Начало сексуальной революции или оргия с девственницами

Чтобы всем было ясно, почему такое название, сообщу, что время описываемых событий — начало семидесятых годов. Место действия — город Минск, столица Белоруссии. Я учился в одном из минских институтов, в каком — замнем для ясности. Жил как все в общежитии. Выпивки, иногда учеба, иногда девочки. Девственником не был, но назвать себя покорителем женщин тоже не мог. Получил свою долю короткого общежитского секса, когда во время сношения думаешь не только о подружке и о себе, а и о том, когда в дверь постучат и надо будет лихорадочно одеваться с криками «Подождите!». А если это проверка студсовета с представителем деканата... В общем, до четвертого курса я так и жил.

А в начале следующего семестра прошла какая-то реорганизация и на наш поток добавили еще четыре группы. И на фоне уже привычных лиц девочек нашего потока вдруг появились новые и очень интересные лица. Одна из них явно положила на меня глаз и уже через неделю мы с ней оказались в ее кроватке. Но я сам больше был заинтересован тремя девушками из ее же группы. Опишу их внешность. Одна из них складненькая татарочка по имени Гульсара. Все звали ее Гуля. Небольшого роста, с короткой черненькой стрижкой, стройная с аккуратной попочкой, твердой грудью и узкой талией, она была любимицей преподавателя физкультуры и действительно хорошо бегала, прыгала и занималась гимнастикой. Как потом я узнал, в детстве она действительно ходила в секцию художественной гимнастики. Если случалось столкнуться с ней при выходе с лекции в узком проходе, то прикасаясь к ней, ты чувствовал, что все ее тело плотное, горячее и упругое.

Другая девушка из этой троицы — рыженькая и худенькая девочка среднего роста — Верочка по прозвищу Лисичка. Она была вполне молода. Этим все сказано. Ее узкие бедра, длинные ноги, небольшая грудь и копна темно-рыжих волос мелькали по коридорам института. Она обожала мини-юбки и ее длинные ноги мелькали перед глазами, иногда открывая кусочек беленьких трусиков. На парней того времени, лишенных видеопорнухи и журналов «Плейбой», это производило сильное впечатление.

Третьей была Оля. Ее описывать легко и вместе с тем сложно. Проще всего сказать, что это была классическая русская красавица. Все что нужно было на месте, ничего лишнего ни в фигуре, ни в лице. Кстати, о лице. У нее был абсолютно правильный носик, что, как известно, очень большая редкость. На фоне нынешних красавиц она, может быть, казалась бы излишне плотной, но я так не думал. На мой вкус, это была Красавица с темно-русыми волосами. Ее круглая головка с широко расставленными серыми глазами и чуть выдающимися скулами привлекала к себе всех, неравнодушных к женщинам.

И, оказавшись в постели с их одногруппницей, я после того как по-быстрому вставил ей, спросил, что она знает об этих девочках. Та не обиделась и со смешком ответила: «Что, и ты туда же? А меня тебе мало?». Выяснилось, что с первого курса за этими тремя подругами ухаживало немало парней и преподавателей, но все получали вежливый, но твердый отказ. Жили они не в общежитии, снимали на троих квартиру в центре Минска, недалеко от института, но в квартире этой никто из студентов ни разу не был, хотя некоторые пытались проникнуть. Где-то в районе второго курса был вынесен вердикт — они лесбиянки. А еще через год их вообще оставили в покое — не хотят, не надо.

На вечерах танцев они не появлялись, учились хорошо, но заучками не были. В общем, кроме как на занятиях, увидеть их было нельзя. На общих лекциях я подсаживался поближе, но это ни к чему не приводило. Попытки завязать разговор не поддерживались, все заканчивалось общими фразами о погоде, о том, что сегодня лектор явно с похмелюги. И все!

Я уже бросил надежду на какие-то контакты, хотя все они мне нравились, а от Оли я просто балдел. Иногда я даже дрочил, представляя ее в своей койке — не всегда хватало девочек для расслабления.

И вдруг, в один действительно прекрасный осенний день в мою комнату заглянул пацан-малолетка. «Кто тут Семен?» — спросил он, и, убедившись, что это я, сунул в руки записку. В записке было: «приходи сегодня в 19—00 к нам». И подписи — Гуля, Вера, Оля. Я опешил. Никогда ничего серьезного между нами не было, а тут...

К семи часам вечера я уже стоял у их дома. Цветы покупать не стал, на всякий случай разорился и купил бутылку коньяка и шоколадку — не идти же с пустыми руками. Ровно в 19—00 позвонил в дверь. Дверь открыла Оля. Скупо улыбнулась и предложила пройти в зал. Квартира была огромной — так называемая сталинка, построенная сразу после войны для разных шишек. Высоченные потолки, огромные комнаты.

В зале на диване сидела Верочка в скромном платье, закрывавшем ее юное тело от шеи до колен. Мне предложили сесть в кресло напротив, что я и сделал. Оля забрала мои дары и сказав: «Они вряд ли понадобятся», вышла из комнаты. Я остался наедине с Верой. Она сразу взяла быка за рога. «Сеня, мы хотим, чтобы ты лишил нас девственности». Я обмер. В те времена услышать такие речи было невозможно. «Кого это нас?» «Нас троих». Тут она двусмысленно ухмыльнулась. «Правда, по-разному. Ты не против?». Я, обомлев как последний дурак, закивал головой. «Вот и хорошо. А теперь, будь добр, покажи свой хуй». Я вообще обомлел. Услышать такие слова от девушки, которая должна краснеть от слова «попа»!"Ну, давай быстрей». Я, заливаясь краской — первый раз со мной такое — стал расстегивать пуговицы на ширинке. Копаясь в семейных трусах, достал свой инструмент и просунул его в ширинку. Вера внимательно осмотрела его и разрешила убрать. «Теперь выслушай меня внимательно. Если ты согласишься, то сегодня и завтра проведешь с нами. Ты должен лишить нас девственности, но каждую по-разному.

