Как я стал Люсей

Мне было 15 лет, и отдыхал на даче с подругой Надей. Родители должны были забрать меня примерно через неделю.

Я не хочу на этом зацикливаться — право, это не особенно интересно, но из-за одной не очень приятной истории я испортил всю имеющуюся у меня одежду, а никакой другой одежды не было. Я ходил в полотенце, так как было жарко, и всё было отлично, пока не наступил неожиданный холод.

Теперь я только и сидел весь день дома. Мы жили в посёлке, и, конечно, скучно было всё время сидеть в одной комнате.

Надя подошла ко мне, не вытерпев, и сказала:

— Давай ты наденешь что-нибудь моё? Тебя никто не знает, так что ничего такого.

Я смутился и отказался.

— Ничего, я тебе что-нибудь принесу, а там посмотрим, — хитро сказала Надя, и убежала к себе. Меня это насторожило, так как носить девчачью одежду я совершенно не хотел. Но Надя уже возвращалась с белой блузкой и чёрной широкой юбкой.

— Эй, а юбку-то зачем? — возмутился я. — У тебя нет штанов что-ли?

Надя порылась в своих вещах и достала коротенькие голубенькие шортики в ромашку.

— Вот, примеряй, — подала она их мне. — Только они всё равно очень тонкие и неудобные, лучше уж в нормальной юбке походить, честно тебе скажу.

— Да ну, ты что, — испугался я. — Меня же засмеют! Да и вообще, неудобо это...

— Кто тебя засмеёт? Никто и не поймёт, что ты мальчик, если будешь меня слушать и нормально оденешься. К тому же в юбке очень даже и удобно. А если так и будешь ходить непонятно в чём, то конечно засмеют. А лето ещё нескоро закончится.

Так как ходить непонятно как мне совсем не нравилось, то я бы даже согласился бы и на юбку, но говорить об этом Наде, да ещё и надевать при ней на себя её юбку, которую она носит, было бы слишком унизительно. Так что, покраснев, я отказался.

— Глупый, — сказала она. — Вот на мне нормальное платье, и я не страдаю ни от чего. Давай и ты одевайся.

Я вдруг испытал непонятное возбуждение от вида предлагаемой мне одежды, и тот факт, что Надя нормально к этому относилась, застваил меня задуматься.

В общем, я надел блузку и кое-как застегнулся. Надя критически на меня посмотрела.

— Ничего, но видно, что груди нет, — сказала она. — Сейчас исправим.

Она тут же достала белый лифчик из комода и протянула его мне. Я оторопел.

— Что это? И зачем он мне?

— Как зачем? Его все девочки носят! И ты надень, а то будут вопросы, зачем это мальчик надел женскую блузку. А так всем понятно, что у тебя грудь.

Надя вела себя вполне серьёзно и не смеялась надо мной, так что я немного попривык и уже спокойно относился к идее с таким переодеванием.

— Ну ладно, — осторожно сказал я.

Она помогла мне снять блузку и накинула бретельки на плечи. Потом помогла застегнуть лифчик на спине. После этого я снова надел её блузку.

Грудь тут же сковало резинкой.

— Эй, так же тяжелее дышать, — заметил я.

— Ничего, я его всё время ношу, — ответила девочка. — Привыкнешь и ты. А теперь — юбка.

После лифчика мне было уже всё равно, так что я безропотно влез в просторную юбку и застегнул её на молнию. Она довольно приятно обволокла мои ноги, чуть-чуть прикрыв голые колени.

— Так, лучше твои излишне волосатые ноги прикрыть колготками, — сказала Надя и достала упаковку тонких капроновых колготок из того же комода. — Держи.

Я тупо уставился на них, так что Надя, вздохнув, сама их закатала и помогла натянуть колготки на ноги. Они были сделаны из тончайшего телесного капрона, и очень сковывали мои ноги. Я смущённо сжал коленки, и посмотрел на подругу.

— Неэстетично, — отрезала Надя. — Вот, держи, — протянула она мне два белоснежных и невесомых воздушных комочка.

— Это что? — спросил я, недоумевая

— Так будет лучше, надевай.

