Надругательство над воспитательницей

После девятого класса меня летом отправили в оздоровительный лагерь. Лагерь располагался в лесу, вблизи протекала небольшая речка, на которую нас водили купаться. Речка была мелкая, поплавать там было негде. Тем меньше забот воспитателям. В лесу километрах в трех было прекрасное лесное озеро круглой формы с прозрачной водой, но очень глубокое. Туда мы ходили в походы и купались там под строгим надзором, нас постоянно пересчитывали. Воспитательницей в нашем отряде была очень симпатичная, даже красивая, стройная, тридцатидвухлетняя Ольга Николаевна. Ее восьмилетняя дочка тоже отдыхала в нашем лагере в младшем отряде.

Как-то после обеда я решил сходить в самоволку на озеро. День был жаркий, и хотелось искупаться в приличном водоеме. Когда я подходил к озеру, то услышал за кустами какой-то шум. Я присел и выглянул из-за кустов. Там двое здоровых мужиков насиловали Ольгу Николаевну. Она лежала голая на спине, они задрали ей ноги вверх, один со стороны головы держал ее за ноги, а второй, ухватив ее за груди, остервенело двигал задом. Тот, что держал ноги, был без щтанов, его член и яйца лежали на лице Ольги Николаевны. Я не знал, что мне делать. Поднимать шум было бесполезно, но и оставить в беде свою воспитательницу совесть не позволяла. Тут кто-то сильно ударил меня пинком под зад, и я распластался на поляне, где происходило действо. Я повернул голову и увидел, что сзади стоит еще один мужик в одной майке без штанов.

- Слышь, братва, тут за нами вот этот шкет подсматривает, - произнес он, обращаясь к подельникам. – Я отошел поссать, а он шмыг мимо меня и притаился в кустах.

Он поднял меня за шиворот и поставил на ноги.

- Ты откуда?

- Из лагеря.

- А ее знаешь?

- Это наша воспитательница.

- Сейчас она пройдет курсы повышения квалификации и будет вас еще лучше воспитывать. Ты чего сюда приперся?

- Искупаться хотел, жарко.

В это время мужик, который ебал Ольгу Николаевну задергался, застонал и встал на ноги.

- Стас, иди, подержи этого супчика, а я пока отоварюсь.

Он подошел к Ольге Николаевне, встал на колени и стал совать в нее свой член. Тот, кого назвали Стасом, ухватил меня за руку и подвел к остальным. Мужик, который держал Ольгу Николаевну за ноги, подвигал задом и его мужские принадлежности сползли с ее лица. Мы встретились с ней глазами.

- Мальчишку хоть отпустите, ироды, - прошептала она.

- Пусть посмотрит, что умеет делать его воспитательница.

У мужика, который ебал Ольгу Николаевну был здоровенный член, он, видимо, причинял ей боль, загоняя его по самые яйца. Ольга Николаевна громко стонала. От всего этого у меня встал член, и это стало заметно.

- Стас, глянь-ка, а у мальца на воспитательницу тоже хуй встал, - сказал тот, что держал Ольгу Николаевну за ноги

- Ну что ж, молодым везде у нас дорога. Пусть поебет свою воспитательницу. Снимай шорты, - приказал он мне.

В это время мужик, который ебал Ольгу Николаевну, кончил. Меня подвели к ней. Хуй у меня стоял колом, я не знал, куда деваться от стыда.

- Ты ей ноги-то отпусти – скомандовал Стас, - так поуже будет. А ты, лярва, подотрись трусами, а то вся в сперме, он там дырку не найдет.

Ольга Николаевна вытерла промежность своими трусами и снова легла.

- Саша, делай, что они говорят, а то хуже будет. Они же звери, - проговорила она.

- Вот видишь, твоя воспитательница сама тебя захотела. Давай, ложись на нее и вдуй ей по самые гланды.

Я лег на Ольгу Николаевну, упираясь руками в землю, старясь не наваливаться на нее. Кто-то из мужиков направил мой член во влагалище, и я задвигал задом. Это был мой первый секс. Ольга Николаевна обняла меня за плечи и сдвинула ноги. Все равно я долго не мог кончить. Мужики стали одеваться. Наконец я задергался и спустил.

- Воспитательница, если понравилось, приходи еще, - сказал Стас, и они ушли.

Ольга Николаевна вытерла трусами промежность и стала одеваться в сарафан, который был в нескольких местах порван.

- Саша, ты не бросай меня, а то я одна, боюсь, не дойду. У меня там все так болит. Они же меня на сухую драли, сволочи. Ты никому не рассказывай про это. Это какие-то приезжие, у них машина где-то поблизости, я слышала шум. Милиция их все равно не найдет, а мне огласка ни к чему. Муж узнает, неизвестно, как к этому отнесется. Ты готов? Пошли потихоньку.

Мы тронулись в путь. Она шла медленно. Мы вышли на полянку.

- Саша, давай отдохнем, - сказала Ольга Николаевна, ложась на траву. – У меня там все свербит. Сашенька, мне неудобно тебя просить, но больше некого. Посмотри, у меня там крови нет или раны. Ты пальцами губки раздвинь и загляни во влагалище, палец туда введи и пощупай.