У меня, например, девственна попка. Гуле надо порвать целку. А Оля еще ни у кого не отсасывала. Ты согласен?» «Но я не гомик... « «Ничего ты не понимаешь. Мы тебе не мужика предлагаем, а мою девичью попку. Женщины любят, когда их ебут в жопу. Тебе уже должно быть понятно, что все вещи мы называем своими именами. Не красней, когда услышишь ебля, пизда, хуй и т. д. Чтобы тебе стало ясно, я сделала клизмы и теперь внутри чистая-чистая. Ты согласен? Да, еще предупреждаю, что ебать нас ты будешь при свете и мы все (я имею в виду свободных) будем на это смотреть. Ты согласен?» «Да» — промямлил я. «Тогда начнем».

Она поднялась с дивана и повернулась ко мне спиной, чтобы отвести в другую комнату. Я похолодел. Ее платье было платьем только спереди. Сзади ничего не было — только три тесемки на шее, талии и у колен схватывали ткань и не давали ему свалиться. Вся спина и попа были открыты. А на попе красовалась надпись, сделанная волокнистым карандашом — так тогда назывался фломастер — «Ебать сюда», а на другой половинке — «Засади в жопу». Мой хуй резко поднялся. Мы зашли в спальню, где стояла кровать совершенно необъятных размеров. Рядом со спальней была ванная, куда меня и отправили для приведения в культурное состояние, как выразилась Гуля. Вышел я оттуда совершенно голый с намотанным на бедра полотенцем. Оля и Гуля тут же сорвали его с меня, причем сами оставались одетыми в какие-то юбки и маечки. На кровати лежала спиной кверху Вера. Ее ножки были слегка раздвинуты. Оля и Гуля быстро намазали мой стоящий торчком хуй (будем соблюдать правила дома) каким-то кремом, подвели меня к Вере. Гуля стала раздвигать половинки Вериной попы, а Оля своей рукой вводить мой хуй.

От Олиной руки я начал исходить, но понимал, что сейчас займусь другим. Все вместе стали вводить мой хуй в Верину попу. Вера простонала «Только помедленнее». Я тоже не спешил, стараясь запомнить все ощущения. Хуй медленно входил в девичью попу. «Это поуже пизды будет» — пронеслось в голове. Как бы отвечая на мои мысли, Гуля сказала: «Ничего, что туго. Разъебем, легче будет». Вера подо мной шевелилась, а я мало-помалу вводил свой хуй. Верина попа была горячей и скользкой. Наверно, там было много вазелина или другого крема. Наконец, мой немаленький хуй вошел в попу полностью. Я услышал Олин шопот: «Чего ждешь? Еби». Я начал двигаться взад-вперед

Сначала это было трудновато, но затем все пошло как по маслу. Вера стонала подо мной, не знаю уж от чего — от боли или удовольствия. Гуля подсказывала: «Не спеши, не кончай. Держись, сколько сможешь». Я сдерживался, но если до этого у меня месяц никого не было, то долго не потерпишь. И с криком «Кончаю» я выбросил свою сперму Вере в попу. Еще несколько движений и я выскочил из нее. Вера повернулась ко мне лицом и крепко поцеловала. Затем принесли волокнистый карандаш и предложили оставить автограф на попе. На попе уже не было места, и я написал чуть повыше «Шлюха».

Затем меня отправили в ванную, а когда я вышел из нее, то увидел на той же кровать Гулю, совершенно голую. Справа и слева от нее стояли Вера и Оля и раздвигали передо мной Гулины ножки.

Я обратил внимание, что пизда у Веры была чисто выбрита, а у Гули между ног были целые заросли. Но пока об этом спрашивать не стал, а спросил, почему Гуля до сих пор целка. На это мне было отвечено, что татарки должны выходить замуж только за татар, а те женятся, только если невеста девственница. Иначе муж выгоняет жену после первой брачной ночи с позором. Но теперь Гуля выходит замуж за русского Васю, а ему все равно, целка она или нет. Так что можно ее выебать. Поэтому же она и не бреет пизду. За этими разговорами я почувствовал возбуждение, мой хуй встал и я направился к Гуле, чтобы сделать то, о чем меня просили. Но на дороге встала Оля. «Ты что, просто так ломать хочешь? Женщине, прежде чем ломать, надо сделать приятное. Полижи ее пизду». Лизать пизду? Я, конечно, слышал об этом, но мне, как и всем моим друзьям, казалось это унизительным. Быть пиздолизом? Я глянул на всех трех подруг и понял — если я это не сделаю, то ноги моей в этом доме не будет.

