Ловушка для блондинки

Телефон молчал неделю. Первые три дня Алиса крепилась, ждала звонка или сообщения от Германа. На четвертый взволновалась не на шутку... То и дело хватала трубку, долго-долго слушая гудок. На пятый, она не находя места, бессмысленно ходила из угла в угол, что бросалось в глаза уже всем. «Не заболела ли наша Лисонька», шушукались коллеги, «а может у неё какое горе, или ЧП»? Видя её возбужденное состояние, шеф отпустил её. Бесцельно побродив по магазинам, надышавшись загазованного воздуха столицы, устав, Алиса ввалилась домой. Дочь, как примерная ученица, уже сидела за столом и делала уроки, тщательно выписывая согласную букву «К». На ходу сорвав плащ, сбросив туфли, молодая мамаша прошла к себе в комнату, машинально чмокнув дочь, даже не взглянув на детские каракули. Телефон продолжал молчать. Это бесило. Звонить Герману не позволяла гордость, тем более он просил воздержаться от ненужных вызовов без повода. А его, как такового, не было. А что же было? Было дикое, сжигающее себя изнутри, желание услышать его голос, поговорить, сказать хотя бы пару фраз, и всё... Минута разговора снова расставила бы всё на свои места, успокоила душу. И тогда... Тогда она потерпит ещё несколько дней. Но этих пары минут не было. Ожидание убивало. Алиса разделась. Не потому что в комнате было жарко, а потому что Герману нравилось, когда она была обнажена. Это действие хоть как тот сблизило её с ним. Женщина захотела, чтобы он увидел её в эту минуту, хотя бы по видеосвязи. В голову лезла всякая ахинея. Бредовая мысль: не надевать ничего, пока он не позвонит, её зацепила, даже немного возбудила. Алиса бесцельно бродила по квартире, не замечая дочери, совершенно забыв об ужине.

— Мама, а что мы будем есть? — вопрос дочери застал её врасплох. Холодильник был почти пуст, а Герман всё не звонил. Оставалось, либо нарушить данное себе это глупое обещание, либо пойти голой в магазин, что было абсолютно неприемлемо. Хотя этот поступок встряхнул бы её, отвлёк от этого нервного состояния на какое-то время. Зачем-то она вышла в прихожую, повернула щеколду, прислушалась: — Тишина! Скрипнула дверь, Алиса выглянула в коридор: — Никого! Босые ноги ступили на холодный кафель холла. В лицо пахнуло прохладой подъезда. Соски покрылись мурашками и заострились. Она сделала несколько шагов к лифту и остановилась. Загудел подъемный механизм, в сумраке зажглась красная кнопка вызова. Но это не напугало её. Женщина стояла и ждала. Двери с характерным звуком распахнулись этажом ниже. Кто-то, громко топая, прошмыгнул в квартиру. Алиса дотронулась до потухшей кнопки, но не нажала. Быстро отдернула палец, словно обожглась: «Что это со мной?»

— Мама, ты куда? — в дверях стояла дочь, сжимая в руке изгрызенный карандаш.

— Никуда, иди в комнату..

Внимание привлекла пачка пельменей, второй месяц квартирующая в морозильнике. Готовка заняла четверть часа. Накормив дочь, и перекусив, Алиса присела у телефона. Подумывая открыть бутылку шампанского, женщина представила как сладковато-кислая янтарная жидкость, шипя пузырьками, польётся внутрь, обжигая нёбо, принося покой и блаженство. Вино расслабляет, а провести бессонную ночь в волнениях Алиса не собиралась. Лучше напиться, чем ворочаться шесть часов, безуспешно пытаясь уснуть. Женщина поставила бутылку на стол. Осталось только достать стакан, открутить проволоку, расшатать пробку... Когда зазвонил телефон, Алиса уже вскрывала консервную банку с оливками. Это был он, Герман или «Любимый», как высветилось на дисплее.

— Алё, — дрожащим голосом произнесла молодая женщина.

— Привет, как дела? — произнёс весёлый голос на той стороне трубки.

— Хорошо.

