Сквозь тернии к звёздам. ник и мэлори

Парень-проститутка. Тень недетских глаз. Господи, как жутко, больно в первый раз! Джинсики в обтяжку, сердце на замке, Куртка нараспашку, перстень на руке. Дома ждёт собака, верный доберман. Жизнь — сплошная драка сквозь ночной дурман. Никому не веря, переборешь боль, Плюнешь на потерю, сам себе король. Где-то мама с папой, где-то отчий дом. Жизнь железной лапой горло жмёт с трудом. Ты послал подальше кров, очаг, семью. Ты устал от фальши, стоя на краю. Разграничит небо молния грозы, Только не дождутся впредь твоей слезы. Тебе дорог только черный доберман. Ты прорвёшься к свету сквозь ночной дурман!

Мэлори, командир обоймы риска группы «Руслан», или Кобра, как её в основном называли, высокая накачанная платиновая блондинка припарковала свой серебристый «Лэнд-Крузер» на стоянке около элитного жилого комплекса. Дома её ждёт любимый доберман. Сегодня она осталась очень довольна работой своих парней: чётко, оперативно, обошлось без раненых. Сама она носила на теле не один пулевой и ножевой след, но это был её стиль, её образ жизни, и она мало обращала на это внимание. В конце концов, у неё есть личный пластический хирург, и она имеет возможность ему платить.

Устала. Она положила свои холёные, ухоженные, с длинными наращенными ногтями, но далеко не женские руки на руль и склонила светловолосую голову. Волосы — вот чему в её внешности могла бы позавидовать любая женщина, и не только женщина. Да и назвать внешность Мэлори женской было бы не совсем верно. Не зря на улице её постоянно принимали за транса — сказывалась определённая, далеко не женская энергетика. Это была скорее энергетика гея-метросексуала-универсала — утончённого, ухоженного от кончиков волос до кончиков ногтей, но тем не менее достаточно сильная, жёсткая и мужская — энергетика сарагона, то есть психологически двуполого создания. В принципе она и не ощущала себя среднестатистической женщиной, и сексуальная ориентация у неё тоже была соответствующая: ей нравились утончённые женственные юноши определённой ориентации, и обычно все её романы были с юными геями. Мэлори, будучи по характеру «мужиком в юбке», недолюбливала особей женского пола и поэтому могла допустить существование в жизни своего парня других пацанов до неё, но баб — никогда!

Сегодня утром такая встреча как раз и произошла. Перед глазами у неё так и стоял образ тоненького юноши с пепельной гривой в её вкусе. Он был в чёрной косухе, кожаных штанах в обтяжку и «казаках» и долго стоял и смотрел на них с Нордом, её шоколадным доберманом. Юноша был далеко не прост. Внешность у него была вполне специфическая, но это не было чистой внешностью гея, это был гибрид гея с девственником. «Что же помешало мне подойти к нему?» — задавала себе сейчас вопрос Мэлори. Ответ однозначен: боль

Внезапно Мэлори услышала на уровне тонкой материи зов, крик о помощи, «sos» этого пацана. Как владеющий энергетикой человек и практикующий сенс, правда, не афиширующий своих возможностей, она не могла не понять, что так целенаправленно с ней может связываться только человек, владеющий телепатией хотя бы на начальной стадии. «Интересно», — подумала Мэлори, закрывая джип.

Консьержа почему-то не было, и свет в коридоре был погашен. Мэлори отметила это профессиональным взглядом оперативника, но не придала этому особого значения. Поднялась на шестой этаж, свет не горел и на её площадке. Подходя к двери квартиры, она энергетически уловила присутствие... да, сомнений не было, это действительно был тот самый парнишка, его искрящаяся, зияющая болью энергетика. Он действительно сидел у неё под дверью, и Мэлори сразу поняла: с пацаном беда. Он поднял на неё глаза, отведя рукой окровавленную, уже застывшую прядь волос. Глаз заплыл, губа разбита, а он пытается виновато улыбнуться:

— Простите, но мне некуда больше идти.

Мэлори не была бы собой, если бы задала ему хотя бы один лишний вопрос. Она помогла пацану подняться и произнесла:

— А тебе больше и не нужно никуда идти. Туда, куда надо, ты уже пришёл.