И зажав свое самолюбие в кулак, я приблизился к старательно раздвигаемым передо мной ножкам Гули. На внутренней стороне бедер тоже были надписи «Ебать здесь» и «Сломай целку». Я ткнулся носом между ее ног, ожидая чего-то ужасного. Но запах, который я учуял, был не противным, скорее завлекательным. Пахло чем-то парфюмерным с резким запахом, но ничего отвратительного. Я, как в омут, бросился вперед. Вся пизда была распахнута и я начал полизывать губки, покрытые тонким слоем прозрачной жидкости. Я начал отчаянно лизать везде. Язык наткнулся на какое-то возвышение. Выше губок вылезала какая-то не то родинка, не то бородавка. Я коснулся ее языком и услышал Гулин стон, это был тот стон, которым стонали мои подружки во время ебли. Поняв, что это ей приятно, я захватил эту горошину губами и стал ее сосать.

Гуля изгибалась, стонала, а я продолжал ее ублажать под одобрительные возгласы Оли и Веры «Молодец, давай еще!». Наконец, Гуля стала стонать во весь голос, а ее тело содрогалось от судорог. «Немедленно вставляй!» в один голос закричали Оля и Вера. Мой хуй, уже давно стоявший, они в четыре руки стали заправлять Гуле в пизду, покрытую выделениями. Он вошел без препятствий и уперся в ту пленку, которую я разглядел раньше. Я заколебался. «Ну же!» закричала Гуля. Не раздумывая, я вдвинул хуй вперед. Он преодолел сопротивление и занял свое естественное место. Я начал целовать Гулю, ласкать ее маленькие твердые груди. Гуля издала какой-то странный звук. «Еби!» кричали подружки. И я начал ебать ее. Ебал не задумываясь ни о чем. Просто ебал. Ей, похоже, это нравилось. Она опять начала выгибаться, стонать. Ебля длилась дольше, чем с Верой — ведь я уже один раз кончил. Но вот, наконец, подошел момент, я собрался и с криком «Кончаю!» выплеснулся в Гулю. Она задрожала, затрепетала и расслабилась. Я вышел из нее.

Заботливые девичьи руки подхватили меня и проводили в ванную. Там я отдышался, помылся и, завернутый в полотенце, вышел. За мной в ванную шмыгнула Гуля. Мне было предложено оставить на Гулином животике автограф. Я не думая написал «Блядь». Затем меня усадили в глубокое кресло, стоящее у кровати, а подружки, в чем мать родила, развалились на кровати. Мне налили чашку крепкого кофе с коньяком. (Все-таки пригодилась моя бутылка).

Представьте себе трех абсолютно голых девушек, каждая из которых — мечта любого студента, принимающих самые завлекательные позы. Причем на них, в отличие от всех моих знакомых девочек, не было никаких белых полосок от трусиков или бюстгальтеров. Загар покрывал их полностью — и груди, и попки, и бедра — все было покрыто ровным слоем загара.

Присмотревшись к Оле, я увидел, что пока я был в ванной, у нее на щеках появились надписи «Сосу хуй» и «Обвафли меня». Пизда у нее тоже была гладко побрита, как и у Веры, а все ноги от пят до пояса покрыты густым слоем загара.

Девочки начали рассказывать свою жизненную философию. Говорили они наперебой, каждая дополняла другую, поэтому их взгляды я изложу как нечто целое.

Каждая женщина, по их словам, имеет право на любые наслаждения. Они рады, что я написал им «Шлюха» и «Блядь», но не «Проститутка». Это было еще одна проверка для меня. Проститутки отдаются мужчинам за деньги или подарки и служат для его удовольствия. Они не против названий шлюха, блядь, потаскуха. Им это даже нравится. Но они решили, что будут получать удовольствие для себя. Каждая из них оставалась целкой, но по-разному. Про Гулю мне уже рассказали, добавив, что ее в жопу и в рот ебли все кому не лень в ее родном городе, именно поэтому ее послали учиться так далеко.

Но в пизду она никому не давала. Верочка и еблась и сосала, но жопа ее была нетронутой. А Оля попробовала и то и другое, но не сосала ни у кого. И вот они решили одним разом избавиться от любой девственности, но чтобы это было не случайно, а одновременно и силами одного парня. Я (и это мне польстило) был тем, кто понравился им трем одновременно и они решили, что если я соглашусь с их требованиями, то я и буду этим парнем. Я поинтересовался, а нельзя ли получать наслаждение от кого-то одного, например, мужа, а не становиться блядью. Общий смех был мне ответом. Оля добавила, что никакой самый сексуальный муж не сможет выебать жену одновременно в пизду и в жопу. Я вздрогнул и спросил, пробовали ли они такое. Оля, махнув своими длинными ресницами, скромно сказала: «И не раз», а Гуля брала в рот и в жопу одновременно.

Я был ошеломлен. Но за это время мой хуй стал подавать признаки жизни.

Тут эта троица перетащила меня на кровать и стала целовать и лизать везде. Первой скрипкой была Оля, но она уступала мой хуй время от времени Гуле и Вере. Если Оля и Вера просто сосали головку, поддрачивая руками, то Гуля показала, что имеет огромный опыт. Она заглатывала мой хуй почти полностью, упираясь носиком мне в волосы на лобке, затем выпускала его назад и вновь возвращала в горло. Но, когда я уже был почти готов, моим хуем завладела Оля. Она продолжала сосать и дрочить до тех пор, пока я не разрядился ей в рот струей спермы. Часть спермы она проглотила, а второй залп пришелся ей в лицо. Глаз, щека и немного волос были покрыты белым слоем. Тут Гуля и Вера стали облизывать Олю, пока она вновь не стала чистой и сияющей. «Резолюцию» я написал на Олином лбу — хуесоска.

