Грешки по соседству

Глава первая: Игла и ритм

Здравствуйте, позвольте представиться, меня зовут Даниил и я хочу поведать вам об истории моей неудачной женитьбы. Вначале немного о себе, родился я в Санкт-Петербурге, мать моя — Евгения Лаврентьевна Тобол (в девичестве Якобенко), известная драматическая актриса, отец — Арсений Ильич Тобол — военный, ещё у меня есть младший брат — Артём, теперь немного персональных данных, я — высокий шатен, спортивного телосложения, мне 42, работаю маркетологом, на данный момент — разведён. Почему глава называется «Игла и ритм»? Потому что в данный момент, вспоминая это, я наблюдаю за примагниченной иглой... Со Светланой (моей, ныне уже бывшей, женой) мы впервые встретились холодной зимой, будучи студентами Санкт-Петербургского государственного университета. Тогда Света была ещё стройной, белоснежные локоны запрятаны под платок, щёчки, красные от холода, посапывающий от простуды нос... она очаровала меня, натуру романтичную и сентиментальную, с первого... столкновения. Да, мы столкнулись, спеша на занятия и глядя себе под ноги, она начала падать, я подхватил её и заглянул ей в глаза, в её голубые глаза, казалось этот перекрёстный взгляд продлится вечность... Тишину прервал её неожиданно грубоватый, грудной голос, «сколько ещё вы намерены меня держать?» — спросила она меня, я растерялся и отпустил её, фыркнув, она побежала по направлению к академическому строению, спотыкаясь на ходу, я же заворожённо смотрел ей вослед... Вы спросите, что было дальше? А ничего. Света стала меня избегать, кстати, как её зовут, я узнал от знакомых однокурсников, я же наоборот искал встречи, желал встретиться с ней хотя бы взглядом!... Нет, в это время у меня уже был секс с однокурсницами (в основном пьяными), но её образ всё никак не шёл у меня из головы, я частенько представлял её (насколько хватало воображения, ведь я видел её лишь укутанной в пальто) на их месте, хотя их никак нельзя было назвать страшными. Прошло много времени... Я закончил учёбу и маялся от безделья, подыскивая себе работу, про Свету к тому времени я уже забыл. Неожиданная встреча произошла в один из ясных дней на автобусной остановке, я был одет в джинсовую куртку, джинсы и кроссовки, она была в скромном белом платьице в цветочек, с каким-то пухлым пацаном, сыном подумалось мне. Я не сразу её узнал, время её отяжелило и округлило, неумолимая штука — время, подумал я, подошёл к ней спросил она ли это, она мне ответила, спросив «что вы имеете в виду?», тогда я робко так, полувопрошающе сказал: «Света?» Света начала в меня задумчиво всматриваться, «Дан?» — спросила она меня в свою очередь, «он самый» — ответил я. Затем мы разговорились о том, как у кого из нас сложилась жизнь, оказалось она работает парикмахером, а этот толстый мальчик — её сын, предположения подтвердились. Затем мы спешно обменялись номерами, подошёл мой автобус

Она опоздала, пришла уже подвыпившая, за ужином разоткровенничалась о своём бывшем муже, который оказался редкой сволочью, дескать, мы с ним похоже внешне, не стоит обижаться, оставил её одну с ребёнком, но алименты ей от него не нужны, я же в свою очередь сказал что не желаю быть жилеткой и утешителем, тогда она начала плакать, мотая головой, уверять меня что это не так, просила меня побыть рядом с ней, сказала что ей страшно и слёзно посмотрела мне в глаза, «снова!» — подумал я, прослезившись и согласился на «побыть», внезапно мне стало страшно, страшно за неё, конечно думать что она может что-нибудь с собой сделать из-за моего отказа — глупо, наивно и излишне сентиментально, но всё же, кто знает, а может я всё сильно преувеличиваю... Проводив её до дома по её просьбе, я начал колебаться, заходить мне или нет, она призывно поманила меня рукой, похотливо при этом улыбаясь. Жила она в маленькой, тесной квартирке, которой требовался ремонт, она была сильно захламлена и в ней было грязно, сразу чувствовались депрессия и отчаяние... «Где твой сын?» — спросил я её, на что она ответила мне, что сегодня он ночует у друга... Затем она завалила опешившего меня на раскладную кровать, «специально разложила небось, для меня» — пронеслось в голове, а наши вещи тем временем начинали свой перелёт на пол, раздевшись догола мы начали ласкаться, отбросив неуместные прелюдии... Я начал жадно облизывать её лицо, как пёс, внезапно все эти воспоминания студенческого времени навалились на меня, усиливая моё желание и страсть!... Моя рука тем временем нащупала её пухлые половые губы и начала стимулировать горошинку клитора, поглаживая и сдавливая его, Света сладко и протяжно вздохнула-простонала, я начал хозяйничать в её киске вовсю, погружая в неё пальцы, Свету начало трясти, она закусила губки, потекли соки... Она потянулась к моему члену и направила его себе во влагалище, посмеиваясь почему-то и начала скакать на мне, смазки к тому времени выделилось уже достаточно, и я вошёл без сопротивления и побочных болевых ощущений... Я был на седьмом небе от охватившего меня блаженства, превратился в один-сплошной член, который так приятно сжимали стенки Светкиного пылкого влагалища... «Я так ждала тебя, Дан» — шепнула она мне на ухо, нависнув своей большой грудью надо мной, я улыбнулся, крикнул «Света!» и кончил. Мы уснули.

