Коля и заслуженная артистка

Субботнее утро моросило в лицо мелким холодным дождиком. Начало ноября, та ещё погодка... В такой день хорошо поспать лишний часок, укутавшись тёплым одеялом. Потом лениво и сытно позавтракав, заниматься какими-то домашними делами, не показывая носа на улицу. Но Коля с приятелем, выскочив из трамвая на окраине города, уже шли по району частной застройки.

Помочь другу – святое дело! Генка пытался ухаживать за одной девушкой из знатной семьи и решил пригласить её на выставку молодых художников. Но Аня, которая училась в параллельном классе, в том, что касалось кавалеров, была под полным контролем матери, актрисы местного театра. Требовалось личное знакомство и разрешение. Геннадий юноша видный, но как многие интеллигенты нерешительный, решил, что с двумя сопровождающим Анечку непременно отпустят. Коля, конечно ни на какую выставку не пойдет – он в этом спектакле лишь актёр мизансцены.

Прикрывая краем капюшона от косого дождя, он в пол уха слушал Геннадия, который рассказывал про ту самую актрису. Коля не мог вспомнить её по фамилии, и лишь из вежливости делал заинтересованный вид. В молодости женщина якобы была очень популярна, играла в столичном театре и имела роли во множестве фильмов, но потом разругалась с какими-то влиятельными людьми и кинокарьеру её задвинули. Затем дела стали совсем плохи. Третьего её мужа, крупного бизнесмена, посадили за коррупцию. Почти все деньги ушли на адвокатов, с молотка ушла и недвижимость. Оставаться в столице и вести прежний образ жизни более было невозможно. Вернувшись в родной город, Елизавета Павловна, на последние деньги купила частный дом и устроилась в местную драму, где на её долю перепадали даже главные роли. В прочем жизнь шла своим чередом. Она имела любимую работу и смирившись с судьбой воспитывала красавицу дочь.

Коля слушая всё это, разумно полагал что романтичный приятель, в данном случае пытался прыгнуть выше своей головы. Он сын средней руки начальник, красавец и умница, но творческая элита это совсем другое... Избалованные они, артистки эти и дети их тоже.

Вот наконец нужный адрес и калитка с домофоном.

– Здравствуйте, мы... – успел произнести Гена, когда в динамике раздался щелчок.

– Заходите Геннадий, я в курсе! – оборвал его слегка недовольный женский голос. Электрозамок противно задребежал. Мокрая садовая дорожка, сквозь опавший сад привела их к крыльцу.

Дверь открыла ухоженная, лет сорока дама, в салатовом шелковом кимоно надетом очевидно на голое тело. На благородном, с отблесками былой ослепительной красоты лице, не было никакой косметики. В руке женщины был бокал с остатками красного вина.

– Аня ещё собирается. Проходите и давайте букет сюда! – деловито распорядилась она, толком не здороваясь с молодыми людьми и удалилась по коридору небрежно держа цветы в руках.

Цветы для артистов такая обыденность! Коля даже пожалел Гену, который так старательно выбирал их в цветочном магазине, намереваясь вручить их лично Ане. Внутри дома пахло особым сладким уютом исключительно женского жилища. Занавески с рюшами, мягкие подушки на стоящем в большой прихожей диванчике, батарея бутылочек, флакончиков и туб с косметикой на столике около зеркала. Приторное бабье царство.

– Геннадий это я полагаю, вы, молодой человек? – без предисловий обратилась она к высокому, одетому в костюм Гене сразу по возвращению, – А кто тогда, вы?

– Это мой друг, Николай! – поспешно ответил, за Колю юноша.

– Дон Ки-Хот значит, и его верный оруженосец Санчо Панса... А, я Елизавета Павловна.

– Мы в одном классе учимся, – подал голос Коля.

– Аня мне сообщила, что вас будет двое, – проговорила она, разглядывая Колю с ног до головы и строгим голосом, продолжила, – Вы раздевайтесь молодые люди и рассказывайте. Куда вы собрались ехать с моей дочерью, когда намерены вернуться и всё прочее... Я надеюсь вы на такси поедете?

Только теперь он узнал её! И пока Генка, подобострастно пересказывал план мероприятия, Коля украдкой разглядывал женщину. Она и вправду играла в нескольких фильмах и раньше была изумительной красавицей! Возраст конечно делал свое дело, прочертив на лице морщины и добавив дородности её фигуре. Но по-прежнему дама была крайне привлекательна! «Вот чёрт побери, бывает же! Никогда-бы не подумал, что познакомлюсь с ней лично...» – думал Коля, рассматривая очертания полных грудей, крутую линию бёдер и пальчики на ногах с идеальным педикюром, торчавшие из расшитых бисером домашних босоножек. Вдвойне странно для него было видеть актрису вот так по-простому, в домашней обстановке.

– Где же всё эти тапочки? Ведь было их десять пар! – недовольно оглядевшись проговорила Елизавета Павловна и встав на четвереньки, стала рыться, заглядывая под прихожую.

Её большая обтянутая тонким шелком кимоно попа, с бесстыдной откровенностью распавшись на две половинки торчала вверх. Коля, взирая сверху на картину, будившую его похотливое юношеское воображение, почувствовал в паху приятный позыв. Ему сразу вспомнилось приключение с такой-же зрелой дамой на свадьбе в конце августа. Член уже побывавший в женском лоне, ожил и вырос сразу на пару сантиметров. Многозначительно подмигнув Гене, он, однако обнаружил, что его друга филейная часть Аниной мамы совсем не волнует. Друг его, гордо отвернулся, предпочитая не смотреть на стоящую на четвереньках женщину.

– Аня! Где все тапочки для гостей? – прошарив рукой весь низ прихожей где стояла обувь, прокричала женщина.

Из комнаты раздался недовольный голос, – Мама! Ты же сама просила собрать их в один мешок, чтобы не валялись везде! Открой нижний ящик. Привет мальчики!

– Ах, господи! Вот, молодые люди, выбирайте себе по размеру и проходите в гостиную, – произнесла женщина, протягивая им набитый тапками пакет.

Коля вдруг заметил, что полы её кимоно после ползания под прихожей распахнулись больше чем того требуют приличия, на краткий миг открыв большие мясистые груди и даже пупырчатый краешек женского сока. Но в тот же момент, дама, поймав его взгляд, запахнулась красноречиво блеснув глазами. Чувствуя неловкость, он покраснел, ожидая дальнейшей реакции. Однако актриса, промолчав, окинула его с ног до головы задумчивым взглядом.

– Вам очень идёт этот свитер юноша! – опять произнесла она, то, что юноша меньше всего ожидал услышать, – Вам его, наверное, мама связала?