«Теперь мы сестры» в один голос заявили девчонки. Я вспомнил, что по обычаям женщины, имевшие одного любовника, могли считать себя сестрами.

После очередного посещения ванной мне принесли коньяк с неплохой закуской, напоили чаем и уложили спать в другой комнате, хотя я и порывался улечься с ними на огромную кровать. Мне было приказано отдохнуть до завтра. Возбужденный, я долго не засыпал, мне вспоминались подробности моего «Посвящения». А когда я заснул, можете представить, какие мне снились сны.

На следующий день я проснулся оттого, что кто-то лизал мой поднявшийся хуй. Открыв глаза, я увидел всех трех проказниц, стоявших и сидевших в моих ногах. Я попытался схватить сосавшую меня Веру, но девчонки объявили — сначала завтрак.

Я умылся, пожалел, что не прихватил зубную щетку, но мне дали новую. Бритвенный станок мне тоже дали с новым лезвием. После ванны мы позавтракали в огромной кухне-столовой. Затем девчонки сказали, что сегодняшний день — полностью мой. В честь того, что они лишились последней девственности, они позволяют мне делать с ними все, что угодно. Сегодня — мы твои бляди

После такого вступления и перехода в спальню я сделал то, о чем давно мечтал — выебал Олю. Я набросился на нее, но когда валил ее на кровать, то увидел, каким взглядом обменялись Вера и Гуля. Но я свой выбор сделал. Вот она в моих объятиях, эта вожделенная красавица. Целуя ее, лаская ее пышную грудь, я пристраивал свой хуй у нее между ногами. Она распахнулась мне навстречу и сама ввела его себе между ног. Ждать я уже не мог и начал ебать ее без всяких предисловий. Что случилось с Олей! Она принадлежала к тому редкому и потому так ценимому мужчинами типу женщин, которые начинают испытывать наслаждение сразу после того, как хуй попадет к ней между ног.

Сразу же она задышала протяжно, застонала, а ведь я только начал. Зато и возбуждало это до предела. Никакие игры, ласки ей были не нужны, достаточно было засунуть ей в пизду что-нибудь — хуй, палец, может быть, даже палку. Как позже выяснилось, таким же свойством обладала и ее попка, и даже губы. Достаточно было минуты глубокого поцелуя, чтобы она тоже начинала заводиться, а уж трех минут было достаточно, чтобы она кончила. А если во рту оказывался чей-то хуй, то время резко убыстрялось, видимо от пикантности ситуации. Минута минета — и Оля уже готова. Но здесь я не думал ни о чем, просто овладевал (простите, девочки — ебал) свою давнюю мечту. Сколько минут это длилось, я не знаю, но наконец, со стоном я кончил. Оля тоже была довольна, целовала меня, ласкала. Затем, после небольшого перерыва, моим членом занялась Вера. Она обсасывала его со всех сторон, засасывала ртом и выпускала изо рта.

Удовольствие было замечательным. Кончал я ей в рот, причем ни капли она не выпустила изо рта. После минета она выглядела очень довольной. Не буду рассказывать, как я ебал своих подружек в течение целого дня — для этого существуют порнорассказы. Но хочу отметить, что Гуля настояла на том, чтобы я вставил ей в зад. Она, действительно, обожала анальный секс, но своим покручиванием попкой и движением анальными мышцами могла свести с ума кого угодно. Я, во всяком случае, понял, что попка Гули — это источник большого удовольствия и для нее и для мужчин, и почему в Белебее (именно оттуда была родом Гуля), так любили в прямом и в переносном смысле ее попку. Пока не забыл, Гуля как-то пошутила, что на гербе Белебея два перекрещенных колчана с большим количеством стрел, что требует от всех женщин Белебея принимать как можно больше «стрел» в оба своих колчана.

В течение всего этого дня мне объяснили, что приглашать они меня будут сами. Я имею право позвонить им по телефону и предложить встретиться, но решать будут они. Приглашения они будут присылать через того же самого пацана, а если получится, то на занятиях. Я могу отказываться, если у меня другие планы (Дураков нет!). Имею право спать с другими девочками, но обязан следить за здоровьем. Беременности они не боятся, т. к. мать Оли, живущая в ГДР, где служит Олин отец, привозит им хорошие противозачаточные таблетки. Презервативов (советских изделий №2) они не признают. На занятиях я должен вести себя так, как будто ничего не произошло, иначе все будет сразу кончено и навсегда. Раз в месяц будут поступать приглашения на «коллоквиумы». Желательно за несколько дней до них воздерживаться, чтобы не ударить в грязь лицом.

Такое секс-обслуживание, как они устроили мне, может повториться, а может, и нет. При других встречах они хотят, чтобы я доставлял удовольствие им, но и я в накладе не останусь. Остальное я узнаю постепенно.

Я ушел от них счастливый, но мне хотелось узнать о них побольше.

Через неделю последовала еще одна встреча по моему предложению. Вечер было проведен в их квартире под девизом «Только в попку!». На всех трех висели бумажные переднички с автомобильным знаком «Кирпич» — въезд запрещен. Зато все попки были к моим услугам. Еще через пару дней встреча прошла под девизом 69. Я лизал их между ногами, приводя их в исступление, а в благодарность они сосали у меня, заливая свои молодые тела моей спермой.

