За что купила... месть через узбеков

Карина проснулась, когда мужа уже не было. Проснулась от ярких лучей, затопивших спальню единым потоком: солнце вышло из-за башенки и хлынуло в огромные окна шикарного загородного дома. Было еще очень рано, но Карина как могла сопротивлялась желанию мужа повесить в спальне закрывающиеся наглухо жалюзи — как можно отказаться от такого восхитительного пробуждения?... Она, полностью голая, нежилась на белоснежной простыне, наслаждаясь теплом и светом. Картина и правда должна была быть завораживающей — стройная блондинка с легким искусственным загаром в изысканной позе на широкой кровати разбросала светлые, густые, слегка вьющиеся волосы по подушкам. Карина провела ладонями вдоль тела. Ей было чем гордиться: длинные ноги с маленькими ступнями... узкие бедра, казавшиеся одновременно очень женственными из-за тонкой талии... упругие небольшие груди правильной чашеобразной формы... красивое лицо с тонкими бровями, аккуратным носом, пухлыми губами и небольшой ямочкой на подбородке... Ей вовсе не требовались ни услуги пластического хирурга, ни спортзал и диеты, чтобы выглядеть потрясающе... И чего еще надо было мужу?

Вчера Карина узнала об измене. Совершенно случайно она увидела в городе, куда поехала за новым пеньюаром (хотела порадовать свою половинку, естественно), джип мужа. На переднем сиденье рядом с ним сидела брюнетка совершенно вульгарного вида. Это была вроде бы дочка одного из партнеров мужа. Конечно Карина проследила за ними до отеля, где не надо было регистрироваться... Все было понятно, тем более, что муж, вернувшийся, когда она уже легла, лепетал что-то о затянувшемся совещании и неотложных делах, которые нужно решать в течение следующей недели... Ясно — готовил отмазку для последующих свиданий на стороне...

Карина приняла душ, потом накинула на голое тело пеньюар, прелесть которого так и не оценил муж, подошла к зеркалу и принялась наносить легкий макияж, размышляя над создавшейся ситуацией. Еще до свадьбы она обещала будущему мужу, что если он сделает ей больно, то она заставит его страдать в два, а то и в три раза больше. Нельзя сказать, что она любила мужа, скорее это была привязанность, родившаяся за несколько лет брака. Вообще сама Карина считала брак равным: муж был богат, ее семья тоже не бедствовала, да к тому же обладала графским титулом, зарегистрированным во всевозможных геральдических организациях. Муж тоже стремился к этому титулу, забрасывая вышеуказанные организации ходатайствами. Брак был скорее по расчету, но обида, нанесенная ей, требовала отмщения, согласно высказанным еще до свадьбы условиям.

Карина вышла из спальни на террасу второго этажа и подошла к балюстраде

Изумрудный газон было жалко, поэтому они возились с самого утра, стараясь не шуметь — все знали: хозяйка спала до того момента, когда солнечные лучи попадали в спальню на мансарде.

Карина напряглась и вспомнила: того, что постарше, звали Саид, второго, совсем молоденького, — Джим, сокращенно от какого-то сложного восточного имени. Оба были незаметными, старясь лишний раз не попадаться на глаза хозяевам. Вместе с тем, в короткие мимолетные встречи с подсобными рабочими, женщина не раз отмечала, что те держатся уверенно и с чувством собственного достоинства — без заискивания, но и не наглея. Работу выполняли четко, аккуратно и быстро, хотя пока и с трудом понимая русскую речь. Впрочем, обычно было достаточно показать им поломку или недостаток. После этого о проблеме можно было смело забыть. Словом, муж не мог нарадоваться на эту парочку. Вспомнив о муже, Карина поморщилась, а потом в мозгу что-то щелкнуло...

Она видела, как узбеки иногда поглядывают вверх. Их взгляды уверенно, но без настырности, обшаривали ее фигурку, иногда чуть дольше приличий задерживаясь на полупрозрачной ткани в районе груди или на обнаженных ногах в разрезе, доходящем почти до талии — балюстрада почти не мешала им в этом.

