Утолённые спермой. спуск би

В час жаркого весеннего заката на Ленинградском проспекте в районе метро «Аэропорт» в Москве появилось двое граждан. Первый из них — приблизительно сорокалетний, одетый в серый летний костюм, — был коренастый, среднего роста, темноволос, с залысиной, а аккуратно выбритое лицо его украшали внушительного размера очки. Второй — худощавый, рыжеватый, молодой человек был в небесного цвета рубашке, потёртых джинсах и белых кроссовках.

Первый был главным редактором толстого художественного журнала, а его спутник — начинающий писатель, безуспешно пытающийся вот уже год опубликовать серию своих детективных рассказов.

Было видно, что двое уже навеселе. Кроме того, в руках молодого был пакет, в котором явно просматривались две бутылки коньяка.

Через пять минут они на лифте поднялись на шестой этаж. Писатель достал из кармана ключ и, услужливо приговаривая «сейчас, сейчас», распахнул перед редактором дверь своей квартиры.

— Знакомьтесь, Михал Иваныч, это моя жена Наташа, — слегка наклонившись, заискивающе Саша (так звали нашего писателя) представил свою стройную, белокурую жену.

Михаил Иванович без всякого стеснения, даже с долей цинизма разглядывал Наталью. Особое внимание редактора привлекли ножки 28-симилетней девушки, бесстыдно выглядывавшие из-под коротенькой обтягивающей юбочки, обутые в красные туфли на шпильке. Хотя, взгляд похотливого мужчины также не пропустил под футболкой свободные от лифчика небольшие, но приподнятые кверху грудки, со стоячими сосками.

— Хороша девочка, — протянул Иваныч. Его глаза исчезли за пеленой какой-то явно непристойной фантазии, на лице появилась сальная улыбка, — Губки тоже хорошие, пухленькие, горячие, влажненькие:

Наташа, казалось, засмущалась и поспешила пригласить гостя в комнату. Тот и не думал церемониться. По-деловому прошёл в комнату, уселся на диван напротив журнального столика и скомандовал: «Ну что, молодёжь, несите рюмки и закуску».

Через пол часа захмелевшая после первой бутылки коньяка компания шумно обсуждала перспективы молодого писателя в литературном бизнесе. Оставалось одно «но», о котором Михал Иваныч и напомнил Саше, когда его жена Наташка пошла пописать. После этого напоминания редактора начинающий писатель побледнел и правая его щека нервно задёргалась.

— Ну, ну, — подбодрил его редактор, — ведь надо входить в большую литературу. А там, смотришь, и сериал начнут снимать по твоим детективчикам. Кстати, у меня есть знакомый режиссер на одном из центральных каналов.

— Но, как-то так сразу, — стушевался писатель, — Я лучше схожу, вроде в магазин.

— Зачем в магазин? — удивился Михал Иваныч, — Ты выйди за дверь, подсматривай, можешь даже подрочить, гы-гы-гы, — засмеялся умудрённый опытом редактор

— Поверь, это очень возбуждает:

— Знаете, Михаил Иванович, — парень постарался быть серьёзным, — я Наталье уже подсказал, как надо себя вести, а вы уж тут сами с ней договаривайтесь.

— Ну, нет, дорогой мой, — парировал лысоватый мужчина, — я мальчиков тоже люблю. Или тебе не нравится твоя перспектива? В смысле литературного творчества?

— Что вы, Михал Иваныч, — отозвался уже вспотевший от волнения Саша, — я всегда за творческое сотрудничество.

— Вот и хорошо! — резюмировал редактор, — А теперь отправляйся за дверь и наблюдай!

Когда Наташа вернулась в комнату, Михаил Иванович уже развалился в кресле и без всякого стеснения поглаживал себя правой рукой между ног.

— Что ж, красавица, посмотрим, как ты сможешь вывести своего мужа в большую литературу, — заулыбался редактор, указывая на рюмку с коньяком, стоящую на журнальном столике.

Саша, подсматривающий в приоткрытую дверь, видел, как его жена залпом опрокинула рюмку и опустилась перед Михал Иванычем на колени. Тот довольно крякнул и встал перед ней, расстегивая ремень брюк.