Я понял, что они проводят «учебные занятия», приучая к разным видам секса, но это мне нравилось.

И вот, наконец, на одной из лекций, Гуля вполголоса сообщает мне, чтобы я готовился к

коллоквиуму, который пройдет через четыре дня и подсовывает мне записку. Там указана какая-то школа. Место проведения — спортзал. Начало — в 19—00.

Пришел я заранее. В обычной средней школе прошел в спортзал. На входе стояла Гуля. «Вы на аэробику? Проходите в раздевалку». Девочки договорились с директором школы, что раз в месяц будут проводить в спортзале занятия модной тогда аэробикой, тем более, что Гуля была разрядницей по гимнастике. В раздевалке было несколько парней разного возраста. Все они раздевались. Я стал раздеваться рядом с ними. Но они не остановились, а сняли с себя все. «Чего ждешь? Снимай трусы!» Поколебавшись, я разделся догола. Раздался чей-то свисток. «На выход!». Мы вышли из раздевалки. В зале были разложены маты и покрыты простынями. В центре стояла неразлучная троица. В зале уже стояли приглашенные на коллоквиум. Четвертой девушкой была пухлая блондинка.

Если представить ее через десяток лет, то она превратится в толстую корову, мимо которой пройдешь, не обратив внимания. Но тогда по молодости она была вполне привлекательна. Большая грудь, оттопыренная попка. Девочки были задрапированы в куски ткани, под которыми ничего не было. Парней и мужчин было n человек разного возраста. Внимание привлекал высокий стройный негр. О нем Оля говорила, что он помогает ей учить французский. С удивлением увидел среди нас старого (лет 40!) преподавателя сопромата из нашего института. Закралась подленькая мысль: «Вот каким путем они учатся! А еще говорили!». Но нехорошие мысли развеял сам Н. Н. (преподаватель). Он как-то обмолвился, что если бы они пригласили его раньше, то он им не только зачет и экзамен поставил бы, а и все курсовые сам бы сделал. Но эти сучки сначала все сдали, а только потом позвали к себе на еблю. Ни от кого не хотят зависеть! — добавил он с уважением.

Вначале были объявлены правила. Секс допускается любой по взаимной договоренности. Никого ни к чему нельзя принуждать, но можно предлагать. Кто хочет, может представиться. Кто не хочет — может остаться анонимом. Естественно, рассказывать о происходящем — табу. Также запрещены кино — и фотосъемки. Высокие окна зала были закрыты специальными ставнями — чтобы защитить стекла от мячей. Поэтому снаружи, даже если забраться на карниз, ничего не увидишь. В углу зала стоял накрытый столик — попить или перекусить. Деньги собирали вскладчину. Спиртное не допускалось, но в загашнике было — на всякий случай.

Наконец, был дан сигнал и коллоквиум начался. Я не буду повторять порнорассказы о «каменных членах», «намокших кисках», «сперме, капающей из пизды и попки». Время от времени участники — чаще это были девочки — удалялись в раздевалку, где были душ и туалет.

Для меня это было впервые, поэтому я охотно соглашался на все предложения девочек. Именно тогда я впервые попробовал «бутерброд» с девушкой посредине и со мной и Луи — так звали негра — по краям. Кстати, он неплохо говорил по-русски. Самое большое внимание я уделял Оле, но и других тоже не обошел. Новая девушка, которая представилась Катрин, тоже была в центре внимания. Что сделать, так мы, мужики, устроены — вечно нас тянет на новенькое.

По окончании коллоквиума все было убрано, мы приняли душ и отправились по домам.

Такие коллоквиумы проходили раз в месяц, но нерегулярно. Потом я понял, что девушки подгоняли сроки ко времени, когда у них не было «критических дней», чтобы все принимали участие в коллоквиуме. Состав участников менялся, но соотношение, установленное опытным путем, было всегда примерно одинаковым — 4—5 девушек, 9—10 мужчин. Наша троица была всегда центром, к которому добавлялся кто-то еще. Иногда это были знакомые лица — девушки из нашего или соседнего института. Один раз я узнал в новом парне участника модного тогда ансамбля «Песняры», но он появился всего один раз — никому не понравилось, что он вел себя как избалованный кобелек.

На некоторых коллоквиумах были таинственные «Железные маски»

Маски эти были явно самодельными — из капроновых чулок или колготок — но увидеть лицо было просто невозможно. Один из них был мужчина лет сорока с длинным хуем, висевшим у него между ног. Но хуй этот поднимался только тогда, когда он лизал кого-нибудь. Похоже, что ему было все равно кого лизать — мужской орган или женский, чистенький после душа или полный спермы и соков. Только тогда у него потихоньку поднимался хуй. Но кончать ему было некуда — он, наверное, был гомик, которому были нужны мужские зады, а желающих их предоставить не было. В конце вечера он всадил свой хуй Гуле в попку и моментально кончил.

А вот про одну из женщин в маске я расскажу попозже.

В промежутках были встречи со всеми тремя вместе, с двумя, а иногда и с одной. На встречах с глазу на глаз я выяснил, что они предпочитают в сексе. Гуля без колебаний заявила — только в попку! Лисичка сказала, что ей нравится придумывать что-то неожиданное. А вот Оля сказала, что ее самый любимый сексуальный номер — это когда двое выебут ее в пизду и жопу одновременно, а потом кто-то третий будет вылизывать ее, когда она будет лежать в сладкой истоме. Кстати, вспомню и как стонали они при оргазме. Гуля начинала громко дышать, но ни одного слова не издавала, Лисичка почему-то кряхтела, а Оля время от времени то шептала, то кричала «Да! Да!».