Глупо было говорить, что я мальчик и не ношу белые гольфы, как маленькие школьницы-пятиклассницы, когда на мне уже был лифчик, телесные колготки и юбка с блузкой. Так что я безропотно надел их на себя, натянув почти до самых колен. Таким образом мы действительно закрыли мои ноги, и обнажены были лишь несколько сантиметров между гольфами и краешком юбочки.

Гольфы были очень девчачьими, ослепительно белыми и все в каких-то кружевных рисунках. Я стоял и мялся, не зная, что мне теперь делать в таком виде. Надя же, наоборот, выглядела довольной.

— Вот, теперь ты выглядишь, как нормальная девочка, немного скромная и довольно симпатичная, — с улыбкой сказала она, и я покраснел. — Думаю, мои туфельки будут тебе малы... — задумчиво проговорила она. — Может, дать тебе мои балетки? Хотя они тоже маленькие...

— А может, и так пойдёт? — робко посмотрел я на неё.

— Ты думаешь, я позволю тебе пачкать мои гольфы ходьбой по полу без обуви? — хмыкнула Надя. — К тому же, как ты будешь ходить по улице?

Наконец она извлекла пару чёрных туфелек-лодочек на среднем каблуке и дала их мне.

— Попробуй.

Я просунул в них ногу, которую тут же с силой зажало в туфлях. Было очень неудобно: во-первых туфли были очень открытые, а во-вторых, каблук был очень высок. Я медленно выпрямился, встав на каблуки. С непривычки меня очень шатало, и я боялся сделать даже один шаг.

— Будем учиться ходить в туфлях, — прокомментировала мои действия Надя. — Ты должна научиться легко порхать на них, как и любая девочка.

— Должен, вообще-то, — ответил я.

— Ну нет, это будет очень странно, если я буду называть тебя мужским именем при всех, когда на тебе моя юбочка, — отрезала Надя. — Так что ты теперь будешь... ну, например, Люсей, а чтобы ты не путался, я так буду тебя называть всегда, даже когда никого нет.

— Ну это уже перебор, тебе не кажется? — возмутился я.

— В чём перебор? Всё очень даже логично. Так что не спорь, Люся, лучше иди к зеркалу, и мы приведём тебя в порядок.

— Какой порядок?

— Ты выглядишь, как мальчик, который переоделся в девочку, хотя тебе и идут мои вещи. Хорошо, что у тебя не очень крупная фигура... Но теперь тебе нужно сделать соответствующую причёску и макияж.

— Макияж? Да... — я хотел возмутиться, но Надя махнула на меня рукой:

— Угомонись, ты мне уже надоела! Или ты хочешь, чтобы я всем твоим одноклассникам рассказала, как ты одевалась в мою одежду?

— Тебе никто не поверит! — возмутился я такой неожиданной наглости моей подруги, уже не замечая того, что она вновь обратилась ко мне в женском роде.

— Поверят, особенно если я тебя быстренько сфоткаю и всем покажу фотографию. Да я и не собираюсь так делать, только ты не спорь со мной пожалуйста, я же всё ради твоего блага делаю.

Угроза Нади на меня подействовала — действительно, я совсем неожиданно для себя оказался во власти этой девочки, так что стоило её слушаться.

У меня были довольно длинные светлые волосы, которые Надя быстро расчесала и собрала в два небольших хвостика.

— Так, посмотрим, что тут можно сделать... — задумалась она, и быстро заплела мне две коротенькие косички, закрепив их цветными резинками. Потом она подколола мне по краям волосы двумя заколками, и взялась за косметичку.

Достав из неё помаду, она подкрасила мне губы, затем карандашом подвела брови и стала подправлять какой-то кисточкой ресницы. Затем тенями подправила мои глаза. После этого Надя достала что-то вроде пудреницы и стала красить мне всё лицо, в особенности щёки.

— Ага, — довольно произнесла она. — И теперь — немного бижутерии.

Надя надела мне на палец маленькое колечко, застегнула на каждой руке по небольшому браслету и надела какие-то бусы на шею

Я чувствовал себя какой-то елкой, склонявшейся от тяжести украшений.