– Да, мама связала.

– Вы в нем похожи на юного мужественного геолога! У такого красивого мальчика, должна быть очень красивая мама...

Коля не нашелся что ответить и ещё гуще покраснел. Эта женщина умела льстить и заговаривать зубы! По правде говоря, он стеснялся этого простенького самосвязанного свитера и надевал его лишь для того чтобы порадовать мать. А сегодня, он натянул его под болоньевую ветровку для тепла, даже не планируя раздеваться. Пришли, забрали Аню и ушли, Генка с Аней, Коля домой, – примерно таким был их план. А тут друг «мужественный геолог»! Чувство собственного достоинства теперь распирало его изнутри.

– Может приготовить вам Николай и Геннадий бутерброды? Вы хотите есть мальчики? – опять сменила тему актриса.

– Мама!! Ну какие бутерброды! – опять прокричала Аня из комнаты, – Отстань пожалуйста от них! Мы сейчас уходим!

– Уходите вы или не уходите – это я здесь решаю! – властно произнесла женщина, – И не кричи пожалуйста на мать! – казалось через секунду они окончательно разругаются.

– Простите её, Елизавета Павловна! – дипломатично вмешался Гена, – Я на неё повлияю, чтобы она так больше с вами себя не вела.

– Очень надеюсь молодой человек... очень надеюсь... – обратила она наконец на него свое внимание, – А кем работает ваш папа?

– Мой папа, директор консервного комбината, – слегка смутившись неожиданному вопросу ответил Гена.

– Лучшей доли, в жизни, нам не на-а-до! Чем директор комбина-а-та! – пропела она на мотив мелодии из мультфильма «Бременские музыканты», явно издеваясь над Генкой. Теперь было заметно что с самого утра она слегка пьяна.

Почему она не привечала с иголочки одетого, интеллигентного Гену и благоволила ему, Коля понять решительно не мог! Наверное, тут играло роль что-то особое, женское... Так бывает у многих дам – уж если невзлюбила кого с первого взгляда, значит так тому и быть. И наоборот, этот странный феномен, тоже работал.

Коля уже знал, что женщин постарше, почему-то тянуло к нему как магнитом! Хамящие посетителям, дородные продавщицы продмагов, вдруг становились милыми и пристально, с материнской нежностью заглядывали ему в глаза. На прошлой неделе, будучи пойманным в трамвае без билета, он был по-тихому отпущен сорокалетней контролёршей, которая потихоньку шепнула ему на ухо: «Ай-яй-яй, юноша! Такой красавчик и зайцем ездите!»

Учительница химии и биологии Лилия Михайловна, сорокадвухлетняя миловидная дама, когда он в гордом одиночестве пришел переписывать контрольную, уселась рядом с ним, подсказывая как правильно вычислить массу веществ, чтобы они прореагировали без остатка. Время от времени она нежно поглаживала его по спине. Дама имела большую грудь, стройные ноги и до сих пор носила в школу довольно смелые юбки. Когда он в очередной раз, думая, что женщина смотрит в сторону, пялился в щель между партой и её бюстом на красивые, обтянутые нейлоном коленки, она ладонью развернула его голову. «Не туда Коля смотришь – в тетрадку смотри!» – ласково, но строго проговорила она. Когда они закончили, она прижала его к груди и Коле показалось что, вот-вот женщина поцелует его. Но она лишь проговорила:

– Ну вот Коленька! Видишь? Ты сам, все смог решить! Если хочешь лучше понимать химию и биологию, мы можем устроить для тебя дополнительные занятия. Приходи если хочешь ко мне домой! – глаза её смотрели на Колю с надеждой и какой-то материнской нежностью. Юноша вдруг ощутил, что от женщины исходят какие-то упругие волны сладостной энергии. По яичкам пробежала приятная холодная змейка. Про учительницу эту ходили всякие слухи

Коля вежливо отказался, сославшись на то, что будет поступать в ВУЗ где химия не нужна. В глазах Лилии Михайловны, читалось лёгкое разочарование и чудесное наваждение исчезло.

Когда они сидели в гостиной и Елизавета Павловна беседовала с молодыми людьми, порой задавая довольно каверзные вопросы, разница в её отношении к приятелям стала видна ещё больше. Неловко уместивший на краешке стула Генка, явно чувствовал себя не в своей тарелке, пытаясь выглядеть в глазах женщины, лучше, чем он был на самом деле. Коля же наоборот расслабился и отвечал на все вопросы женщины как есть. Разглядывая развешенные на стенках фотографии, где актриса играла свои роли и была в компании известных людей, он сравнивал их с оригиналом. Эта строгая женщина ему определённо нравилась!

Спустя минут двадцать, Анечка наконец появилась в гостиной во всей своей красе. Бежевых тонов платье и специально подобранные по цвету туфли и сумочка смотрелись на девушке потрясающе! Стройная блондинка, пожалуй, могла соперничать со соей матерью в молодости. Коля с облегчением подумал, что сейчас, зайдя за угол он наконец спокойно отправиться домой. Как хорошо, что ему не надо сопровождать эту пару в своём неказистом, связанном матерью свитере! Ему бы наверняка было неловко на художественной выставке. Смотря на Анечку, он испытывал скорее эстетическое удовольствие. Совсем другое дело, её мама...

– Ну мамочка, мы побежали! – объявила девушка.

– Подождите! Подождите молодые люди! Я вижу вас двое, а дочь у меня одна. Поэтому, вам Геннадий, я разрешаю ехать с Анечкой, на эту вашу, выставку. Но при одном условии!.. Николай остаётся тут и помогает мне разложить книги.

– Мама! Коля идёт с нами! Ну, какие книги?! – вмешалась Аня, – Они самого переезда, уже полгода лежат в подвале! Ты вспоминаешь про них каждые входные. И хватит пить по утрам вино!

– Не указывай матери, что ей делать! Сегодня, я решила всё перебрать и расставить по стеллажам, и Николай мне поможет! – с надрывом, настояла на своём актриса, – Правда, прекрасный юноша вы поможете мне?

Коля уже хотел по каким-то благовидным предлогом отказаться. Но красноречивый взгляд Генки, да и что греха таить, женская лесть, заставили его поменять решение. Ещё никто не называл его так романтично – прекрасный юноша!

– Хорошо, Елизавета Павловна, я помогу вам.

– Вы настоящий джентльмен Николай! Я всё-таки сделаю вам пару бутербродов и кофе. А вы идите, идите молодые люди! – небрежно махнула она рукой в сторону дочери и её ухажера, – Скатертью, как говориться дорога...

