Д в квадрате (глава 6)

Еще не раз Джиму приходилось прерывать показ фильма. То для того, чтобы опять страстно слиться телами, то для перекуса, то,... прошу пардона, для... но не будем об этом... Не потому, что кино было неинтересным. А именно потому, что ТАКИЕ фильмы нельзя смотреть залпом. Их надо смаковать. По кусочкам, по ложечкам, по глоткам... Это действительно был неординарный порняк. Это была энциклопедия секса в самых изощренных его проявлениях. На этом пособии надо было учиться долго и обстоятельно. Джим и раньше не раз сталкивался с порнушками, но этот фильм для него был во многом откровением. Он хотел запомнить его наизусть. И многое (а может быть ВСЁ!), что было здесь, самому попробовать и испытать...

Что уж говорить о Димке, если он вообще впервые столкнулся с подобным развратным кино!.. До этого ему на глаза попадались лишь плохого качества маленькие фотки, замусоленные потными пальцами других ребят. Почти всё тут он видел впервые. А о многом вообще не знал раньше и даже не догадывался... Он то и дело дергал Джима вопросами "что" да "почему", мешая тому сосредоточиться и наслаждаться. "Ликбез" ускоренно проходили оба... И Димке тоже хотелось всё подробно рассмотреть и запомнить... Чтоб потом, в тишине ночей всё еще раз за разом прокручивать в своей памяти, представляя себя героем тех многочисленных сцен, которые он пожирал сейчас глазами... Вот ребята и растягивали показ, скорее придумывая все новые и новые причины для перерыва, чем по необходимости... Впрочем, мне думается, что была еще одна ГЛОБАЛЬНАЯ причина... Чем больше и ближе они общались, тем всё больше и больше им не хватало друг друга... И тем яростнее они набрасывались друг на друга, когда внимание их не было занято экраном. Они уже почти ревновали к телевизору свои взорвавшиеся чувства. И, в конце концов, так и не досмотрев фильм, Джим вдруг сгрёб своего любовника, и, окончательно украв от уже ненавистного видика, утащил на черноту прохладной шелковой простыни в спальню.

Дима никогда еще не был в этой комнате. И никогда его юное тело еще не нежилось на шёлковых постелях. Тем более такого необычного для него цвета - он всегда думал раньше, что простыни должны быть обязательно белыми (ну на худой конец в цветочек). И куча этих подушечек, разбросанных там и сям... Зачем?.. Впрочем, чуть позже он понял зачем они могут пригодиться. И как раз в постели... А пока он нежился на этой мягкой необъятной кровати, широко раскинув руки и ноги... Совсем, как тот человек из школьного учебника, нарисованный Леонардо да Винчи в круге и квадрате... Лечь можно было как угодно: хоть вдоль, хоть поперек, хоть по диагонали - размеры кровати позволяли.

Пока Димка осваивался со своими новыми ощущениями, Джим клацнул что-то на пульте и полилась приятная негромкая музыка (конечно же, французская). Потом он принес бокал ярко-красного вина и конфеты в ярких золотинках.

- А почему только один рюмк? А мне?

- протянул обиженно Димка со своего черного ложа.

- Я поделюсь с тобой, мой воробушек, - томно проворковал приятель.

Он оседлал Димку сверху, не выпуская бокала из рук, и медленно, со вкусом отпил под его завороженный взгляд. Потом набрал в рот следующую порцию ароматного напитка и приблизил свои губы к Димкиным... "Так вот почему бокал был один", - догадался Димка и больше не смог ни о чем думать, потому что его разум отключился. Осталось только ощущение небесного нектара во рту, мягкость желанных губ и, позже, пляска двух языков... Так, глоток за глотком это красное содержимое бокала переходило сначала в рот к Джиму, а потом уже в рот Димке. Как будто старший отдавал свою алую сладкую кровь младшему... Это было похоже на ритуал породнения. Только вот в такой необычной форме...

Наконец, бокал был отброшен и губы Джима поползли мимо худенькой шеи к розовым сосочкам... Как же нежно и ласково они дотрагивались до кожи!.. С какой любовью и в то же время осторожно мягкий кончик языка кружил вокруг этих розовых трогательных кружочков с торчащими ягодками-сосцами посредине! Какими же сладкими были сами эти ягодки!.. Джим даже легонько попробовал их на вкус и чуть-чуть сжал зубами. Димка, до этого лежавший в полном столбняке от необыкновенных ощущений, даже прогнулся и заныл от удовольствия. Ему не были еще знакомы эти изощренные ласки сосков. Вибрации то и дело пробегали от сосков к низу живота, растекаясь там теплом и возбуждением, и опять возвращались к соскам... Всё более и более усиливающееся удовольствие заставляло выгибаться тело в струнку и сочиться соком нежную залупу Димки. Джим прекрасно всё чувствовал своей попой и промежностью, сидя на нем верхом, и пытался еще больше его возбудить, елозя и двигая тазом...

