Солдатская исповедь. часть 3: роковой звонок

Провалялся я в лазарете c месяц. Время летело очень классно и быстро. У меня появилось много друзей среди черпаков. Здесь мне опять повезло. Я мог уже не возвращаться в Горячую точку, а значит в часть. Так я, на больничной койке и дослужил без всяких приключений. Мечтал только целыми днями как вернусь домой и примусь девок мять, пацанам боки наминать.

Многие жаловались на службу в этой дыре, но после того, что со мной случилось, я был доволен. Сюда ни то, что слухи не могли дойти, воды нормальной в волю не могли напиться.

*****

Дембельнулся, как полагается. Приехал домой весь в аксельбантах и лычках с альбомом воспоминаний. Девчонки с меня глаз отвести не могли — настолько я был красив. Моя девушка еле дождалась, причем верно и искренно. Хотя во время службы в ней сильно сомневался. Думал, что еще в первый год на хачевских членах скачет. Наши отношения становились все глубже и крепче. В кругу знакомых, она всегда гордилась мной тем, что я служил в горячей точке, причем искренно. Мы жили в маленьком провинциальном городке, где не было перспективы на будущее. И мы решили поехать в Донецк поступать в институт. Она поступила, а я нет. Устроился на работу охранником, получив общежитие. Так и ходили с общаги, в общагу.

Через год, мне, как *афганцу* светила однокомнатная квартира, но надо было выйти за муж. За этим дело не встало. Так мы стали дончанами. Через год совместной жизни появилась дочь.

Все это время, моя фантазия полизать женину пизденочку, так и не угасла. После того, как она меня высмеяла на глазах у всех, опозорив меня. Хотя я ее все равно люблю, люблю очень сраной любовью. Отныне я не осмеливался даже пикнуть на эту тему. Она была очень интеллигентна и воспитанная. И вот теперь, она моя жена, казалось бы, что мешает? Все равно не могу.

Но однажды, на одном транс-сэйшне, мы оба изрядно подпили и закинулись. И мы так захотели друг друга, что прейдя домой, с порога сразу в койку. Хотя начали еще в прихожке. Мы целовались друг друга и раздевали. Когда я ее раздел догола, я предчувствовал, что сейчас сбудется моя мечта. Я набрался смелости и спустился в район детородных органов. Сам с себя охерел. Я целовал все ее тело, она была очень возбуждена и млела.

Когда мои губы залезли в разрез ее пизденки (!!!), и всосали клитор (!!!), она подалась вперед. Боже мой, какой это был вкус!! Такое в жизни никогда не испытывал, так сладко и кисло в один и тот же миг. Когда она получала оргазм, она схватила меня за голову и терлась своей, вернее моей любимой пиздехой, о мое лицо.

— О, мое лицо! — бормотал я под массой тела супруги. После чего я отключился.

Утром, я хотел ее поцеловать, но она отвернула лицо и не хотела даже смотреть в мою сторону. Я прикинулся дурачком.

— Что то случилось, Карин? Я что то пропустил?

— А ты, что не помнишь, что ты вчера делал?

— Нет. Вчера стоооолько выдул.

Ваааще ничего не помню и засмеялся.

— А ты память напряги. Что последним помнишь?

— Ну, что мы... это... тово...

— Тово чего?

— Я думал, что ты этого хотела?!!!

— Чего хотела-то? Конкретику давай! А то ни бе ни ме.

Я хотел было ответить, но у меня от сильного душевного волнения затряслись руки.

— Ну что? Есть что сказать, говно? — продолжала тралить.

— У тебя мания... — выдавил я. — Мания величья.

— Я этого не хотела, но видела, что ты этого хотел! Тебе, что нравится лизать?

— Нет.

— А зачем тогда все?

— ... Мне нравится доставлять тебе удовольствие, вот что. — ответил нашевшись я.

— Я тебя и так люблю, и мне с головой хватает все то, что у нас есть. А это... вообще никому не расскажешь. Стыдно делается, что муж у меня... тряпка и рохля.

— Ну извини! Я больше не будую.

— Не будуешь что?

— Рухлю лизать. — выдавил я.