Надо было признать, что мать Ани всё больше волновала его воображение! Весь этот налёт аристократического гламура, хорошо поставленная речь, идеальная осанка и ещё вполне сохранившаяся фигура, делали её в глазах юноши неотразимой. А этот властно вздёрнутый подбородок, благородные черты лица и пронзительные зеленоватого оттенка глаза. Сейчас они были слегка затянуты хмельной поволокой, но он помнил, как они сверкали в её кинофильмах. И образ этой слегка обрюзгшей, но всё ещё привлекательной женщины, сразу преображался в его глазах до красавицы.

Пока женщина удалилась на кухню, притихшие Аня с Геной торопливо, оделись.

– Спасибо Коля, ты настоящий друг! – поблагодарила его Анечка и тихо с сочувствием посоветовала, – Ты поменьше поддавайся, а то моя мама тебя ещё ремонт во всей квартире попросит сделать! Ну всё, мы побежали...

Дверь за ними захлопнулась.

Уже через несколько минут Коля сидя на кухне уплетал вкуснейшие бутерброды с докторской колбасой. Не такой какой какая валяется на полках дешевых супермаркетов, а той что продаётся в фирменных мясных лавках по цене в два раза дороже. Елизавета Павловна по-матерински хлопотала вокруг него, делая ещё бутерброды и доставая из холодильника всякую еду. Наконец видя, что процесс насыщения юноши близиться к концу, она уселась напротив него наблюдая как он ест.

– Николай, я хочу предложить вам вина! Надеюсь вы не откажите даме, которая не желает пить одна?.. – наконец спросила она жеманным тоном.

– Но...

– Ни каких, но! Вот штопор, когда доедите, откройте вон ту бутылку. В уже достаточно взрослый юноша. Но на брудершафт с вами пить мы не будем. И не надейтесь! Нам ещё предстоит работа.

Доев последний бутерброд с каким-то французским сыром, Коля не без труда откупорил бутылку, на треть наполнив приготовленные Елизаветой Павловной бокалы. Звонко чокнувшись они отпили.

– Вы, наверное, одни с мамой живёте?

– Да, с мамой.

– Ну давайте ещё по глоточку и пойдёмте разбирать книги. А вино возьмём с собой!

Баулы с книгами были свалены в подвале, очевидно с самого переезда семьи в этот дом, полгода назад. Елизавета Павловна искренне любила читать, и работа предстояла немалая. Колиной задачей было, брать пыльные стопки, и поднимаясь по узкой крутой лестнице, приносить их в только что оборудованную библиотеку. Время от времени, когда книг накапливалось много, он помогал сортировать и расставлять их на стеллажи.

По мере того как заполнялись полки, бутылка вина напротив быстро пустела. Если называть вещи своими именами, Елизавета Павловна постепенно назюзюкивалась, под воспоминания, которые дарили ей книги.

– Вот, смотрите Николай! Это очень редкое издание с автографом самого автора. Он сделал его для меня, когда мы с первым мужем летали на книжную выставку в Рим. О, Боже как давно это было! Ещё в Советском Союзе... Я была совсем молода и в последний момент, нас не захотели выпускать из страны. Этот проклятый КГБ... Мужу пришлось использовать все свои связи. Давайте, мой мальчик, выпьем за воспоминания!

Ностальгические тосты, становились всё чаще и чаще. Пьянея женщина вела себя всё более развязно. Коля, зная какие злые шутки может творить с ним алкоголь, старался отпивать из своего бокала поменьше. Однако хмель постепенно забирал и его.

– Николай, а вам нравятся такие зрелые женщины, как я? – наконец спросила она его, встав пред сидящим перед стопкой книг юношей в полный рост, и взирая на него сверху. – Не нравятся? А если навести макияж? Что, уже старая, покрасить и выбросить? Да?

– Вы прекрасно выглядите Елизавета Павловна! Я бы если был постарше, обязательно стал бы ухаживать!

– А сейчас вам что мешает юноша? Ведь мы тут одни. Ухаживайте! Ах, что я говорю... Совсем с ума сошла старая кляча... Не слушайте меня мальчик, это всё вино...

Коля заметил, что в устремлённом на него взгляде Елизаветы Павловны произошла явная перемена. Вместо слегка хмельной, но добропорядочной женщины, в ней всё больше проявлялась развратная дама. Некоторое время, после неловкой сцены они молча трудились.

– Нет, нет, эти не сюда – на самый верх! Дайте я сама поставлю, – проговорила она, выхватывая у него какой-то двухтомник.

Пошатываясь стоя на стремянке, она с трудом дотянулась до полки под самым потолком. Кимоно на её груди натянулось, выскальзывая из-под пояса. Когда женщина спустилась назад, в приоткрывшейся щели, Коля вновь разглядел её слегка сморщенный коричневый сосок. Не в силах отвести взгляда от чудесного видения, он остолбенел, ощутив в яичках сильный спазм. Как будто кто-то нежно, но сильно сжал его тестикулы рукой.

– Что, нравиться? – проговорила женщина, не спеша запахивая полы.

– Я... я не хотел туда смотреть. Это как-то само собой получается... – промолвил Коля, смущаясь и краснея.

– Не хотел говоришь, посмотреть? – насмешливо проговорила женщина, хрипловатым голосом, – Вот только не надо мне врать! Хочешь увидеть мои сиськи ещё раз? Закрой глаза!

Коля послушно прикрыл веки и открыл их только когда Елизавета Павловна дала на то разрешение. Женщина стояла по пояс голой, демонстрируя полуобвисшие груди, большими светло-коричневыми соками, один из которых буквально на глазах съеживался. Довольно большой белый живот и жирок на боках, шрам от удалённого аппендикса и растяжки от родов, придавали картине животный натурализм. Запахло ароматом зрелого женского тела. По всему было видно, что когда-то, в молодости, эта женщина обладала просто божественной красотой! Но и сейчас Елизавета Павловна, была прекрасна в своей выставленной напоказ, отчаянной наготе.

– Нравиться тебе сорокалетняя баба, щенок? Отвечай!! – повысила она на него голос.

– Да, нравятся... – ответил Коля, не в силах оторвать взгляд от женского тела.

– А у тебя уже что-то было с тётеньками, а, мальчик? Расскажи-ка мне... Жуть как люблю всякие такие истории!..

– Уже было. Когда мы на свадьбу с мамой ездили*, в кемпинг. Я ночью с одной женщиной в одном домике оказался...

– И что? У вас там всё получилось?

– Да.

– А я тебя сразу вычислила мальчишка-блядунишка! Ты думаешь я не вижу, как ты на меня исподтишка поглядываешь? И как она тебя совратила? Красивая хоть была?

– Красивая. Она тоже передо мной разделась... – пробормотал Коля, поднимая глаза на обнаженную женскую грудь и одновременно ещё больше краснея от неловкости.

