Пятое время года. часть 25

День начался с любви - день любовью закончился, - это была из последняя ночь... то есть, последняя ночь их совместного проживания в двуместном гостиничном номере, - долго и страстно, неутомимо - неутолимо - они любили друг друга перед сном... любили сладко и упоительно, как это бывает в безоглядной юности, - они не проговаривали вслух, но оба прекрасно понимали, что т а к о г о кайфа в обозримом будущем у них не будет: кайфа жить вместе - вдвоём... не просто встречаться урывками, чтобы, вставляя пиписы один в другого, жадно упиваться физической близостью, а именно жить - возвращаться в гостиничный номер как в свой общий дом, неспешно наслаждаться упоительной близостью, вместе плескаться в ванной, просыпаться по утрам в одной постели, говорить друг другу "доброе утро" и снова...

Cнова любить друг друга - начинать новый день с любви, - такой кайф - в обозримом будущем - им не светил, и потому в их страстных неутомимых ласках в эту последнюю ночь была вполне объяснимая неутолимость; они с упоением ласкали друг друга, то и дело решая одну и ту же, постоянно возникающую проблему: как удержаться, ускользнуть-увильнуть от преждевременных оргазмов, чтобы иметь возможность как можно дольше слышать в своих сердцах музыку юной неутолённой страсти - музыку первой своей любви... потом ещё был секс в ванной - в перламутре серебряных нитей воды они, опускаясь друг перед другом на корточки, долго и сладко играли на флейтах, - ubi rerum testimonia adsunt, quid opus est verbis... уснули они далеко за полночь.

А среди ночи Димка внезапно проснулся - открыл глаза... ему приснился тот самый сквер, утопающий в золоте листопада, сквозь который он шел когда-то - давным-давно! - один в истоме своей безответной любви... а теперь - в своём сне - он шел с Расиком, и они держались за руки... ничего в его сне больше не было, только это: срываются желтые листья с деревьев, медленно кружатся в воздухе, беззвучно ложатся им под ноги, а они идут и идут сквозь этот горящий золотом листопад, взявшись за руки...

Принято думать, что желтый цвет - это цвет предстоящей разлуки, но Димке эта мысль в голову не пришла, потому как листопад в его сне был сказочно красив, а они были счастливы... счастливые, они медленно шли, взявшись за руки, - "пятое время года" - подумал Димка, ощущая тепло рядом спящего Расика... погода к концу их пребывания в Городе-Герое окончательно испортилась, и теперь было слышно, как по стеклу окна бьёт-стучит, барабанит порывами налетающий дождь, - за окном был ветер, срывался дождь...

За окном уже было по-осеннему холодно, было сыро и ветрено, было промозгло, а в постели было уютно и на фоне стучащего по окну дождя ещё сильней ощущалось, сладостно чувствовалось - и душой, и телом - тепло прижавшегося к нему, к голому Димке, обнажённого Расика... Расик - любимый Расик! - тихо посапывая во сне, вжимался горячей щекой в его, в Димкино, плечо, - "пятое время года - время любви.

нашей - т в о е й - любви... " - подумал Димка, мысленно обращаясь к Расиму с чувством нарастающей в душе томительной неизбывной нежности...

За окном ветер рвал с деревьев последние листья, в Димкином сне, сливаясь с небом, только что полыхал золотой листопад, в постели, обняв рукой Димку поперёк живота, прижимаясь к его плечу горячей щекой, вжимаясь в его бедро не до конца напряженным, но ощутимо твёрдым горячим членом, спал бесконечно любимый Расим, и Димка... на волне своей юной любви Димка вдруг почувствовал, как в душе его сами собой рождаются - сами собой возникают и исчезают - золотыми листьями кружатся какие-то очень важные, очень нужные, очень необходимые для него, для Димки, слова...

Слова, вспыхивая, наскакивали друг на друга, теснились и толкались, исчезали и вновь появлялись, пытаясь сцепиться, соединиться между собой в ещё непонятную, но уже различимо звучащую в душе невидимую мелодию... подчиняясь этой рождающейся в душе мелодии - невольно шевеля губами, проснувшийся Димка пытался слова эти удержать, как-то соединить их, склеить, подогнать одно слово под слово другое, но они, не подчиняясь Димке, словно дразнили Димку - они ускользали, заменялись другими, прыгали с места на место, - мелодия, едва возникнув и зазвучав, тут же обрывалась...