- Дим, - вырывая приятеля из небытия, прошептал Джим, - а давай попробуем, как в кино? Ты всунешь мне в попу... Ты не бойся, я подмылся. Там всё чисто, как в операционной...

- Ну и сравнения у тя... - насилу приходя в себя, улыбнулся Димка, - А чё? Давай!.. Проведем ща тебе операцию в твоей операционной...

Джим соскочил с кровати, схватил флакон геля и выдавил дорожку на Димкином вздрагивающем члене, как зубную пасту на щетке. Потом сосредоточенно поводил по стволу кулаком, а ладошкой, вымазанной гелем, намазюкал всю внутренность между своими ягодицами. Но, не удовлетворившись этим, набрал еще геля на средний палец и начал осторожно засовывать его себе в попу. Димка с утроенным вниманием смотрел на все эти манипуляции и его член, казалось, сейчас просто лопнет от желания немедленно отправиться вслед за пальцем. Но Джим медлил. Может боялся чего-то, а может специально из вредности, чтобы помучить Димку. Он всё ковырялся и ковырялся пальцем в своей заднице, то засовывая его целиком и что-то ища там, то почти вынимая и мотая его по кругу, расширяя мускулы сфинктера. Минут через пять он не без труда засунул уже два пальца сразу. И опять началось всё сначала.

- Ну ёптумать, Джим, ты так и будешь сам играться со своей жопой? - не выдержал наконец Димка, - Может я тоже на чё сгожусь?..

- А как же! Конечно сгодишься, мой парень! Сейчас-сейчас... Иначе порвешь всё к хренам собачим. Вон какой елдак вырастил!.. У меня же попочка еще нежная, к нахалам не привыкшая...

- А кто тут нахал? Кто нахал? Я, бля, щас тебя просто изнасилую! Довыпендриваешься у меня!.. - начал заводиться Димка.

- Всё, всё... Миру мир... - успокаивал его Джим, - Ну, думаю, ща можно будет попробовать. Только осторожней пихай своего бугая. По чуть-чуть... Порвёшь - сам зашивать будешь...

- Ну я ж не садист какой... - совсем успокоился Димка и, скабрезно ухмыляясь, добавил, - Давай становись, избушка, на четыре лапки ко мне попкой... Иван-Царевич пришел!..

опустился раком, положил голову на руки и стал ждать казни... А "Царевич", весь потный, дрожа от нетерпения, подполз на коленках к заветной дырочке, схватившись рукой за свою торчащую палку, как за древко пики, и уперся головкой в темный глазок. Осторожно попытался всунуть. Но Джим тут же отъехал вперед.

- Блин! Больно!.. Давай еще раз, но ме-е-едленней... - огрызнулась "Избушка" и опять подставила свое смуглое очко.

Димка совсем перестал дышать, а стук его сердца, казалось, перекрывал по громкости звучащую музыку. Он опять подобрался к попке и как можно осторожней и медленней начал надавливать... И опять эта истеричная "Избушка" уехала вперед!..

- Ну чо опять не так?!.. Я ж еще ничо не сделал... - возмутился "Царевич", - Ты лучше посильнее прогнись и расслабься. А то трясешься, как на кресле гинеколога, и зажимаешься. Так мы никогда не начнем... И не кончим... - добавил он.

И опять повторилось всё сначала... Только теперь "Царевич" проявил решительность, вцепился руками в бедра Джима и все-таки просунул головку через упрямый сфинктер. Оба замерли, осознавая знаменательность события (Джим перестал быть целкой!..) Потом Димка опять начал постепенно двигать своё древко вперед, но услышав сдавленный стон Джима, остановился и подался назад. Но не стал вытаскивать головку (она так и зацепилась своим ободком за сфинктер изнутри), а, передохнув немного, опять пошел на штурм этой прекраснейшей из избушек... Члена внутри встретила горячая мягкость утробы. Мышцы сфинктера крепко (видимо по-дружески) обнимали его трепещущее тело, перемещаясь по всей длине туда и обратно... Туда и обратно... Ощущений была масса! И все - запредельной приятности... Такой нестерпимой истомы Димка не мог вытерпеть долго! И второй раз за эту ночь опять улетел в рай... Опять стены услышали юношеский фальцет стона, переходящего в пугающий хрип зверя... Его тело всё дёргалось и дёргалось в конвульсиях оргазма, хотя сперма уже давно кончилась... Наконец, хрип оборвался и Димка тряпкой упал на Джима практически без сознанья, с членом в его попе.

А Джим всё это время был уже не сказочной избушкой, а казнимым стрельцом, насаженным на кол. Он, изо всех сил, стиснув зубы, мужественно терпел всю эту пытку. Жопу жгло раскаленным свинцом, а Димкин поршень ходил, казалось, уже по пищеводу. Он был абсолютно уверен, что хлюпанье сзади, которое доносилось до его ушей, было из-за страшного кровотечения. "Димка наверное разорвал там мне всё на хрен", - думал Джим, но ради друга решил терпеть до неминуемой своей смерти. Как лучший друг... Как Зоя Космодемьянская на допросе в гестапо... Пытка, впрочем, довольно быстро кончилась и мучитель безвольно рухнул, не выдержав удовольствия. "Ну вот, нате вам... груз с доставкой!" - недовольно подумалось Джиму, - "Я что, так и буду теперь пожизненно возить его на своем горбу?.." Он осторожно выпрямил ноги и руки, раскинув их по простыне и остался в такой распятой позе, придавленный своим мучителем... Но таким бесконечно любимым и родным...

