Миф пятый: Стыдливость. Часть вторая

Крупная птица, название которой не знал ни один орнитолог, если такового вообще можно было найти в этом королевстве, медленно снижалась, описывая широкие круги, пока не села на крышу мельницы рядом с высоким худым мужчиной. Мужчина был одет в плотную мантию синего цвета, густо усыпанной тончайшим узором серебряной нити и хмуро смотрел в сторону, едва видимой отсюда, круглой башни.

— Ну и что? — сухо бросил он пернатой не отводя взгляда от горизонта.

Птица полыхнула светом, рассыпая перья, в миг, обратившись молодой девушкой, одетой в такую же мантию, как и мужчина, но более женственного покроя.

— Никого, — ответила она тихим голосом, сгибая колено и упираясь высоким каблуком в угол крыши, тем самым выставляя напоказ стройную ножку обтянутую тонким синим чулком. — Только возле самого Штаубурга какое-то копошение, но я не рискнула приближаться.

Говоря это, девушка, изящными движениями ладоней, расправляла густую каштановую гриву, волной спадавшую на спину ниже плеч.

— Дальновидение? — спросил мужчина, складывая руки на груди.

— Нет. Опасно. Он в замке.

— Думаешь, учует нас оттуда?

— Если попробуем смотреть туда с помощью магии, может и учуять, — закончив расправлять волосы, девушка достала из поясного мешочка тонкую и длинную черную трубку, прикурив от пальца, она пустила струю дыма в небо.

— Опять ты сосешь эту гадость?! — брезгливо бросил худой.

— Что хочу то и сосу! — насмешливо ответила бывшая птица, — Помнится, ты не очень возражал, когда я сосала твою гадость!

— Ту можно! — дрогнувшим голосом возразил парень краснея. — Как думаешь, сколько он уже собрал?

— Как быстро сменил тему! — следующая струя дыма понеслась в смоляной висок собеседника. — Сотен семь-восемь. Мог бы и сам догадаться, если бы смотрел на что-то кроме моей ноги!

— Как это? — брюнет немедленно перевел взгляд назад на башню.

— По мелким демонам, — но видя, что парень все еще не понимает, добавила, — Они выходят по шесть сотен с мелочью каждый день. Значит женщин там больше шестисот, а учитывая, что часть из них все еще в Чартреде... сможешь сам сложить шестьсот и сто пятьдесят?

Ответить мужчине не дал прозрачный шар, появившийся в воздухе перед собеседниками.

— Стэн! Катрена! Почему так долго без доклада? — разразилась сфера гневным басом.

— Просим прощения учитель! — ответили оба хором, склоняя головы, впрочем, девушка тут же распрямилась и расправила плечи, скрипнув тканью на крупной груди.

— Посылать сообщения без стационарной точки было небезопасно.

— Мы многое узнали! — перебил брюнет.

— Докладывай!

— Демон собрал более семисот женщин в Штаубурге и окрестностях

— Уже кое-что! — ответила сфера, — Удалось перехватить какие-нибудь письма?

— Было только одно. Мы смогли его прочесть незаметно.

— Надеюсь, вы не додумались применить магию к гонцу?

— А я и не применяла! — вступила в разговор девушка, — Пока гонец, свято уверенный в собственной неотразимости... чистил мне зубки, Стэнли пошарил в его сумке и прочел свиток.

— В письме, барон Бракис сокрушается по поводу скоропостижной кончины своей молодой жены.

— Причина?

— Перестала дышать во сне. Но, по нашим данным, ее задушили.

— Стэнли стесняется сказать, что душили толстым демоническим членом! Похоже, это она родила демонов-рыцарей.

— Значит, он нашел способ преодолеть температурный барьер, — завибрировала сфера, — Хорошо. Еще пару дней следите за Штаубургом. Если изменений не будет, отправляйтесь в Тирит — нужно понять что там забыли мелкие твари.

Сфера задрожала и распалась, превратившись в дым. Ученики вновь склонили головы, после чего, вспыхнув, обратились в птиц.

***

Синдорель, прикрыв глаза, нежилась в горячей, слегка парящей воде. Последние три дня она предпочла провести именно так, лишь иногда вылезая для сна, обеда или приема гостей.