— Спасибо, — одними губами прошептал парнишка.

В прихожей Норд, почувствовавший деликатность ситуации и поэтому встретивший хозяйку без шумных проявлений радости, ткнулся носом в лицо новому знакомому. Тот сразу обхватил собаку двумя руками и припал к ней, как путник, который после недельного пути по пустыне под палящим солнцем наконец-то увидел ручеёк. Мэлори поняла, что какое-то время парнишку и добермана лучше не трогать и что Норд сейчас для пацана — лучшее лекарство. Парнишка, наконец, поднял голову.

— Да, я не представился. Ник. А Вы — Мэлори, Вас все здесь знают.

Мэлори улыбнулась.

— Вот что, Ник, я думаю, что тебе сейчас очень не помешала бы тёплая ванна. Я помогу тебе раздеться.

В испуге, который отразился в огромных глазах Ника, было нечто большее, чем просто стеснение.

— Нет-нет, не надо, пожалуйста, я сам, — поспешно проговорил он... и медленно сполз по косяку двери вниз.

Накачанной Мэлори не составило особого труда подхватить лёгкого парнишку на руки и донести его до ванной, но тут он очнулся и умоляюще посмотрел на неё.

— Пожалуйста, дальше я сам.

— Угу, — парировала Мэлори. — Сам долбанусь виском о край раковины.

Она уже понимала, что что-то здесь не так.

— Ты думаешь, чудо в перьях, что я не видела голых ребят и не имею понятия о том, что такое нудистский пляж, да? — и она посмотрела на него в упор.

Она уже поняла, в чём тут дело, и решила некоей шоковой терапией помочь парню открыться. Он посмотрел ей в глаза и сник.

— Ну, хорошо, если Вы настаиваете, я разденусь при Вас, но только потом Вы сами же будете меня презирать.

— Не буду. Можешь быть в этом полностью уверен.

Ник начал медленно раздеваться. Дорогие, со вкусом подобранные вещи были изорваны и окровавлены. Он снял куртку, водолазку, а на джинсах затормозился, чуть пошатнувшись. Она подхватила его, провела ладонью по спутавшимся, бурым от крови волосам и сказала мягко, включив энергетику:

— Я не стану презирать тебя, Ник, что бы я ни увидела. Верь мне!

Он сжал челюсти и спустил джинсы, и Мэлори увидела то, что и ожидала увидеть: узкие плавки сзади были полностью пропитаны кровью. Сердце Мэлори сжалось.

— Ну? — срывающимся голосом спросил парень. — Вы этого хотели?

— Ну, во-первых, я хотела, чтобы ты принял ванну, во-вторых, чтобы пришёл в себя, и, в-третьих, я бы хотела выпить с тобой чаю после всех твоих злоключений.

Мэлори включила воду, добавила в неё кокосовой пены, и парнишка, который как-то сразу оттаял, позволил ей вымыть себе голову. Мэлори ещё никогда не видела такого редкого цвета волос, который оказался у Ника, когда она смыла с них кровь. Всё хрупкое тело юноши было в кровоподтёках, но Мэлори не могла не обратить внимание на трогательный, чувственный изгиб его ягодиц. Ник, уже совсем не стесняясь её, вылез из ванны, она дала ему пушистый махровый халат, и Норд, уже успевший принять и полюбить Ника, тыкал ему в колени фиолетового резинового ёжика. Мэлори уже поняла, что произошло с парнишкой, но от той боли, с которой он смотрел на Норда, ей, мягко говоря, становилось не по себе.

— Я ведь только вчера похоронил Грэя, — вдруг проронил Ник, взглянув на Мэлори. — Вот вы смотрите на меня и ни о чём не спрашиваете. Ждёте, когда я сам вам всё расскажу. Вы уже поняли, что случилось со мной, поняли и нормально к этому отнеслись. А если я Вам скажу, что перед Вами парень по вызову, элементарная «голубая» проститутка, правда, теперь уже бывшая, что Вы тогда скажете?

Мэлори смотрела на пацана. Тоненький, стройный, истерзанный, с далеко не слабой энергетикой.

— Что я скажу? — спокойно переспросила она его. — А я скажу, что ты пошёл этим страшным путём ради спасения своей собаки....