Через пару месяцев коллоквиум был посвящен Гуле. Ее, наконец, выебал ее Вася, дело шло к свадьбе и он разрешил ей побрить себе лобок и «все прилегающее».

На вечере ее публично побрили, причем для этого Н. Н. принес импортные лезвия для безопасной бритвы «Матадор» — советским «Спутником» обязательно порежешься. А потом все присутствующие отдали ей честь. Я думаю, вы догадываетесь, что ни одна ее дырка не осталась без работы, а я впервые увидел, как девушка принимает три хуя сразу. Гулю хотели заебать, но нам это не удалось.

Как вы уже поняли, Оля мне нравилась сильнее всех и я часто предлагал встречу с ней. Она часто соглашалась, но иногда и отказывала. В общем, я жил в постоянном сексуальном напряжении. Впрочем, это шло только на пользу — учеба улучшилась, т. к. не хотелось терять время на разные дополнительные занятия, пересдачи и прочее.

На одной из встреч тет-а-тет с Олей я узнал одну из интимных тайн подружек. Отдыхая после долгой ебли, я додумался спросить, что за ожерелье на коллоквиумах и при интимных встречах носит Лисичка. И неожиданно узнал интересную историю.

После второго курса девчата работали в стройотряде в Бресте. Строили чего-то там. И вот они заспорили с Лисичкой, кто больше мужиков сможет через себя пропустить. Гуля, будучи тогда еще целочкой, в споре участия не принимала. Решили проверить экспериментально. Рядом был воинский городок Южный. Для этого познакомились с вечно голодными на женщин солдатами, договорились поздно вечером проникнуть в казармы и там дать урок секса. В казарму их провели незаметно, они разделись и легли на солдатские кровати. Для учета договорились, что каждый солдатик после ебли будет кидать в солдатскую миску по копеечке.

Я, рассказывала Оля, сразу поплыла, начался бесконечный оргазм. Я чувствовала в себе чей-то член, на мне лежал какой-то солдат, а все это проходило под гогот окружающих и звон монет в миске. Но кончилось это для меня плохо. Я вдруг почувствовала спазм внизу живота, а затем острую боль. Это был мой восемнадцатый ебарь. Мышцы сократились так, что солдатик, лежавший на мне, заорал от боли. Я дала сигнал СОС, ебля прекратилась. Еле мы смогли расцепиться. Я пришла в себя — не было сил. Пришлось отбиваться от какого-то кавказца, который с криками «Эту билять надо в жопу ибать» рвался к моей кровати. К счастью, солдатики защитили. А на соседней кровати продолжалось кряхтенье и чавканье — это Лисичка продолжала ебаться. Она кончила трахаться только тогда, когда ей сказали, что весь личный состав взвода уже отметился. По древнеримским байкам императрица Мессалина была еще та блядь. Как я ее понимаю! Рекорд, прославивший ее — 25 человек за сутки. Неизвестно только, был ли каждый с ней по разу или она высосала их до дна за несколько раз. А наша Лисичка еблась с 35 солдатами за три часа. Вот это рекорд! Она дала просверлить дырочки в копейках и носит их как ожерелье на блядках.

Я спросил, откуда в ожерелье камушки. Оля рассеяно ответила: «Это ее дамочки...», и тут же прикусила язычок. Когда я стал допытываться, не лесбиянка ли Лисичка, Оля, поняв что сболтнула лишку, взяла мой хуй и стала его сосать. На том рассказ и кончился, как я ни пытался узнать еще что-то.

Такая сексуальная жизнь длилась больше года. За это время Гуля вышла замуж за своего Васю. Свадьба ее прошла без особых происшествий. Правда, до свадьбы она обещала, что мы все выебем ее на свадьбе, но это нам не удалось. В студенческой столовой, где проходила свадьба, никаких условий для этого не было, да и она не хотела портить отношения с мужем. Все ограничилось тем, что она отсосала у меня и еще одного участника коллоквиумов в каморке под лестницей. Пикантным было только то, что свой рот и наши члены она обтерла белоснежной фатой невесты. Зато на ближайшем коллоквиуме она была королевой. Все мужчины были у ее ног, а она могла выбирать любых, исполнять свои любые желания. Ее попка была переполнена спермой. Она пообещала, что воспитает Васю и он станет членом наших коллоквиумов, но это ей, к сожалению, не удалось.

Затем подошло время моего распределения. За это время я понял, что без Оли мне будет тоскливо и плохо. Она нравилась мне не только как любовница, но и во всех других отношениях тоже. И я решился предложить ей выйти за меня замуж. А оформил я свое предложение тоже на очередном коллоквиуме. Как я уже говорил, когда Оле было хорошо, она шептала, а иногда кричала «Да! Да!». И вот Оля лежала на боку, в ее попке был хуй Луи, а я штурмовал ее пизду. Она была в оргазме и начала шептать свое «Да! Да!». Я довольно громко — во всяком случае Луи слышал — заявил: «Оля! Выходи за меня замуж!» и сопроводил свое заявление особенно сильным толчком.

