Мой день рождения. часть 1

— Ну ч

то готова снова пробовать? – спросил он.

— Готова, - ответила я. И в моем рту снова оказался этот крупный фрукт, а мои руки дядя Гриша отодвинул вверх и зажал их своими руками вместе. Движения на моей писе прекратились и что-то стало врезаться в мою попу, стало очень больно. Я стала пытаться сказать, что хочу прекратить это, но фрукт в моем рту заставил меня только лишь мычать и ворочать головой, а движения в попе стали усиливаться, двигаясь взад и вперед.

— Тише, тише, - услышала я голос дяди Гриши.

Буквально через минуту боль стала уходить, и мне стало очень приятно. Фрукт, что был в моем рту, уже вовсю входил и выходил, не давая мне, как следует его распробовать. Через некоторое время дядя Гриша снял повязку с моих глаз, и мои глаза сильно выпучились от удивления мною увиденного. На мне сидел голый дядя Гриша, а во рту у меня была его пися, причем она была не мягкая, как это обычно бывает у мальчиков, а твердая. Вдруг в моей попе движения прекратились, а дядя Гриша высунул свою писю из моего рта.

— Дядя Гриша, вы меня обманули, это же не фрукт! – попытавшись присесть на кровать, завопила я.

— Ну что ты, Галь, мы же просто играем, - улыбаясь, ответил дядя Гриша.

— Но мне было больно, и брать писю в рот мерзко, - продолжила я.

— Неужели тебе не понравилось? – снова спросил он.

— Понравилось, - немного смущаясь, ответила я.

— Тогда давай продолжим, - улыбаясь, ответил дядя Гриша.

Передо мной стояли двое мужчин, абсолютно голые с набухшими писями. Они подошли ко мне, дядя Гриша стянул с меня платье и посадил на колени. Перед моим лицом пульсировали набухшие писи, вены на них сильно торчали, а на концах были капельки жидкости.

— Теперь возьми обе писи в руки и начни двигать вот так, - и дядя Гриша показал движение.

Я взяла их писи и стала делать как сказал дядя Гриша. Не прошло и минуты, как дядя Сережа засунул свою писю мне в рот и сказал, чтобы я сосала его как чупа чупс. Затем он схватил меня за затылок и стал очень быстро и глубоко запихивать свою писю мне в рот. Поначалу у меня не получалось, но когда подключился дядя Гриша, я стала привыкать и проглатывать писю почти на всю длину. Из глаз шли слезу, а рот был полон слюней, поэтому писи скользили в моем рту как по маслу. Затем дядя Гриша лег на кровать, а мне велел сесть на него. Я начала садиться, как он и велел. Он стал пропихивать свою писю мне в попу. В этот раз я ничего не сказала и просто стерпела. Как только я уселась, дядя Сережа встал рядом со мной, положил свою писю мне в рот и начал двигать ею в моем рту. Затем дядя Гриша стал увеличивать свой темп, а дядя Сережа встал передо мной, снова засунул мне в рот писю и стал глубже пропихивать ее в рот, надавливая мне на затылок. Я стала получать огромное удовольствие от всего этого и уже сама стала глубже насаживаться на дядю Гришу, а у дяди Сережи стала попеременно брать в рот писю и яички. Через некоторое время они поменялись и играли со мной некоторое время, а затем они оба легли на кровать, задрали ноги и сказали поиграть с их попами. Я стала играть с ними языком, иногда переходя чуть выше к яичками и писям. Так прошло еще какое то время и меня поставили на пол, на колени, а сами дяди встали около меня и яростно запихивали свои писи поочередно мне в рот. У меня сильно потекли слезы и слюни, но продолжалось это не долго. Дядя Гриша спросил меня:

— Галь, а ты любишь сгущенку?

— Люблю, конечно, - отдышавшись, ответила я.

— Скоро она выйдет из писи, ты открой ротик и все проглоти, - сказал дядя Гриша.

— Хорошо, - ответила я.

Они продолжили свое дело, и уже через минуту дядя Сережа велел открыть рот и стал спускать все мне в рот, но часть попала на лицо. Затем рядом присоединился дядя Гриша и тоже стал спускать мне налицо. Как только они закончили, я все проглотила и они велели почистить их писи, что я и сделала.

Уставшие и потные мы легли на кровать. Только тогда я почувствовала легкую ноющую боль в попе. Я чувствовала, как моя попа сокращалась и пульсировала.

— С днем рождения тебя еще раз, Галя, - снова поздравил меня дядя Гриша, - Но нам пора домой.

— Спасибо, хорошо, - сказала я.

Они оделись и ушли, а я сходила в душ и легла спать.