Перекур у подъезда

Подкатегория: без секса

Обычный подъезд типового дома. Поздний вечер (тоже, наверное, обычный).

Я спускаюсь по лестнице, чтобы курнуть на улице. (Прошлый бойфренд приучил. Не выносил дыма.) Толкаю дверь подъезда и... Она упирается во что-то снаружи. Толкаю сильнее. С той стороны оказывается какой-то пацан, сидящий на корточках, подперев дверь спиной.

- Не зашиб? - спрашиваю его, когда он сдвинулся в сторону.

- Ничо, - отвечает не сразу (видимо, под хмелем). - Закурить будет?

Голос хрипловатый, но приятный.

- Хороший вечер, - говорю я нам обоим.

Но "корточки", кажется, иного мнения.

Вокруг козырька полощет дождь. Вдыхаю его аромат вместе с дымом сигареты и улыбаюсь. Скажете - глупо? Просто я люблю такую погоду. Чтоб безветренно, тепло и дождь... Да и чего бы мне не лыбиться в свой первый день отпуска?

Делать всё равно нечего, торопиться некуда, и я потихоньку пытаюсь рассмотреть сидящего рядом парня. Однако лицо его скрыто ночным полумраком двора и капюшоном кенгурёхи. Он ещё очень молод, судя по комплекции. Худоват. Зато плечи хорошие.

- А чо ты тут сидишь? Уже поздно.

- Та неохота в кедах по дождю хлюпаться. Был здесь в гостях у кента... Кароч, он там с девкой остался, а меня вытурили, чтоб, типа, не отсвечивал. Очень надо. С Машкой и срать-то рядом противно, а уж соблазняться ею и подавно. Да ну их нах.

- А у кого был?

- У Вадика.

- Кажется, знаю. С третьего этажа... И что? Так и будешь тут на карачках солнца ждать? Может, айда ко мне? Могу пивасика предложить.

- Хэх. Невдобняк чо-то. И поздно какбэ.

- Да брось ты эти шманцы. Мне, всё одно, скучно одному.

- Ну, лан. Всё ж лучше, чем на улице. Нольпяшка ещё вкатит.

За нольпяшкой, хоть и не без уговоров, покатила рюмка "Перцовки".

- Мы же должны отметить мой отпуск. Святое дело! Как заладится, так и поползёт.

Потом, уже вообще без уговоров - ещё "Перцовка". За знакомство, за погоду, за матерей и их мужей (бывших и настоящих)...

Когда стрелки часов перевалили за час ночи, мы с Денисом превратились в лучших друганов.

- Лерыч, - так меня зовут, - ты мне там, во дворе, показался обычным стрёмным мужиком. Чо, думаю, пристал, урод? Не сидится им с бабами. Наружу выполз... Ха-ха. А при свете ты ваще молодым парнем обернулся. Симпотный, млин. Прикольный такой чел. На брата моего старшОго похож.

- Не цапаетесь с ним?

- Не, ты чо! Мы с ним не разлей вода. Он тоже, как ты, крепкий телом. Мне ваще по приколу мускулистые ребята. Такие надёжные, спокойные. В тренажёрке зависаешь?

- Редко. У меня дома своя штанга валяется.

- Удобно

- Породистая тварина, - парень тянется рукой и чешет "дежурного по кухне" за ухом. - А, типа, жена?

- Год уж без никого. Вася теперь в другом городе живёт.

- Хы-хы. Вася? Странное имя для девушки.

- Та нет, ничо. Если учесть, что моего бывшего мужа звали Василий Николаевич.

- Опаньки! Ха-ха... Так, значит, "жена" - это ты и есть? Фигасе!

- Это не определяюще. Когда муж, когда жена...

- Гом значит?

- Ну, типа того.

- Странно. Я их себе иначе представлял.

- Ничего, что мы за одним столом? Не напряжно с гомиком-то?

- Та нискока. Я в "Кульке" учусь. У нас там с этим - обычно.

- Хы-хы. Белая кость, голубая кровь. Богема, одним словом?

- Ебёма... Если одним.

- А ты живёшь с предками?

- Не-а, в общаге. Я из Новороса.

- И как? Весело в общаге? Артисты кругом, куда ни плюнь.

- Типа, не скучно. Песни-пляски, шманцы-зажиманцы.

- Ты тоже поёшь?

- Да так...

- Слушай, а забацай чо-нить. У меня гитара есть.

- Ну давай. Наверное, вот эта подойдёт к случаю... Лично для тебя.

Парнишка отодвинулся от стола, побренчал что-то, настраивая, и...

И всё вдруг изменилось. Исчезла кухня, квартира... Остались лишь его задумчивые глаза, смотрящие в самую душу. Да голос. Негромкий басок, с хрипотцой, но такой родной, доверительный...