– Думаешь, тебе и тут что-то перепадёт? Ошибаешься мальчик! Я порядочная, в отличии от некоторых женщина... Посмотрел и сейчас домой пойдёшь! Ясно?!.

– Ясно... – пробормотал Коля, опуская глаза.

Настроение Елизаветы Павловны вдруг резко изменилось, как это часто бывает у подвыпивших женщин. Обида на всех воспользовавшихся и обманувших её мужчин вдруг захлестнула разум. Проклятые кобели! Но ведь пред ней совсем мальчик, ровесник её дочери... Да какая разница?.. И он станет таким же... Надо срочно выгнать его, пока между ними ещё ничего не произошло!

Коля вдруг ощутил себя побитым щенком. Похоже женщина решила над ним поиздеваться! Сейчас она запахнёт назад полы кимоно, и он подвергнется новым насмешкам. Но что, если?.. Вдруг юноша почувствовал, что в голове его помутилось. Сейчас или никогда.

В следующий момент, плюхнувшись перед Елизаветой Павловной на колени, он одним движением стянул с её бедер шелковые штаны вместе с трусами и уткнувшись носом в волосатый треугольник, лизнул языком снизу, а затем обхватив женщину за мягкие ягодицы более настойчиво, протиснул язык в пахнущие женской мочой складки. Нежные врата половых губ разомкнувшись пропустили его, во влажное преддверие женского лона.

От неожиданности, Елизавета Павловна всем телом вздрогнула, глубоко втягивая ртом воздух.

— А-а-а-ах!.. Что ты делаешь мальчишка!.. Ах-х-х!.. Коленька... Мальчик мой... А-а-а-ах! Что ты делаешь, дурашка?..

Рука её легла на затылок юноши, ещё сильнее вдавливая его лицо в свою промежность. Ноги слегка разошлись, давая Колиному языку проникнуть в глубь женского соцветия.

Впервые ощущая солоновато-терпкий вкус женского влагалища неопытный казанова действовал по наитию. Жёсткие завитки волос, лезли в ноздри. Но увлеченному новым, захватывающим приключением Коле это совсем не мешало. Он давно жаждал продегустировать этот изысканный деликатес и теперь не мог оторваться, буквально присосавшись к пизде Елизаветы Павловны. Тело женщины содрогалось в спонтанных судорогах, а разум был парализован чудесным воспоминанием.

Это было, пожалуй, самым романтическим, из того что случалось с ней в этой жизни! Свободный день после кинофестиваля во Франции. Маленький отель. Открытое настежь окно. Ласковый ветер с гор, треплет не задернутый тюль. Около неё, на белоснежных простынях рассыпан благоухающий букет бордовых роз. Юный и пылкий француз Жюль, задрав её юбку и отодвинув трусики, впился губами в киску. Тело тогда ещё совсем молодой, прекрасной актрисы, с закатившимися от страсти глазами, бьётся в последних перед подступающим оргазмом муках. Искаженный гримасами сладкой муки рот, ловит воздух.

Сколько ей тогда было? Наверное, двадцать три. А он, сын одного известного магната, был совсем ещё мальчишкой. Тогда, в тихом горном отеле, они провели три чудесных дня, почти не вылезая из постели. Финал оказался по-киношному драматичен. Француз оказался помолвлен. Он уже хотел отказаться от свадьбы и женится на русской актрисе! Но в этом деле были замешаны интересы его аристократической семьи и большие деньги. В дело включилась полиция и частные детективы, нанятые родителями юноши. Обманным образом, ей аннулировали визу и депортировали из страны.

Тогда и сейчас... Она была молода, прекрасна и неопытна. Казалось всё только начинается. Весь мир будет у её ног! Но этот мир оказался жестоким местом. И вот он, очередного акт спектакля под названием жизнь... Она, сорокалетняя актриса заштатного областного театра, совращает какого-то мальчишку. И ей почему-то совсем не стыдно!

– Х-ха, х-ха... Коленька!.. Миленький... пойдём в спальню!.. Ах-х! – прошептала она, с трудом отрывая лицо юноши от своей потёкшей как спелая дыня вагины.

Уже через минуту, она помогала ему содрать с себя остатки одежды. Потом раздвинув ноги, завалила мальчишку на себя. Неожиданно большой и твёрдый член, вошел в её влагалище как клинок в ножны, упершись головкой в шейку матки.

Следующие пару минут они отчаянно трахались. Мускулистые юношеские ягодицы, словно отбойный молоток раскачивали, утонувшее в мягкой перине тело зрелой женщины. Её большие, уже превратившиеся в мягкий студень груди, перекатывались по грудной клетке, подлетая верх. Тишина дамской спальни, впервые за долгое время наполнилась, сдавленными пыхтением, чувственными вскриками и шлепками соприкасающихся в неумолимом ритме тел.

Наконец тело юноши, на мгновение прогнувшись в финальном спазме, забилось в оргастической дрожи, демонстрируя картину достойную анатомического театра. Содержимое молодых яичек, со скоростью курьерского поезда покидало организм, наполняя женское влагалище теплотой молодого семени. Изо рта Коли вырвался сдавленный, похожий на рычание стон.

– М-м-м! У-у-у-у!!

Елизавета Павловна, тоже едва не достигла оргазма. Но это не важно... Сегодня она ещё не раз получит свое с этим мальчиком! Так просто он от неё не отделается.

Лишь одна мысль на мгновение омрачила краешек её сознания... Она не предохранялась... Хотя, что за глупости! Ей сороковник – какая к чёрту беременность? С сидящим теперь в тюрьме мужем, они в течении последних пяти лет, регулярно и безуспешно пытались зачать ребёнка. Он хотел себе сына, но всё безуспешно. Значит уже не судьба...

Вскоре, обездвиженные тела зрелой дамы и её молодого любовника в художественном беспорядке лежали на широкой поверхности двуспальной кровати. Оба они неподвижно смотрели в потолок. Промеж раздвинутых ног, из половой щели Елизаветы Павловны, на иссини-былые простыни, стекал мутный поток юношеского семени. Член Коли ещё по инерции стоял, как это бывает у молодых, сильных в интимном плане юношей. Опустошенные яички тихо ныли, от того что кончил он чрезвычайно энергично.

– Ну что понравилось, с сорокалетней тёткой? – наконец прервала молчание Елизавета Павловна.

– Ага, – лаконично отозвался Коля, по-прежнему глядя в потолок.

– Что значит, ага? – слегка возмущенно проговорила женщина, – Ты бы знал, мальчик, какие за мной ухаживали мужчины! И народные артисты, и режиссёры известные, и певцы, и композиторы, и политики. И будем говорить откровенно, многие в этой пизде побывали! А многим я в этом удовольствии отказала... Так что цените юноша!

