Мой любимый Бельчонок

Антон неторопливо брёл под промозглым ноябрьским небом, время от времени прихлебывая из бутылки, спрятанной в бумажный пакет с надписью «Куры Гриль».

Своего часа в наплечной сумке ожидали 6 литровых банок «Холстена», вместе с 2мя такими же бумажными пакетами с курицей гриль – в 3м, в руке Антона, пряталась почти опустошенная бутылка сухого вина.

Пива в сумке как раз хватит, чтобы напиться сегодня в одиночестве. С утра выпить, что останется — «похмелиться», а к вечеру так же одиноко выползти погулять под это хмурое небо, благо два выходных позволяют и напиться, и отоспаться. У Антона, молодого «айтишника» одной торговой фирмы так проходила почти каждая пятница после того, как развёлся, и после суда по взысканию алиментов. Впрочем, Антон и без судебных приставов сыну деньги посылал бы. Но жена, любимый человек, за полгода развода стала лютым врагом.

Друзья порастерялись за это время, да их и было не слишком много. Одного «быт заел», другой из виду исчез, третий уехал в Чехию на ПМЖ.

Антон бросил пакет с пустой бутылкой в урну, вытащил из кармана остатки шоколадного батончика в фольге и закусил.

Шлюху снять было не по карману, да Антон и не стремился особо, в свои 25 лет уже несколько месяцев довольствуясь онанизмом в туалете. Хотя, может быть, сегодня получится — вот какая-то «шмара» всхлипывает, сидя в остановке. Худые ноги в джинсах, с декорированной дыркой на правой коленке, сквозь которую просвечивает загорелая кожа, курточка легкомысленная, красная. Девочка сидит и хнычет, опустив голову, длинные волосы прикрывают мордочку.

— Девушка, — начал Антон дурашливо, — что это мы такие печальные, а? Жизнь не для всяких горестей и болей — алкоголь развязал-таки язык. — Как вы смотрите на то, чтобы...

«Девушка» подняла голову, и Антон прикусил поперхнулся словами: на скамейке сидел парнишка с длинными волосами. По щекам стекали слёзы.

— Уйди... — прошептал еле слышно. Передние зубы парня слегка выпирали, придавая сходство с бельчонком.

— Ладно, — Антон неловко усмехнулся, — извини, перепутал. Видок у тебя просто, не обижайся... Да и волосы длинные. Сигарету хочешь?

— У меня свои — пробурчал парнишка уже более дружелюбно, доставая пачку.

Но от зажигалки Антона не отказался.

Антон тоже прикурил, присел рядом. От парня этого веяло болью, и в хмельном разуме нашего героя неожиданно всплыла жалость к незнакомцу.

— Что стряслось-то? Может быть, что-то подсказать смогу? — Сквозь длинные волосы мелькнули большие серые глаза, сердитые, полные слёз. Парень ткинул спадающие пряди обеими руками, в ухе брякнула причудливая серёжка.

— Ты... ты ничем мне..

Он похлопал нового знакомого по угловатому плечу, — и тут сигарета парнишки полетела в сторону, сам он уцепился за плечо Антона и заплакал уже навзрыд...

— Что случилось? — спросила зашедшая на остановку высокая старуха.

— Да братишка перепил, домой вот везу — небрежно сочинил на ходу Антон.

— Ааа... — любопытство бабушки удовлетворилось, а тут и маршрутка подоспела. В вечерний час Антон и парень вновь остались вдвоем на лавочке остановки, в мерзкой ноябрьской сырости.

Антон ухватил парня за щуплые плечи, встряхнул. Тот немного успокоился и, когда первая литровая банка пива была открыта, сделал несколько глотков и начал сбивчиво, волнуясь, рассказывать, что зовут его Димка, что родители его сегодня выгнали из дома, что он поедет к тётке, живущей в деревне, что ему 18 лет и, скорее всего, придётся идти в армию в этот призыв, а он не хочет...

— Да за что выгнали? — Артём, сделав пару глотков, вновь передал банку, рука с огромным перстнем приняла её: «Спасибо».

— Слышь, а поехали ко мне? Пивка попьём, поедим, успокоишься... У меня заночуй, на худой конец, а завтра решим, что делать? — Антон сам удивился, насколько легко он пригласил нового знакомого к себе в гости. Наверное, одиночество сказывалось. Да и ладно, про себя рассудил Антон, у него и красть-то... Как у латыша, комп да душа.

Парнишка смутился, серые глаза с недоверием и благодарностью посмотрели на собеседника.

— А можно, правда?

— Я же сказал — Антон поднялся, хлебнул пива — на, допивай! У самого тоска лютая!

И, пока шли до стоянки такси, Антон тоже рассказал про свои беды: вся история с разводом и грустью по сыну уместилась в несколько фраз.

В квартире ребята разулись, сняли куртки — у Димки под курткой была только майка чёрного цвета, на худеньком плече красовался большой синяк. Джинсы по икры забрызганы серой дорожной грязью.

— Кто тебя так? — сочувственно спросил Антон. Организм требовал новой дозы пива, а то и чего покрепче — водка, кажется, есть в холодильнике, початая бутылка.

