Обитель зла — секс апокалипсис

Юго-Восточное кладбище Оклахомы. Туманный рассвет, половина шестого утра.

Не более 100 метров оставалось до ближайшей церкви, я шла к ней быстрым шагом и рубила всех бродячих мертвецов, встававших на моём пути. Они падали скошенные ударами моего мачете, а на смену им приходили новые. Облезлые, прогнившие, смердящие. Мачете затупился, но продолжал служить мне верой и правдой. У дробовика кончились патроны — я отбросила его в сторону. Достала из-за пояса автомат-УЗИ, и продолжила стрелять, рубить, кромсать, ломать шеи, выпускать мозги. Зомби стягивались ко мне со всего кладбища. Пытаясь меня укусить, они хватали меня за одежду, и разодрали в клочья мою блузку.

Впереди обозначился отряд довольно проворных мертвецов. Они попытались меня схватить — я постаралась их обогнуть — десятки рук уцепились за мою юбку. Послышался треск рвущейся материи. Семь рук я срубила, но остальные сумели сорвать с меня юбку, и чуть было меня не схватили. Я вырвалась от них, и побежала к церкви.

Оставалось 50 метров. Наперерез мне бросился целый батальон зомби. В отчаянной борьбе я лишилась лифчика и туфель — и осталась только в стрингах и разодранных чулках. Вот тогда я озверела по-настоящему. Размахивая титьками и мачете, я крошила, ломала, рубила, стреляла мертвяков, словно обезумевшая трупорубка, направо и налево, не оставляя им шансов, и когда, наконец, я подошла к церкви, позади осталось месиво из вздрагивающих частей человеческих тел. На подходе была новая волна зомби. Перед самым их носом, я закрыла дверь и заблокировала её изнутри. В неё тут же стали колотиться с внешней стороны. Дверь прогнулась, но выдержала. Убедившись в её надежности, я пошла осматривать здание.

Было немного дико оттого, что я разгуливаю по церкви в трусах и рваных колготках, с неприкрытой грудью — практически голая. Но в церкви прихожан не было, а был довольно сильный беспорядок. Скамейки стояли сломанные, амвон разрушен, громадный крест со спасителем слегка наклонён, но в целом, церковь пострадала не сильно. Я обошла её всю и не обнаружила других входов. Тогда я стала подниматься по ступеням наверх, под самый неф церкви, где по всему периметру здания тянулась узкая площадка с перилами, там можно было свободно ходить. Я подошла к витражному окну и посмотрела вниз.

У подножья церкви плескался океан зомби. В него продолжали вливаться новые мертвяки, словно паломники, пришедшие к святым местам на воскресную мессу. А на самом горизонте я увидела военное расположение и армейские бараки. Там наверняка есть оружие и боеприпасы. Остаётся подумать, как туда добраться...

Я услышала позади себя шум и резко обернулась. Шум исходил из дальней кельи — там явно кто-то был.

Держа УЗИ перед собой на взводе, я подошла к келье и распахнула дверь

А сам он — точнее его труп — стоял посреди комнаты, и оказался весьма симпатичным мужчиной — точнее был симпатичным, пока был жив. А сейчас трупные пятна одолевали его тело. Плюс к этому, отсутствовала половина шеи, отчего голова, всё ещё довольно красивая, кренилась вправо. Он смотрел на меня со странным выражением, словно не решил, что ему сделать: съесть, или хорошенько меня отодрать.

От похотливого этого взгляда я возбудилась, и решила не доламывать ему шею (это я всегда успею), а немножко с ним пошалить. Отложив в сторону автомат и мачете, я медленно и грациозно стала снимать с себя трусики. Увидев это, зомби совсем растерялся. Видимо, в его умирающем мозгу, при виде голой женщины сработал половой инстинкт и заглушил чувство голода. Мёртвый священник стоял посреди комнаты, смотрел на меня, голую, и хотел меня опричастить. Я тоже, вдруг, захотела чтоб он меня отодрал (ещё бы: 6 недель без секса! и это по самым скромным подсчётам).

Справа от себя я увидела моток верёвок и решила взять инициативу в свои руки. Ударом ноги в грудь, я усадила мёртвого парня на диван, и в два счёта его связала. Широким скотчем заклеила ему рот, чтоб он не клацал зубами, и не вздумал, чего доброго, меня укусить. На шею ему я повязала платок, чтоб выглядел посимпатичней. Мёртвый священник дёргался, брыкался, но был полностью обездвижен.