Мы перешли в холостой разговор. Я решив, что этот вопрос закрыт, позволил себе расслабится. Но через неделю, когда мы занимались любовью, я целовал ей грудь, живот (мне нравилось в ней каждая складка ее тела... грудь,... шея, живот в гармошку, жопка, и конечно же... ПИЗДААА!!!) И когда мои поцелуи приблизились к лобку, она подняла голову и посмотрела с укоризной на меня. Я остановился и вопрошающе смотрю на нее.

— Ну, что ты остановился? Давай лижи! Тебе же этого хочется!

Я не мог поверить своему счастью. Неужели она позволит мне прикоснуться к вратам рая и облабызать их створки.

А потом, если совсем фортанет, то и дотронуться самым кончиком языка до дырочки ада (ануса).

Я молча и осторожно поцеловал ее в лобок, она расставила ноги.

— Но меня не о чем, даже и не проси (в смысле пососать)!!!

В начале она немного куксилась, наверное от того, что видела с какой любовью я это делаю. Она смотрела в небеса, а я ей делал чудеса. Расслабилась и от этого створки расширились, позволяя раздольно гулять моему язычку. Что я и делал с неистовством моего кота, когда он видит вяленую рыбешку. Таким образом я довел ее до самого что ни на есть исступления. Она сгруппировалась и замерла, как перед грозой, а потом смачно сквиртанула.

Покупавшись еще в послеоргазмовых ласках, повернулась ко мне жопой, как единоличник. Что ж она за человек-то такой! Я к ней, значит, со всей душей, а она ко мне со всей задницой?! Хотел, было, ее поцеловать, чмякнуть в щечку, и пожелать спокойной ночи, но она отрезала:

— Съебись в туман, пиздализ!

— Но Карииин... я же только..

— Только что?

— Неужель все что я сделал для тебя-все это ничего не значит? Все те цветы, что я тебе дарил? Все те сувениры, вещи из-за рубежа? Импортные между прочим!

— Не значат. Потому что для меня ты пустое место.

— Херею с того какая ты сучка!

— А еще из-за того что ты отлизал. Так только петушки поступают.

Ругалась она почти никогда. Но это слово было на языке при всякой нашей ссоре. И получилось так, что смерится, она не могла, что я лижу пизду, но от удовольствия тоже не могла отказаться, уж больно приятно. Такой дуализм-пиздализм у нас с ней вышел. И подставляла мне свою пизденку, делая вид, что этого не хочет, Даже делала попытки отучить меня и опозорить. Садилась мне пиздой на лицо и по всему лицу ерзала, оскорбляла меня, называла «сиклом», «снобом и говном». А я от такого наказания стрелял спермой в потолок. Мне даже, признаться нравилось.

Вот такой у нас был секс — странный. Но он меня устраивал, и я бы прожил всю жизнь с ней вот так.

А может со временем и добавили бы какое-нибудь сексуальное блюдо (копро, некро, турбо, негро), если бы непоправимая случайность не сломала шею нашей семье.

Когда в наш дом постучала беда, нашему браку было четыре годика.

*****

Теща заболела, и жена с дочкой поехали к ней. В пятницу, вечером, я пришел с работы и собирался ужинать. Зазвонил телефон. Я уже обрадовался, думая что теща отъехала., но не тут-то было.

— Здравствуйте! — послышался в трубке приятный женский голос.

— Здрасти.

— Это квартира такая то? (и назвала мою фамилию)

— Да.

— А Таню можно пригласить? (это моя жена Карина, иногда ее так называют, как меня, например, котом Филимоном или пиздализом)

— Ее нет дома. У нее заболела мама, и она поехала к ней. А кто ее спрашивает?

— Это ее однокурсница по инст-ту. Но мне вообще больше не она нужна, а ее подруга!

— Какая подруга?

— Камиля!

От этих слов у меня внутри все оборвалось. Перед глазами встала как живая картинка из армейской нелегкой тяжбы. Мне как будто вернулась память о том страшном, что было до контузии. То что мой мозг пытался блокировать все эти годы.

Литые ягодицы сержанта так и стояли перед глазами. Я кое-как нашелся, прочистил голос и произнес как ни в чем не бывало:

— Я не знаю ее подруг, с таким именем.

— Как не знаешь? А разве не с ней я сейчас говорю?

— Девушка, не смешно! И у ...