— Отец... — серые глазищи снова заблестели.

— Ладно, потом расскажешь. Давай-ка в душ, сполоснись, что ли, а я поесть нам с тобой придумаю.

Парнишка с благодарностью кивнул, улыбнулся — у юного холостяка Антона даже на сердце посветлело от вида белозубой улыбки гостя, и передние зубы только придавали ей очарование. Бельчонок и бельчонок!

Пока Димка мылся, Антон соорудил на кухне яичницу, вытащил из сумки пиво и кур гриль в пакетах. Пиво отправилось в морозилку, куры на стол, стопка водки из бутылки в холодильнике — в горло к Антону. Как-то веселее стало.

Послышалось шлёпанье мокрых ног по полу. Димка стоял в дверях кухни в одних трусах и улыбался своей беличьей улыбкой. Загорелое тело, коричневые небольшие соски, свалявшиеся мокрые волосы — парнишка просто сиял!

— Я там, в ванной, оставил джинсы и майку, ничего? Они грязные, завтра вон перстень продам и куплю новые, хорошо? — Димка посмотрел на перстень с горечью. Видно, тот был ему дорог.

Антон хмыкнул

— Из недр платяного шкафа Антон извлёк джинсы, ему уже маловатые, а этому чуду-Диме подойдут. Нашлась и футболка.

— Но я же с тобой рассчитаться не смогу пока за вещи!

— Успеешь. На-ка водочки, кстати — подал Димке вторую стопку. Тот пил медленно, острый кадык ходил на ещё мальчишеской шее.

— Ладно, сейчас сполоснусь тоже... — Антон, прихватив из шкафа чистые майку и трусы, прошествовал в ванную. Дверь на защёлку не закрыл, как обычно — не привык.

И, минут через пять, когда снова намылился и вступил под струи воды, дверь в ванную скрипнула. Антон стоял передом к стенке ванной и как раз раздумывал, не передёрнуть ли «гуся» за шею, когда цепкие руки раздвинули его ягодицы, а в дырочку проник узкий, юркий и умелый язычок и зашевелился, заработал там.

— Аааа-х — Антон только и выдохнул, не стремясь освободиться — даже и не думая освобождаться! Происходящее для истосковавшегося по ласке парня казалось хоть и противоестественным, но таким интересным и необычным!

Член встал как железный, через миг его обладатель, рыча от возбуждения, повернулся и, подхватив под мышки смущённого гостя, потянул его к себе, под струи душа.

... У Антона был в жизни случай, которого он стыдился. Года 4 назад, вернувшись из армии, Антон устроился грузчиком на овощебазу — некуда больше было податься. Напарником был Толик, веселый парнишка 19 лет.

Работали весь день как проклятые, под вечер пошли в душевую на работе — маленькую такую кабинку.

Намывались ребята тщательно, но Антон, так долго пробывший без девичьего внимания, внезапно возбудился. Беспечный Толик яростно тёр себя мочалкой, крутясь под душем, а Антон, отвернувшись в сторонку, прятал эрекцию, прятал дикое юношеское желание, когда хочется тупо изъебать хоть кого, неважно... Когда Толик в очередной раз повернулся под струями душа к Антону своей прыщавой задницей, тот решился: быстро намылил свой член, а руки сполоснул.

Толик только ахнул, когда скользкий таран вошёл ему в задние ворота, легко и просто. Крепость не ожидала нападения и не была готова к защите, а агрессор, обхватив Толика за живот мускулистыми руками, делал яростные, древние как мир, движения — «качков» десять, правда, не больше, и в порыве неожиданной нежности дотягивался губами до розового оттопыренного ушка Толика, чтобы поцеловать и прошептать: «Тихо, тихо», чувствуя под руками, как у того бешено бьётся сердце Потом кипящая лава исторглась в предназначенное для неё сегодня русло.

Антон, последний раз дёрнувшись, повернул к себе Толика и, крепко обняв, принялся жадно целовать, словно девчоночку, слизывая слёзы обиды и унижения. Толик негромко всхлипывал (как Димка сегодня на остановке!), тыкался своим тоже стоячим членом в бедро напарника, и вскоре всхлипнул уже по-другому, когда Антон ощутил, как по его бедру течёт вместе с водой что-то липкое

Вели себя отчуждённо по отношению друг к другу, а в душевую при овощебазе Антон больше не ходил...

Всё это вспомнилось Антону за те секунды, пока он затягивал Димку-Бельчонка в ванну. Оказавшись там, юркий гость присел на корточки, озорно поблёскивая серыми глазищами. Худая мальчишеская кисть выключила воду, Димка встал в рост, поймал губами, такими нежными и умелыми, сосок Антона и принялся ласкать его своим шершавым язычком.

Антон грубо мял худые ягодицы Димки, а тот всё не унимался, искушённый, несмотря на молодость, в ласках: теперь уже не язычок, а пальчик проскользнул в дырочку Антона и заходил там шатуном...