"Ночь. Ночь, погаси огни. Прочь, прочь скуку прогони. Сбрось с плеч ты мою печаль. Дай прилечь на звёздную шаль.

Как жаль мне друга терять, Ведь едва ль найду я его опять. Ночная тишь, ты избавь нас от бед. Пусть останется лишь улыбки след.

Растворился в дали друг мой любимый. Я один лишь тоскую, в разлуке скорбимый. Дай же крылья мне, ветер, чтоб к нему улететь. Дай, соловушка, голос песню милому спеть..."

Я слушал, совершенно зачарованный им, и с ужасом понимал, что влюбляюсь. Втрескиваюсь, втюриваюсь, врюхиваюсь!.. В это милое лицо, в нос с лёгкой горбинкой, грустные голубые глаза, в его пальцы, лихо бегающие по струнам, в его спокойную манеру держаться. Да во всё!

Но зачем мне он? Почему пришёл в мою жизнь? Ничего ведь не будет больше, кроме сегодняшнего вечера. Мы разойдёмся. Да, собственно, и не встречались. Судьба заранее развела нас параллельными курсами.

Как же болезненно бывает одиночество! Не тогда, когда сам готовишь себе завтрак или ложишься в постель с одной подушкой. А рядом вот с таким же вторым... Но не своим.

Сердце чувствует его родство, бьётся в унисон ("как брат", - сказал он), а мозг отвергает. Эх, подойти бы да обнять его, оплести бы пальцами, спеленать поцелуями, одурманить паутиной слов и взять в полон жаром души...

Песня закончилась, но его глаза так и смотрели в упор. Сколько космической боли читалось в них! Ну я - понятно. А что же с ним-то не так? Не думаю, что настолько могла подействовать песня. Скорее наоборот - именно ею он пытался что-то сказать. Что? Кому? Неужели мне?.

Наверное, я просто сегодня нехило наквасился, и мне кругом мерещится любовь.

- Знаешь, артист, а давай-ка на боковуху. Тебе утром на занятия, наверное, надо, - прерываю затянувшуюся паузу, так и не выяснив, что хотел сказать парень.

- Угу. Ну да, прям с ранья. Извини за вторжение. Всё так странно... Спасибо тебе, брат. Тогда я в душ. Можно?

- Конечно. Там всё есть. Приползай потом на диван.

И, едва разложив постель, я мгновенно отрубаюсь, не дожидаясь Дениса из душа. Сказался алкоголь.

А наутро...

С трудом разлепляю глаза и упираюсь ими через молоко пелены в знакомую наглую харю Никифора. Эта усатая тварь укоризненно смотрит, взгромоздясь передними лапами ко мне на диван, и я вспоминаю, что забыл налить ему с вечера в миску воды.

- Ну, прости. Твой хозяин заболел. Видишь, как несёт... лекарством? Фу...

И кот, словно соглашаясь, фыркает. А может, и на самом деле всё понимает. Они бывают очень умными.

По ходу, мне и самому бы сейчас миска воды не помешала.

Скашиваю глаза в другую сторону и вижу вчерашнего знакомца. Там, подложив махровый банный халат под голову, тихо сопит симпатичное создание, подвернув под себя ноги.

На фига он халат сюда из ванной припёр?

Вот, блин, подушка-то ведь у меня одна... После Василька я демонстративно выкинул всё, что от него осталось, на помойку.

Очень гостеприимно! Самому развалиться на подушке, а гостю - на чём попало.

Во всяком случае, по ходу, я к нему ночью не приставал. Это уже характеризует меня как воспитанного человека.

- Эй, студент! Ты дрыхнешь, как пожарник. Десять часов ваще-то. Не опоздаешь?

- Десять?! Йопт, уже опоздал. И намного... Ну, терь уж всё равно, - и он смачно потягивается, высунув ноги из-под одеяла.

- Ты помнишь вчерашний вечер? И вообще - где находишься? Это не общага, - я поворачиваюсь к гостю и нагло прижимаюсь к нему.

А и к фигам все этикеты! Он сам добровольно припёрся.

Блин! А как бы я хотел, чтобы на месте Дэна сейчас оказался тот, с которым душу пополам. И сердце, и небо - всё на двоих...

Да, собственно, - с ним бы как раз...

- Ой, а чо это горячее в бок упирается? Рука? - всполошился студент.

- Хах, это не рука, - оттягиваю свой край одеяла, показывая.

- Ох, сука, ни хрена се гаубица у тя!

И я, застеснявшись, опять прикрываюсь одеялом.

- Стой-стой. Дай ещё позырить.

Он опять приоткрывает одеяло. В глазах восторг.

- Вот это болтяра! Потрогать можно?