Время опять остановилось... Жили лишь голоса музыки, неспешно лившейся из динамиков. Но слушать ее было некому. Ребята спали, измученные водопадом новых впечатлений и чувствований... Сверху это выглядело весьма забавно: на черном квадрате кровати раскинулось светлое тело паренька, а из него росло четыре пары рук (две молочных и две шоколадных) и четыре пары ног (тоже две молочных и две шоколадных)... Как многорукий Шива...

...Первым очнулся Джим. У него затекло всё тело, а попа страшно хотела на унитаз... Он заёрзал, осторожно пытаясь выползти из-под живого горячего, сладко сопящего одеяла, и из попы выскользнул Димкин писюн. Джим инстинктивно сжал ягодицы, вспомнив, ЧТО может последовать вслед за писюном, и, уже резво, выбрался на свободу. Повернул Димку на бок, внимательно изучая его член. Да ничего особенного. Член, как член. Совсем не в крови. Значит зря мандражировал - просто видимо сильно растянулась жопа и поэтому так болела. "Она не лопнула, она не треснула. А только шире раздалась - была же тесная", - вдруг как-то к месту сами собой всплыли слова похабной частушки, которых Джим знал просто до фигища. Да, жопа и сейчас горит и впечатление такое, что Димкин хуй всё еще торчит внутри (так и тянется рука вытащить его). Но вместе с тем Джим ясно ощутил, что из этой боли и неудобства рождается возрастающее сексуальное возбуждение и это было приятно... Ему хотелось ощущать это новое чувство заполненности внутри. У него даже начал вставать член!.. "А ты-то чего?!", - с укоризной глянул на него Джим. И тут же мысль полоснула сознание: "Бля-я-я! Я же торчу, как проститутка!.. Мне нравится, что меня только что выебали!.. Ну и дела-а-а!.." И он, озадаченный, поплелся в ванную.

Когда он вернулся обратно, Димка сладко потягивался, глядя безмерно счастливыми и преданными глазами.

- Ну что, герой-любовник, оклемался уже? А я думал тебя удар хватил от счастья... - Джим уже пришел в себя под душем и теперь опять мог балагурить.

Он рыбкой нырнул на кровать рядом с Димкой, положил ему руку на грудь и, заглядывая в глаза, тихо спросил:

- Ну и как тебе анальный секс? Клёво?

- Да ты чё-ё-ё! начал возбужденно Димка, - Это... это... - всё не находил он слов, - Это полный пиздец! Ты не представляешь какой это кла-а-ас!!

- Еще узнаю и представлю... - спокойно сообщил Джим, - ты же не будешь возражать, если я тебя тоже распечатаю?..

На что Димка только удивленно захлопал своими перьями-ресеницами. Он почему-то упустил из вида, что тоже может быть объектом анального секса.

- Не ссы! Не сегодня... Мы и так уже выдохлись до предела. Но учти - должок за тобой...

Джим не стал больше пугать приятеля. Ему просто хотелось поваляться с ним рядом, обнявшись, и ни о чем не думать. Просто наслаждаться этой близостью родного человека... Странно, но у Димки в голове были точно такие же мысли. Они теперь и мыслили синхронно... На этом квадрате черного шелка посреди бесконечной и пустой Вселенной раскинулись два безмерно счастливых тела. Пустой - потому что не было наверное больше на свете НАСТОЛЬКО счастливых душ и никто им был больше не нужен...

- Слушай, Дим. Наши имена почти похожи: ты Дим, а я Джим. "Д" и "Д". "Ди энд Ди". Как интересно...

- Двойное "Д"... Нет, "Д" в квадрате, как в математике! Так лучше звучит. Давай мы себя так и будем называть? Пусть это будет наш общий секрет?.. - подхватил Димка.

- А что, неплохая мысль, - ответил Джим, - "Д" и "Д" сидели на трубе. "Д" свалилось, "Д" пропало. Что осталось на трубе?..

- Э! Куда это свалилось и пропало? - возмутился Димка, - Никуда мы ни пропали. Вот они мы тут на твоей квадратной кровати... "Д" в квадрате лежит на квадрате... - и он засмеялся этому своему удачному незамысловатому стишку.

Да, мой дорогой Читатель, действительно удачная фраза, не правда ли? "Д" в квадрате"... Всё у них было в двойной степени на двоих. Дружба в квадрате, любовь в квадрате, счастье в квадрате!.. Судьба щедро одарила этих двух сорванцов, этих двух юных Ромео своей любовью и вниманием. Но счастье - вещь такая хрупкая и переменчивая... Впрочем, об этом пока рано...