– Вы мне очень нравитесь Елизавета Павловна! И как женщина и как актриса... Я и мечтать не мог, что... – проговорил Коля, осознав свою оплошность.

– Та-ак, молодой человек! Это уже лучше... Учимся говорить дамам комплименты... Даже после того как всё уже произошло и ничего больше не хочется. Так ведь?

– Простите, Елизавета Павловна... Я как-то невежливо ответил...

– У тебя есть шанс, искупить свою вину мой юный друг! Сначала сходи на кухню, там в серванте стоит бутылочка красного французского вина и бокалы. Штопор ты знаешь где. Возьмёшь в шкафу справа большую пиалу для фруктов, положи туда виноград, персики, хурму, ну в общем всё что найдешь. Тоненько порежь сыра и бастурмы – они в холодильнике. Ты всё понял?..

– Да, всё понял, – ответил Коля, соскакивая с кровати.

На всё про всё, у него ушло минут десть, а то и больше! Найти всё нужное на большой незнакомой кухне, тот ещё квест. К тому-же способностями к сервировке блюд, Коля не обладал. Но всё же понимал, что раскладывать фрукты из закуски, для постельных забав с такой шикарной дамой надо красиво.

Когда через время, он появился в спальне нагруженный снедью, Елизавета Павловна встретила его изучающим, томным взглядом карих глаз. Женщина расположилась полулежа, на прислонённых к пинке кровати подушках, покуривая ментоловую сигарету. Ноги её были широко раздвинуты, бесстыдно демонстрируя юноше, розовую раковину вагины, окруженную зарослями жесткого черного кустарника. Женщина была приверженицей естественности, и лишь следила за тем чтобы растительность в интимной части, была похожа на ухоженный сад, а не на джунгли. А кому не нравиться – пошли вон! Она единственная хозяйка своего естества.

Невольно Коля залюбовался картиной, этой прекрасной, знающей себе цену зрелой женщины. Понял, как ему, простому юноше из небогатой семьи, повезло, находиться с ней в одной спальне. Стоя голым с руками занятыми фруктами и вином, он почувствовал, как его член, снова медленно встаёт. Дама уже успела принять душ и розовые, слегка раздвинутые лепестки её половых губ светились чистотой.

– О! Твой друг опять готов действовать?.. – отреагировала на его эрекцию Елизавета Павловна, – Но он нам сейчас не понадобиться. Не стой Николай как истукан... Поставь всё на столик и идите ко мне, мой мальчик...

Едва не уронив всё содержимое своих рук, на стеклянный столик дизайнерской работы, с колёсиками, он заполз на широкую кровать, уже догадываясь что ему предстоит.

– Ты кажется любишь доставлять женским писькам удовольствие, своим языком, Коля? Сейчас у тебя будет возможность получить ценный опыт. Я тебе подскажу, что и как делать. Ты согласен мой мальчик, доставить тёте Елизавете это удовольствие?

– Я готов! – проговорил Коля, придвигая лицо к её вагине и чувствуя губами исходящее от неё тепло.

– Не так быстро, молодой человек! Прежде чем джентльмены делают это своим дамам, они подкладывают им что-нибудь под попу. И самому ведь удобнее будет!.. – произнесла она, укладываясь поудобнее и протягивая Коле подушку, – И вообще, я рекомендую вам не торопиться, а слушать меня внимательно. У тебя судя по всему, в этом деле хорошие задатки. Но если, тебя Коленька вовремя в этом вопросе не образовать, ты привыкнешь всё делать неправильно! Знаешь, кто делает куни, лучше всего?

– Наверное какие-нибудь опытные казановы итальянцы или французы?

– Эти тоже бывают хороши... Но лучше всего, это обычно делают женщины. Но вы молодой человек, тоже можете научиться делать это почти также хорошо.

Спустя мгновения необычный урок начался. Продемонстрировав Коле зёрнышко клитора, Елизавета Павловна подробно объяснила, что с ним надо делать. Гладя старательно лижущего Колю по голове, она время от времени поправляла его, уча слушать язык тела партнёрши. Время от времени переключать внимание, вводя язык во влагалище и лаская губами половые губы и потом снова возвращаться к отдохнувшему от стимуляции клитору, даря женщине новые сладкие ощущения.

Стоны и всхлипы всё чаще срывались с губ зрелой дамы. Тело её пронзали спонтанные судороги. То нежно поглаживая юношу по голове, то почти изо всей силы прижимая его ко влажному рту своей мохнатой вагины, Елизавета Павловна руководила процессом. Что и говорить, своим талантливым учеником она была довольна! Коля старался как мог, то проникая языком в солоноватую пещеру влагалища, то нежно как мотылёк, лаская еле ощутимое зёрнышко клитора. Полагаясь более на реакцию женского тела, чем на слова Елизаветы Павловны, он с первого момента пытался импровизировать, принося женщине даже больше сладких переживаний, чем она рассчитывала.

– Ах-х! Ах-х! А-а-а! А-а-а! Правее... Правее мой мальчик!.. А! А! А! А! А! Ой, мамочки! Ой!.. А теперь чуть ниже миленький... язычком в письку... Я так не могу... Мне отдохнуть надо.

Ах, как хорошо! Ах-х!

Дело быстро двигалось к концу, и глаза женщины затянула поволока приближающегося финала. Наконец вжав лицо юноши в свою истекающую соками вагину, Елизавета Павловна взвыла и затряслась всем телом. Коля продолжавший старательно лизать языком клитор, почувствовал на затылке острые женские ногти. Неожиданно лицо его обдало фонтанчиком тёплой жидкости.

– У-у-у-у!! У-у-у-у-у!!

Уже давно она не кончала, так сладко и остро! Потеряв на секунды сознание, Елизавета Павловна воспарила в райские выси неудержимого женского оргазма. А потом стала медленно опускаться на землю, постепенно обретая разум.

– Ну всё Коленька!.. Всё миленький... – произнесла она, нежно отталкивая его лицо от своей вагины.

Коля был несколько испуган бурным как торнадо пароксизмом женщины! Но одновременно он чувствовал гордость. Подрагивая всем телом, она теперь устремила невидящий взгляд в потолок. Между раздвинутых ног, розовел влажный рот, получившей разрядку вагины.

– Коля, попить принеси... Не вина... воды принеси. Там в холодильнике минералка есть, – тихо попросила она, немного очнувшись от транса.