— Вот теперь, пожалуй, хватит, — сказала мне Надя. — Ну, красотка, любуйся! — и она подвела меня к зеркалу.

Из зеркала на меня смотрела девочка моего возраста, весьма симпатичная и очень растерянная. Более того, мне очень понравилась эта девушка, и я внезапно почувствовал напряжение у себя спереди под юбкой.

На лице девочки в зеркале появился изрядный румянец, и она смущённо потупила глазки. Я невольно отступился от зеркала и испуганно поглядел на Надю.

— Что, Люся, понравилось быть девочкой? — улыбнулась она, увидев моё смущение. — Как я тебя понимаю. Тем более что ты у меня настоящая красавица, так что на твоём месте я бы всё время бы носила эту одежду — она тебе идёт куда больше. А теперь пошли во двор!

Она бесцеремонно подхватила меня под ручку и поволокла за собой. Я застучал каблучками, едва лишь успевая переступать ногами, которые сковывал тонкий капрон. Юбка колыхалась от ветра, поглаживая мои непривычно голые ноги, а белые гольфы очень обтягивали голени. Белая блузка нежно ласкала моё тело, а лифчик уже не мешал моему дыханию. Я покачивался на каблуках, пытаясь не отстать от Нади.

— Стой, — попросил я. — Помедленнее, я боюсь упасть.

— Девочки не бояться упасть, даже если они идут на очень высоких каблуках. У тебя же каблук весьма средних размеров, обычно я ношу выше. Так что не жалуйся, Люся, а привыкай к своей новой одежде. Начнём наш урок. Пройдись по дорожке туда и обратно, при этом не особенно торопись. Старайся держать спину ровно, не сутулиться, при этом отставь попку назад и слегка покачивай ей в такт своим движениям — мальчикам это очень нравится!

— Мне-то не нужно нравиться мальчикам, — снова покраснел я.

— Как знать, может ты уже скоро сама будешь не прочь повстречаться с кем-нибудь из села, — улыбнулась Надя. — Но сначала ты должна будешь отработать свои манеры до безупречности. А после этого, при твоей-то внешности, ты вполне сможешь попользоваться успехом у местных кавалеров. Такая барышня многим придётся по вкусу, — и Надя внезапно ухватила мою юбку и потянула её наверх.

— Ай! — как-то совсем по девчачьи взвизгнул я, подпрыгнул на своих каблучках и стал обеими руками тянуть юбку вниз, пытаясь прикрыться.

— Наши мальчики любят такие игры, — снова улыбнулась девушка. — Так что будь осторожна. Они могут и ещё что-нибудь сделать, например ухватить тебя сзади, или схватить за резинку лифчика.

Я осторожно расправил юбку, и подтянул до колен съехавшие гольфы. Когда я распрямился, Надя вдруг выкинула вперёд руку и крепко взяла меня между ног. Я только охнул и весь прижался к ней.

Надя сильно сжимала мой член, который стоял и легко нащупывался через юбку и колготки.

— Какая у тебя крепкая пиписька. Так и знала, что тебе понравилось быть девочкой, — засмеялась Надя. — Кстати, ты знаешь, что девочки ходят в туалет всегда сидя, задирая юбку? Так что следи теперь за собой. И писю свою прикрывай лучше, а то могут найтись разные охотники её потрогать. — она отпустила меня.

К вечеру я уже легко ходил на каблуках, и для меня не составляло трудности ходить по всему саду, элегантно виляя попкой, как и учила Надя. Я научился наклоняться, так, чтобы юбка не задиралась и не были видны трусики, научился аккуратно и незаметно подтягивать сползавшие колготки и гольфы. Также довольно долго я учился правильно садиться, расправляя юбку, закидывать ногу на ногу и делать многие другие вещи, без которых девочки никак не могут обойтись.

Надя поручала мне многие домашние дела — приготовление пищи, уборку

Я был готов делать любые домашние дела, которые никогда не делал раньше, и стал очень аккуратен, стараясь не запачкать свою белую блузку или не порвать колготки.