Вся её решимость, длинная речь, приготовленная заранее, претензии упрёки и даже угрозы, которые она собиралась вывалить в этом разговоре, вылетели из головы. Она снова была послушной собачкой, внимающей каждому его слову.

— Надеюсь, тебе понравилась прошлое приключение? Все мои друзья без ума от тебя. Они так восхищены, просто ты не представляешь как. Знаешь, они хотят тебя увидеть снова? Я обещал им, что мы будем в субботу. Ты ведь сможешь? — Герман выдал блок информации сразу, не давая женщине ни вставить слово, не возразить.

Хотя Лиска решила не повторять больше подобных экспериментов, которые, по словам Германа так восхитили его друзей, но сказать «НЕТ» не смогла.

— Будет шикарно, тебе понравится. Обещаю. Ты не пожалеешь, — на той стороне провода замолчали. Но любовь слепа, и голос любимого затуманил разум.

— Надеюсь, меня не будут там шлёпать, как в прошлый раз? — нервно хихикнула Алиса, почувствовав, как кровь прихлынула к клитору. Такая перспектива пугала и волновала одновременно.

— Если захочешь, не будит. Всё от тебя зависит, — поддержал он её шутку, — не волнуйся, мы с тобой отлично проведём время. Это очень хорошее место.

Местоимение «МЫ» решило всё: «МЫ» означало всё для неё!!! — она и он, вместе, это было её счастьем в квадрате. Лиска была согласна.

— А что мне одеть на эту вечеринку? — почему-то Алиса решила, что это будет именно вечеринка. Вопрос: чего надеть, и как она будет выглядеть, занимал теперь её больше чем само мероприятие: — «Да, она постарается, она будет блистать, восхищать, соблазнять других и его тоже.»

— Сейчас нет времени обсуждать эту тему, я очень спешу, извини. Созвонимся в субботу, и будь готова к полуночи. Пока.

Алиса ещё долго держала трубку, прислушиваясь к прерывистым гудкам. Недоумение от звонка и от своих нелогичных ответов не покидало. Женщину тревожило ощущение недосказанности, теперь она опасалась очередного «сюрприза», которые часто происходили с ней с тех пор, как она стала встречаться с Германом.

«И зачем я согласилась?» — подумала она.

Глава 2.

Бутылка шампанского так и остаётся не распечатанной. Алиса ложится, закрывает глаза. Она перебирает в памяти события прошедших выходных:

«Вот она стоит с завязанными глазами перед какой-то дверью, её раздевают и заводят в большую комнату. В ней много людей, она это чувствует, хотя ей совершенно ни черта не видно. Она беззащитна, ничего не скрыто от взоров собравшихся. Её усаживают в кресло, широко раздвигают ноги...»

«О боже, как это вульгарно, но как эротично»...

Лиска чувствует, как намокает влагалище. Пальчики давно в нём.

«Её принуждают публично мастурбировать, она возбуждена, она хочет кончить, но ей не дают. Вот её подводят к столу и наклоняют. Крепкие мужские руки удерживают её. Половые губы раскрыты, из вагины течёт сок»...

— А-х! — Алиска откидывает одеяло, распахивает ноги. Её вагина возбуждена как в тот день. Пальчики ласкают клитор, тело выгибается им на встречу...

— А-а-а-а!

Воспоминания так отчётливы:»Её хлещут плёткой по ягодицам, она кричит, ей больно. Она знает, что все сосредоточенно смотрят на неё. Она беззащитна. Ягодицы горят от шлепков... Время идёт медленно...

Картина меняется. Боль перестаёт причинять страдания, она даже приятна. Что-то огромное трётся у входа во влагалище»...

— О-о-о-о-о! — раздаются стоны в спящей квартире, тело бьётся в экстазе, замирает... Женщина облизывает мокрые пальчики, поворачивается на бок и забывается безмятежным сном.

Глава 3.

Снова утро. На улице выпал снег, первый в этом году. Тротуары, крыши домов, окрестности — покрыты белой первозданной порошей. И только тёмные следы от колёс автомобилей на проезжей части, указывают о присутствии людей ...