Когда юноша вернулся, и женщина напилась, жадно припав губами к стакану с шипучкой, они минут пятнадцать разговаривали, лёжа на кровати. Теперь Коля не ощущал никакой скованности в общении с женщиной. Наоборот, перед ним была подруга, только на двадцать с лишним лет старше него. Хмель у Елизаветы Павловны почти прошел, и она оказалась интересной собеседницей.

Коля и ожидать не мог, что, совокупившись с ним, сорокалетняя женщина будет вспоминать свою молодость, школьные годы. Они рассказывали друг другу забавные случаи и вместе смеялись. Очень быстро эти разговоры перешли в ласки и поцелуи. Член у Коли стоял как стальной стержень.

– А кто ещё из зрелых женщин тебе нравиться Коля? Расскажи мне мальчик! Это меня возбуждает! Я хочу нравиться таким как ты, мальчишкам-шалунишкам.

– Вы мне нравитесь Елизавета Павловна!

– Это само собой Коленька! Но мы с тобой только сегодня познакомились. А я хочу знать на кого ты, вот это самое делаешь! А? – произнесла она, делая рукой характерные ритмичные движения свернув пальцы в трубочку.

– Ирина Алфёрова нравиться...

– Ирочка? Она красивая! Я с ней хорошо знакома. Хотел бы сделать с тётей Ирой шлёп-шлёп? Признавшаяся негодник?

– Ну я... – почему-то вдруг застеснялся, столь откровенного разговора, Коля.

– Представляешь сама голая Ирина Алфёрова лежит в постели и раздвигает перед тобой ноги? Говорит: «Коленька, войди в меня!». А глаза у неё такие красивые, красивые...

Коля ничего не ответил, потому что разговаривать с одной актрисой, про то как он будет трахать другую, было уже слишком. Но Елизавета Павловна не унималась.

– Ну ладно, оставим Ирочку в покое... а, девушки одноклассницы тебе нравятся или только тёти постарше? Вот, например, моя Анечка?

– Мне постарше женщины нравятся.

– На тётенек-мамочек значит запал мальчик? Такое бывает! Особенно если один с мамой живёшь. А мама твоя тебе нравиться как женщина? Скажи мне честно Коля.

– Я не хочу от таком говорить... – пробурчал Коля, отстраняясь от неё.

– Такое значит слишком для тебя мальчик... А, ты знаешь, что в некоторых районах Италии, принято, что с плотской любовью юношей впервые знакомят их матери? Таковы традиции. Никто конечно этого не афиширует, – прошептала Елизавета Павловна на ухо юноше, привлекая его к себе, – Мне об этом один итальянский актёр рассказал, когда мы... Ну, ты понимаешь, чем мы с ним занимались...

– Кто же мне такое расскажет? Кроме вас, конечно...

– Ах, прости меня мой мальчик..., наверное, я пошлая, развратная!.. А вот хочу говорить пошлости и буду! Училка ваша литературы, Марь Ивановна, пусть в вас разумное, доброе, вечное сеет. А я буду учить тебя Коля жизни как она есть!

– Спасибо, Елизавета Павловна, – Коля не нашелся сделать ничего лучше, как некоторым сарказмом в голосе, поблагодарить её. После начатого недавно разговора, он чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Эти фантазии... это и вправду было слишком!

– Ну ладно, ладно мальчик! Не отстраняйся от меня, – пошла на попятную актриса. – Я и впрямь слишком разошлась. Всегда хотела иметь мальчика, сына. Но видать не судьба!.. Ты меня простишь?

– Конечно Елизавета Павловна. Только давайте больше не будем говорить про это...

– Хорошо мой мальчик! Твоя великовозрастная любовница, больше не будет рассказывать тебе настолько пошлые сказки, чтобы ты краснел. А у меня предложение! Давай поиграем в игру?

– В какую? – оживился Коля.

– В прятки! Ты закроешь глаза и будешь считать до тридцати. А я спрячусь в доме. Где ты меня найдёшь меня голую, там мы и будем любить друг друга! Идёт?

– Идёт! – ответил Коля, закрывая глаза.

Некоторое время считая в слух, он слышал, шаги женщины, спускающейся по деревянной лестнице на первый этаж. Свои роскошные, расшитые босоножки она всё же надела. Представив Елизавету Павловну полностью обнаженной, только в этих босоножках, прячущейся от него где-нибудь в платяном шкафу, он ещё больше возбудился. Спустя минуту, голый, со стоячим членом юноша, соскочив с постели пошел на поиски добычи.

Охотничий азарт и половое возбуждение превратили его в чуткого следопыта. Однако не тут-то было! Женщина хорошо спряталась и обшаривая комнату за комнатой, он долго не мог её обнаружить. После всех этих разговоров, воображение его разыгралось! А ведь со взрослыми тётками, действительно интересно! Чем водить по выставке задающуюся неприступную Аню, куда лучше поиграть в прятки с её прекрасной мамой. Вот только где она? Его член уже начинает болеть от возбуждения и требует разрядки.

Наконец Коля обнаружил Елизавету Павловну, стоящей за занавеской в прихожей. Он везде искал расшитые её бисером босоножки, но женщина сняла их, поставив на подоконник. Поэтому он пропустил её в первый раз! А может она успела перепрятаться? Тихо отодвинув шторы, он обнаружил её голое, тело со сморщенными от возбужденного ожидания сосками.

– Ой, Коленька!.. Ты не меня случайно искал? – спросила она, театрально округлив глаза.

Последовавший за этим половой акт, был жарким и скоротечным! Завалив Елизавету Павловну, прямо на большой стол и раздвинув тяжелые ноги, юноша без предисловий вошел окаменевшим членом в женское лоно. Ритмичный стук, слился с тяжелым дыханием любовников и протяжными женскими стонами. Со стола, на паркетный пол от вибрации с грохотом падали какие-то предметы. Но сорокалетней даме и её юному любовнику было всё равно! Войдя в какой-то исступлённый раж, они превратились в единый, трахательный механизм.

Не прошло и пары минут, как Коля, со стоном в очередной раз разрядился в лоно женщины. Насладившись, острыми оргастическим спазмами и туго сжимавшими его член мышцами женского влагалища, юноша наконец отошел от стола. Уже во второй раз за сегодняшний день, он наблюдал эту завораживающую картину. Из разверзнутого розового рта вагины, на дорогой восточный ковер, капало его семя. Перед ним, в неприличной позе, на столе лежала прекрасная женщина, известная актриса. Разве мог он представить себе такое? Наверное, это сон...

Елизавета Павловна лежала, широко раскинув руки. Несмотря на скоротечность акта, она тоже успела получить оргазм! Мысли приходящей в себя женщины, были слегка тревожными. Она давно такого не испытывала. Так ведь можно и влюбиться в этого сладкого, годящегося ей в сыновья мальчика! А что потом? Что с этим делать? Как жаль, что у неё нет сына... Нет, конечно ничего такого, она бы себе не позволила! Она просто любила бы его, ухаживала за ним, как за самым милым сердцу мужчиной.