Глава вторая: Конец и начало

Утром я направился в психлечебницу, навестить мою старую, больную маму

Он вообще утратил связь и со мной тоже, и я не знал, что с ним и как он поживает, в любом случае я не обвинял его в том, что он не навещал маму — наверное, ему тяжело и больно на неё смотреть, как и мне, его можно понять. Зайдя в мамины покои, я отметил, что сегодня она в хорошем расположении духа, об этом свидетельствовала задумчивая улыбка на её лице...

— Женя, — (мне приходилось подыгрывать маме, называя её по имени, так как попытка вернуть её к реальности могла плохо закончиться, как сказал мне врач), привет! — сказал я.

— Здравствуй, Олежек, дорогой! — ответила она мне. Я спросил её как она поживает,

— Да вот, Тёма совсем что-то перестал заходить, бросил меня, но у меня есть ты Олежа, как хорошо, что у меня есть ты! Я всегда любила лишь тебя, но когда ты пропал, Сеня (так она называла моего отца) спас меня от голодной бедности и позора бесчестия, — сказала она мне, — Кстати, когда ты меня отсюда заберёшь?

— Женя, ты же знаешь что тебе здесь лучше.

— Я так соскучилась по тебе, ну почему, почему ты тогда пропал?

Я не знал, что ей ответить, она кинулась меня страстно целовать, я отстранился, затем она взяла мою руку и положила на свою промежность, по моей щеке покатилась слеза, «какой ты сентиментальный, любимый» — заметила она. Мне было больно, невыносимо больно наблюдать и терпеть это, я больше так не мог, это было выше моих сил. Я взял подушку... вышел из палаты, только после того как убедился что она больше не дышит. Домой возвращаться не хотелось. С тех пор как мы съехались со Светой она сильно располнела, с пацаном её я так и не нашёл общего языка. Да и как его найти с чужим, жирным пацаном-живодёром, у которого единственная радость — мучить животных? А маме на него плевать, мама заливает несчастную первую любовь алкоголем (вторая причина почему я к ней охладел), к тому же я знал что она мне изменяет, чувствовал это (я бы не удивился если она делала это с бывшим мужем). Но я тоже завёл себе горячую брюнетку, женщину (тогда ещё на стороне) по имени Инна (сейчас у нас уже появился ребёнок, Игорь)... в тот день Инна была одета в мини-юбку, майку и туфли, она зашла ко мне в офис и предложила себя, помимо кофе! Сняв с меня брюки, она пробежалась своим язычком по моим трусам, прежде чем снять их и заглотить мой член. Что она делала! То глубоко заглатывала, то выпускала изо рта и облизывала головку, зажимала губами и даже легонько прикусывала... Затем, раздевшись окончательно мы занялись сексом, я взял её сзади, по-собачьи, её узкая влажная киска туго обжимала мой член и тогда я быстро разрядился, вспоминаю я... Словом, как бы не хотелось заходить, но, погуляв немного, в итоге я пришёл... и застал её с кем бы вы подумали? с собственным братом! Теперь я понимаю, почему она говорила, что мы с ним похожи... «Хороший вкус!» — бросил я с порога. «Даник, как ты тут?!» — спросил братец. Света так и не смогла ничего сказать. «Пойдём на кухню, выйдем» — сказал я братцу. На кухне я надавал ему по морде, разбив губы и нос. Затем мы поговорили о нашей жизни после расставания и о том, как он познакомился со Светой, повспоминали детство, как папа брал нас на рыбалку и как я вечно защищал его в детстве, я дал ему сигарету, мы закурили... закончив курить я проводил его до дверей. Со Светой я решил не расставаться, мы перестали разговаривать, она пыталась оправдаться, но я это пресёк. Я заплатил одному местному хулигану, чтобы отметелил её сынка, что он с радостью и сделал, но переборщил и сделал последнего инвалидом, я переместил его в дом для инвалидов после смерти мамы, а мама его умерла потому что я начал её ежедневно травить, подсыпая отраву в продукты, то в суп, то ещё куда, она давилась, но ела... Интересно, думала ли она при недомоганиях о Божьем наказании? В общем, умерла она в итоге, проблевавшись какой-то зелёной жижей и громко прохрипев перед смертью: «Прости!» Я крикнул ей — «сдохни уже!» и она замерла, уже навсегда, щёки намокли от слёз, а голова упала в зелёную лужу из зелёной блевотины...

Сейчас у меня всё хорошо, я живу с Инной, у нас подрастает сын Игорь, как я писал уже выше.