Бензин «Зиппо». Часть 1

Человек на краю пирса напугал Лену. Он был таким неестественно большим, что она не могла оторвать от него взгляд. Наверно он казался таким из-за тёплого пальто — вечером у моря было холодно и немного грустно. Без пальто грустно совсем.

Тревожила и неподвижность этого курортника — чайки летали прямо над его головой и зло покрикивали. Самое время ему побеспокоиться и прогнать их.

— Вот, блин, чувак самое козырное место занял! — возмущался где-то за спиной Павлик, — Я тебя хочу там сфоткать, на краю пирса, а он, блин, сидит и сидит!

— Да успеем, — ответила Лена мужу, — Поймёт же он, что другим тоже надо на самый краешек.

— Так свет уйдёт! Темно уже...

Когда они немного приблизились к незнакомцу, желая чуть намекнуть тому, что пора бы дать другим возможность оказаться наедине с морем, выяснилось, что зря они его обвиняли в невниманиии к окружающим — чел оказался железным. И к тому же чрезвычайно ржавым.

— Блин, ё-моё, это памятник! — воскликнул Павлик, — А мы столько времени потеряли!

Затем он обратился напрямую к железному человеку:

— Чувак, ты всё-таки нетактичный... Ну правда, свет упустили, а я свою блондиночку пофоткать хотел...

Здесь, в Форосе, Павлик ожил. Они провели у моря всего один день, а он уже и фотографировать начал и вообще повеселел. Уже не раз повторял, что отпуск в сентябре — это класс, что никаких уток, а только фотоохота.

И на неё, на Лену, поглядывал уже с желанием, она это видела.

— Давай завтра придём сюда пораньше и сделаем фотки? — продолжал Павел, — Залезешь ему между ног, к этому дровосеку...

— Что значит между ног?

— Ну то и значит. Как Саша Грей. Ты же можешь. А я зафоткаю...

Не зря послушались родителей и поехали отдыхать осенью. Здесь, в Крыму, хорошо. Хоть и не совсем уже сентябрь, а середина октября. Зато прямо перед окном их комнаты висели и спели на дереве гранаты, настоящий, большие, красные.

Родители Павла сами предложили оставить у них детей — видели, что супругам лучше бы побыть немного вдвоём, последнее время что-то много трудностей навалилось. И с работой у мужа не ладилось, и пил он, уходил — это от двух детей-то!

Впрочем, и она тоже хороша... Честно сказать, нормального траха у них не было уже и неизвестно сколько времени. Долго.

Шесть лет они в браке. Может, шесть это цифра такая, сложная? Хотя со стороны всё выглядело в полном порядке, даже в шоколаде. Только родители, конечно, знали, что не всё благополучно.

И шоколада на самом деле не хватало.

Две недели у моря должны были исправить положение

— Ааа, ну ладно, Дмитрич так Дмитрич, всё равно похож...

Было время, когда Лена просила мужа не называть её Алёной или Алёнкой. Было время, когда её это нравилось, Очень нравилось... Теперь было просто нормально. Можно сказать — никак.

Действительно, памятник чем-то напоминал хозяина мини-гостиницы, где они остановились, Виктора Дмитриевича: молчаливая неподвижность, задумчивый взгляд за морской горизонт, что-то вроде проржавевшей тельняшки и седин, обозначенных белой краской. Ну и фактура...

Фактура производила впечатление, Лена не могла себе в этом не признаться. Ростом Виктор Дмитриевич был под потолок, а в могучем теле было столько жизни, сколько в Павлике не было никогда.

А этому Виктору Дмитриевичу, между прочим, под шестьдесят, похоже.

Такими крепкими в его возрасте бывают только отставные офицеры, да ещё непьющие мужчины, всю жизнь работающие на свежем воздухе. Только сомнительно, чтобы их хозяин был оставным офицером — не выглядят офицеры, как старые хиппи. А непьющих мужчин, всю жизнь работающих на свежем водухе и вовсе не бывает.

К тому же Виктор Дмитриевич пил массандру и курил кальян.