Наконец придя в себя, она села, а затем спрыгнув на ковер, посмотрела учинённый вокруг разгром. Слава богу, дорогая китайская ваза, так и осталась стоять на поверхности стола.

– Коля! Мы должны навести тут порядок! – произнесла она неожиданно будничным голосом домохозяйки.

В следующие пять минут, голая сорокалетняя женщина и такой же голый молодой человек, ползая по полу собирали, рассыпавшиеся безделушки. Последним делом, Елизавета Павловна, принеся из кухни тряпку, затёрла на ковре маслянистые пятна юношеской спермы. Свою пизду, она привела в порядок промокнув её как следует бумажным полотенцем.

– Давай пообедаем, мой мальчик! Ты не против? – как ни в чём не бывало, произнесла полностью обнаженная, в одних босоножках женщина, – Я вчера приготовила фаршированные перцы. А ещё есть суп из грибов и домашнее лечо. Я люблю готовить! Это после театра, моё второе любимое занятие и у меня хорошо получается, – похвасталась она.

– Я очень хочу есть! – воскликнул Коля. Пока они раскладывали книги и занимались сексом, прошло уже как минимум три с половиной часа.

– Ну вот и отлично. Ты не против, если я накрою по-домашнему, на кухне? – спросила Елизавета Павловна с заботливыми материнскими интонациями в голосе.

– Да, я всегда на кухне ем... – ответил он, невольно вспоминая их матерью небогатую двухкомнатную квартиру.

Облаченная на голое тело в передник Елизавета Павловна, которая хлопотал у плиты, смотрелась очень пикантно. Поглядывая на её массивные ягодицы, стройные ноги и слегка полноватую талию, Коля теперь получал эстетическое удовольствие. Только что повторно кончивший член, словно отдыхающая после охоты змея, мирно покоился на его ляжке. Какие же всё-таки прекрасные создания женщины! Можно заниматься с ними любовью, а можно вот так, просто любоваться прекрасными формами. Всё это конечно, до тех пор, пока не начнут вредничать. Выдвигать свои требования...

– Вот Коленька, кушай! Мужчина должен хорошо питаться чтобы быть сильным! – проговорила Елизавета Павловна, ставя перед ним дымящуюся тарелку с супом, – Хлеб бери! Вон там если хочешь сметана и хрен. Клади не стесняйся!

Сама она, тоже налив супа, уселась вместе с ним. Всё это было похоже на милый семейный обед. Суп и в правду был отменным! И перцы, и подливка, и шоколадный пудинг на десерт

Наевшись до отвала, Коля от души поблагодарил женщину.

– Тебе понравилось Коленька? Правда? Я очень рада!

– Правда очень вкусно! Я не вру!

– Ну что мальчик..., пойдем снова в спальню? Есть там ещё у тебя порох в пороховницах?

– Конечно есть! А Аня с Геной не вернуться? – спросил он, глянув на часы, – И с книгами что? Что мы им скажем?

– Я думаю часок у нас ещё есть. А с книгами, что-нибудь придумаем. Я скажу, что один стеллаж был плохо собран и ты его чинил, поэтому мы не успели. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Коля.

Через пару минут они вернулись в спальню, забравшись в постель. Елизавета Павловна, потянулась к члену юноши, и он ощутил, как её нежна рука, начала туда-сюда оттягивать крайнюю плоть.

– Ты не против Коленька, если я вначале сделаю тебе минет? Это, поверь, я умею делать ничуть не хуже, чем готовить!

Не ожидая ответа юноши, она, наклонившись над его членом, нежно втянула его размякшую головку в рот. Сразу стало очень приятно! Стараясь не пропустить ни одного мгновения, изысканного удовольствия, Коля с глубоким вздохом устремил взгляд в потолок. Умелый язык женщины, буквально в секунды, возродил его орган к жизни.

Умение хорошо сосать – один из важнейших навыков, которыми должна овладеть драматическая актриса! Об этом Елизавета Павловна знала не понаслышке. Иначе никаких тебе главных ролей. Никакого успеха. А чуть заартачишься и вся карьера может пойти насмарку. Об этом она тоже в своей жизни узнала. Жаль, что слишком поздно! Полагая что таланта и уже заработанной любви зрителей вполне достаточно. Гордыня и наивность! Да на каждую приличную роль, готовы претендовать с десяток актрис! А люди, от которых всё зависит, в вопросах оральных удовольствий, крайне привередливы и избалованы. И ладно какой-то там режиссёр... Существуют всесильные продюсеры и спонсоры кинопроизводства, которые также хотят принять участие в кастинге на их фильмы. Даже в театре, претендентки на роли должны быть готовы к определённой конкуренции.

Только на прошлой неделе, они с давней подругой по театральному училищу обсуждали одну из актрис, из мелодраматических сериалов. Она играла то учительницу, то доктора, то просто кассиршу в супермаркете. Но главным в сюжете, было то, что красивая и очень правильная, почти святая женщина возраста «последний шанс», наконец находит любовь какого-то богатого бизнесмена. В конце жениться на ней, усыновляет детей, и они начинают безбедно жить в огромном доме. Да, сейчас эта актриса уже что называется «вышла в серию», и зрители жаждут увидеть на экранах красивую и умную женщину с нелёгкой судьбой, которая как им кажется так похожа, на их собственную. Знали-бы разведёнки, утирающие слёзы, как она получает эти роли...

Не трудно догадаться, что искусством минета Елизавета Павловна владела превосходно! Главное тут не перестараться! Она бы с удовольствием ощутила-бы как этот мальчик кончает ей в рот, но ещё сильнее ещё, хотя-бы раз трахнуться с ним. Какая жалость, что завтра она уезжает на трёхмесячные гастроли в другой город. А ведь они могли-бы хоть иногда видится!

Достаточно, помучив юношу, но держа его состояние подальше от эякуляции, она решила начать финальный акт, сегодняшней пьесы. Вынув изо рта член пребывающего в сладких муках Коли, женщина встала посреди кровати на четвереньки, сильно прогнув талию и выставив на показ юноши все свои прелести.

– Ну давай мой милый! Войди в меня ещё раз!

Колю не надо был просить два раза!

– А может забомбим мне ещё одного мальчика? Такого же симпатичного как ты... Я всегда мечтала иметь мальчика! – озорно проговорила она, ещё сильнее выставляя пизду, на встречу его члену.

