Серёжа, пляж, ночь, фотосъёмка

Речной песчаный пляж базы отдыха летом даже ночью редко пуст. И если какая база давно заброшена и разваливается множеством листов треснувшего шифера, полуистлевшей фанеры и каркасных конструкций из криво сваренных водопроводных труб, то все равно очевидные следы присутствия людей способны разбудить какие угодно подозрения и догадки о целях их визитов сюда - в укромные комнаты с остатками мебели и многоразличными запахами, где аромат шашлычного дыма и звуки пиршеств едва слышны, а случайные гости - если это не ментовская облава - только желанны на этой свободной нейтральной территории, ибо обычный человек, не имея тайного вожделения стать участником какого-нибудь приключения, ни за что не перелезет через шаткий металлический забор и не будет отыскивать в нем лазейки, а если же и объявится некто, с осторожностью прокладывающий путь в зарослях сорной травы бывших игровых площадок, то он, если не вляпается хоть во что-нибудь, пусть это и будет куча едва остывшего дерьма, очевидно, будет только разочарован.

Эта база без названия находилась далеко от нашего места, где мы отмечали чей-то день рождения - уже не припомню, чей. Съели почти все мясо и много выпили. Чего-то смутно и неопределенно хотелось - нахлынули пьяные чувства, несовместимые с компанией, а уехать домой - нереально, да и было бы слишком грубо, и я был обречен на одинокую прогулку.

Асфальтовые дорожки вдоль пляжей окружали акации, камыши и вездесущие комариные тучи. Заблудиться невозможно, но идти можно долго - зона отдыха длится многие километры, - и чем быстрее идешь, тем меньше кусают насекомые.

Асфальт сменился песчаной тропинкой, пошли глухие безлюдные места.

Покурил на понтонном лодочном пирсе - послушал хлюпанье речного прибоя, поглазел на огни города на другом берегу, на проходящие суда. Пора назад.

На обратном пути встретилось четыре мужика, как мне показалось. Было темно, они шли навстречу, и я не слишком старался их рассмотреть - поскорее бы с ними разминуться и пойти своей дорогой, так и не найдя приключений. Двое шли в обнимку, как старые друзья.

Завидев меня, обнимавшиеся сразу осеклись, явно не желая говорить при постороннем. Мы разминулись без особого интереса друг к другу, слава Богу, и я уже смелым взглядом охотника вглядывался в темноту в поисках чего-нибудь интересного. Ничего. Семьи отдыхают. Нигде нет даже драки. От скуки позвонил одному, другой, и дошел уже почти до нашей базы, как вдруг почему-то вспомнилась встреченная мной четверка друзей - их явно объединила какая-то тайна, знать которую я просто обязан! Вернулся.

Уже возле пирса пришлось идти потише: стволы и кроны акаций, окружавших заброшенный пляж, часто озарялись вспышками фотоаппарата, и из темноты слышались приглушенные голоса. Они не были похожи на звуки шумной командной игры или веселый разговор, а, скорее, на опасливое перешептывание и осторожную возню

И так несколько раз, пока я подкрадывался к этой компании поближе.

Не было видно ничего - только смутные силуэты: двое стояли, остальные, видимо, сидели на песке. Их торопливое копошение, и сконфуженные, неразборчивые фразы, дрожащие голоса, заставили сконцентрировать все внимание на них. Вспышка!...

Что я увидел: молодой мужчина, лет двадцати пяти сидит на песке, рядом лежит на спине парень лет восемнадцати, положивший босые ноги мужчине на колени, и тот зачем-то их массирует. Еще пару дублей мужчина нежно ласкал пареньку ступни, ощупывал их. Один раз мне даже показалось, что он прикоснулся губами к подушечкам пальцев.

Неужели именно так выглядят порнофотосессии, результаты которых я часто скачивал из интернета?