Прошла неделя. Я уже очень привык к девчачьей одежде, и совсем её не смущался. Наоборот, мне стали нравится красивые юбки и блузки, кофточки Нади, которые она мне давала. Я стал носить её кружевные трусики, и уже сам мог аккуратно накраситься и переодеться, подбирая себе красивое платье или другой наряд. Лифчик мне уже тоже совсем не мешал, я очень ловко его сам застёгивал и носил под блузками.

Надя всё время обращалась ко мне, как к своей подружке Люсе, даже когда приходили её знакомые. Она познакомила меня со своим приятелем, Димой, и тот часто со мной гулял. Надя смеялась и говорила мне, что я ему нравлюсь, но я не слушал её и не верил. Мне нравилось с ним общаться, пускай он и думал, что я девочка Люся.

Но однажды, когда мы были одни в доме, Дима вдруг поцеловал меня в щёку. Я весь дернулся, и привскочил, а Дима обнял меня и рывком посадил к себе на коленки. Я повернулся к нему и хотел возмутиться, но он впился в мои губы и начал их целовать. У меня не было воздуха, и мне пришлось высунуть свой язык, сцепив его с Диминым, чтобы вдохнуть хоть чуть-чуть. Мы целовались, наверное, целую минуту, а когда он наконец оторвался, я обнаружил, что его рука гладит и ласкает мои оголившиеся из-под сползших гольф коленки, а моя рука обнимает его за шею. Я не знал, что мне делать, и был весь красный. Дима же поглаживал мои ножки, слегка задирая юбку, и прижимал меня к себе.

— Люся... Люсечка, милая... Какая же ты хорошая у меня... — проговорил он мне, и нежно поцеловал меня в ухо. Я снова чуть дёрнулся и так получилось, что прижался к нему.

— Ты согласна со мной встречаться, Люсечка? — проговорил он мне в самое ухо?

Я ничего не понимал, и, глядя на него, неожиданно для себя кивнул. Он снова погладил мои ножки, и я ощутил, как это здорово, что он меня к себе прижимает. Мне снова захотелось переживать эти ощущения, и я уже по-настоящему прижался к Диминому телу.

— Да, согласна, милый... — проговорила я.

Тогда он взял меня на руки и отнёс на диван. Я лежал, прижимаясь к нему, его рука гладила мою скованную юбкой попу и слегка сжимала ягодицы, от чего моё сердце радостно замирало.

Вдруг от взял мою руку и положил себе между ног. Я хотел её отдёрнуть, но он с силой прижал её и начал водить взад-вперёд. Я почувствовал рукой его член, стоявший колом от возбуждения. Дима быстро расстегнул штаны и оголил свой писюн, а затем резко сунул мне его в кулак.

Я растеряно сжимал его, не зная, что делать.

— Давай, Люсь, милая, хорошая моя... — ласково проговорил он мне, беря мою вторую руку и обжимая ей свои яйца.

Я осторожно начал дёргать его за них одной рукой, слегка подрачивая член другой, не зная, как быть дальше. Дима же громко постанывал и возбуждался, наконец, не выдержал, и, кинув меня животом на диван, стал задирать мою юбку.

— Ай, а, не надо, Дима! Димочка, не трогай меня! — закричал я. — Я ещё никогда этого не делала...

— Ты что, ещё целка что-ли? Тебя никто ещё не насаживал? — спросил Дима.

— Нет... — ответил я.

— Так ты ещё и члена-то не знаешь? Ладно, сегодня не буду портить такую ладную девку, оставлю твою целку на потом. Ну, тогда готовь хоть попу свою!

Конечно, мне не хотелось, чтобы он увидел, что там у меня под юбкой, и теперь уже готов был на всё, лишь бы он отстал.

Он резким движением раздвинул мне ноги, перекинул меня через своё колено и стянул колготки с чёрными тоненькими трусиками до самых гольф, чем окончательно меня обездвижил. Его огромный член тыкался мне между ног. Тогда я схватил его писю и запихнул себе в попу, расширившуюся от таких движний

Я громко застонал от боли, а он, не замечая, стал трахать меня, закрыв от блаженства глаза, одной руков похлопывая меня по голой попе, а другой взявшись за косички, с силой дёргая и насаживая меня на свой член. Я запрокинул голову и ничего не соображал, кроме чувства боли, стыда и унижения, от того, что меня взял, поимел, лишил девственности другой мальчик, как какую-то шлюшку. Однако я продолжал трахаться с ним, пока не почувствовал, что в мою попу льётся его горячая сперма.

