Тысяча и одна ночь. часть 3

А куда же делась служанка, что так заботливо помогла госпоже? Этот странный любовный акт не оставил ее равнодушной и она сгорала от возбуждения. Это была подруга той служанки, что тайком встречалась с Алладином. От того, она была в курсе, к кому из мужчин в замке можно обратиться в случае интимной нужды. Смена Алладина еще не началась, поэтому наша служанка застала его одного, тренирующегося с мечом в саду. От вида полуголого потного Алладина, играющего мускулами желание ее еще сильнее усилилось. Ей хотелось, чтобы он взял ее тут же, настолько грубо, насколько это возможно. Может быть, даже сзади, а пристегнутый к ремню его меч будет холодом касаться ее бедер при каждой фрикции... Фантазируя таким образом, она поторопилась к Алладину в ее голове уже созрел план какой историей она его соблазнит.

И вот они уже сидят на траве, касаясь друг друга и служанка продолжает свое повествование о недавних событиях.

«... и тут она вдруг приказывает мне не останавливаться и продолжать одно и то же движение. И я, как проклятая вожу губкой у нее между ног и ягодиц, а наша принцесса облокачивается на колонну и вся дрожит. Минут пять такого действия и я понимаю, что надо что-то делать, а то пока это кончится, мы тут от жары десять раз в обморок упадем. И через пару минут я решаюсь и запускаю ей между ног свою ладонь... Я смотрю тебе нравится моя история!», — заливается игристым смехом служанка, в упор глядя, как натянулась ткань на брюках Алладина. Тот слегка смущается, но смотрит на нее с жадным любопытством, ожидая продолжения.

«И что ты думаешь там чувствуют мои пальцы? Она вся течет! И у нее клитор распух так, что уже наружу рвется! Честно говоря, у меня от этого ощущения у самой все потекло. А еще жалко ее стало. Маленькая ведь еще. Наверняка даже удовольствие себе сама доставить не умеет. Ее, наверно, гормоны с ума сводят. Ласкаю ее пальцами с двух сторон и губкой. А она только до конца на колонну облокотилась и стоны сдерживает, да ноги напрягает. Я понимаю, что пока мы так в мытье играем, кончить она точно не сможет... «. Рассказывая это, служанка самым естественным образом, кладет руку Алладину на стоящий в панталонах член. От того, какой он уже твердый, внутри нее все просто тает, и она готова уже сейчас на него наброситься и заняться с ним любовью, даже не раздеваясь. Хотя нет, зачем же не раздеваясь. Ей жизненно необходимо увидеть, какой у него пенис без одежды. А пока... можно и на ощупь. Алладин ее руки не убирает, но и не торопит, а по-прежнему смотрит на нее умоляющим взглядом: что дальше было?

«Ну вот глажу ее пальчиками по клитору и губкам, скольжу между бедрами. Нажимаю, как могу, чтобы подозрительно не показалось. Но думаю, так мы все равно далеко не уедем, надо решаться»

Алладин еще не знает, на что решаться, но фантазия заставляет дернуться его член в брюках и окаменеть

« И я останавливаюсь. Поворачиваю ее спиной к колонне, сажусь перед ней на колени... она смотрит на меня затуманенным взглядом, ничего уже не понимает от возбуждения, бедняжка. Только соски вверх и клитор, набухший, как губка, за нее говорят. Тогда я беру его в рот и крепко сжимаю губами и начинаю вдоль по нему языком водить с нажимом. Тут принцесса больше сдерживаться не может, начинает стонать, кладет мне руку на голову и силой давит, мол: давай еще, сильнее. Обрабатываю ее языком и губами, а сзади руками к дырочке ее подбираюсь. А она только стонет приглушенно, чтобы другие не услышали и дышит так, словно от тигра убегает. Как же меня это возбудило, если бы ты знал, как мне хотелось запустить себе руку между ног и одновременно с ней ласкать. Но руки заняты обе ее попкой и ягодицами. Любит очень наша принцесса, когда у нее пальчик в попке работает.»

Алладин уже готов изнасиловать рассказчицу, если она вдруг сама не захочет. Но он понимает, зачем она пришла, а, значит, захочет. Возбуждение в члене становится невыносимым, а легкие поглаживания, которыми его одаривает эта женщина только усиливают муку. Но Алладин не любит торопиться. Он только расстегивает брюки, из них вываливается огромный возбужденный стоячий член, покрытый надутыми венами. Он кладет на него руку служанки и крепко сжимает ее руку вокруг своего ствола, демонстрируя, чего он от нее хочет. Сам же он запускает руку в ее шаровары и начинает гладить ее клитор через ткань трусиков, кивая одновременно, чтобы продолжала рассказывать, не забывая ласкать его член.