Гость был пока что только один — Горрек. Он, как и обещал, изготовил и доставил наспинные ножны, которые идеально подошли загадочному клинку, что развеяло все сомнения в его способностях оружейника.

В остальное время, эльфийка наслаждалась одиночеством, если не считать иногда заходящих служанок, желающих обновить цветы в вазе или прибраться. Их, дева леса не считала за гостей достойных внимания и даже не пыталась прикрыться, когда те заставали ее обнаженной.

Раздался стук в дверь.

— Госпожа! Это Ринта — служанка! К Вам гости!

— Войди! — повысила голос эльфийка, выходя из приятной дремы, — Гости? Их несколько? — продолжила она, когда служанка вошла и закрыла дверь.

— Двое, капитан Карсонс и загадочная женщина в вуали и плаще не пожелавшая представиться, — говоря это, девушка старалась не смотреть на обнаженную эльфийку, лежащую в прозрачной воде раскинув руки и ноги в стороны. Но волей-неволей все же бросала украдкой взгляд, сильно завидуя столь прекрасному телу.

— Пусть поднимутся, — с этими словами Синдорель выбралась из ванной.

Вошедших гостей она встретила сидя в кресле, уже, будучи одетой в свое короткое платье.

Офицер имел хмурый вид и нервно теребил аксельбант своего парадного мундира, который, непонятно зачем, нацепил сегодня, но говорить начала женщина.

— Я все приготовила, чтобы исполнить наш уговор.

Без приветствия начала женщина, избавляясь от вуали и скидывая плащ, рассыпая густые черные волосы и оставаясь в длинном красном платье. Она присела во второе кресло, оставив, тем самым, своего спутника стоять. Синдорель немедленно узнала в гостье хозяйку борделя.

— Но этот мужлан, как-то прознал про всю затею и теперь... пусть сам и рассказывает.

— Госпожа! — немного смущенно начал офицер. — Власти города не могут допустить Вашего участия в любых событиях, которые могут принести Вам вред или нанести ущерб Вашей чести, без... задокументированного согласия, — закончив речь, он тяжело вздохнул, как бы показывая, что худшее позади.

— Что от меня требуется?

— Нужно подписать эту бумагу! — раздраженный взгляд уперся в Карсонса, а белые ручки уже расстегнули лиф, откуда, мелькнув розовыми сосками, гостья извлекла свернутую в свиток бумагу. — В ней я гарантирую, что ты не понесешь побоев и не получишь увечий, что и так всегда гарантирует мое заведение. А так же то, что ты согласна на предоставление анальных и оральных услуг, с полным исключением традиционного соития и не будешь принуждена ни к чему в случае ярко выраженного отказа, потери сознания или легко идентифицируемой запуганности. На основании этого, — взгляд брюнетки стал презрительным, — Сей господин будет присутствовать. Все верно капитан?

— Так точно госпожа Фальцбург, — хрипло ответил мужчина.

Синдорель взяла свиток. Быстро пробежав его глазами, он встала из кресла и прошла к письменному столу. Медленно нагнувшись и выпятив попку, от чего платье снова слегка задралось, обнажая все самое интересное. С помощью стоящей там чернильницы и стального пера она поставила на листе несколько рун, видимо означавших ее имя.

— Этого достаточно? — спросила эльфийка, подходя к Карсонсу и протягивая ему тонкий лист.

Заметив вздыбившиеся штаны и дрожащие руки, от которых заболтался пергамент, хозяйка борделя уже не скрывала торжествующего выражения лица.

— Я найду капитану неприметное местечко. Значит, все начнется сегодня в полночь. Приходи часом раньше.

Накинув плащ и уложив вуаль, женщина вышла из комнаты. Нервно поклонившись, капитан бросился следом так резко, словно за ним гнались демоны.

В назначенный час, хозяйка встретила Синдорель все в той же комнате. Теперь ее платье, помимо половинок груди, открывало плечи, а юбка, касаясь пола за спиной, оставляла открытым все, включая низ живота. Яркий макияж и красиво уложенные волосы дополняли развратную картину.

— Ты ...