Оля громко крикнула «Да! Да!». Когда сеанс был закончен, я встал посередине зала и громко объявил «Я предложил Оле выйти за меня замуж и она сказала «Да! Да!». Народ был удивлен. Но нерастерявшийся Н. Н. заявил, что это надо отметить. И на Олю навалилась сразу почти вся мужская часть коллоквиума, а мне достались все остальные девушки. Но когда мы выходили из школы, Оля спросила меня: «Ты это всерьез? Ты хочешь жениться на мне, зная какая я?» Я только кивнул. Она попросила у меня время, чтобы обдумать ответ. Волновался я дня три. Вновь в общежитие прибежал пацан, позвал меня к девушкам. Меня встретили все три подружки. Одеты они были строго, что было непривычно — у себя дома они обычно ходили в разных фантастических нарядах с обязательным сексуальным вызовом.

Мы уселись за большой круглый стол и еще раз Оля переспросила «при свидетелях», действительно ли я хочу жениться на ней. Когда я подтвердил, Оля, волнуясь, сказала, что она согласна, но, образ жизни она менять не хочет, поэтому, если я женюсь на ней, то должен знать, что моя жена — блядь, шлюха, потаскуха и с этим смириться. Я ответил, что понимал это, когда делал предложение, и что я сам тоже не образец верного мужа. Все засмеялись и стали определять дату свадьбы. Я сказал, что ее хотелось бы провести до распределения, чтобы потом уехать вместе. Решили отгулять свадьбу в феврале. Девчата осторожно спросили, как я хочу провести свадьбу, и были очень довольны, когда я предложил расписаться, провести банкет, а потом поехать в школу и устроить коллоквиум, чтобы чертям стало жарко.

Так и получилось. Но до свадьбы было решено нам с невестой не заниматься сексом, чтобы нас больше тянуло друг к другу. Кроме того, перед свадьбой сделали мальчишник и девичник, но наоборот. Оля побывала на мальчишнике, где кроме нее были только мальчики. Как я узнал, их было пятеро, и они показали ей, где раки зимуют. А мой девичник я провел в компании четырех красоток, которые выполняли все мои желания.

Наступил день свадьбы. Мы расписались в ЗАГСе нашего района, потом передохнули и двинулись в кафе на банкет

Тамадой был один из наших друзей, участник наших коллоквиумов Саша.

Он единственный знал всех гостей за столом, как со стороны жениха, так и со стороны невесты. После третьего-четвертого тоста в зале стало жарко и мужчины стали снимать пиджаки, а женщины — кофточки и жакеты. Мать Оли, моя будущая теща, раскраснелась от выпитого, сняла накидку с плеч и осталась в вечернем открытом платье. Сидела она недалеко от нас, как и положено родителям, и потянулась своим бокалом шампанского чокнуться с будущим зятем. Я протянул свой фужер ей навстречу... и обомлел. На ее открытом плече я увидел четыре родинки, полностью совпадающие с рисунком известного созвездия «Южный крест»! Меня как ударило — именно такой же набор родинок имела «Железная маска» с одного из коллоквиумов! Не может быть! Для меня это было слишком неожиданно. Мать и дочь вместе на блядках! Я стал припоминать подробности. Так, возраст, наверное, совпадает. Полная грудь чуть-чуть отвисла по собственной тяжестью, фигура хорошая, бедра широкие, но не слишком... Все совпадает. Она!

Выходит, я ебался со своей тещей! Я чокнулся и залпом выпил. Оля поморщилась: «Не напивайся, не забыл, что еще предстоит?». Но я все помнил, поэтому пил только шампанское, да и то немного.

На первую брачную ночь нас отправили в гостиницу «Беларусь». Роскошный по тогдашним временам номер люкс был полон цветов, широкая двуспальная кровать убрана кружевными покрывалами, холодильник полон разными вкусностями и напитками. Когда мы зашли в номер, я накинулся на Олю, но она нежно отстранила меня: «Подожди, после коллоквиума». Время было уже после полуночи, мы выждали, когда наши сопровождающие уедут, крадучись вышли из номера и пробрались как можно незаметнее (легко сказать — Оля в свадебном платье, я в парадном костюме) на ближайшую стоянку. Там нас уже ждало такси, которое заранее заказал Саша. И мы рванули в школу.

Не знаю, что уж там Гуля наплела, но ночью нас всех пустили в спортзал. Там нас уже с нетерпением ждал постоянный состав наших встреч. Но не только. По просьбе Оли Луи привел трех своих друзей-негров. Девушек тоже хватало, в общем народу было больше, чем обычно. Но у меня в голове крутилось только: «Придет? Не придет?».

Сообща решили, что сегодня все исполняют любые желания молодоженов.

Начали готовить невесту к первой брачной ночи. Потом я узнал, что Оля заставила портниху вшить в ее платье незаметные молнии, позволявшие аккуратно открыть юбку с четырех сторон, а верх платья спереди и сзади.

И вот моя невеста открывается как кокон со всех сторон и все видят, что трусиков на ней нет — только пояс и белые чулочки. Грудь открыта для ласки всем желающим, пизда и попка тоже, а на голове белоснежная фата. Оля сама командовала своими любовниками. Первыми по ее выбору были негры. Незабываемое зрелище — трое черных как эбонит негров ебут белоснежную красавицу в остатках свадебного наряда во все дыры, она томно стонет и то шепчет, то кричит «Да! Да!». Меня быстро раздели девушки и наперебой стали предлагать свои прелести. Но я оставался верен своим подружкам — Гуле и Лисичке. Именно с них я начал свою первую брачную ночь.