Юноша, мягко вошел детородным органом в её скользкую пещеру. Упругие стенки влагалища, заключили его инструмент в свои ласковые тиски. Елизавета Павловна хоть и рожала, но сделала себе пластику влагалища. Регулярно выполняя упражнения для тренировки интимных мышц, она теперь наслаждалась тем что силой своей норки, могла поспорить с любой девочкой. Да второкурсницам театрального института, до неё как до главной роли в фильме «Унесённых ветром» 1939 года!

Медленно раскачиваясь, они входили с Колей в общий ритм. Желая продлить удовольствие, она пока не сжимала свою киску слишком сильно. Пусть мальчик поскользит в этом сливочном креме, упираясь головкой в шейку матки. Пусть полюбуется сверху, на стоящую раком тётю, годящуюся ему в матери! Не всегда ведь, такие тёти дают себя чпокать юным мальчикам.

Пизда её смачно чавкала, принимая в себя молодого крепкого гостя. Постепенно шлепки соприкасающихся тел и вздохи любовников наполнили тишину спальни, неповторимым набором звуков, сопровождающих горячую, животную еблю.

Коля войдя в раж, словно заведённый вгонял член в сколькую вагину, стоящей на четвереньках женщины. Спальню оглашали громкие телесные шлепки и женские стоны.

– А! А! А! А-а-а-а! – глаза женщины закатились и издав протяжный стон, она затряслась всем телом.

Кончила – понял Коля. Сквозь подступающую звенящую сладость, он почувствовал, как мышцы её влагалища, сжали и судорожно обхватили его член. Еще мгновение и ломающийся юношеский голос, слился в унисон с женским. Его эякулирующий член закачивал в женское лоно, плевки теплого живородящего семени, напрочь опустошая сведённые судорогой яички. Как коротки эти сладостные мгновения!

Едва кончив в женщину, он вдруг почувствовал беспокойство. В доме явно кто-то был! Прислушавшись он распознал шаги, а потом прозвучал и голос.

– Мама! Ты где? Я уже вернулась!

В мгновение ока, слетев с кровати, Елизавета Павловна накинула на плечи халат.

– Я тут доченька! Сейчас спущусь! – пропела она, слегка срывающимся голосом, и жарким шепотом обратилась к Коле, – Одевайся быстро! Я её отвлеку на кухне, а ты спустишься и будешь складывать книги в библиотеке! Понял меня?

В глазах женщины читался неподдельный ужас. Однако она была хорошей актрисой и выскакивая в дверь, уже имела на лице выражение заботливой матери, встречающей дочь со свидания.

Натянув на себя одежду, Коля ступая как можно осторожнее спустился по лестнице, уже через минуту он был в библиотеке. Краем уха он слышал, как Анечка на кухне жалуется матери, что Геннадий оказался совсем не тем кавалером, которого она желала. «Ну и прекрасно! Да кому ты нужна, фифа распрекрасная? Денег на тебя не напасёшься», – подумал Коля с некоторым злорадством.

В следующий момент, он понял, как близки они были с Елизаветой Павловной от провала! Прямо посередине комнаты, лежали шелковые штаны от кимоно и трусы, которые он стянул с женщины. Недолго думая, Коля отправил изделие, французской текстильной промышленности, в карман, а штаны предусмотрительно спрятал за стеллаж с уже расставленными книгами.

Всё это, он сделал очень вовремя!

– А где Коля? – вопрос Ани, раздался совсем рядом в коридоре.

– Тут он доченька, помогает мне.

– Привет ещё раз! – произнесла заглянувшая в библиотеку девушка, – А вы ещё, даже половины не расставили... – разочарованно произнесла она.

– А ты думаешь так просто всё рассортировать и расставить? – с укоризной спросила её Елизавета Павловна, – Тем более стеллаж один сломался и Коля его починил!

– Коля молодец! – сказал девушка, и добавила, – А вот Гена не очень... Ты ему передай, чтобы больше ко мне не клеился! Денег у него в ресторане не хватило...

– Аня! Николаю, совсем не обязательно слышать, про ваши взаимоотношения! – оборвала её мать, – Всё, Коленька. Спасибо тебе большое! Остальное я сама завтра разложу.

Поднимаясь он вдруг заметил, что по внутренней стороне женской ноги, стекает мутный сгусток его семени. Он ведь только что кончил в женщину, и она как подорванная, помчалась встречать дочь. Только бы Анечка не заметила!

В прочем Аня, была увлечена своими переживаниями и ничего не замечала вокруг себя.

Через пять минут, натянув на себя уличную одежду и с подаренной коробкой конфет в руках, Коля оказался на улице. Зайдя за угол, он достал из заднего кармана свой трофей и внимательно его разглядел. Трусы были явно очень дорогими, светло-кремового цвета. Передняя полупрозрачная сеточка, была расшита ажурными розочками. Поднеся клочок ткани к лицу, он ощутил, как обоняние защекотал приятный горьковатый аромат духов, с терпкими нотками женского естества. Второй экспонат в коллекции — это здорово! Теперь он займёт свое место вместе с трусами прекрасной молдаванки Роксаны Богдановны*. Ящичек что ли специальный завести с ячейками?

Кладя трусики Елизаветы Павловны во внутренний карман куртки, он мысленно поблагодарил своего друга Сашку, за хорошую идею для коллекционирования. После знакомства на свадьбе, они до сих пор общались. Желание сделать Елизавете Павловне куни, возникло у него не на ровном месте!

Правда в Саше, суда по его рассказу, даже не пришлось становиться на колени. Подруга его матери, тетя Марина, которой он помогал делать ремонт, проверяя качество поклейки обоев, стояла на невысокой стремянке с валиком в руках. И если бы не это обстоятельство, поползновение мальчишеского языка к её пизде, могло окончиться фиаско! Пощечиной, или просто скандалом. Но дама боялась упасть. Это позволило Саше, несмотря на протестующие крики, как следует проникнуть языком в половую щель. Разум покинул тридцати восьмилетнюю женщину вместе с нарастающим возбуждением. Через пару минут, она, как мартовская кошка уже трахались в собственной спальне с сыном своей подруги.

Так, во всяком случае, рассказывал сам его приятель. К рассказу прилагались, тайно похищенные у женщины зеленоватые трусы.

С Елизаветой Павловной, Коля больше не встречался – вместе с театром она уехала на гастроли и вернулась только через полгода. Тогда-то Аня, с которой у него как ни странно остались хорошие отношения, проговорилась, что мать её беременна и УЗИ показало, что у неё будет маленький братик. В ответ на расспросы дочери, кто-же является отцом, Елизавета Павловна упорно молчала.

ПРИМЕЧАНИЕ:

* – отсылки к рассказу «Коля на свадьбе». <