Тогда он приподнял меня и бросил на пол. Затем он сел на диван, а рукой взялся за мои волосы, и уже без вопросов подвёл мою голову к своему члену. Он помахал пипином перед моим лицом, и неожиданно шлёпнул им по моим губам. Я вскрикнул и отшатнулся. Тогда он надавил, и его писька оказалась у меня во рту. Я жалобно посмотрел на Диму, и попытался издать какой-то звук, но он начал быстро двигать моей головой, заставляя сосать его член.

— Давай... возьми его за щеку...

Я уже послушно сосал Димин член, а из моих глаз текли слёзы. Член был толстым и упругим, он легко проскальзывал мне в рот, и я обсасывал его с разных сторон. Наконец, поток спермы прорвался из члена, и он ливанул мне в рот. Я стал давиться и отворачиваться, но немного пришлось проглотить. Тогда Дима стал водить писей по мне. Всё лицо залило спермой, часть попало на руки и блузку, юбку также всю закапало. Я лежал на полу, свернувшись, весь обконченный спермой, со спущенными колготками и оголённой попой, торчавшей из-под задраной юбки, откуда вытекала сперма, а Дима стоял надо мной.

— Мне понравилось тебя иметь, — сказал он мне. — Будешь моей девкой. Завтра я снова приду.

Он ушёл, а я встал и натянул на себя колготки с трусами, поправил юбку. Все гольфы были смяты и запачканы спермой, на лицо и волосы было страшно смотреть. Во рту был также вкус Диминого члена.

Тут зашла Надя, и удивлённо посмотрела на меня.

— Даа, — протянула она, — я не думала, что вы так быстро уйдёте от засосов до такого.

Мои слёзы смешались с тушью, и я жалобно заплакал от горя. Внезапно я ощутил себя по-настоящему девочкой, со всеми девичьими переживаниями и обидами, и стало горько от своей женской судьбы.

— Ничего, не плачь, милая, все девочки сосут, — утешала меня Надя. — Люсь, ты очень красивая девочка, а Дима — хороший парень. Вы будете вместе, и ничего страшного в этом нет.

— А если он меня бросит? Кому я такая нужна? — плаксиво спросил я.

— Не бросит, если ты ему так понравилась, — убеждённо ответила Надя. — Давай-ка лучше приведём тебя в порядок. Ты же хочешь и дальше нравиться Диме?

Я почувствовал, что несмотря на всё произошедшее, меня тянет к Диме, и я вновь хочу доставить ему удовольствие. Мне внезапно очень по-женски захотелось быть красивой и нарядной, чтобы привлекать мальчиков, в особенности — моего Диму. Этот мальчик стал моим... Теперь я принадлежу ему, и он будет заботиться обо мне, беззащитной девочке. Эта мысль была какой-то обыденной и простой, хотя она означала, что из-за той одежды, которую Надя почти насильно и с угрозами надела на меня, я окончательно стал девочкой, и думаю теперь, как и любая девушка моего возраста, мечтаю о красивых платьях и мальчиках.

— Да, — ответил я, утирая слёзы. — Может, мне надеть новое платье?

— Обязательно. И не только — мы сделаем тебе новую причёску; у тебя отросли волосы, и мы сможем сделать красивые кудри. Затем, думаю, я одолжу тебе свои новые туфли на высоком каблуке — они очень яркие и обязательно понравятся твоему молодому человеку. Ещё тебе сделаем маникюр, а губы накрасим поярче. Ноги же лучше тщательно выбрить, и надеть мою коротенькую юбочку, которую я ношу в школе — она очень хорошо подчеркнёт твои длинные и красивые ножки. Грех прятать их в такой длинной юбке. Под нею наденем тоненькие чулочки — то что нужно, и писе мешать не будет, и для Димы будет в попу проще.

Мы отправились к ней к комнату, и с этого момента я понял, что обратного пути нет, и девочка Люся — это моя судьба, так же как и Надины платья и юбки.