной, потом затихла. А я все продолжал трахать её. Член стоял, как железный, желание переполняло меня, но оргазм не наступал. - «Мишенька, ты бедненький, кончить не можешь. Какой ты сегодня молодец. Прости меня, но у меня нет совершенно сил. Просто умираю, хочу спать. Делай со мной всё, что хочешь, я тебе разрешаю всё. Только осторожно, чтобы Сережка не увидел, что ты со мной делаешь», - произнесла она еле слышно и тихо засопела. Такого я не ожидал от неё. Казалось, что моя похоть и желание этой женщины не иссекаемы. Только, когда на улице начала светать я ушел из спальни матери, оставив её лежать голой, перемазанной спермой с ног до головы. Такого удовольствия от женщины я не испытывал больше никогда. Проснулся где-то к полудню. Хорошо, что сегодня было воскресенье, и в школу не надо идти. В коридоре с кем-то по телефону разговаривала мать. Я прислушался. - «Так, когда ты говоришь, ушел?» ………… - «Миша, не разыгрывай меня…» …………. - «Нет, большое тебе спасибо. Очень понравилось…» ………… - «Да, это не могло мне присниться…» А потом наступила пауза. Мое сердечко сжалось. Мать поняла, с кем была ночью, кто её имел во все дырки и чья это сперма. Она открыла дверь в мою комнату, грозно посмотрела и произнесла: - «Ты ничего не хочешь мне сказать?» Но я уже был не тот Сережа, который нюхал в туалете, матерены трусы и занимался онанизмом, боясь быть пойманным. Передо мной стояла в полном соку взрослая самка, в махровом халате и с полотенцем на голове, которая лежала ночью подо мной и громко стонала от удовольствия. - «А под халатиком она совершенно голая, трусики ещё, наверное, не одела. Знала бы, как я хочу тебя сейчас», - промелькнуло в голове. Но этого я ей сказать ещё не мог. - «Мама, а тебе разве не понравилось», - произнес, набравшись смелости и смотря ей в глаза, однозначно требуя ответа. Словно ком перехватил её горло. Она что-то хотела сказать, раскрыла, закрыла рот, как-то поникла, видимо смирилась с происшедшим, потом опустила глаза и покорно произнесла: - «Сыночек, вставай, пойдем кушать, а то я одна не могу» Конец первой главы