Антон из последних сил удерживался, чтобы не спустить. Член Димки давно уже встал. Отпрянув, Антон удивился тому, как тот непропорционально велик по отношению к обладателю — и тут он, неожиданно для себя, опустился на колени перед Бельчонком, только ноготь парня царапнул внутри, когда палец выскальзывал из попы Антона.

Если бы кто-то раньше сказал, что Антон сможет такое проделывать, то недосчитался бы зубов. А сейчас Антон попросту оттянул крайнюю плоть Димки и принялся щекотать языком уздечку, как когда-то играл с клитором жены.

Димка только изогнулся назад, запрокинув голову от тонкого и острого наслаждения, когда Антон повернул его спиной к себе и так же, как тот, внедрился языком в попку нового друга. Анус был горячим, на ягодицах Димки Антон заметил несколько застарелых шрамов, наверное, от порки.

Но, обрабатывая языком солоноватую на вкус, упругую дырочку Бельчонка, Антон всё-таки не удержался, и, откинувшись спиной назад, ухватил себя за член. Его семя толчками выплёскивалось в ванну, бело-серые струйки бежали в отверстие стока. Антон, бросив забавляться с попкой юноши, дрочил в исступлении, ловя последние мгновения удовольствия. Затем поднялся на ноги.

Ребята некоторое время смотрели друг другу в глаза, затем вышагнули из ванны и кинулись в комнату, на софу.

Антон упал ничком. Ему уже были неинтересны всякие рассуждения, что такое хорошо, и что такое плохо — он только заскрипел зубами, когда на него навалилось костлявое тельце Бельчонка, а потом его хозяин направил свой агрегат в задницу Антона. Тот прикусил руку, боясь закричать от боли, и от новых ощущений внутри себя, в то время как «дубина» Бельчонка хозяйничала в анусе. Член Антона снова поднялся, яйца нестерпимо ныли, но посторонний предмет вдруг вышел из него.

Димка взялся руками за плечи Антона, тот, лежа на софе, повернулся на спину так, чтобы раздвинутые, согнутые в коленях, ноги встали на полу.

Димка подхватил подушку, подложил её под задницу друга, и, упав на колени, слегка раздвинул снизу ягодицы Антона, и принялся вылизывать от ануса через промежность и мошонку прямиком к головке члена. Делал он это недолго — Антон не утерпел! Зарычав, он уселся на диване. Димка всё понял без слов — опустившись на ковёр, он раздвинул худые «булочки» и через плечо посмотрел на друга серыми глазищами, влажными, но теперь не от слёз. Тот не заставил себя просить дважды... Димка постанывал, пока Антон яростно ебал его худую задницу. Уже и сперма Бельчонка ударила в ковёр, но Антон всё не мог насладиться!

Когда через некоторое время голые обессилевшие ребята пили на кухне ледяное пиво, Бельчонок спросил:

— Теперь понял, почему родители меня из дома выгнали?

— Понял. Дураки они.

Димка уселся на колени к Антону, доверчиво прижался:

— А ты хороший — и ребята принялись яростно целоваться, а когда пришло время, Димка наделся задом на снова восставший член Антона и начал двигаться на нём вверх-вниз. Антон ласкал худые ягодички парнишки, и когда провёл по выступающим на спине Бельчонка позвонкам пальцем, тот охнул. Снова послышались шлепки густой жидкости на пол и на ногу Антона.

— Опять раньше меня кончил — засмеялся тот, потянувшись к кружке с пивом. Бельчонок кинулся исправлять оплошность. Поднявшись с члена сладострастно охнувшего Антона Димка, мигом очутясь на коленях, обхватил свой недавний «трон» ладошкой и принялся ласкать головку язычком. Другая рука Бельчонка теребила мошонку Антона, пальчик иногда, словно весёлая мышка в норку, проникал в попку друга. Антон под конец просто опустился на четвереньки, а Бельчонок снова начал ковыряться языком в жопе друга, засовывая его как можно глубже, и одновременно лаская пальцами головку члена Антона. А когда тот со стонами принялся кончать, набрал полную пригоршню спермы и размазал по своему животу, неповторимо улыбаясь и подмигивая.

Антон, лёжа на полу, изнемогал от хохота.

Часы показывали половину третьего ночи.

... Антон проснулся около часа дня. Рядом спало его сокровище: Димка свернулся в клубочек, словно настоящий бельчонок в дупле. Антон нежно провёл ладонью по попке друга, и усмехнулся, когда нащупал пару полосок засохшей спермы.

Бельчонок что-то пробормотал сквозь сон, изящное юношеское тело разогнулось: бритый лобок, полувставший пенис, маленькие коричневые соски, трогательный пупок на впалом юношеском животе, также обильно покрытой потёками засохшего семени.

Антон с нежностью принялся целовать Димку. Тот открыл свои изумительные глазищи:

— Тоха, я ещё посплю-ю... — и засопел, как ребёнок.

Улыбнувшись, Антон укрыл Бельчонка одеялом и пошёл на кухню, покурить.

«Спи, мой маленький, мой дорогой мальчик... Мы теперь вместе, мы всё с тобой преодолеем…»