Блин, наглый этот мелкий, как паровоз, да? И не показал бы конечно. Но я уже завёлся. Мне хочется контакта!

- Хоть сто порций, - откидываю одеяло совсем и с удивлением обнаруживаю, что Денис тоже лежит без трусов.

- Мы чо, оба голяком дрыхли?

- Йоптеть... Знач так. Я люблю без всего. С пьяни не врубился, что в гостях. Прости

Фифти-фифти. А у тя тоже торчун в небе. Хы-хы...

- Известное дело по утрецу-то.

Он, наконец, тянет руку и очень осторожно, даже нежно обхватывает мой ствол ладонью.

- Музейный экземпляр. С таким в мужья не стыдно.

- Да и в жены нормально. Хи-хи. Твой-то пистоль тоже хоть куда. Хоть туда, хоть сюда...

- Та никуда пока не удаётся.

- Но это же легко поправимо...

Чувствую, что если не остановлюсь прямо сейчас, то сорвусь в пропасть. А так есть шанс с Денисом хоть в приятелях остаться. Клёвый он парнишка.

- Ладна, харош щупаться. Не в трамвае. И так много для одного утра. Раз, я вижу, ты всё равно на занятия забил, может, после завтрака махнём в парк к озеру? Там по понедельникам ни души. Вон и солнышко высунулось. Пошляемся вволю. А?

- А что? ОК! Туса так туса. Мне тож перезарядка нужна...

Набегавшись и навалявшись по траве (мерились силой), мы брели по тропинке вдоль берега и рассказывали друг другу всякие истории из прошлого. Свою юность я предусмотрительно не трогал - не хотел смущать Денискино "натуральное" эго. Не то, чтоб у меня всё хреново было. Просто моя ориентация по умолчанию осталась за скобками. Он не вспоминал, а я тем более.

Но вдруг наш беззаботный разговор принял совсем иной оборот.

Денис остановился и присел на корточки. По ходу, это была его любимая поза.

- Лер, мне тебе сказать кое-что надо.

Не люблю я эти позы "унитаза", но сажусь рядом, уравновешивая нас в росте.

- Ну, я весь твой, слухаю.

Чувствую, нервничает парень. Вскочил, опять сел. Сорвал травинку...

- Мы вроде как закорефанились с тобой. Хоть и времени мало прошло. Как бы это сказать... Ну, понимаешь... Ещё с вечера я всё смотрю на тебя и думаю. Понравился ты мне, блин, до зарезу. Моя тоскливая одинокая житуха - ни в пизду, ни в кавалерию. А с тобой клёво ваще, уютно, как дома совсем. Ты мне братуху напоминаешь, говорил же.

- Спасибо! Это здорово! Тем более, что наша симпатия, по ходу, взаимна. Ты предлагаешь подружиться?

- Ага. Но я не совсем об этом... Лерыч, слухай... это... ну... кароч, чо там надо сделать, чтоб твоим мужем-женой быть?

Кажется, меня только что окатили тазиком ледяной воды... Торкнуло до пяток.

- Сделать? Та, собсна, ничего. Ты прикалываешься щас?

- Не, я серьёзно. Очень, - ответной улыбки действительно не было, и у меня заныло в животе.

Что я слышу? Верить ли? Это не было моей мечтой: чтоб с Денисом, и вдруг женой... Он мне, конечно, очень понравился, но я даже сам себе заикнуться об этом боялся, а тут такое внезапное признание. А-фи-геть!

Мысли лихорадочно суетились, напоминая броуновское движение муравьёв при пожаре.

Это была не растерянность. А радостная, полоумная растерянность! Как если бы я вдруг выиграл в лотерею 10 лимонов баксов.

- Удивил ты меня, Дэн. Звездец!

- Но если ты не хочешь... Если не ко двору, забей тогда.

- Не в том дело, хочу ли. А я ведь, блядь, как раз хочу! Сильно! Однако быстро это всё... Но, может, я не допонял, и ты просто... в смысле секса?

- Та, ну не-е. В смысле, трахаться я тож хочу. Но... блин, я о том, чтоб, типа, совсем жить с тобой. Любить тебя... Вот я и сказал это слово. Первый раз - мужчине. До вчерашнего вечера ничего подобного даже в кепке не водилось, не то чтоб в мозгах. А сейчас, сука, хочу! Можно я тебя поцелую, Лерчик?

И мы растянулись на траве, даря друг другу наши первые поцелуи...

Вот так мы стали гей-семьёй, лишь вчера впервые увидевшись.

Скажете - не бывает?

Как всё-таки полезно курить на улице!

Ребята, не сидите вечерами по домам. Там, за дверями подъездов, подперев их спиной, вас может ждать ваша судьба. Вперёд!