В своём классе Димка лучше всех писал сочинения - получалось у него всегда складно, и, как правило, за сочинения его всегда хвалили, - все свои домашние сочинения Димка писал на компе, потому как, во-первых, было удобно править, переставлять слова и целые фразы местами, а во-вторых, бегать пальцами по клавиатуре было намного легче, чем водить ручкой по листу бумаги; потом он, естественно, переписывал всё в тетрадь, но привычка на компе с о ч и н я т ь у него уже почти сформировалась, и сейчас Димка вдруг поймал себя на мысли, что ему не хватает клавиатуры, чтоб удержать, зафиксировать дразнящие его слова... наверное, это была заведомая, здравым смыслом необъяснимая глупость - отрывать себя от прижавшегося к нему тёплого Расика, подниматься с постели, включать-загружать свой комп-наладонник... с какой, блин, стати?

Он за всё это время ни разу комп не включал, и теперь - среди ночи! - вдруг это делать... "все нормальные люди спят" - подумал Димка, имея в виду безмятежно посапывающего Расима, но отмахнуться от мысли, что надо слова свои удержать, остановить-зафиксировать, Димке не удалось, тем более что из слов уже явственно, различимо слагалась в душе невидимая мелодия...

Сна не было ни в одном глазу, - Димка, прислушиваясь к дыханию Расика, стараясь его, любимого Расика, не разбудить, осторожно сдвинул-убрал его послушную тёплую руку со своего живота, в то же время не удержавшись от того, чтоб мимолётно не прикоснуться к полунапряженному горячему пипису спящего парня, затем он, Димка, так же осторожно отодвинулся, медленно отстранился от Расима в сторону и, торопясь, словно боясь, что слова вдруг исчезнут и не вернутся, превратятся в мираж, торопливо опустил ноги на пол... он уже встал, когда сзади него неожиданно раздался голос проснувшегося Расима:

- Дим, ты куда?

- Я сейчас... - вдруг растерялся Димка, не зная, как объяснить Расиму свою причуду - среди ночи возникшее желание пообщаться с "клавой"... было б понятно, если б он, Димка, проснувшись среди ночи, вдруг воспылал бы желанием пообщаться с ним, с любимым Расимом, - такое желание было бы и понятно, и вполне объяснимо... но с "клавой"?! У него, у Димки, на миг возникло такое чувство, как если б Расим, неожиданно проснувшись, застал бы его за желанием заняться чем-то нехорошим, преступным, заведомо предосудительным... а между тем, слова словно дразнили Димку, всё отчетливая сливаясь, слагаясь в сладостную мелодию; обернувшись, Димка наклонился в темноте над Расиком - поцеловал его в горячую щёку. - Спи! Я сейчас...

"В туалет" - подумал Расим про Диму, машинально сжимая, стискивая свой полустоячий пипис... но вместо того, чтоб идти в туалет, Дима на минуту задержался у своей тумбочки, что-то нащупал в темноте, взял, затем его едва различимый силуэт растворился в глубине комнаты, и через несколько секунд вспыхнул свет, но свет вспыхнул не в туалете, - Расим увидел, как обнаженный Дима, на секунду мелькнув в дверном проёме, быстро проскользнул в ванную комнату, тут же закрыв за собой дверь...

Комната вновь погрузилась в темноту - осталась видна только узенькая полоска молочно-белого света, образовавшаяся от неплотно прикрытой двери... "чего это он?" - с недоумением подумал Расим, вслушиваясь в порывисто бьющиеся об оконное стекло дождевые капли... из ванной комнаты шум воды не доносился, и зачем пошел туда Дима, было совершенно непонятно, - "может, ему плохо?" - обеспокоено подумал Расим... проще всего было бы Диму окликнуть, позвать - спросить, что случилось, но Расик почему-то об этом не подумал, - полежав еще какое-то время, с чувством нарастающего беспокойства Расик поднялся с кровати, думая, что дверь за собой Дима не закрыл, а потому он, Расик, может в ванную комнату заглянуть... не чужие же они друг другу! Вдруг действительно что-то случилось...

В темноте Расим пересёк комнату, медленно, осторожно приоткрыл в ванную дверь, - Димка сидел на полу в обмотанном вокруг бёдер полотенце, глядя на светящийся монитор своего на коленях лежащего компа-наладонника.

- Дим, ты чего? - прошептал Расим, с удивлением глядя на Димку, склонившего голову над компом; уйдя в свои мысли, Д и м а не услышал, как он, Расим, тихо, осторожно приоткрыл дверь, и потому Расим произнёс - прошептал - свой вопрос чуть слышно, словно боясь потревожить его, Д и м у, своим неожиданным вмешательством.