Ну да. Опять возня, вспышка, - мужчина снимает с парня футболку. Пару дублей стягивал, дублей пять - лапал худощавое тело. Опять - бу-бу-бу. Испуганно звякнула пряжка ремня, сдержанно зажужжала "молния", предательски щелкнула резинка трусов. Вспышка: совершенно разомлевший парнишка лежит на боку, как-будто спит, мужчина - сзади, и, запустив руку в плавки пацана, тискает его писюн. Несколько кадров, - постепенно оттягивая резинку все ниже и ниже, - пока не стало видно не только возбужденный, немалых размеров член пацана, но и морщинистую мошонку.

Бу-бу-бу. Мужчина с камерой присел прямо перед ними. Все замерло. Не было слышно ни звука почти минуту. Фотограф, наверное, настраивал камеру. Вспышка: мужчина слегка повернул паренька на спину и оттянул трусы ему почти до колен, полностью открыв гениталии, огромные для его щуплой фигурки.

Легкая возня... и камера стала делать снимки почти ежесекундно.

Я находился в предобморочном состоянии. Стук сердца можно было слышать, как казалось, на другом берегу. В штанах стало мокро. Как кот к мышке я подбирался все ближе и ближе. Вспыхивающие образы старался задержать в глазах. В конце концов оказался в паре метров от покорно лежащего на песке юноши с приспущенными брюками и плавками, половые органы которого облизывал и обсасывал молодой мужик моего возраста. В своем лихорадочном состоянии я почему-то вообразил, что и мне так можно, и не будет ничего дурного, если мы вдвоем станем любить тело божественного юноши, которому это, без сомнений, нравится.

С этого расстояния уже можно было различить даже выражения лиц. Пацан не смел пошевелиться сам. Ему было стыдно, но в тысячу раз более - приятно. Когда мужчина приспускал его штаны, тот не в силах был даже приподняться, чтобы легче было это делать. Его бил лихорадочный озноб похотливого вожделения, - как и меня. Когда мужчина перевернул его на спину, руки его были безвольны как плети. Так и остались - в не совсем удобном положении, как если бы он переворачивался во сне. Он только сглатывал слюну иногда, или делал судорожный вздох, когда мужчина причинял ему наслаждение, или, может быть, делал чем-то больно. А в целом - юноша производил впечатление спящего.

если бы не дико возбужденный, вздрагивающий член. Мужчина же не скрывал удовольствия. Он самозабвенно и неистово обрабатывал губами и языком член, яйца, соски, губы, пальцы ног паренька, без устали и ненасытно его при этом лапая.

- Сережа, пососи у Вадика. - это был фотограф. Судя по голосу, лет около сорока.

Мужчина поднялся на ноги. Пацан очнулся ото "сна" и встал на колени. Вспышка несколько раз озарила залепленную песком спину и попу юноши.

- Сейчас, Сережа, подожди. - другой мужчина, помоложе, отряхивал песок с Сережиного тела - бесстрастно и без смущения, - как обеденный стол вытирают тряпкой. - Сережа, надень плавки и подтяни брюки - на всякий случай, но не застегивай... Все. Давайте.

Сережа прикоснулся к пряжке ремня на брюках Вадика. Вспышка. Он доставал его член в несколько этапов, делая все так, чтобы на камеру было видно то, что нужно. Но все равно было ясно, что это его дебют.

Мой хуй отвратительно мокр. Когда его вытаскивал, за ним наверняка тянулась прозрачная пахучая сопля. Вытер ее о какой-то лист, и насухо - платком. Теперь можно и подрачивать.

Парни в позе 69 сосали друг друга. Фотограф без конца менял ракурсы, часто работая затвором, так что я выучил почти наизусть тела и Сергея и Вадика. Он пару раз прислонялся спиной к дереву, за которым я прятался. Но меня менее всего беспокоила возможность быть обнаруженным. Мне этого даже хотелось. Я стоял и дрочил так, как мне удобно. Я не обратил внимание на фразу:

- Становитесь рядом вот тут, ко мне лицом, и покажите свои хуи.