У них обоих наверняка давно не было женщины. Из усадьбы их не отпускали, гостьи все как на подбор были из сливок общества и только морщили носики, когда на глаза попадались узбеки, которые по социальному статусу были даже ниже уборщиц в их домах... Карина глубоко вздохнула, собираясь совершить такое, что ни пришло бы в голову ни одной из ее знакомых.

Она поманила пальцем узбеков, а когда те подошли поближе и задрали головы, отрицательно покачала головой и еще раз поманила пальцем. Саид и Джим были сообразительными, поэтому, с небольшим недовольством обернувшись на вскрытую систему полива, они направились к входу в дом. Разнорабочие наверняка думали, что хозяйка позвала их, чтобы исправить что-то внутри.

Карина улыбнулась и, пройдя в спальню, скинула пеньюар, оставшись полностью обнаженной во всем великолепии молодого стройного тела.

Ей не очень хотелось секса, но измена мужа требовала особенно изощренного мщения. А что может быть изощренней, чем графине отдаться двум узбекским разнорабочим, которые жили в усадьбе практически на правах рабов? Так и быть, она как-нибудь перетерпит такую близость, скорее всего не получив телесного удовольствия, зато какое будет моральное удовлетворение! Карине было почти все равно, узнает муж об этом или нет. Сообщать ему она не собиралась — для нее будет вполне достаточно осознавать, что в после того, как он трахнул девчонку из своего круга, она отдалась сразу двум мужчинам, которых иногда даже не замечают, словно они — пустое место... А узнает... так что ж, месть станет еще слаще, потому что он наверняка будет мучиться такой изменой жены...

Саид и Джим вошли и замерли на пороге, недоверчиво уставившись на абсолютно голую хозяйку. Хотя надо сказать, ни в одном из мужчин не чувствовалось ни страха, ни агрессии. В черных глазах отражалось в основном удивление и определенный мужской интерес. Карина вздохнула с облегчением. По правде говоря, она немного опасалась, что обнаружив хозяйку в голом виде, узбеки ее цинично и унизительно изнасилуют, ошалев от долгого воздержания, либо, хуже того, испугаются последствий в виде гнева хозяина и сбегут. Первое ее немного пугало несмотря на нестерпимое желание мести. Хотя женщине и казалось, что оно того стоит — чуть-чуть терпения, и ее внутреннее состояние вновь придет в равновесие... Понятное дело, ее никогда не насиловали, и казалось, что все пройдет не сложнее тех случаев, когда муж бывал очень настойчив — настойчив в дни, когда ее тело не было предрасположено к сексу. Чем грубое изнасилование отличается от того, что она собиралась сделать сейчас, Карина не знала, да и задумываться не желала. Главное — обрести внутреннюю гармонию. Точка.

Карина воспаряла духом от того, что ее не будут насиловать, и от нее потребуется всего лишь в два раза больше терпения, чем когда она уступает настойчивости мужа. Ей даже нравились обожание и восторг, читающиеся на обычно непроницаемых восточных лицах. Ах, если бы можно было ограничиться полным и безоговорочным признанием красоты и совершенства своего тела, отражавшихся во взглядах, обегающих ее всю от пухлых губ до пальчиков на ногах! Как женщине ей было вполне достаточно восхищения узбеков на расстоянии, но обманутой супруге этого было мало. Поэтому Карина мило улыбнулась и на цыпочках степенно подплыла к застывшим разнорабочим, словно действительно была графиней в роскошном платье на великосветском приеме — она словно не замечала собственной наготы и того, как на нее реагируют мужчины. Их бурное дыхание только подтвердило, что они совсем не против того, что на ней не надето вечернее платье.

Впрочем, ни один их мужчин, как и положено вышколенным слугам, привыкшим не реагировать на причуды хозяев, не позволил себе ничего кроме откровенных взглядов. Это полностью устраивало женщину — по крайней мере разнорабочие не будут проявлять инициативу, и она сможет держать весь процесс под собственным контролем.

На всякий случай она метнула строгий взгляд ...