— Хотя нет, — редактор опустил руки, — давай сама поработай и покажи сиськи.

Саша зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что Наталья, уже сняла футболку с яркой надписью «Lets spend this night together!», заголила сиськи, томно сжимая их в кулачках, а потом, глубоко дыша, потянулась к брюкам главного редактора. Её голые грудки мерно покачивались при движениях рук.

— А у меня уже почти встал, — засмеялся Мих Иванович, двигая тазом, помогая Наташе снять с себя брюки вместе с трусами, — А вот и мой крепыш!

Наружу выскочил действительно крепыш. Саша, возбуждённо припал к приоткрытой двери. Нет, член у редактора не был длинным — сантиметров пятнадцать-шестнадцать, но зато он был толстый! Уже почти эрогированный он упрямо уставился в лицо его жены. Удивительно было то, что наливающаяся при поцелуях Наташкиных губ головка была в диаметре не меньше трёх Сашкиных пальцев, проверку чего писатель и проделал незаметно для себя, засунув себе в рот эти три пальца правой руки.

«Вот сукин сын, как же она будет сосать?» — сплюнул с досадой Александр и даже не заметил, как запустил свою пятерню себе в штаны, где раздувался его хуй, оттого, что Наталья с каким-то рабским упоением лизала чёрный стоячий пенис редактора розовым мягким язычком снизу вверх — от яиц до самой головки. (Конечно размер был явно преувеличен).

Волна крови ударила в голову и начинающий писатель задохнулся от недостатка воздуха. Сердце бешено заколотилось и он, закрыв глаза, с силой сжал в кулаке свой член. Оказалось, что он переживал напрасно: багровая, раздувшаяся головка редактора успешно разместилась во рту его любимой жены, которая ловко захватила ствол ручкой и, подрачивая, начала делать сосательные движения.

— Топ, топ, топ, — запротестовал Иваныч, — не так быстро.

Он легонько оттолкнул руку Сашкиной супруги и с некоторым ожесточением в голосе приказал: «Работай ртом», после чего жена писателя стала поглаживать волосатые бёдра своего неожиданного любовника и облизывать головку его хуя.

Сашка отвернулся, почувствовав страшное унижение, но прилив похоти откуда-то снизу, из паха, заставил его дрочить член и снова смотреть уже в приоткрытую наполовину дверь. Михаил Иванович, глубоко дыша, снимая галстук и расстегивая рубашку, начал поддавать корпус вперёд пытаясь впихнуть хуй в ускользающий ротик Сашкиной жены. Та, опасливо уклонялась, пытаясь отделаться одними поцелуями и посасываниями головки. Тогда редактор по-хозяйски взял правой рукой свой хуй, а левой ухватил Натку за волосы и приказал: «А ну-ка открой ротик, шлюшка!»

Эти слова резонули Сашкины уши и он чуть не кончил. Но, задержав дыхание, переборол прилив спермы. Его член только брызнул смазкой. Когда писатель опомнился и снова уставился в комнату, Михал Иваныч трахал в рот его жену, глубоко вгоняя свой толстый член, при этом придерживая её голову двумя руками. Наташка замычала и стала быстрее ласкать руками ноги ёбаря.

— Знал, что тебе понравится, — довольный собой протянул редактор и посмотрел в сторону приоткрытой двери, где в тени на коленях стоял начинающий писатель, наблюдая как его жену трахают в рот. Иваныч, поймав Сашкин взгляд, начал заводиться и приказал, чтобы Наташка взяла в рот сразу два его яйца. При этом он начал с наслаждением водить хуем по лицу Сашкиной жены, пихал его ей в глаза, в нос, шлёпал по лбу. Нарочито громко этот садист приговаривал: «Хороша сучка! Хорошо сосёшь! Ебать тебя в нос! Вот так, вот так!»

Писатель уже не сдержался и со стоном начал кончать, сильно всей пятернёй сжимая пульсирующий член. По двери потекли белые струйки. Сашка, шатаясь, ушёл на кухню, достал из холодильника запотевшую початую бутылку ...