даже не был озадачен тем, что Вадик и Серый в каком-то метре от меня встали ко мне спиной. Я чувствовал запах их тел. Я различал едва ли не каждую песчинку на их спинах и ногах привыкшими к темноте глазами... пока внезапно... не ослепила вспышка.

Все резко изменилось. Фотосессия пошла под откос, рухнула, испарилась. Вадик куда-то заторопился уходить - в чем был. Сережа сразу нашел свою футболку и сел на песок - чтоб не спадали штаны и чтобы скрыть возбужденный член. Мужики никак заметно не отреагировали, но я знал, что они готовы теперь к худшему.

Я совершенно свободно и решительно вышел из укрытия и направился к Сережке.

Тот, как ни в чем ни бывало, одевал майку - как-будто сейчас ничего особенного не происходило, но просто ему пора собираться. Делал вид, что ему нет до меня никакого дела. А я был пьян и совершенно безумен от того, чему оказался свидетелем. Я так же буднично сел на корточки перед ним, положил ему руку на колено, и обычным тоном, каким я разговариваю с друзьями, стал говорить с ним - не помню, о чем. Он приветливо отвечал мне. Я - как бы невзначай - уже ощупал кончиками пальцев его бедро и щиколотку, а затем добрался до ступни. Его пятка была шершава. Может быть, от песка.

Сергей встал и подошел к фотографам, находящимся, казалось, в замешательстве: слишком многого, и вряд ли - хорошего, можно ожидать от появления кого-то при таких обстоятельствах. Но меня, конечно, интересовал только Сережка. Клянусь, он просил их взять меня в их компанию! Он хотел, чтобы я пошел с ними!

Серенький вернулся, и продолжил одевание.

- Вадик, а куда ты дел мои носки?

- Да вот они... - Вадик вернулся к месту проведения сорвавшейся фотосессии.

- Ага, точно.

Мы опять чего-то говорили. И в голову не приходило, что и мне может что-нибудь угрожать. Даже никакого упрека я не ожидал в этой ситуации ни от кого! Так и вышло.

Сережа нашел носки, надел один на левую ногу и собирался сделать это же с правой. Я задержал это одевание, внаглую взяв его ступню в обе руки сразу. Он был совершенно не против и позволил. Если бы не поторапливавшая его компания, это бы имело продолжение. Наверняка.

Он мягко отстранил мои руки, обулся. Мы поднялись. Он застегнул штаны как можно быстрее и незаметнее.

Эту свою фразу я помню отчетливо:

- Можно с вами?

Сережка снова побежал к удаляющимся уже мужикам. Я медленно и без особой надежды побрел следом. Слышал их отказ.

Серенький подождал меня, и я предупредил его объяснения - заговорил про обычные какие-то темы: где учишься, чем занимаешься, какой музыкой увлекаешься и прочее в таком духе. Те трое свернули куда-то с тропинки и ждали, пока мы попрощаемся. Я представился Сереже не своим именем. Мы крепко обнялись. Вадик пару раз позвал:

- Серый!

Я не хотел его отпускать. Он тоже не хотел расставаться. В голове кипела магма, и я, несмотря на усилия, не мог никак придумать, как остаться с Сережей... хотя бы на эту ночь. Я впал в совершенный ступор от счастья обнимать и целовать такого парня, и от тоски, что я его уже точно больше не увижу. Ему и самому, видимо, не нравилась эта компания и он им явно не доверял. Просто, вероятно, денег обещали.

Наконец, мы пожелали друг другу удачи. И буквально разбежались: он - догонять "своих", я - чтобы избежать соблазна снова увязаться за ними.

PS. Все-таки я не утерпел. Вернулся на тот пляж минут через сорок, прошел по дорожке, на которую свернули они, обошел все базы в радиусе двух километров. Вернулся под утро. Трезвый и с сильной головной болью...