Я встала на диван ногами, и прямо перед его лицом стала водить своей киской (уже порядочно мокрой), распахивая её пальцами. Я развернулась попой к мёртвому парню, стала водить своими булочками перед его лицом. И вдруг он сумел освободить одну руку и схватил меня за ягодицу. Я вздрогнула от прикосновения ледяных пальцев, но меня это ещё больше возбудило. Я позволила мертвяку лапать мою голую задницу, а потом и мою грудь.

Я подставляла своё тело под судорожные ласки мёртвой конечности — только к киске я не позволяла ему прикасаться. Мёртвый мужчина жадно меня ласкал, и мне, вдруг, показалось — что у него встал! Я мигом опустилась перед ним на колени и расстегнула его брюки. А когда их сняла, то увидела, что зря радовалась: член его лежал как змея, холодная и мёртвая. Даже не змея, а червяк-переросток. Наивная, чего я могла ожидать от мёртвого парня? эрекции? Кровь ведь застыла в его жилах, и не циркулирует по телу. С чего бы она стала наполнять эректальную ткань пениса, даже если мозг посылает сигналы подъёма. Нет, член у мёртвого мужчины уже не встанет никогда. Хотя мне этого очень хотелось. Я прикоснулась к мёртвому, холодному червю-переростку. Взяла его в руку, сжала его, отодвигая крайнюю плоть, обнажая посиневшую головку. Всё безнадёжно. Я продолжала сжимать в руке вялый член мёртвого священника, раздумывая, взять его мне в рот или нет. Он меня одновременно и притягивал и отталкивал. Хотя он был холодный и безжизненный, он всё же оставался мужским орудием, созданным для того, чтоб покорять женские влагалища.

Зомби двигаются бесшумно, поэтому подкрадываются незаметно. Я в самый последний момент услышала шум их шагов и скрип их суставов. Оглянулась — и увидела, что они уже в дверях, рыча, накидываются на меня. Я чудом увернулась от их клацающих челюстей, оттолкнув их от себя, вскочила и прыгнула за диван. В крохотной келье их было слишком много. Видимо они сумели пробраться в церковь, и вот они уже здесь, с десяток, или больше, набились в дверной проём не оставляя мне шансов. Даже до своего оружия, которое осталось возле двери, я ни за что не смогу пробиться. Рыча мерзко ртами, зомби, загнали меня в угол, голую и беззащитную.

Ближнего своего я ударила ногой в грудь — он отлетел назад. Ребром ладони второму я повредила шейные позвонки, а третьему свернула шею. Потом двумя мощными ударами правой и левой ноги я уложила ещё двоих, хотя и понимала всю тщетность своих усилий. Взгляд мой упал на узкое окно, выложенное из мозаики и, применив приём айкидо, я отправила нападающего зомби прямо в окно. Он очень удачно вынес его своим телом и полетел вниз. Я подбежала к оконному проёму. Было слишком высоко, чтобы выпрыгнуть — это во-первых, а во-вторых: там внизу была свора мертвяков и я, выпрыгнув, попаду им прямо в руки.

Но тут я увидела узкий карниз, уходящий от окна вдоль стены направо и, не долго думая, встала на него; цепляясь пальцами за что попало, медленно двинулась я по карнизу вдоль стены. Мёртвые меня достать не сумели, и решили тоже вылезти на карниз, но удержаться на нём они не могли. У них была нарушена координация, поэтому они срывались и падали вниз. Один, другой, третий, четвёртый.

Я оказалась в тупике, но я всё ещё была жива! На узком карнизе стоять было крайне неудобно, приходилось прижиматься к оштукатуренной стене. Я продвинулась немного вперёд, и карниз закончился небольшой площадкой, на которой можно было свободно стоять, не цепляясь за стену, и даже присесть. Но дальше идти было некуда. Назад тоже нельзя. Там мертвяки продолжали вылезать в окно и падать вниз, в толпу себе подобных.

Я присела на крохотной площадке, прямо над головами обезумевших зомби. Меня смущало только одно: меня смущали мои порванные ...