«Ну вот я долблю ее в попку пальчиками, язык уже устал. Чувствую, ноги у нее дрожат, все напряжены. Точно чувствую, что девочка созрела, а кончить в этой позиции не может. Ну, помучила ее немного еще, а потом сказала раком встать на скамеечке. И снова давай ее спереди и сзади пальчиками долбить и массажировать. Только сильнее и быстрее. Принцесса и минуты не продержалась... Кончала, извивалась, как кошка, дрожала всем телом так, что аж судороги свели. Я чуть вместе с ней не кончила, да прикоснуться к себе нечем было. А потом так и осела на скамью. Я ждать не стала, пока она там от перегрева сознание потеряет, сама вышла и наказала другой служанке в полотенце ее завернуть и спать отвести. Пусть отдыхает ребенок. А сама к тебе побежала».

Когда служанка заканчивала говорить, рот Алладина уже жадно обрабатывал ее соски, нежно покусывая их, а пальцы уже забрались к ней в трусики и скользили там, ускоряя темп в самом заветном месте. Только она закончила говорить, он резко снял с нее всю одежду, положил на землю животом вниз и без дополнительных прелюдий вошел в ее лоно сзади. Все внутри нее принимало его член с радостью, возбуждение, съедавшее ее последние часы наконец нашло свое удовлетворение. Алладин брал ее грубо, как она хотела. Он представлял себя в хаммаме. Он представлял, как вставляет свой член принцессе, стоящей к нему спиной, облокотившись на колонну. Представлял, как она стонет, моля его продолжать, умоляя его удовлетворить ее, дрожа всем телом. Как он резко вставляет палец ей в попку и... тут Алладин понимает, что кончит и он неожиданно для служанки входит из нее, чтобы перевести дух. Служанка помогает себе пальчиками. Она тоже думает о принцессе и о том, как было бы здорово, будь Алладин с ними в хаммаме. Он бы взял ее сзади, пока она ласкала бы принцессу языком. Подумав об этом, служанка развела свои ягодицы руками, призывая Алладина взять его там, где так тесно. Алладин не заставил просить себя дважды. Вид плотно закрытых мышц в ее попке оставил его без возможности размышлять.

Он еще раз вошел ей во влагалище, чтобы смазать член, потом ввел в ее лоно средний палец с той же целью и направил к ее сомкнутой дырочке. Пальчики служанки бешено мастурбировали клитор. Алладин медленно вводил палец ей в попку в то время, как его член рвался сделать это дико и бесцеремонно, разорвав маленькую дырочку в мясо. Наконец палец вошел до конца и Алладин начал водить им взад и вперед, чтобы разработать дырочку. Все-таки его член был слишком большим и, главное, широким, чтобы входить просто так. Служанка громко стонала и извивалась, подмахивая его пальцами и быстро теребя клитор. Она уже была готова кончить, но сдерживалась, ожидая десерта. Она была так возбуждена, что ее попка с большим удовольствием приняла входящий член. Алладин терял терпение и входил быстро, не возвращаясь назад. Он целиком лег на служанку, держась лишь на руках и начал делать редкие, но очень резкие движения, сдерживаясь, чтобы не кончить, чтобы продлить этот удивительный процесс. Но тут перед его глазами встала попка принцессы, поставленной раком, которую он резко натягивает на себя, причиняя ей небольшую боль, а другой рукой, он тянет ее голову назад за волосы. Словно почуяв, что он на пределе, служанка начинает кончать, и Алладин ускоряя фрикции кончает вместе с ней в воображаемую попку принцессы.

Они лежат на траве, получив друг от друга все, что им было нужно. Алладин поворачивает голову к служанке и говорит: «У меня есть к тебе одна просьба. Если вдруг она еще раз попросит тебя... не доводи ее до оргазма. Просто разогрей ее так сильно, как сможешь. А потом придумай что-нибудь, чтобы оставить в таком состоянии. В обморок, например, упади. Жара же в хаммаме. Есть у меня насчет нее один план. А взамен, как закончишь с ней, приходи ко мне».