Когда первый запал прошел, я оглянулся — среди нас была «Железная маска»! Я не заметил, когда и как она зашла в зал, но ее «Южный крест» был на месте. Вы не поверите, но несмотря на то, что я только что кончил в Лисичкин ротик, у меня опять поднялся член. Я начал медленно продвигаться в ее сторону, но она подошла к Оле и стала повторять за ней, как послушная ученица, все ее действия. А Оля как наставница руководила ее еблей. Она направила к ней негров и те стали трахать ее, как несколько минут назад саму Олю. А Оля тем временем подставила свои дырки Н. Н. и Саше и те стали ее нежно вылизывать. Но когда негры кончили в «Железную маску», Оля направила Н. Н. и Сашу на такое же вылизывание разъебанных дырок (а хуи у негров были будь здоров) «Железной маски».

В общем, «Железная маска», с отставанием на несколько минут повторяла все, что творила Оля. А та в эту ночь просто разошлась. По ее требованию ее ебли поодиночке, парами и тройками, ее вылизывали и целовали везде, она сама сосала, вылизывала и снова еблась. Все ее блядские действия повторяла «Железная маска». Я тоже не оставался в стороне. Все девочки были мои, только Оля сказала, что я трахну ее только после всех. Я не возражал, но потребовал, чтобы «Железная маска» немедленно начала меня сосать, а потом легла под меня. Она дождалась, пока в ее попу не кончил один из гостей и медленно подошла ко мне. Я дрожал от волнения, зная, что передо мной моя теща! Она медленно начала сосать мой хуй, который перед этим побывал в пизде одной из приглашенных девочек. Она тоже волновалась, но сосала хорошо. Я в очередной раз возбудился, поставил ее раком у шведской стенки и загнал ей в разъебанную пизду свой хуй. Я драл ее изо всех сил, не думая о ее удовольствии. Длилось это очень долго — я никак не мог кончить. Наконец я собрался и с криком «Кончаю!» выплеснулся в нее.

Она уже слабо стояла на ногах, но ее поддержал проходивший мимо негр. Он аккуратно уложил ее на маты и пристроился к ее попке. Она вздохнула и совсем как дочка зашептала «Да! Да!». Ближе к утру мне принесли Олю на руках — она уже не могла ходить. Я тоже не мог уже ничего — меня высосали до последней капли спермы. Мы улеглись на маты в цепочку. Оля сосала хуй Луи, я помнил, что доставляет ей удовольствие после ебли и стал нежно и аккуратно вылизывать ее пизду и попку. У нее уже не было сил сходить в душ подмыться, поэтому она была переполнена своими и чужими соками. Но мне не было противно — ведь я любил ее. А она, моя Оля, мурлыкала под моим языком как кошка. А мой хуй по моему требованию сосала моя теща — «Железная маска». Когда первая брачная ночь подошла к концу, я остановил гостей, собиравшихся уходить. «Я еще не сделал невесте подарок» — заявил я и принес из раздевалки портфель-дипломат, страшно модный в те времена. Народ разочарованно начал хмыкать.

Я открыл дипломат. В нем в ячейках, обтянутых бархатом, лежали имитации мужских членов разных размеров — от сравнительно небольшого до гигантского. Изготовлены они были из эбонита и представляли собой точную копию настоящих мужских членов, даже с яичками. Об электронных членах тогда мы еще не слышали, но мой друг Костя, студент Минского театрально-художественного института был очень талантливым скульптором и выполнить мой заказ для него было парой пустяков. Время отняла только твердость эбонита. В зале раздался восхищенный шепот, а Лисичка рванулась к дипломату — немедленно опробовать. Я вежливо, но решительно остановил ее — это все принадлежит Оле. Если я не могу сам ее удовлетворять во все дырки одновременно, то сделаю это с помощью имитаторов. Оля была счастлива от подарка. Она ответила мне подарком по-своему.

Она вывела всех участниц первой брачной ночи, построила их в ряд и заявила, что она дарит их мне. Они принадлежат мне и я могу их ебать как я захочу и когда захочу. Все согласились, только «Железная маска» промолчала.

После этого мы сняли квартиру, где жили до окончания института, а затем вместе уехали по распределению в Россию. Там нам удалось сделать неплохую карьеру, меня забрали в Москву, где я работал в Министерстве. Во времена перестройки мне удалось сколотить неплохой капитал, так что теперь я богатый человек по любым меркам.

Оля все это время со мной, у нас дети, нормальная семья. Но свои блядские привычки она не оставила, правда стала намного более конспиративной. О ее приключениях, об отношениях с тещей я расскажу как-нибудь в другой раз.

О судьбе наших подружек. Гуля кончила плохо. Когда она в очередной раз поехала с мужем в Белебей, кто-то из «доброжелателей» рассказал Васе про ее юношеские приключения. Во время большого скандала муж зарезал ее.

А Лисичка еще с наших минских времен не раз говорила о желании свалить за бугор. После института она вышла замуж за еврея и уехала с ним в Израиль. Несколько лет назад мы получили от нее фотооткрытку. На открытке голая Лисичка держит за хуи двух евреев, на которых нет ничего, кроме ермолок. Муж стоит в стороне, а какая-то брюнетка сосет к него. На открытке надпись на нескольких языках: «Добро пожаловать в свингер-клуб Хайфы». Мы планируем в будущем году посетить этот клуб.