И смотрел он, в отличие от памятника неизвестному отдыхающему, не только на море. Лена помнила его взгляд, когда они знакомились... Взгляд такой, будто кто-то сильный берёт тебя властно и ведёт куда хочет, или на свет или во тьму.

И после, днём, в беседке и на кухне она ловила на себе пристальный взгляд хозяина. Хозяин ничуть не скрывал, что изучает её фигуру, её формы, изучает и думает заглянуть поглубже.

Не скрывал Виктор Дмитриевич этот свой взгляд от неё, от Лены. Павлу, конечно, об этой игре знать было не нужно.

— Так что, завтра фотографироваться будем, с Дмитричем? — Лене захотелось подзадорить мужа, — Как Саша Грейс?

— Ну ладно, не будем, если не хочешь, — Павлик немного озадачился. А затем, снизив тон, будто их кто-то мог здесь услышать, у самого синего моря, сказал:

— Тут вот что... Походу, в нашем отеле свингеры есть, одна или две пары. Одна точно, я уже переговорил. Ты как?

Пару лет назад Лена согласилась на уговоры мужа попробовать свинг, пару на пару. Согласилась, надо сказать, довольно быстро — до сих пор жалела, что не поиграла в недотрогу подольше.

Но тогда тема, после нескольких встреч угасла сама собой — ничего из того, чего Лене хотелось в этих встречах не было. Может, просто не повезло.

Ну а Павлик... Что Павлик... Она и без свинга знала, что ему очень нравится отлизывать. И ещё пить шампанское.

— А что за люди? — Лене всё-таки стало интересно.

— Да я ещё не въехал как следует. Питерцы. Так что думаю, всё будет норм. Может завтра вместе в Ялту съездим, в Никитский ботанический сад, а? Пообщаемся, посмотрим как и что?

Лена согласно кивнула. В конце концов, почему нет? В сумке лежало новое, очень красивое, бельё, новые чулки, которые никто ещё не видел...

Почему нет?

По крайней мере, Павел от бутылки оторвётся...

Едва вселившись, муж мгновенно свёл знакомство с какими-то творческими личностями у которых был коньяк. Там ещё всё время фигурировал тот самый Борисыч, похожий на бильярдный шар мужчина из Москвы.

Новые знакомые звали на винзавод дегустировать вина, а если сегодня вы не можете, то тогда петь караоке в беседке у бассейна.

Лена не стала сдерживать мужа — этого хватало дома, разговоров и нравоучений.

И всё было нормально, караоке удалось избежать, а вечером они с мужем совершили приятную прогулку, пофоткались.

Сам собой напрашивался романтический вечер при свечах где-нибудь в кафе или, лучше, просто в номере. Шампанское, кстати, было куплено ещё по пути на набережную. Если бы не холодный ветер, они выпили бы его прямо у ржавого железного человека.

Но вместо романтического вечера они попали в шумную компанию всё тех же творческих личностей. Несмотря на холод компания конкретно тусила в открытой беседке. Возражения не принимались. Всюду был запах шашлыка. Кто-то собирался купаться в бассейне. Борисыч в колпаке Санта-Клауса колдовал над углями с шампурами.

Народу на веранде собралось человек десять или больше. Публика разная: какие-то симпатичные, похожие на деятелей искусств дядьки с седыми профессорскими бородками, блестящие молодые люди в неяркой, но дорогой одежде, Борисыч с шампурами.

Лена увидела двух женщин, по-видимому чьих-то жён. Дамы имели литературный вид и встретили Лену высокомерно.

«Свингеры? — подумала она и сама себе ответила, — Не думаю.»

Для Лены все женщины, которые ей не нравились, принадлежали к литературной тусовке. Возможно, это было так потому, что сама Лена работала в библиотеке.

Впрочем, про литертурный вид — это так, шутка юмора, как говорят некоторые посетители читального зала. Главное, что дамам этим примерно по сороковнику (Ахаха!) Был момент, когда Лена даже думала остаться в компании — если тебе двадцать восемь, то можно поконкурировать хоть с Франсуазой Саган.

Ну или с кем-то типа.

Были ещё две девушки совсем юного возраста, судя по всему студентки....