Она широко развела согнутые в коленях ноги, и я стал ее исследовать. Слизистая была сильно воспалена, но ран и крови не было. Я сказал ей об этом.

- Хорошо, что без разрывов обошлось, - сказала она, - так быстро заживет, мы, бабы, живучие.

Мы пришли в лагерь. Ольга Николаевна сказалась больной, в этот и следующий день она не показывалась на глаза. На третий день она появилась в отряде веселая, как всегда. К вечеру она подозвала меня и сказала, что хочет со мной поговорить. Она сходила в свой домик, вышла оттуда с полиэтиленовым пакетом и мы направились в лес. Мы отошли метров двести от лагеря и устроились на полянке. Ольга Николаевна достала из пакета и расстелила какое-то покрывало, и мы уселись на него.

- Саша, у меня к тебе будет просьба. У меня все еще болит влагалище, а в сложившихся обстоятельствах лучшее лекарство это сперма молодых мужчин. Мы с тобой уже вынужденно стали любовниками. Давай продолжим наши занятия сексом теперь уже с целью моего излечения

Ты согласен?

- Конечно, - воскликнул я вне себя от восторга.

- Я научу тебя, как нужно готовить женщину к сексу. Давай разденемся, и ты погладишь мне груди, животик, писечку. Пальчиками пошевели во влагалище. Как почувствуешь там влагу, можешь вставлять своего дружка.

Первый раз я быстро спустил.

- А вы ничего не почувствовали? – Спросил я.

- Глупенький, ты же меня лечишь. Вон сколько лекарства в меня влил. Я и вытираться не буду, пусть впитывается. И лечилка у тебя, как у заправского мужика. У тебя до меня с кем-нибудь секс был? Я так и думала, что я у тебя первая женщина. Ты меня теперь никогда не забудешь. А ты видел, как люди сексом занимаются? За родителями подглядывал?

- Мы недавно в двухкомнатную квартиру переехали, а до этого в однокомнатной жили. Родители при мне этим занимались. Мама считала это естественным. Она голой по квартире запросто ходит. А вечером они сношались, а моя кровать напротив стояла у другой стенки. Летом, когда жарко, они голые ебались. И спереди, и сзади.

Потом мама подмываться шла.

- А ты в это время онанировал?

- Да.

- А родители с кем-нибудь на стороне сексом занимались?

- Отец редко. Один раз его день рождения отмечали, были его сослуживцы. Он вышел с какой-то девушкой на балкон якобы покурить, я заглянул туда, а он ее там раком ебет. А вот мама часто с посторонними мужчинами сексом занимается. Приедет на машине с каким-то мужиком, закроются в спальне и скрипят кроватью, потом мама подмоется и уезжают.

- Молодец твоя мамочка. Вон и у тебя опять столбик выпрямился. Повторим?

На этот раз я долго накачивал ее, и мы спустили почти одновременно. Я очень радовался, что доставил ей удовольствие. Мы каждый день стали уходить с ней в лес, и я лечил ее по мере сил.

За несколько дней до конца смены мы опять пошли с ней в лес, полечились.

- Сашенька, знаешь, вот тот случай, когда меня изнасиловали, не выходит у меня из головы. Насилие, когда тебя дерут по сухому, это, конечно, плохо. Но женщинам нравится, когда их грубо берут, с какой-то стороны им нравится насилие. Давай разыграем спектакль. У тебя тут есть пара знакомых ребят, которые умеют держать язык за зубами?

- Есть.

- Давай завтра я буду загорать на этой поляне голой, а ты с этими ребятами как бы случайно окажетесь здесь, и ты предложишь им меня изнасиловать. У меня на лице будет косынка, двое будут держать за руки, потом вы будете меняться. Я останусь без чувств, а вы уйдете. За меня не волнуйся, я вазелинчиком смажусь.

- Ладно. Во сколько?

- Давай к вечеру, часов в пять.

На следующий день в пять часов я и ничего не подозревающие Димка и Сережка пришли на поляну, где увидели загорающую нагишом женщину, лицо которой было закрыто косынкой. Я предложил ее изнасиловать. Ребята замялись, потом согласились, если первым ее насиловать буду я. Мы распределили роли. Димка подходил справа, Сережка слева, а я двигался к разбросанным в стороны ногам Ольги Николаевны. Ребята вцепились в ее руки, а я со спущенными щортами устроился между ее ног и вогнал свой орган в Ольгу Николаевну. Она для вида подергалась и затихла. Мы по очереди ее оприходовали и пошли в лагерь.

- Это же Ольга Николаевна была, - догадался Димка, - что если она нас узнала?

- Она же нас не видела, - убеждал их я, хотя знал, что через тонкую косынку ей все было видно.

Ольга Николаевна появилась в лагере веселая, как всегда. На нас она не обращала внимания, и ребята успокоились. Четыре дня до самого отъезда мы ходили в лес «насиловать» свою воспитательницу. Расставались мы со слезами на глазах.